Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 07 ноября 2017 г. по делу N 33-17616/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Рогачева И.А.

судей

Мирошниковой Е.Н. и Вологдиной Т.И.

при секретаре

Строгановой М.Д.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Михайлова Дмитрия Игоревича на решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 13 марта 2017 года по делу N2-152/2017 по иску Михайлова Дмитрия Игоревича к Шолк Елене Эммануиловне, Ардентову Дмитрию Николаевичу, Ардентову Никите Андреевичу и Петровой Лидии Афанасьевне о взыскании суммы долга по договору займа.

Заслушав доклад судьи Рогачева И.А, объяснения представителя ответчиков Ардентова Д.Н. и Петровой Л.А. - Алексеевой Е.А, возражавшей против удовлетворения апелляционной жалобы, представителя ответчицы Шолк Е.Э. - Плотникова Б.В, полагавшего, что жалоба подлежит удовлетворению, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Михайлов Д.И. обратился в суд с требованием, уточненным в ходе судебного разбирательства (т.1, л.д.126), о солидарном взыскании с Шолк Е.Э, Ардентова Д.Н, Ардентова Н.А. и Петровой Л.А. как с наследников А, умершего 09.12.2015 (т.1, л.д.19), суммы долга в размере 15.000.000 руб. по договору займа от 12.01.2015, оформленному между наследодателем и истцом, согласно которому указанная сумма была передана заемщику для целей, связанных с предпринимательской деятельностью, на беспроцентной основе, на срок до 31.12.2015, представив в суд соответствующий письменный договор и акт приема-передачи денежных средств от 12.01.2015, содержащие подписи от имени А. (т.1, л.д.16, 17).

Решением Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 13.03.2017 в удовлетворении иска Михайлова Д.И. отказано.

В апелляционной жалобе истец просит отменить принятое судом решение, назначить по делу повторную комплексную почерковедческую и техническую экспертизу на предмет проверки принадлежности подписей от имени А. в договоре займа и в акте приема-передачи денежных средств и удовлетворить иск, считая решение необоснованным, указывая на недостоверность и неполноту полученного судом заключения судебной почерковедческой экспертизы, наличие противоречий между ним и заключением судебной технической экспертизы по установлению давности изготовления документов, а также на то, что суд не в полном объеме исследовал доказательства и не принял во внимание признания иска ответчицей Шолк Е.Э.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие представителя истца и представителя ответчика Ардентова Н.А, извещенных о времени и месте судебного заседания, ранее дававших объяснения в суде апелляционной инстанции, с учетом поступившего от представителя истца ходатайства (т.2, л.д.25-27, 28, 37), а также в отсутствие третьего лица - нотариуса Санкт-Петербурга Катышевой А.А, от которой поступило соответствующее ходатайство (т.2, л.д.33).

Изучив материалы дела, допросив эксперта П, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не усматривает оснований для её удовлетворения, а также для назначения повторной судебной экспертизы, о чем ходатайствовал истец.

В силу пункта 1 ст.1175 Гражданского кодекса Российской Федерации наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя солидарно (статья 323). Каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества.

Исходя из данного положения закона на ответчиков, принявших наследство (т.1, л.д.46-49 - копии заявлений в материалах наследственного дела, находящегося в производстве нотариуса Катышевой А.А.), может быть возложена ответственность по долгам наследодателя А.

В силу пункта 1 ст.807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества.

Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

В соответствии с положениями ст.808 ГК РФ договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, а в случае, когда займодавцем является юридическое лицо, - независимо от суммы (пункт 1). В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей (пункт 2).

Исходя из приведенных положений закона отсутствие факта получения заемщиком от займодавца денежных средств или иного имущества, являющегося предметом объектом займа, влечет признание договора незаключенным, при этом указанный факт (при превышении минимального размера займа, предусмотренного пунктом 1 ст.808 ГК РФ) должен подтверждаться письменными доказательствами; вместе с тем с учетом положений ст.162 ГК РФ не исключается его доказывание иными средствами, за исключением свидетельских показаний.

Разрешая спор, суд признал установленным, что договор займа от 12.01.2015, а также акт приема-передачи денежных средств от той же даты, на которые ссылался истец в обоснование заявленного иска, умершим А. не подписаны, имеющиеся на этих документах подписи от его имени (состоящие из рукописной расшифровки фамилии " А." и росписи) ему не принадлежат.

Данный вывод основан на заключении судебной почерковедческой экспертизы, проведенной по определению суда от 23.11.2016 экспертом АНО "Центр судебной экспертизы "ПетроЭксперт" М. (т.1, л.д.196-223 - заключение N16-85-А-2-2840/2016 от 12.01.2017), на разрешение которой был поставлен вопрос о выполнении А. или иным лицом подписей от его имени в договоре займа и в акте приема-передачи денежных средств; в качестве сравнительных образцов для исследования эксперту были предоставлены судом достоверно принадлежащие А. подписи на документах, полученных от стороны истца: доверенностях на имя К. от 24.05.2012 на бланке 78 АА 1973914 и от 27.07.2005 на бланке 78 ВД 439086, акте приема-передачи объекта недвижимости от 25.02.2004, а также на документах, полученных от стороны ответчиков - заявлениях в ООО "Пролайн" о предоставлении отпусков за 2014 и 2015 гг, в приказах N13 от 02.07.2015 и N12/1 от 31.07.2015, изданных А. в качестве руководителя этой организации (т.1, л.д.149-150, приложения к материалам дела - оригиналы исследованных документов).

В соответствии с заключением судебной почерковедческой экспертизы:

- краткий рукописный текст " А." на договоре займа от 12.01.2015, выполнен способом копирования напросвет, при помощи графитного карандаша, с последующей обводкой штрихов красящим веществом пишущего прибора, вероятнее всего, с образца краткого рукописного текста " А.", расположенного на акте приема-передачи объекта недвижимости от 25.02.2004;

- краткий рукописный текст " А." на акте приема-передачи денежных средств от той же даты выполнен способом копирования напросвет, при помощи графитного карандаша, с последующей обводкой штрихов красящим веществом пишущего прибора, вероятнее всего, с образца краткого рукописного текста " А." на доверенности 78 АА 1973914 от 24.05.2012;

- решить вопрос о том, выполнены ли краткие рукописные тексты " А." на вышеназванных документах самим А. или другим лицом (лицами), не представляется возможным, т.к. после установления факта технической поделки исследуемые объекты не относятся к компетенции почерковедческой экспертизы. Однако с экспертной точки зрения выявленные различия по общим и частным признакам почерка могут исключать проверяемое лицо ( А.) из числа исполнителей технической подделки;

- подпись от имени А. на договоре займа от 12.01.2015, выполнена способом копирования напросвет, поэлементно, при помощи графитного карандаша с последующей обводкой штрихов красящим веществом пишущего прибора, вероятнее всего, с образца подписи А. на доверенности 78 АА 1973914 от 24.05.2012;

- подпись от имени А. на акте приема-передачи денежных средств от той же даты выполнена способом копирования напросвет, поэлементно, при помощи графитного карандаша, с последующей обводкой штрихов красящим веществом пишущего прибора, вероятнее всего, с образца подписи А. на доверенности 78 ВД 439085 от 27.07.2005;

- решить вопрос о том, выполнены подписи от имени А. на договоре займа и на акте приема-передачи денежных средств от 12.01.2015 самим А. или другим лицом (лицами), не представляется возможным, т.к. после установления факта технической поделки исследуемые объекты не относятся к компетенции почерковедческой экспертизы. Однако с экспертной точки зрения выявленные различия по общим и частным признакам почерка могут исключать проверяемое лицо ( А.) из числа исполнителей технической подделки.

В том же заключении отражено, что вероятностные выводы относительно образцов, с которых проводилось копирование кратких рукописных текстов " А." и подписей от имени А, объясняется неполным совпадением исследуемых объектов с образцами, что может указывать на неточности при копировании, фрагментарное (частичное) копирование с дорисовкой.

Заключение дано экспертом, обладающим необходимой квалификацией и опытом (т.1, л.д.197, 215-223), подробно мотивировано, содержит описание проведенного исследования, сопровождено фотографиями, иллюстрирующими суждения эксперта, и правильно оценено судом как убедительное и достоверное.

Заслуживающих внимания доводов о недостатках методики проведенного исследования, дающих основания сомневаться в достоверности его выводов, истцом не в апелляционной жалобе не приведено, как не было изложено и в ходатайстве о назначении повторной судебной экспертизы, заявленном в суде первой инстанции (т.1 л.д.236).

Довод о том, что экспертом не дан ответ на поставленный судом вопрос о принадлежности исследуемых подписей А, несостоятелен, поскольку экспертом указано на невозможность разрешить данный вопрос ввиду установления факта технической поделки исследуемых объектов, вместе с тем отмечены выявленные экспертом различия по общим (степени выработанности, характеру нажима, размещению относительно бланковой строки), а также частным признакам почерка, которые могут исключать ( А.) из числа исполнителей технической подделки.

Довод о том, что согласно тексту самого заключения судебной почерковедческой экспертизы обнаружение признаков применения технических средств не всегда свидетельствует о подделке подписи, также не опровергает выводы эксперта, которые не основаны исключительно на этих признаках, обозначенных экспертом как свидетельства предварительной подготовки исследуемых подписей, а являются результатом их исследования различными методами, включая выявление совпадающих и различающихся общих и частных признаков почерка в исследуемых объектах и в образцах, достоверно принадлежащих А, а также применение методов сопоставления, совмещения, наложения напросвет, что подробно описано в заключении.

Что касается довода о наличии противоречия между вышеназванным заключением и заключением судебной технической экспертизы документов, данным на основании того же определения суда экспертом АНО "Центр судебной экспертизы "ПетроЭксперт" П. (т.1, л.д.153-195 - заключение N16-85-а-2-2840/2016-А-1 от 30.01.2017), то он также не может быть принят во внимание.На разрешение судебной технической экспертизы документов судом был поставлен вопрос о соответствии даты изготовления договора займа и акта приема-передачи денежных средств указанной в них дате. Согласно заключению от 30.01.2017 определить время выполнения рукописного текста, расположенного в графах "Займодавец" и "Заемщик" договора займа от 12.01.2015 и акта приема-передачи от той же даты, не представляется возможным, поскольку исследуемые штрихи непригодны для оценки времени их выполнения по содержанию в штрихах летучих растворителей (следовое количество), что может быть обусловлено многими факторами, в т.ч. составом материалов письма, временем, прошедшим с момента выполнения исследуемых реквизитов, за счет естественного убывания летучих компонентов из штрихов и иными причинами; печатный текст документов, выполненный электрографическим способом, не исследовался на предмет времени его выполнения ввиду отсутствия апробированных, научно обоснованных и рекомендованных к применению в экспертной практике методик определения давности такого текста; вместе с тем признаки "искусственного старения" исследуемых документов не выявлены (т.1, л.д.167).

Утверждение истца о наличии противоречия между полученными судом заключениями основано на том, что в заключении судебной технической экспертизы, проведенной после почерковедческого исследования, при описании исследуемых объектов не отражены признаки, которые описаны в заключении судебной почерковедческой экспертизы как свидетельства выполнения кратких рукописных текстов " А." и подписей (росписей) от имени А. с предварительной подготовкой с помощью графитного карандаша с последующей обводкой штрихов красящим веществом пишущего прибора: фрагментарное отсутствие красящего вещества штрихов, выраженные следы разволокнения поверхностного слоя бумаги в местах расположения штрихов и наличие частиц красящего вещества серого цвета, имеющих металлический блеск, непрозрачных в проходящих ИК-лучах, интенсивно распределяющихся на волокнах бумаги, поперечных движению пишущего прибора (т.1, л.д.199).

Действительно, в заключении судебной технической экспертизы рукописный текст и подписи от имени Михайлова Д.И. и А. описаны путем указаний на динамический характер штрихов, наличие дифференцированного нажима в штрихах, равномерное распределение слоя красящего вещества, примерно одинаковую ширину штрихов, за исключением начальных и конечных элементов, наличие следа давления в средней части штрихов, относительную четкость краев штрихов. Указано, что выявленные признаки свидетельствуют о нанесении рукописного текста и подписей от имени Михайлова Д.И. и А. на спорные документы пишущими приборами - чернилами синего цвета (в том числе гелевой ручкой в графе "Займодавец") - т.1, л.д.158).

Вместе с тем вышеназванные доводы истца подлежат оценке с учетом того, что методика определения давности изготовления документа, использованная при проведении судебной технической экспертизы и описанная в заключении (т.1, л.д.158-159), предполагает определение возраста рукописных реквизитов (записей, подписей), выполненных пастами для шариковых ручек, чернилами для различных видов пишущих приборов, оттисков печатей и штампов, выполненных штемпельными красками, печатных текстов, выполненных способом струйной печати чернилами для струйной печати, на основе изучения процесса старения штрихов материалов письма, содержащих высококипящие органические растворители, по уменьшению их содержания в штрихах с течением времени.

Следовательно, отсутствие отражения признаков предварительной подготовки в заключении судебной технической экспертизы может быть обусловлено лишь тем, что они не являются значимыми с точки зрения целей и методики проводимого исследования.

С целью проверки доводов истца судом апелляционной инстанции допрошен эксперт П. (о вызове которого представитель истца был извещен при отложении судебного разбирательства), пояснивший, что вышеназванные отличия в описании исследованных объектов обусловлены предметом исследования, поскольку почерковедческая и техническая экспертизы - это разные виды экспертиз. Выявление признаков предварительной подготовки - это одна из стадий почерковедческого исследования, определение способа нанесения на документ исследуемого объекта. Объектом технической экспертизы давности выполнения подписи являются штрихи, а не сама подпись целиком, позволяющая идентифицировать того, кем она была выполнена. В штрихах должны находиться летучие компоненты, которые являются предметом исследования технической экспертизы.

В связи с этим, согласно пояснениям П. его при проведении технического исследования интересовало вещество, содержащееся в штрихах; применяемая методика не требовала устанавливать факт наличия или отсутствия признаков предварительной подготовки, которые не являются существенными для экспертизы с точки зрения давности выполнения.

Задача обнаружения следов карандаша перед экспертом не стояла, поскольку для исследования были пригодны только штрихи, выполненные определенным типом прибора, например, чернилами или шариковой ручкой, а карандаш не пригоден для исследования, поэтому эксперт мог обратить внимания на присутствие следов карандаша. То, что в своем описании эксперт не указал на наличие таких следов, не обязательно говорит о том, что их не было, а могло быть связано с тем, что этому обстоятельству эксперт не придавал значения.

По мнению судебной коллегии, приведенные пояснения достаточны для устранения противоречия между полученными судом экспертными заключениями, на которые ссылается истец. Соответственно, отсутствие в тексте заключения судебной технической экспертизы ряда признаков, описанных при проведении почерковедческого исследования, не свидетельствует о недостоверности результатов последнего.

Поскольку на какие-либо иные недостатки проведенных исследований истец не ссылается, судебная коллегия не усматривает необходимости в назначении по делу повторной судебной экспертизы, основанием для чего согласно ч.2 ст.87 ГПК РФ является возникновение сомнений в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличие противоречий в заключениях нескольких экспертов.

В силу части 3 ст.86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

Это соответствует общему правилу оценки доказательств, установленному ч.2 ст.67 ГПК РФ, согласно которой никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

В силу части 3 той же статьи суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Вместе с тем никаких доказательств, которые вступали бы в противоречие с заключением судебной почерковедческой экспертизы и указывали бы на то, что получение А. денежной суммы взаймы у истца действительно могло иметь место, а соответственно, давали бы основания для сомнений в выводах судебной экспертизы о подделке подписей от его имени, суду не представлено.

Такими доказательствами могли бы быть сведения о движении денежных средств по счетам Михайлова Д.И. и А, об операциях снятия и зачисления денежных средств на такие счета, совпадающих по времени с оформлением договора займа, о приобретении заемщиком того или иного имущества либо об иных конкретных целях использования полученных денежных средств (при том, что в договоре займа было обозначено, что она предназначена для целей предпринимательской деятельности), о действиях А. в период оформления договора и в последующий период, указывающих на признание с его стороны заемного обязательства и на его осведомленность о существовании договора займа.

Вместе с тем истец таких доказательств не представил, не ссылался на их существование и не просил суд об оказании содействия в их получении в порядке ч.1 ст.57 ГПК РФ.

В то же время, поскольку, как указано выше, факт заключения договора займа в данном случае может подтверждаться письменными и иными доказательствами, за исключением свидетельских показаний, ходатайство истца о допросе свидетелей с целью подтверждения обстоятельств ведения переговоров о выдаче займа и заключения договора займа (т.1, л.д.238) правомерно отклонено судом.

Ответчики Ардентов Д.Н. и Петрова Л.А, возражая против иска, указывали на то, что А. не осуществлял предпринимательской деятельности, у него отсутствовала необходимость брать взаймы крупную сумму, указанную истцом, он не совершал в соответствующий период крупных покупок (т.1, л.д.128).

Утверждая в апелляционной жалобе об осуществлении А. продюсерской деятельности, для которой ему и потребовались заемные средства, истец на какие-либо доказательства этого не ссылается, при этом такие доказательства должны были быть представлены в суд первой инстанции, для чего у стороны истца препятствий не имелось, и доводов об обратном в жалобе не приведено.

Ссылка истца на признание иска ответчицей Шолк Е.Э. также не дает оснований ни для полной, ни для частичной отмены решения суда первой инстанции, поскольку формальное заявление о признании иска со стороны Шолк Е.Э. в материалах дела отсутствует. Вместе с тем, занимая в ходе судебного разбирательства позицию, совпадающую с позицией истца, Шолк Е.Э. и её представители также не указали, каким образом были использованы заемные средства, и не ссылались на соответствующие доказательства, хотя Шолк Е.Э. является супругой наследодателя (т.1, л.д.51) и должна была бы обладать необходимой информацией.

При этом, являясь одним из наследников А, Шолк Е.Э. может иметь заинтересованность в обременении наследственной массы долговым обязательством в целях уменьшения итогового объема имущества, переходящего к другим наследникам, в связи с чем её позиция не могла быть основанием для удовлетворения иска в отношении всех наследников, несущих солидарную ответственность по обязательствам наследодателя.

Вместе с тем, признавая существование долгового обязательства у наследодателя, Шолк Е.Э. не лишена возможности исполнить его полностью или в пределах своей наследственной доли, что, однако, не должно приводить к нарушению прав и законных интересов других наследников.

Таким образом, вывод суда первой инстанции об отказе в удовлетворении иска является правильным, поскольку представленными в суд доказательствами опровергнута принадлежность наследодателю А. подписей на договоре займа и на документе, удостоверяющем факт передачи заемных средств что является условием признания договора заключенным.

Оснований для отмены принятого по настоящему делу решения по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Экспертной организацией подано заявление об оплате вызова эксперта в суд апелляционной инстанции на сумму 4.000 руб. (т.2, л.д.34-35).

Принимая во внимание, что необходимость разъяснения заключения судебной экспертизы предполагает дополнительные временные затраты для эксперта, а также расходы на проезд, и находя предъявленную к оплате сумму разумной, руководствуясь частями 1 и 3 ст.95 ГПК РФ, судебная коллегия считает необходимым взыскать её с истца в пользу экспертной организации.

Руководствуясь ст.328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 13 марта 2017 года по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу Михайлова Д.И. - без удовлетворения.

Взыскать с Михайлова Дмитрия Игоревича в пользу автономной некоммерческой организации "Центр судебной экспертизы "ПетроЭксперт" сумму в размере 4.000 (четырех тысяч) рублей в счет компенсации затрат, связанных с вызовом эксперта в суд для разъяснения заключения судебной экспертизы.

Председательствующий:

Судьи: