Апелляционное определение СК по гражданским делам Алтайского краевого суда от 09 января 2018 г. по делу N 33-158/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего Новоселовой Е.Г,

судей Медведева А.А, Решетниковой И.Ф.

при секретаре Богдан Л.Ф.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу представителя ответчика Гук Т. П. - Белоус А.М. на решение Ленинского районного суда г.Барнаула Алтайского края от 13 сентября 2017 года по делу

по иску Николаевой Ж. Е. к Гук Т. П. о признании недействительным договора дарения, применении последствий недействительности сделки.

Заслушав доклад судьи Медведева А.А, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Обратившись в суд с названными исковыми требованиями, в их обоснование Николаева Ж.Е. указывала, что она является дочерью "ФИО 1" умершего ДД.ММ.ГГ. После его смерти она узнала, что ДД.ММ.ГГ между "ФИО 1" и Гук Т.П. был заключен договор купли-продажи, по которому "ФИО 1" продал Гук Т.П. принадлежавшую ему квартиру в "адрес". Истица указывала, что данная сделка является недействительной, поскольку на момент ее совершения "ФИО 1" перенес "данные изъяты", и в силу заболеваний не был способен понимать значение своих действий и руководить ими.

С учетом уточнения своих требований в ходе рассмотрения дела, Николаева Ж.Е. просила признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: "адрес" заключенный ДД.ММ.ГГ между "ФИО 1" и Гук Т.П, применить последствия недействительности сделки, прекратить права собственности Гук Т.П. на квартиру и включить ее в наследственную массу.

Решением Ленинского районного суда г.Барнаула Алтайского края от 13 сентября 2017 года исковые требования удовлетворены частично.

Признан недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: "адрес", заключенный ДД.ММ.ГГ между "ФИО 1" и Гук Т. П..

Прекращено право собственности Гук Т. П. на указанную квартиру, квартира включена в состав наследственной массы, оставшейся после смерти "ФИО 1", умершего ДД.ММ.ГГ.

С Гук Т. П. в пользу Николаевой Ж. Е. в возмещение судебных расходов взыскано 49 784 руб. 22 коп.

В апелляционной жалобе представитель ответчика просит решение суда отменить, принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

В обоснование жалобу указывает, что при вынесении решения суд руководствовался только заключением судебной психиатрической экспертизы, но при этом суд не дал оценки показаниям свидетелей, которые общались с "ФИО 1" при жизни, в том числе и в период относящийся к совершению сделки. Так же суд необоснованно отказал в допросе эксперта "ФИО 2" которая в рамках экспертного исследования фактически в своем заключении не сделала однозначного вывода о том, что "ФИО 1" в момент совершения сделки не мог понимать значение своих действий и руководить ими. Эксперт "ФИО 2" пришла к выводу, что имевшиеся у "ФИО 1" заболевания ограничивали его способность понимать значение своих действий и руководить ими. В совокупности с показаниями свидетелей это дает автору жалобы основания для вывода о том, что "ФИО 1" в момент сделки находился в состоянии, позволявшем ему понимать значение своих действий и руководить ими.

Проверив материалы дела в пределах доводов жалобы, заслушав ответчика, настаивавшую на удовлетворении жалобы, а так же истицу, ее представителя, третье лицо, просивших оставить решение суда без изменения, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с ч.1, 2 ст.166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

В соответствии с п.1 ст.177 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на момент совершения сделки) сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент её совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате её совершения.

Необходимым условием оспаривания сделки является доказанность того, что в момент совершения сделки лицо находилось в таком состоянии, когда оно не было способно понимать значение своих действий и руководить ими.

Судом установлено, что истец Николаева Ж.Е. приходится "ФИО 1" дочерью.

"ФИО 1" на праве собственности принадлежала квартира по адресу: "адрес"

ДД.ММ.ГГ "ФИО 1" умер.

ДД.ММ.ГГ Николаева Ж.Е. обратилась с заявлением о принятии наследства.

После смерти отца Николаевой Ж.Е. стало известно, что ДД.ММ.ГГ "ФИО 1" подарил принадлежащую ему квартиру своей супруге Гук Т.П, право собственности которой оформлено в установленном законом порядке, что подтверждается копией свидетельства о государственной регистрации права от ДД.ММ.ГГ.

Свои требования о признании договора дарения от ДД.ММ.ГГ недействительным, истец ссылалась на то, что в момент совершения сделки "ФИО 1" в силу наличия у него психического заболевания не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Принимая решение, и удовлетворяя требования истца, суд первой инстанции пришел к выводу, что в момент совершения договора дарения ДД.ММ.ГГг. "ФИО 1" не мог понимать значение своих действий или руководить ими.

Судебная коллегия считает, что при разрешении возникшего спора суд правильно определилобстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку и постановилрешение, основанное на верной оценке совокупности представленных по делу доказательств, как со стороны истца, так и со стороны ответчика, требованиях норм материального права, регулирующих возникшие спорные правоотношения.

Рассматривая спор, для установления обстоятельств, имеющих значение для дела, судом, после формирования доказательственной базы, назначена судебная психолого-психиатрическая (посмертная) экспертиза, что соответствует положениям ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Такая правовая позиция изложена в абзаце 3 пункта 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 N11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" согласно которому, во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с заключением комиссии экспертов *** на момент заключения договора дарения от ДД.ММ.ГГ "ФИО 1" "данные изъяты" "данные изъяты" находился в таком состоянии, при котором он был лишен способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Выводы экспертов основаны на материалах гражданского дела, ими проанализированы объяснения сторон, показания свидетелей, изучены медицинские документы. В установленном законом порядке эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Суд оценил экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка производства экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

Вопреки доводам жалобы экспертное заключение оценено судом по правилам ст.67 ГПК РФ в совокупности с иными представленными в дело доказательствами. Судом дана оценка всем представленным доказательствам в их совокупности. С такой оценкой у судебной коллегии нет оснований не согласиться.

В данном случае экспертиза носила комиссионный и комплексный характер, поскольку комиссия в составе трех экспертов давала заключение по комплексу вопросов психолого-психиатрического направления. При этом эксперты в области судебной психиатрии дали категорическое заключение о том, что степень психических нарушений у "ФИО 1" на момент ДД.ММ.ГГ достигала "данные изъяты" В результате эксперты-психиатры сделали однозначный вывод о том, что в момент сделки "ФИО 1" был лишен способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Что же касается выводов эксперта-психолога "ФИО 2" входившей в состав комиссии, то эти выводы, хотя и изложены отдельно от выводов экспертов-психиатров, поскольку отражают исследование в другой области науки, проведенное в рамках комплекса экспертных исследований, но вопреки доводам жалобы оснований для их оценки, как некоего особого мнения названного эксперта, не дают. При этом, вопреки доводам жалобы эксперт-психолог в своей части исследования не дает заключения о том, что имевшиеся у "ФИО 1" заболевания лишь ограничивали его способность понимать значение своих действий и руководить ими (но не лишали его такой способности). Эксперт "ФИО 2" в заключении указывает, что ввиду установленного в рамках исследования экспертами-психиатрами наличия у "ФИО 1" психического расстройства, лишавшего его способности понимать значение своих действий и руководить ими, вопрос об эмоциональном состоянии "ФИО 1" не рассматривается.

Заключпени экспертов согласуется с другими доказательствами: объяснениями истца, письменными медицинскими документами, объективно с медицинской точки зрения характеризующими состояние здоровья "ФИО 1"

Поскольку заключение экспертов, в том числе и изложенные отдельно выводы эксперта-психолога, не содержат каких-либо сомнений и неясностей, являются категоричными, довод жалобы о том, что суд не допросил эксперта "ФИО 2" является несостоятельным. Объективной необходимости в таком допросе у суда первой инстанции не имелось.

Показания свидетелей, о которых упоминает автор жалобы, исходя из специфики спора, не могут с достоверностью свидетельствовать о глубине психического расстройства "ФИО 1" поскольку свидетели, не являясь специалистами в области психиатрии и психологии, не могут оценить действительное состояние последнего, а лишь описывают его внешнее поведение. Свидетели "ФИО 3" и "ФИО 4" ответчик, ее сын, свидетель "ФИО 5" указывали, что "ФИО 1" хотя и болел, но был спокоен, адекватен, нормален, разговаривал на бытовые темы. Между тем, как медицинские документы, отражающие данные "данные изъяты", а так же и результаты его медицинских исследований, категорически указывают, что "ФИО 1" имел "данные изъяты" Характер его заболевания, установленные нарушения памяти, интеллекта, эмоционально-волевое снижение - оценены экспертами, выводы которых основаны на медицинской документации. В этой связи при оценке доказательств суд обоснованно отдал предпочтение заключению экспертов и данным медицинской документации.

Таким образом, оценив приведенные доказательства в совокупности, указывающие, что "ФИО 1" на момент совершения сделки не мог понимать значение своих действий и руководить ими, суд пришел к обоснованному выводу о признании сделки недействительной.

При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, изложенных в решении, направлены на иную оценку доказательств, оснований для которой не имеется. Оснований для удовлетворения апелляционной жалобы судебная коллегия не находит.

Процессуальных нарушений, которые в силу ст.330 ч 4 ГПК РФ являлись бы безусловным основанием к отмене обжалуемого судебного постановления, судебной коллегией по делу не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.328-329 ГПК РФ судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Апелляционную жалобу представителя ответчика Гук Т. П. - Белоус А.М. на решение Ленинского районного суда г.Барнаула Алтайского края от 13 сентября 2017 года оставить без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи