Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 05 декабря 2017 г. по делу N 33-25244/2017

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Овчинниковой Л.Д.

судей

с участием прокурора

Пошурковой Е.В, Цыганковой В.А.

Мазиной О.Н.

при секретаре

Дыченковой М.Т.

рассмотрела в открытом судебном заседании 5 декабря 2017 г. гражданское дело N 2-94/2017 по апелляционной жалобе Беляковой Людмилы Александровны на решение Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга от 25 июля 2017 г. по иску Беляковой Людмилы Александровны к индивидуальному предпринимателю Мочаловой Ирине Валериевне о возмещении вреда здоровью, компенсации морального вреда,

Заслушав доклад судьи Овчинниковой Л.Д, объяснения истца Беляковой Л.А, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителей ответчика ИП Мпчаловой И.В. - Лосенкова А.Л, Мочалова К.А, возражавших против доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора прокуратуры Санкт-Петербурга Мазиной О.Н, полагавшей решение суда подлежащим отмене,

УСТАНОВИЛА:

Первоначально Белякова Л.А. обратилась в Сестрорецкий районный суд Санкт-Петербурга с иском о взыскании с магазина профессиональной косметики "Ассоль", в котором просила взыскать с ответчика в свою пользу утраченный заработок в размере 41 239 рублей, расходы на лечение в сумме 12 810 рублей 27 копеек, компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей.

В обоснование заявленных требований истица указала, что 18 января 2016 г. она пришла в магазин, в данном магазине лежал коврик, расположенный на плитке пандуса, который не был закреплен, в связи с чем она упала. В результате ей были причинены телесные повреждения в виде закрытого перелома дистального метаэпифиза правой лучевой кисти с удовлетворительным положением отломков. В период с 18 января 2016 г. по 26 марта 2016 года была нетрудоспособна. Вред здоровью причинен по вине ответчика, который не обеспечил для посетителей возможность безопасного пользования помещением с учетом погодных условий, не принял достаточных мер для предотвращения несчастных случаев. Возместить вред ответчик отказался.

Определением Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга от 17 января 2017 года в порядке ст. 41 Гражданского процессуального кодекса РФ произведена замена ненадлежащего ответчика надлежащим ИП Мочалова И.В.

Решением Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга от 25 июля 2017 г. в удовлетворении исковых требований Беляковой Л.А. отказано.

В апелляционной жалобе истица Белякова Л.А. просит решение Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга от 25 июля 2017 г. отменить, считая его неправильным, постановленным при нарушении норм материального и процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав объяснения участников процесса, заключение прокурора, судебная коллегия приходит к следующему.

Суд первой инстанции, разрешая требования истицы, пришел к выводу о том, что истицей в силу ст. 56 Гражданского процессуального кодекса РФ не представлено доказательств, подтверждающих, что прямой причинно-следственной связи между конструктивным устройством пандуса и падением истицы не имеется, в связи с чем вина ответчика в причинении истице вреда отсутствует.

Судебная коллегия не может согласиться с указанным выводом суда первой инстанции, в силу следующего.

Материалами дела установлено, что ИП Мочалова И.В. является арендатором нежилого помещения, площадью 26,5 кв.м и некапитального сооружения - павильона общей площадью 22,0 кв.м, расположенных по адресу: Санкт-Петербург, "адрес", лит. А, на основании договора аренды N31/15 от 01 сентября 2015 г.

Обращаясь в суд с вышеуказанным иском, истица указала, что 18 января 2016 г. при посещении магазина она следовала через переход из помещения 22 в помещение 1 в районе расположения пандуса, в границах переданного ответчику по договору аренды нежилого помещения, она упала.

В период с 18 января 2016 г. по 20 января 2016 г. Белякова Л.А. находилась на стационарном лечении в СПб ГБУЗ "Городская больница N 40", где ей был установлен диагноз закрытый перелом дистального метаэпифиза правой лучевой кости с удовлетворительным положением отломков.

В листке первичного осмотра от 18 января 2016 г. СПб ГБУЗ "Городская больница N 40" указано, что истица получила травму "дата", упала с упором на правую кисть в магазине профессиональной косметики "Осаль", по адресу: Сестрорецк, "адрес".

Из материалов дела следует, что в период с 18 января 2016 г. по 26 марта 2016 г. Белякова Л.А. была нетрудоспособна, в период с 2 марта 2016 г. по 26 марта 2016 г. находилась на стационарном лечении в отделении медицинской реабилитации пациентов с нарушением функции периферической нервной системы и опорно-двигательного аппарата N 1 с диагнозом: посттравматический артроз правого лучезапястного сустава, последствия закрытого перелома дистального метаэпифиза правой лучевой кости от 18 января 2016 г, комбинированная контрактура лучезапястного сустава.

26 апреля 2016 г. истица обратилась в адрес ответчика с претензией, в которой она просила в добровольном порядке компенсировать материальный вред, однако данная претензия была оставлена без удовлетворения.

Из материалов дела следует, что актов о произошедшем случае сторонами по делу не составлялось.

Заявляя исковые требования, истица указала на то, что в магазине лежал коврик, расположенный на плитке пандуса, который не был закреплен, в связи с чем она упала и получила травму.

В силу ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Условиями наступления гражданско-правовой ответственности по основаниям указанной нормы являются противоправность поведения лица, нарушающего субъективное право, наличие вреда, причинная связь между противоправным поведением и наступившими последствиями, наличие вины.

Указанные обстоятельства входят в круг подлежащих доказыванию. Только при наличии совокупности данных условий возможно возложение ответственности за вред на определенного ответчика.

При этом необходимо учитывать, что в гражданском праве установлена презумпция вины правонарушителя. Потерпевший, обращаясь в суд с соответствующим иском, должен указать лицо, обязанное к возмещению вреда, обязан доказать факт правонарушения, а в необходимых случаях также наличие вредных последствий и причинной связи.

Правонарушитель для освобождения от ответственности должен доказать свою невиновность. Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Приказом Минрегиона России от 29 декабря 2011 г. N 635/10 утвержден Свод правил СП 118.13330.2012 "Общественные здания и сооружения" актуализированная редакция СНиП 31-06-2009. Пунктом 6.1 настоящих Правил предусмотрено, что здание должно быть возведено и оборудовано таким образом, чтобы предупредить возможность получения травм посетителями и работающими в нем при передвижении внутри и около здания, при входе и выходе из здания, а также при пользовании его подвижными элементами и инженерным оборудованием.

В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции в качестве свидетеля была допрошена Сигаева А.Л, которая показала суду, что 18 января 2016 г. около 15.30-16.00 она вместе с Беляковой Л.А. зашла в магазин "Ассоль", для покупки краски для волос. Истице предложили отнести шубу в подсобное помещение, где Белякова Л.А. упала. Одна из сотрудниц магазина отвезла истицу в больницу, где ей был установлен диагноз - перелом руки. При этом она не обратила внимание, было ли то место где упала Белякова Л.А. оборудовано ковриком и противоскользящими полосками.

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции по ходатайству ответчика определением Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга была назначена судебная строительно-техническая экспертиза.

В соответствии с заключением эксперта ООО "Базис" от 21 июня 2017 г. переход из помещения N 22 в помещение N 1 выполнен с перепадом высот в 215 мм. Длина перехода составляет 1 400 мм, уклон пандуса - 1:6,52. Ширина прохода при наличии двери удовлетворяет нормативным требованиям, а именно п. 1.94 СНиП 2.08.02-89, п. 5.6 СНиП 31-06-2009 "Общественные здания и сооружения", которыми предусмотрено, что уклон пандусов на путях передвижения людей внутри здания следует принимать не более 1:6. При этом требования п. 6.7 СП 118.13330.2012 Общественные здания и сооружения. Актуальная редакция СНиП 31-06-2009, введен в действие 01.01.2013 и распространяется на проектирование новых, реконструируемых и капитально ремонтируемых общественных зданий и сооружений высотой до 55м, с заглубленной подземной частью ниже планировочной отметки земли менее 15м. Существующий пандус имеет покрытие матовой плиткой (не полированной) марки ГРЕС У 100 размерами 600 x 600мм из керамического гранита. На плитке нанесены через каждые 120-140 мм противоскользящие полоски, что соответствует требованиям п. 6.7 СП 118.13330.2012 в отношении скользкости покрытия. Качество покрытия перехода соответствует нормативным документам, действующим на момент постройки здания и до 01.01.2013 в части уклона пандусов на путях передвижения людей (п. 5.6 СНиП 31-06-2009, который является актуализированной редакцией СНиП 2.08.02 -89 (в нормативном документе требование об оснащении пандусов противоскользящим покрытием отсутствует). Качество покрытия перехода так же соответствует Своду правил СП 118.133430.2012 "Общественные здания и сооружения" Актуализированная редакция СНиП 31-06-2009, поскольку в качестве противоскользящего покрытия применены противоскользящие наклейки, скольжение исключено. Проход посетителей в сторону резкого уклона плитки (справа за стеной размерами 51x22см высота 10см) не находится на пути движения, практически невозможен и закрыт урной. Урна от перемещения и падения прикреплена к полу. Прямой причинно-следственной связи между конструктивным устройством пандуса и падением Беляковой Л.А. с получением травмы не имеется.

Судебная коллегия не может принять в качестве допустимого доказательства данное заключение, составленное по истечении 1,5 лет, поскольку то обстоятельство, что уклон пандуса не превышает предельно допустимого уклона, не свидетельствует о том, что 18 января 2016 г. половое покрытие в тамбуре было безопасно для посетителей, никаких доказательств, подтверждающих, что половое покрытие было безопасно, а также что ковер был надлежащим закреплен, суду не представлено.

Судебная коллегия учитывает, что 18 января 2016 г. истица была госпитализирована в больницу из магазина, принадлежащего ответчику по причине падения из-за полового покрытия, что указано медицинских документах, подтверждается показаниями свидетеля, ответчик в день происшествия акт осмотра помещения магазина не составил.

Оценивая, представленные суду доказательства, судебная коллегия приходит к выводу, что ответчиком относимых и допустимых доказательств, свидетельствующих о соблюдении ответчиком требований безопасности, о принятии мер по предупреждению посетителей магазина о неровности пола и безопасности полового покрытия, о выставлении предупреждающих знаков, в нарушение требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено.

При таком положении, судебная коллегия приходит к выводу о том, что в настоящем случае лицом, причинившем вред личности истицы является ответчик, на которого возлагается обязанность по возмещению вреда.

Разрешая требования истицы о взыскании компенсации морального вреда, судебная коллегия исходит из следующего.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

При определении размера компенсации морального вреда судебная коллегия учитывает, что в результате несоблюдения ответчиком правил безопасности истице причинены нравственные страдания.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с ответчика в пользу истицы, в том числе руководствуясь вышеприведенными правовыми нормами, судебная коллегия, принимая во внимание доводы истицы об испытанных потерпевшей тяжелых физических и нравственных страданиях вследствие длительного болезненного проявления последствий травмирования, их продолжительного и сложного лечения, степени расстройства здоровья истицы одновременно с изменением ее нормального образа жизни. Признаков грубой неосторожности в поведении истицы не установлено. Учитывая характер отмеченного выше противоправного бездействия ответчика и его вину в этом, а также требования разумности и справедливости, судебная коллегия считает возможным взыскать в пользу истицы компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей.

В соответствии с п. 1 ст. 1085 Гражданского кодекса РФ при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь.

В силу ст. 1086 Гражданского кодекса РФ размер подлежащего возмещению утраченного потерпевшим заработка (дохода) определяется в процентах к его среднему месячному заработку (доходу) до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности, а при отсутствии профессиональной трудоспособности - степени утраты общей трудоспособности.

В состав утраченного заработка (дохода) потерпевшего включаются все виды оплаты его труда по трудовым и гражданско-правовым договорам как по месту основной работы, так и по совместительству, облагаемые подоходным налогом. Не учитываются выплаты единовременного характера, в частности компенсация за неиспользованный отпуск и выходное пособие при увольнении. За период временной нетрудоспособности или отпуска по беременности и родам учитывается выплаченное пособие. Доходы от предпринимательской деятельности, а также авторский гонорар включаются в состав утраченного заработка, при этом доходы от предпринимательской деятельности включаются на основании данных налоговой инспекции.

Все виды заработка (дохода) учитываются в суммах, начисленных до держания налогов.

Среднемесячный заработок (доход) потерпевшего подсчитывается путем деления общей суммы его заработка (дохода) за двенадцать месяцев работы, предшествовавших повреждению здоровья, на двенадцать. В случае, когда потерпевший ко времени причинения вреда работал менее двенадцати месяцев, среднемесячный заработок (доход) подсчитывается путем деления общей суммы заработка (дохода) за фактически проработанное число месяцев, предшествовавших повреждению здоровья, на число этих месяцев.

Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 05 июня 2012 года N 13-П, положение пункта 2 статьи 1086 ГК Российской Федерации - поскольку оно ни само по себе, ни в системной связи с иными положениями гражданского законодательства не содержит каких-либо исключений из общего правила о полноте возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья, - предполагает, в силу презумпции добросовестности законодателя, обеспечение потерпевшему эффективной возможности добиваться возмещения вреда путем взыскания с причинителя этого вреда утраченного дохода от предпринимательской деятельности, размер которого подлежит определению исходя из реально полученных им и достоверно подтвержденных доходов в соответствии с принципами равенства и справедливости.

То обстоятельство, что величина утраченного дохода увязывается с ее обоснованием именно данными налоговой инспекции, состав которых в пункте 2 статьи 1086 ГК Российской Федерации не раскрывается, а получает свою конкретизацию в том числе в налоговом законодательстве, само по себе не свидетельствует ни о нарушении каких-либо конституционных прав и свобод, о выходе федерального законодателя за пределы дискреционных полномочий, позволяющих ему избрать различные варианты подтверждения реального размера утраченного заработка (дохода), в частности предусмотреть использование в этих целях данных налоговой инспекции, которые, как правило, с необходимой полнотой и объективно отражают финансово-экономическое состояние лица, занятого трудовой (предпринимательской) деятельностью. При этом, однако, нельзя не учитывать специфику налогового регулирования, включая особенности различных систем налогообложения, применяемых гражданами-налогоплательщиками как индивидуальными предпринимателям, с тем чтобы обусловленные ими различия, в том числе связанные с порядком исчисления размера дохода налогоплательщика, не приводили к отклонению от целей и принципов обеспечения полноты возмещения вреда, причиненного его здоровью.

В пункте 4 названного Постановления N 13-П указано, что положения Налогового кодекса Российской Федерации, определяющие понятие вмененного дохода как объекта налогообложения (статья 346.27), имея специальное отраслевое, а именно налогово-правовое, значение, не дают прямых оснований для истолкования пункта 2 статьи 1086 ГК Российской Федерации как позволяющего для целей исчисления утраченного заработка (дохода) потерпевшего жестко увязывать определение дохода от его предпринимательской деятельности с вмененным доходом.

Поскольку различия в режимах налогообложения, обусловленные порядком исполнения гражданином его обязанности платить законно установленные налоги (статья 57 Конституции Российской Федерации), как не влияющие на отношения из причинения вреда, возникающие между частными лицами, не могут выступать критерием дифференциации размера возмещения вреда в рамках гражданско-правовых обязательств, иной подход к определению утраченного дохода от предпринимательской деятельности, для которой применяется единый налог на вмененный доход, - исключающий признание за потерпевшим возможности достоверно подтвердить иными законными способами получение за соответствующий период реального дохода, превышающего по размеру вмененный доход, указанный им в налоговой декларации, - приводил бы к ущемлению этой категории граждан в их праве на возмещение причиненного вреда в полном объеме, а также ставил бы их в неравные условия с другими лицами, оказавшимися в сходной ситуации, но получившими за соответствующий период реальный доход в размере, равном или меньшем, чем вмененный доход, или применяющими иную систему налогообложения.

Соответственно, поскольку находящаяся в распоряжении налоговой инспекции налоговая декларация, представленная плательщиком единого налога на вмененный доход для отдельных видов деятельности, отражает только потенциально возможный, но не реальный его доход и не может служить единственным средством для определения размера утраченного им в результате повреждения здоровья заработка, суды обязаны в полной мере учитывать все юридически значимые обстоятельства, позволяющие установить и подтвердить фактически полученный потерпевшим доход от предпринимательской деятельности (п. 5 Постановления N 13-П).

Таким образом, положения п. 2 ст. 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации не препятствует использованию для подтверждения дохода, фактически полученного потерпевшим, иных достоверных сведений, надлежащим образом зафиксированных в предусмотренных законодательством документах, отражающих формирование суммы доходов и расходов (данные контрольно-кассового аппарата и журнала кассира-операциониста, первичные (товарно-транспортные накладные и др.).

Из расчета истца, который не оспаривался ответчиком, следует, что утраченный заработок за период временной нетрудоспособности с 18 января 2016 г. по 26 марта 2016 г. составляет 55 313 рублей 19 копеек, оплата по листкам нетрудоспособности составила сумму в размере 14 074 рублей 93 копеек..

Расчет произведен на основании справок о доходах 2-НДФЛ, трудовой книжки, медицинской документации, листков нетрудоспособности. Представленный расчет не противоречит требованиям ст. 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации, не оспорен ответчиком.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу, что исковые требования о взыскании в пользу истца с ответчика утраченного заработка в размере 41 239 рублей подлежат удовлетворению.

Согласно ст. 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

Истицей представлен договоры N 468454 возмездного оказания услуг от 11 марта 2016 г, N 472876 возмездного оказания услуг от 12 апреля 2016 г. предметом которых является услуга: воздействие высокочастотными электромагнитными полями, стоимость одной процедуры составляет сумму в размере 920 рублей (л.д. 28, 29 том 1).

Согласно ответу СПб ГБУЗ "Городская больница N 40", полученному на запрос суда первой инстанции, истица получала восстановительное лечение по стандарту, утвержденному Комитетом по здравоохранению Санкт-Петербурга. Дополнительно, сверх Территориальной программы государственных гарантий оказания гражданам РФ бесплатной медицинской помощи в Санкт-Петербурге, с добровольного согласия пациентки было назначено воздействие высокочастотными электромагнитными полями (ударно-волновая терапия на один сегмент на аппарате) - 1 процедура (договор оказания услуг от 11.03.2016, данная методика не входит в бесплатную программу ОМС (л.д. 189 том 1).

В материалы дела истцом представлены чеки о приобретении лекарственных препаратов, необходимых для восстановления состояния здоровья, согласно которым истец просила взыскать с ответчика понесенные ею дополнительные расходы на лечение в размере 12 810, 27 руб.

Между тем, в пользу истца подлежат взысканию расходы на оплату следующих лекарственных препаратов: остеогенон, омепразол на сумму 723 руб. + 661,70 руб. (Том 1 л.д. 25-26), которые истцу, согласно выписным эпикризам, были рекомендованы лечащими врачами (Том 1 л.д.11). Доказательств необходимости приобретения иных перечисленных в исковом заявлении лекарственных препаратов материалы дела не содержат.

Кроме того, судебная коллегия полагает, что взысканию также подлежат расходы, понесенные истцом по договору от 11.03.2016, предметом которого являлось воздействие высокочастотными электромагнитными полями, учитывая, что проведение указанной процедуры было назначено истцу. Доказательств направления истца на проведение повторной процедуры не имеется.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия полагает, что с ответчика в пользу истицы подлежат взысканию расходы на лечение в размере 2 304 рублей 50 копеек.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Сестрорецкого районного суда Санкт-Петербурга от 25 июля 2017 г. отменить.

Исковые требования Беляковой Людмилы Александровны удовлетворить частично.

Взыскать с ИП Мочаловой Ирины Валериевны в пользу Беляковой Людмилы Александровны компенсацию морального вреда в размере 50 000 рублей, расходы на лечение в размере 2 304 рублей 50 копеек, утраченный заработок в размере 41 239 рублей.

Председательствующий:

Судьи: