Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 05 февраля 2018 г. по делу N 33-2093/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе

председательствующего А.И. Мирсаяпова,

судей А.С. Гильманова, Э.Д. Соловьевой,

при секретаре судебного заседания А.В. Шмелевой

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи по докладу судьи А.И. Мирсаяпова гражданское дело по апелляционной жалобе М.А. Москвитина на решение Советского районного суда города Казани от 9 августа 2017 года, которым постановлено:

в удовлетворении иска М.А. Москвитина к обществу с ограниченной ответственностью "Эффективный ритейл" о возврате денежных средств отказать.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав объяснения М.А. Москвитина и его представителя С.Г. Клишиной в поддержку доводов жалобы, выступление представителей общества с ограниченной ответственностью "Эффективный ритейл" Ф.А. Зарубина и С.М. Михайловой, возражавших против доводов жалобы, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

М.А. Москвитин обратился в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Зифа" (далее - ООО "Зифа", после переименования - ООО "Эффективный ритейл") о взыскании неосновательного обогащения.

В обоснование своих требований истец указал, что 18 декабря 2016 года между сторонами заключено соглашение о намерениях заключить лицензионный договор о передаче права на секрет производства (ноу - хау).

По условиям соглашения лицензиат обязался оплатить лицензиару в обеспечение заключения лицензионного договора платеж в размере 170000 рублей, которые были перечислены истцом на банковскую карту учредителя ответчика 18 декабря 2016 года.

22 декабря 2016 года М.А. Москвитиным от ответчика получен проект лицензионного договора, в соответствии с которым комплекс прав по нему допускается использовать только на территории города Краснодара.

При заключении договора территория его действия сторонами не оговаривалась.

13 марта 2017 года истцом в адрес ООО "Зифа" направлено уведомление о расторжении соглашения и возврате уплаченных денежных средств.

На момент подачи иска денежные средства М.А. Москвитину возвращены не были.

Истец, ссылаясь на положения статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, просил взыскать с ответчика денежные средства в размере 170000 рублей.

Представитель ответчика иск не признал.

Протокольным определением от 6 июня 2017 года судом к участию в деле в качестве соответчика привлечен И.Ф. Набиуллин (л.д. 50 об.).

Суд вынес решение в вышеприведенной формулировке.

Определением Советского районного суда города Казани от 1 декабря 2017 года принят отказ М.А. Москвитина от требований к И.Ф. Набиуллину с прекращением производства по делу в этой части.

В апелляционной жалобе истец, выражая несогласие с решением суда, просит его отменить и принять новое решение об удовлетворении исковых требований. При этом указывает, что судом неправильно определены обстоятельства дела и действительным мотивом для расторжения соглашения стало то обстоятельство, что сумма по предполагаемому проекту мебели значительно превысила платеж за мебель, указанный в соглашении. Полагает, что в незаключении лицензионного договора его вина отсутствует. Считает, что внесенная им сумма является обеспечительным платежом по предварительному договору. Отмечает, что ответчиком материалы и инструкции, относящиеся к секрету производства, ему не были переданы. По мнению автора жалобы, настоящее дело подлежало рассмотрению арбитражным судом, поскольку оно связано с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности.

В возражениях на жалобу представитель ООО "Эффективный ритейл" просит в ее удовлетворении отказать.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец и его представитель на удовлетворении жалобы настаивали.

Представители ответчика с жалобой не согласились.

Судебная коллегия считает, что решение суда подлежит оставлению без изменения.

На основании статьи 309 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

По правилам пункта 1 статьи 310 Гражданского кодекса Российской Федерации односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами.

Как следует из пункта 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации, договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Положениями пункта 3 статьи 432 этого же Кодекса определено, что сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности (пункт 3 статьи 1).

Лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса (пункт 1 статьи 1102 данного Кодекса).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1235 Гражданского кодекса Российской Федерации по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах.

В силу пункта 5 статьи 1235 Гражданского кодекса Российской Федерации по лицензионному договору лицензиат обязуется уплатить лицензиару обусловленное договором вознаграждение, если договором не предусмотрено иное.

Применительно к пункту 6 статьи 1235 Гражданского кодекса Российской Федерации лицензионный договор должен предусматривать:

1) предмет договора путем указания на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, право использования которых предоставляется по договору, с указанием в соответствующих случаях номера документа, удостоверяющего исключительное право на такой результат или на такое средство (патент, свидетельство);

2) способы использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.

Исходя из пункта 2 статьи 1233 Гражданского кодекса Российской Федерациик договорам о распоряжении исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, в том числе к договорам об отчуждении исключительного права и к лицензионным (сублицензионным) договорам, применяются общие положения об обязательствах (статьи 307 - 419) и о договоре (статьи 420 - 453), поскольку иное не установлено правилами настоящего раздела и не вытекает из содержания или характера исключительного права.

Пунктом 1 статьи 1465 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие) о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их конфиденциальности, в том числе путем введения режима коммерческой тайны.

В пункте 1 статьи 1466 Гражданского кодекса Российской Федерации указано, что обладателю секрета производства принадлежит исключительное право использования его в соответствии со статьей 1229 настоящего Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на секрет производства), в том числе при изготовлении изделий и реализации экономических и организационных решений. Обладатель секрета производства может распоряжаться указанным исключительным правом.

Согласно пункту 1 статьи 1469 Гражданского кодекса Российской Федерации по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на секрет производства (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования соответствующего секрета производства в установленных договором пределах.

Обращаясь в суд с вышеуказанными требованиями, М.А. Москвитин в их обоснование сослался на то, что 18 декабря 2016 года заключил с ответчиком соглашение о намерениях заключить лицензионный договор о передаче права на секрет производства (ноу - хау), которое приложил к исковому заявлению, подписанное представителем ООО "Зифа" (л.д. 8).

Пунктом 1 соглашения стороны установили, что целью взаимного сотрудничества является заключение лицензионного договора о передаче права на секрет производства (ноу - хау) ООО "Зифа" в течение 5 календарных месяцев с момента подписания соглашения.

Согласно пункту 3 соглашения М.А. Москвитин обязался оплатить ООО "Зифа" в обеспечение заключения лицензионного договора о передаче права на секрет производства (ноу - хау) платеж в размере 170000 рублей, именуемый паушальным взносом, платеж за мебель в размере 170000 рублей, платеж за товар в размере 100000 рублей, платеж в размере 50000 рублей, именуемый пакетом открытия, а также в пятимесячный срок зарегистрировать юридическое лицо (получить статус индивидуального предпринимателя) и заключить с ответчиком вышеуказанный договор.

По пунктам 5 и 6 соглашения, если лицензионный договор о передаче права на секрет производства (ноу - хау) не будет заключен в срок, предусмотренный пунктом 1 соглашения по вине М.А. Москвитина, платеж в размере 170000 рублей остается у ООО "Зифа"; в случае незаключения лицензионного договора по вине ответчика, последний обязался вернуть истцу указанный платеж.

По договоренности между сторонами 18 декабря 2016 года истец перечислил 170000 рублей на банковскую карту одного из участников ООО "Зифа" И.Ф. Набиуллина (л.д. 9).

Факт получения в итоге названным обществом причитающих ему денежных средств в судебном заседании никем не оспаривался.

Согласно пункту 3.5. направленного в адрес истца проекта комплексного лицензионного договора территория, на которой в соответствии с настоящим договором допускается использование комплекса прав в целях оказания услуг с использованием такого комплекса прав является территория города Краснодара Краснодарского края Российской Федерации (л.д. 15).

Из пункта 2.8. отмеченного проекта договора видно, что обозначенные в приложении N1 материалы, инструкции и иные результаты интеллектуальной деятельности, содержащие секрет производства (ноу - хау), корпоративный стиль лицензиара и иные результаты интеллектуальной деятельности, предоставляются лицензиату в электронной форме посредством электронных каналов связи (посредством организации удаленного доступа), либо по выбору лицензиара такие материалы, инструкции и иные результаты интеллектуальной деятельности, содержащие секрет производства (ноу - хау), корпоративный стиль правообладателя и иные результаты интеллектуальной деятельности могут быть предоставлены лицензиаром на материальном носителе.

По объяснениям представителя ответчика в суде первой инстанции на претензию М.А. Москвитина от 13 марта 2017 года о расторжении соглашения от 18 декабря 2016 года ООО "Зифа" не ответило (л.д. 101).

В соответствии с пояснениями представителя ответчика, с которыми согласился истец, ООО "Зифа" направляло М.А. Москвитину брендбук, бизнесбук, руководство по ведению бизнеса, инструкции, каталог товаров, соглашение о намерениях, лицензионный договор (л.д. 151).

Разрешая спор, суд исходил из того, что заключенное между сторонами соглашение является предварительным договором, направленным на заключение основного лицензионного договора. Поскольку незаключение основного договора было обусловлено поведением истца, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении иска.

Исследовав установленные в процессе рассмотрения дела обстоятельства и оценив в совокупности имеющиеся доказательства, судебная коллегия полагает, что вывод суда об отказе в удовлетворении исковых требований является правильным.

При этом, отклоняя доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции полагает необходимым отметить следующее.

Согласно пункту 1 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации по предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором.

В предварительном договоре указывается срок, в который стороны обязуются заключить основной договор (пункт 4 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен, либо одна из сторон не направит другой стороне предложение заключить этот договор (пункт 6 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обязательство устанавливается для того, чтобы оно было исполнено.

До тех пор пока обязательство не нарушено ни одной из сторон, оно должно исполняться в точном соответствии с его содержанием.

Эта обязанность возлагается на обе стороны в обязательстве. Не только одна сторона обязана надлежаще исполнить обязательство, но и другая сторона не вправе уклониться от принятия производимого надлежащего исполнения.

Такое обязательство предполагает определенное сотрудничество между сторонами, обусловленное взаимностью обязательства.

Сторона, нарушившая это требование, лишается права на применение к другой стороне санкций.

Надлежащее исполнение обязательств по предварительному договору состоит в совершении его сторонами действий, направленных на заключение основного договора, результатом которых является его заключение в обусловленных срок, в связи с чем незаключение основного договора всегда есть результат нарушения кем-либо из сторон предварительного договора принятых на себя обязательств по заключению основного договора.

Согласно пункту 1 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Нарушение какой-либо из сторон или обеими сторонами условий предварительного договора возможно как в результате виновных действий в форме уклонения от заключения основного договора, так и в результате невиновных действий в форме бездействия обеих сторон относительно заключения основного договора в связи с взаимной утратой интереса в заключении основного договора.

При этом, исходя из смысла приведенных выше законоположений, виновность действий, нарушающих условия предварительного договора, повлекших незаключение основного договора, предполагается, пока не доказано иное.

Следовательно, освобождение стороны предварительного договора от ответственности за незаключение основного договора возможно, если этой стороной в силу положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации будет доказана невиновность своих действий, в результате которых основной договор не был заключен.

Отсутствие вины обеих сторон предварительного договора в незаключении основного договора возможно в частности в случае утраты заинтересованности сторон в заключении основного договора и отказа от намерений по его заключению в форме несовершения действий, предусмотренных предварительным договором, направленных на заключение основного договора.

Между тем материалы дела не содержат сведений о том, что обе стороны по названному соглашению утратили интерес в заключении основного договора и отказались от намерений по его заключению, не совершив действий, направленных на заключение основного договора.

Так, материалы дела подтверждают исполнение ответчиком пункта 4 соглашения от 18 декабря 2016 года, согласно которому ООО "Зифа" обязалось предоставить М.А. Москвитину техническую и коммерческую документацию, стандарты ведения бизнеса, попытки согласования с истцом проекта мебели для ведения бизнеса, в то время как акцепт истцом оферты ответчика был подтвержден перечислением денежных средств участнику ООО "Зифа".

При таких обстоятельствах оснований для применения к спорным правоотношениям положений главы 60 Гражданского кодекса Российской Федерации не имеется, поскольку денежная сумма в 170000 рублей, как указал истец при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции, была внесена для того, чтобы гарантировать заключение лицензионного договора, то есть обеспечивала заключение основного договора, что свидетельствует об обеспечительной функции платежа.

Изучение материалов дела показало, что отказ М.А. Москвитина от заключения договора согласно заявлению о расторжении договора от 13 марта 2017 года был обусловлен указанием в пункте 3.5. проекта лицензионного договора места использования прав по нему города Краснодара.

Как пояснял в суде первой инстанции представитель ответчика, стороны при обсуждении условий договора согласовывали местом его исполнения город Улан - Удэ (по месту жительства истца), в то время как указание в проекте договора города Краснодара является технической ошибкой, которую ООО "Зифа" было готово исправить.

На основании пункта 2 статьи 434.1 Гражданского кодекса Российской Федерации при вступлении в переговоры о заключении договора, в ходе их проведения и по их завершении стороны обязаны действовать добросовестно, в частности не допускать вступление в переговоры о заключении договора или их продолжение при заведомом отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной. Недобросовестными действиями при проведении переговоров предполагаются:

1) предоставление стороне неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны;

2) внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать.

Судебная коллегия учитывает, что направление истцу ответчиком проекта договора является офертой к заключению договора на предложенных условиях и истец не был лишен права направить ООО "Зифа" ответ о согласии заключить договор на иных условиях, чем предложено в оферте, в соответствии с положениями статьи 443 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При таких условиях направление истцом ответчику заявления о расторжении предварительного договора (соглашения о намерениях) в связи с несогласием условия договора о месте его исполнения расценивается судебной коллегией как недобросовестное поведение, существенно отклоняющееся от поведения обычного участника гражданских правоотношений при сходных обстоятельствах, действия которого по продолжению переговоров при несогласии с офертой контрагента находятся в пределах ожидаемого поведения.

Изучив условия предварительного договора и проанализировав действия сторон, судебная коллегия считает, что истцом и ответчиком был согласован его предмет, а также способы использования исключительных прав ООО "Зифа", воля лицензиара была направлена на его исполнение, а потому незаключение основного договора связано исключительно с действиями самого истца.

При этом причиной отказа от заключения договора для М.А. Москвитина, согласно представленной в материалах дела переписке, стала высокая арендная плата для ведения бизнеса или низкая возможная прибыль, а также цена предложенной мебели, которая оказалась выше приведенной в предварительном договоре (л.д. 143, 147).

В то же время судебная коллегия отмечает, что по переписке изменение стоимости мебели связано с изменением той или иной ее конструкции в соответствии с пожеланиями истца (л.д. 127).

Таким образом, М.А. Москвитиным не доказано отсутствие своей вины в незаключении основного договора.

Установив вышеприведенные обстоятельства, судебная коллегия приходит к выводу о том, что ответчиком представлены доказательства того, что им предпринимались все необходимые меры для надлежащего исполнения обязательств, предусмотренных соглашением от 18 декабря 2016 года, а истец уклонился от них.

С учетом изложенного доводы жалобы о том, что причиной отказа от заключения лицензионного договора стало превышение стоимости предлагаемой ответчиком мебели над стоимостью мебели, указанной в предварительном договоре, являются неосновательными.

Кроме того, на данные обстоятельства истец в исковом заявлении не ссылался.

Ссылка в жалобе на нарушение судом правил о подведомственности спора судебной коллегией признается необоснованной, поскольку у истца в настоящее время отсутствует статус индивидуального предпринимателя (часть 2 статьи 27 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Другие доводы жалобы судебная коллегия находит также несостоятельными, так как они заявлены либо по формальным основаниям, либо не имеют значения для правильного разрешения дела, либо голословны и не подтверждаются допустимыми документальными доказательствами, либо противоречат имеющимся в деле доказательствам, по существу сводятся к изложению субъективного мнения истца о достаточности представленных им доказательств для подтверждения нарушения его прав, тогда как занятая им правовая позиция не соответствует приведенным нормам материального права.

В целом доводы апелляционной жалобы основаны на неправильном толковании норм материального права, направлены на переоценку доказательств, не содержат каких-либо обстоятельств, которые бы опровергали выводы решения об отказе в иске, фактически являются позицией автора жалобы, поэтому не могут служить поводом к отмене принятого судебного постановления.

Исходя из изложенного, руководствуясь статьей 199, пунктом 1 статьи 328, статьей 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

решение Советского районного суда города Казани от 9 августа 2017 года по данному делу оставить без изменения; апелляционную жалобу М.А. Москвитина - без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в шестимесячный срок в кассационном порядке.

Председательствующий

Судьи