Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики - Чувашии от 21 февраля 2018 г. по делу N 33-749/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе: председательствующего Лысенина Н.П., судей Алексеевой Г.И., Степановой З.А.,

с участием прокурора Власовой Ю.М,

при секретаре Львовой Е.В,

рассмотрела в открытом судебном заседании в помещении Верховного Суда Чувашской Республики гражданское дело по иску Рахчеевой Галины Валерьевны к индивидуальному предпринимателю Хвостовой Наталье Александровне о восстановлении на работе, взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула, недоначисленной части заработной платы, компенсации морального вреда, поступившее по апелляционной жалобе Рахчеевой Галины Валерьевны на решение Цивильского районного суда Чувашской Республики от 13 ноября 2017 года.

Заслушав доклад судьи Алексеевой Г.И, судебная коллегия

установила:

Рахчеева Г.В. обратилась в суд с иском к индивидуальному предпринимателю (далее ИП) Хвостовой Н.А. с последующим уточнением требований о восстановлении на работе в должности должность, взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула, недоначисленной комиссионной части заработной платы в размере 11614 руб. 29 коп, компенсации морального вреда в размере 50000 руб, указывая, что с 01 января 2016 года состояла в трудовых отношениях с ИП Хвостовой Н.А, по условиям трудового договора была принята на должность должность в офис, расположенный по адресу: Чувашская Республика, г. Цивильск, адрес, на период отсутствия основного работника ФИО1 28 апреля 2017 года работодатель уведомил ее о расторжении заключенного с ней срочного трудового договора 02 мая 2017 года в связи с выходом из отпуска по уходу за ребенком ФИО2, а не ФИО1 С 28 апреля 2017 года истец находилась на больничном листе по причине ухудшения состояния здоровья. 10 мая 2017 года почтовой связью она получила уведомление о расторжении трудового договора от 28 апреля 2017 года, отличное от первоначального по содержанию, в котором работодатель дополнительно указал на отсутствие вакантных должностей в г. Цивильск, а также трудовую книжку (в отсутствие согласия истца на пересылку) с записью об увольнении по п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (ТК РФ). Истец считает увольнение незаконным, поскольку на момент увольнения была беременна, в связи с чем работодатель обязан был предложить ей вакантные должности. В период ее нетрудоспособности работодателем проведена инвентаризация, по результатам которой ответчик самовольно сократил комиссионную часть ее заработной платы за апрель 2017 года, не отразив в расчетном листе причины удержания комиссионной части заработной платы. Незаконным увольнением в связи с истечением срока трудового договора истцу причинены нравственные страдания.

В судебное заседание суда первой инстанции истец Рахчеева Г.В. не явилась, ее представитель Кулипанова П.А. исковые требования поддержала.

Ответчик ИП Хвостова Н.А. в судебное заседание не явилась, просила рассмотреть дело в отсутствие своего представителя, в письменных возражениях в удовлетворении иска просила отказать ввиду законности, обоснованности и соблюдения процедуры увольнения.

Участвующий в деле помощник прокурора Цивильского района Никифоров К.В. полагал исковые требования не подлежащими удовлетворению.

Решением Цивильского районного суда Чувашской Республики от 13 ноября 2017 года постановлено:

"В удовлетворении искового заявления Рахчеевой Галины Валерьевны к индивидуальному предпринимателю Хвостовой Наталье Александровне (ИНН 290214402983) о восстановлении на работе в должности должность офиса, расположенного в гор.Цивильск Чувашской Республики; взыскании средней заработной платы за время вынужденного прогула за период с 02 мая 2017 года по день восстановления на работе, недоначисленной комиссионной части заработной платы в размере 11 614 рублей 29 копеек и компенсации морального вреда в размере 50 000 рублей, отказать полностью".

Указанное решение обжаловано истцом Рахчеевой Г.В. на предмет отмены по мотивам незаконности, необоснованности. Обжалуя решение суда, истец ссылается на незаконность увольнения, полагает, что при рассмотрении дела суд не принял во внимание наличие двух уведомлений о расторжении трудового договора от 28 апреля 2017 года, различных по содержанию, в первом из которых ответчик не предлагал истцу вакантную должность, ответчик не представил сведения о том, что у него имелся офис в г. Новочебоксарск. Ответчик не представил доказательств осуществления ФИО2. трудовой деятельности 02-03 мая 2017 года, ей необходимо было пройти обучающую стажировку после выхода из отпуска по уходу за ребенком, фактически она приступила к своим обязанностям только в ноябре 2017 года. Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства об истребовании видеозаписи из офиса работодателя 02, 03 мая 2017 года с целью установить, приступила ли ФИО2 к работе и присутствовали ли при инвентаризации 02 мая 2017 года лица, указанные в акте инвентаризации, проводилась ли внеплановая инвентаризация финансово-хозяйственной деятельности в офисе ответчика. Ответчик представил трудовой договор с истцом с условием о его действии с 01 января 2016 года и заключении его на период отсутствия ФИО2, а также приказ о приеме на работу. Однако подписи в них истцу не принадлежат, что установлено заключением экспертизы. Поскольку при рассмотрении дела по существу установлена фальсификация представленного ответчиком трудового договора, то условие о прекращении его действия в связи с выходом основного работника из отпуска по уходу за ребенком не является основанием для прекращения срочного трудового договора, заключенного между сторонами. Суд не принял во внимание наличие в деле трудового договора N Хв0000108, действующего с 01 января 2016 года и заключенного на период отсутствия основного сотрудника ФИО1, приказа о приеме на работу N УХв00000094. Злоупотребляя своим положением, работодатель ввел истца в заблуждение с целью незаконного ее увольнения.

В суде апелляционной инстанции истец Рахчеева Г.В, ее представитель Матвеева П.А. (до перемены фамилии Кулипанова П.А.) апелляционную жалобу поддержали.

Прокурор Власова Ю.М. полагала апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Остальные надлежаще извещенные лица, участвующие в деле, в суд апелляционной инстанции не явились. На основании ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (ГПК РФ) судебная коллегия полагает возможным рассмотрение дела в их отсутствие.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в порядке, предусмотренном частью 1 статьи 327.1 ГПК РФ, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждено материалами дела, с 01 января 2016 года по 02 мая 2017 года Рахчеева Г.В. состояла в трудовых отношениях с ИП Хвостовой Н.А. в должности должность офиса, расположенного по адресу: Чувашская Республика, г. Цивильск, адрес.

До принятия на работу к ИП Хвостовой Н.А. истец Рахчеева Г.В. работала должность по работе с клиентами офиса г. Цивильск у ИП, к которому принята на период отсутствия основного сотрудника ФИО2. (л.д. 160 т. 2).

31 декабря 2015 года Рахчеева Г.В. обратилась к ИП Хвостовой Н.А. с заявлением о принятии ее в порядке перевода от ИП с 01 января 2016 года на должность должность в офис г. Цивильск на период отсутствия основного сотрудника ФИО2. (л.д. 93 т. 1).

По состоянию на 02 мая 2017 года штатное расписание ИП Хвостовой Н.А. предусматривало в офисе в г. Цивильск две единицы должность (л.д. 239 т. 1).

01 января 2016 года изданы приказы о приеме ФИО1, ФИО2. на работу к ИП Хвостовой Н.А. на должность должность офиса в г. Цивильск (л.д. 208, 211 т. 1). При этом указанными лицами 31 декабря 2015 года, как и истцом, оформлены заявления на имя ИП Хвостовой Н.А. о принятии их на должность должность в офис г. Цивильск в порядке перевода от ИП (л.д. 209, 212 т. 1).

Приказом ответчика от 31 января 2016 года должность офиса в г. Цивильск ФИО2. предоставлен отпуск по уходу за ребенком с 01 января 2016 года по 07 мая 2018 года (л.д. 210 т. 1).

Из табеля учета рабочего времени за январь 2016 года следует, что в период с 01 января 2016 года в офисе г. Цивильск работали два должность ФИО1 и Рахчеева Г.В, а должность ФИО2 находилась в отпуске по беременности и родам (л.д. 107 т. 1).

Ранее в период работы ФИО2. у ИП на основании приказа от 26 июня 2015 года она также находилась в отпуске по уходу за ребенком, отпуск был предоставлен на период с 27 августа 2015 года по 07 мая 2018 года (л.д. 159 т. 2).

Истец Рахчеева Г.В. в судебном заседании 28 июля 2017 года по обстоятельствам ее принятия на работу к ИП Хвостовой Н.А. пояснила, что ее приняли на работу на период отсутствия основного сотрудника ФИО2, с которой она ранее знакома не была, при ее (истца) устройстве на работу всего в офисе работали два должность: истец и ФИО1 (л.д. 223-224 т. 1).

Таким образом, на время отсутствия именно ФИО2, находившейся на момент принятия истца на работу к ИП Хвостовой Н.А. в отпуске по уходу за ребенком, истец принята на работу к ИП Хвостовой Н.А.

18 апреля 2017 года ФИО2 подала ответчику заявление, которым просила прервать ее отпуск по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет в связи с выходом на работу 02 мая 2017 года (л.д. 102 т. 1).

Приказом от 27 апреля 2017 года N 4-к ФИО2. в связи с выходом на работу со 02 мая 2017 года прерван отпуск по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет (л.д. 103 т. 1).

28 апреля 2017 года через систему электронного документооборота истцу направлено уведомление о расторжении с ней срочного трудового договора со 02 мая 2017 года в связи с выходом на работу ФИО2. Уведомление представила истец при подаче иска (л.д. 13 т. 1), не оспаривала, что об уведомлении ей известно, в исковом заявлении указала, что 28 апреля 2017 года в момент нахождения на рабочем месте она узнала о наличии в системе электронного документооборота уведомления о прекращении с ней срочного трудового договора.

Отказ истца от подписи в ознакомлении с указанным уведомлением подтверждается актом от 28 апреля 2017 года (л.д. 106 т. 1).

28 апреля 2017 года уведомление о расторжении с истцом срочного трудового договора со 02 мая 2017 года в связи с выходом на работу ФИО2, но с указанием об отсутствии вакансий в г. Цивильск, направлено истцу почтой (л.д. 14-15, 104-105 т. 1).

Приказом от 02 мая 2017 года Рахчеева Г.В. уволена по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ в связи с истечением срока трудового договора (л.д. 95 т. 1).

В тот же день 02 мая 2017 года почтой Рахчеевой Г.В. направлена трудовая книжка на основании ее письменного заявления (л.д. 111-114 т. 1).

Из материалов дела следует, что на день увольнения истец находилась в состоянии беременности, что подтверждается справкой от 02 мая 2017 года (л.д. 249 т. 1). Справку и листок нетрудоспособности истец направила ответчику 08 мая 2017 года (л.д. 20-21, 145-147 т. 1).

Разрешая спор, суд первой инстанции правильно определилобстоятельства, имеющие правовое значение, верно применил положения Трудового кодекса Российской Федерации, регулирующие спорные правоотношения, дал оценку доводам сторон и представленным ими доказательствам, отвечающую требованиям ст. 67 ГПК РФ, и при соблюдении норм процессуального права пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Рахчеевой Г.В, поскольку ответчиком не допущено нарушения трудовых прав истца, что исключает возможность удовлетворения заявленных требований.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, районный суд правомерно исходил из того, что с момента фактического допуска Рахчеевой Г.В. к работе у ИП Хвостовой Н.А. между истцом и ответчиком заключен срочный трудовой договор на время отсутствия основного работника ФИО2, действие которого прекращалось в связи с выходом на работу основного работника ФИО2.

На период отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет за ФИО2. сохранялось место работы, в связи с чем она вправе была приступить к исполнению своих обязанностей в любое время до достижения ребенком трехлетнего возраста.

При этом окончание отпуска по уходу за ребенком временно отсутствующего работника является окончанием и срока действия срочного трудового договора с замещающим его работником и основанием для увольнения последнего.

Указанные выводы суда согласуются с положениями ст.ст. 59, 79 ТК РФ.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что ответчиком соблюдена процедура увольнения Рахчеевой Г.В, предусмотренная ст. 79 ТК РФ, нарушений прав истца не установлено.

Согласно ч. 1 ст. 59 ТК РФ срочный трудовой договор заключается на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, за которым в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором сохраняется место работы.

В силу ч. 1 ст. 79 ТК РФ срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия. О прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения, за исключением случаев, когда истекает срок действия срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника.

В соответствии с ч. 3 ст. 79 ТК РФ срочный трудовой договор, заключенный на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, прекращается с выходом этого работника на работу.

Согласно ч. 3 ст. 261 ТК РФ допускается увольнение женщины в связи с истечением срока трудового договора в период ее беременности, если трудовой договор был заключен на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможно с письменного согласия женщины перевести ее до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации женщины, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую женщина может выполнять с учетом ее состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать ей все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

Согласно абз. 1, 2 п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних" от 28 января 2014 года N 1 с учетом положений части второй статьи 261 ТК РФ срочный трудовой договор не может быть расторгнут до окончания беременности. Состояние беременности подтверждается медицинской справкой, предоставляемой женщиной по запросу работодателя, но не чаще чем один раз в три месяца. Срочный трудовой договор с беременной женщиной может быть расторгнут в случае его заключения на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможности ее перевода до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации женщины, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую она может выполнять с учетом состояния здоровья (часть третья статьи 261 ТК РФ).

Как верно указано судом, положения ст.ст. 79 и 261 ТК РФ, устанавливающие порядок прекращения срочного трудового договора и гарантии беременным женщинам и лицам с семейными обязанностями при расторжении трудового договора, применительно к обстоятельствам настоящего дела не исключали увольнение истца, несмотря на ее беременность на момент прекращения трудового договора, поскольку увольнение по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ не относится к основаниям увольнения по инициативе работодателя.

Запрет на увольнение работника по инициативе работодателя (за исключением случая ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем) в период его временной нетрудоспособности предусмотрен ч. 6 ст. 81 ТК РФ. Увольнение же по истечении срока трудового договора является самостоятельным основанием для прекращения трудового договора, не является увольнением по инициативе работодателя, поэтому доводы истца о незаконности увольнения в период ее временной нетрудоспособности правильно признаны судом первой инстанции несостоятельными.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что увольнение истца в связи с истечением срока трудового договора является правомерным, поскольку фактически между сторонами заключен срочный трудовой договор и, обращаясь 31 декабря 2015 года к работодателю с заявлением о приеме на должность должность на период отсутствия основного сотрудника ФИО2, истец была осведомлена о срочном характере работы и об условиях ее окончания.

При этом доказательств того, что до истечения срока действия трудового договора она обращалась к ответчику с заявлением о переводе на другую вакантную должность, Рахчеева Г.В. не представила.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда о том, что трудовой договор с истцом расторгнут в соответствии с требованиями действующего законодательства и оснований для восстановления истца на работе, взыскания заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда не имеется.

Доводы истца о наличии у работодателя вакантной должности, которую ИП Хвостова Н.А. обязана была предложить ей, были предметом исследования суда первой инстанции.

Вывод суда об отсутствии вакантной должности должность в офисе г. Цивильск подтвержден выписками из штатного расписания (л.д. 115-116, 239 т. 1). Доводы истца о наличии вакансии должность в офисе г. Шумерля обоснованно отклонены судом, поскольку должность ФИО3 уволена из офиса г. Шумерля 05 мая 2017 года (л.д. 113-114 т. 2), то есть после увольнения истца. При этом об отсутствии вакансий на момент увольнения истец была извещена уведомлением. Возможное наличие у ответчика дополнительного офиса в г. Новочебоксарск не свидетельствует о наличии в нем вакантных должностей.

Кроме того, в силу разъяснений п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" под другой местностью следует понимать местность за пределами административно-территориальных границ соответствующего населенного пункта.

Рабочее место истца находилось в офисе г. Цивильск, о наличии коллективного договора, соглашений, трудового договора, предусматривающего обязанность работодателя предлагать вакансии в других местностях, стороны не заявляли.

Отклоняя довод апелляционной жалобы о том, что ответчиком нарушен порядок предупреждения истца о предстоящем увольнении посредством уведомлений о расторжении трудового договора от 28 апреля 2017 года, поскольку в материалы дела представлены два уведомления от 28 апреля 2017 года о расторжении трудового договора, различных по содержанию, в одном из которых ответчик не сообщал о наличии или отсутствии вакантных должностей, судебная коллегия исходит из того, что указанный довод не влечет признание увольнения истца незаконным, поскольку материалами дела подтверждено, что истцу 28 апреля 2017 года заказным письмом с уведомлением направлено уведомление от 28 апреля 2017 года о прекращении срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, и отсутствии у ответчика вакантных должностей в г. Цивильск (л.д. 104-105 т. 1). Кроме того, согласно акту от 28 апреля 2018 года Рахчеева Г.В. получила уведомление о расторжении срочного договора, ознакомилась с его содержанием, но от подписи в ознакомлении отказалась (л.д. 106 т. 1). Сам факт ознакомления 28 апреля 2017 года с уведомлением о расторжении срочного трудового договора истец не оспаривает, что свидетельствует об отсутствии в действиях работодателя нарушений требований ст. 79 ТК РФ.

Также несостоятельны доводы истца о том, что основной работник ФИО2 фактически не приступала к исполнению своих обязанностей, так как после выхода из отпуска по уходу за ребенком ей необходимо было пройти обучающую стажировку, фактически она приступила к своим обязанностям только в ноябре 2017 года.

Достоверных доказательств в подтверждение данного обстоятельства в ходе судебного разбирательства не представлено. Напротив, эти доводы опровергнуты материалами дела: заявлением ФИО2. от 18 апреля 2017 года о выходе на работу со 02 мая 2017 года, приказом от 27 апреля 2017 года N 4-к о прерывании отпуска ФИО2. по уходу за ребенком, выпиской из табеля учета рабочего времени за период с 01 по 03 мая 2017 года, заявлением ФИО2. о выдаче денег под отчет от 02 мая 2017 года, ее объяснительной запиской от 02 мая 2017 года (л.д. 102-103, 108-110 т. 1).

Отсутствие трудового договора с истцом, содержащего условие о принятии ее на работу на период отсутствия ФИО2, и приказа о приеме истца на работу временно на период отсутствия ФИО2, а также установленная судебной экспертизой непринадлежность истцу подписей в представленных ответчиком трудовом договоре и приказе о приеме на работу выводов суда о приеме истца на работу временно на период отсутствия ФИО2. не опровергают. Представленный истцом трудовой договор о принятии ее на работу на период отсутствия ФИО1 также не может быть принят во внимание, поскольку противоречит иным материалам дела и пояснениям истца. Как указывалось выше, истец не оспаривала принятие ее на работу на период отпуска по уходу за ребенком основного работника ФИО2, подтвердила, что работала в офисе с должность ФИО1, и эти обстоятельства подтверждены иными материалами дела.

Судебная коллегия считает, что при разрешении спора судом первой инстанции правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, правильно применены нормы материального и процессуального права, выводы суда соответствуют установленным по делу обстоятельствам.

При таком положении судебная коллегия соглашается с выводами суда о том, что трудовой договор с истцом расторгнут в соответствии с требованиями действующего законодательства и оснований для восстановления истцом на работе, взыскания заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда не имеется.

Отказывая истцу в удовлетворении требований о взыскании недоначисленной комиссионной части заработной платы в размере 11614 руб. 29 коп, суд исходил из наличия допущенных истцом в период работы у ответчика нарушений при заключении договоров займа, установленных по результатам проведенной в офисе г. Цивильск инвентаризации, а также п. 2.4 Положения об оплате труда и премировании, утвержденного ИП Хвостовой Н.А. 01 января 2016 года, согласно которому комиссионная часть не начисляется в случае выявленных нарушений: на суммы договора займа и процентов по ним, заключенных с нарушением порядка их заключения, которое влечет за собой невозможность взыскания задолженности через суд - в пределах начисленной комиссионной части, в связи с чем пришел к обоснованному выводу о наличии у работодателя правовых оснований для неначисления истцу комиссионной части заработной платы за оспариваемый период.

Как верно установлено судом, отсутствие истца на рабочем месте во время проведения инвентаризации само по себе не свидетельствует о недействительности акта инвентаризации от 02 мая 2017 года.

Ответчиком представлены в материалы дела доказательства, подтверждающие фактическое проведение инвентаризации командированными в г. Цивильск сотрудниками, акты, в том числе акт инвентаризации N 9 от 02 мая 2017 года, подписанные всеми лицами, указанными в приказе ИП Хвостовой Н.А. N 40 от 02 мая 2017 года о создании комиссии по проведению 02 мая 2017 года внеплановой инвентаризации финансово-экономической деятельности офиса г. Цивильск (л.д. 117-124 т. 1). Представлены ответчиком и доказательства фактического направления в командировку своих работников для проведения инвентаризации (л.д. 193-206 т. 2).

Судебная коллегия полагает, что при наличии доказательств фактического выхода 02 мая 2017 года на работу ФИО2. и фактического проведения 02 мая 2017 года инвентаризации в офисе г. Цивильск суд первой инстанции обоснованно не усмотрел необходимости в истребовании видеозаписи из офиса за 02-03 мая 2017 года для установления этих обстоятельств.

Необходимо также отметить, что в судебном заседании 30 июня 2017 года представитель истца ходатайствовала об истребовании видеозаписей из офиса г. Цивильска за 01-03 мая 2017 года, мотивируя ходатайство только наличием сомнений в осуществлении ФИО2. трудовой деятельности в этот период, суд отказ в удовлетворении ходатайства мотивировал (л.д. 98-99 т. 2).

Доводы апелляционной жалобы сводятся к изложению обстоятельств дела, переоценке обстоятельств и доказательств по делу. По мнению судебной коллегии, доказательства оценены судом по правилам статьи 67 ГПК РФ, оснований для переоценки судебная коллегия не усматривает.

Доводы апелляционной жалобы правильности выводов суда не опровергают, не свидетельствуют о наличии обстоятельств, которые не были бы учтены при разрешении заявленных требований и имели бы существенное значение, опровергали правильность выводов суда либо ставили под сомнение их полноту и обоснованность.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции и полагает решение суда подлежащим оставлению без изменения, поскольку обстоятельства, изложенные в жалобе, являлись предметом исследования суда первой инстанции, судом им дана надлежащая оценка.

Поскольку апелляционная жалоба истца правовых оснований к отмене постановленного судом решения в пределах действия ст. 330 ГПК РФ не содержит, она удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционную жалобу Рахчеевой Галины Валерьевны на решение Цивильского районного суда Чувашской Республики от 13 ноября 2017 года оставить без удовлетворения.

Председательствующий Н.П. Лысенин

Судьи Г.И. Алексеева

З.А. Степанова