Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 февраля 2018 г. по делу N 33-424/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Савельевой Т.Ю.

судей

с участием прокурора

Зарочинцевой Е.В, Птоховой З.Ю.

Махова Е.А.

при секретаре

Демура М.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании 13 февраля 2018 года гражданское дело N 2-1717/2017 по апелляционной жалобе Ерофеева Степана Александровича на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 05 июня 2017 года по иску Ерофеева Степана Александровича к Зайнутдинову Артуру Камильевичу о взыскании денежных средств.

Заслушав доклад судьи Савельевой Т.Ю, заключение прокурора, полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Ерофеев С.А. обратился в Невский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Зайнутдинову А.К. о взыскании ущерба в размере 60 000 руб. - оплата услуг по договору оказания услуг бариста, в размере 2 500 руб. - арендная плата, в размере 32 275 руб. - простой в работе кофейни, расходов по оплате услуг представителя в размере 25 000 руб.

В обоснование заявленных требований истец указал, что приговором Невского районного суда Санкт-Петербурга по уголовному делу N 1-626/2016 от 25 июля 2016 года Зайнутдинов А.К. признан виновным в совершении в отношении потерпевшего Ерофеева С.А. преступлений, предусмотренных п. "з" ч. 2 ст. 112, ч. 1 ст. 119 УК РФ. В результате противоправных действий ответчика истец потерял трудоспособность и как индивидуальный предприниматель вынужден был заключить гражданско-правовой договор с Мошениной К.Д. на оказание услуг бариста в кофейне на период с 22 января 2016 года по 22 февраля 2016 года и с 23 февраля 2016 года по 23 марта 2016 года с оплатой вознаграждения за оказанные услуги в сумме 60 000 руб. за два месяца.

В связи с причинением ответчиком вреда здоровью, истец как индивидуальный предприниматель, вынужден был прервать работу в кофейне, так как, потеряв трудоспособность, он был не в состоянии осуществлять работу бариста, в связи с чем на время закрыл кофейню для посетителей. Поскольку замещающего истца работника удалось найти и заключить с ним договор лишь 22 января 2016 года, простой в кофейне составил 5 рабочих дней. Арендная плата по договору субаренды помещения от 01 июня 2015 года составляет 15 000 руб. в месяц, соответственно, с учетом размера дневной арендной платы (500 руб.), общий размер причиненных истцу убытков составил 2 500 руб.

В связи с закрытием кофейни истец оказался лишен дохода, который он мог бы иметь при обычной деятельности в обычных условиях работы кофейни, закрытие которой произошло по причине виновных действий ответчика. За время вынужденного простоя истец как индивидуальный предприниматель понес убытки, средняя дневная прибыль кофейни составляет 6 455 руб, соответственно, с учетом простоя в течение 5 рабочих дней, неполученный истцом доход составил 32 275 руб.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 05 июня 2017 года Ерофееву С.А. в удовлетворении исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе Ерофеев С.А. просит решение суда первой инстанции отменить по доводам апелляционной жалобы, принять по делу новое решение об отказе удовлетворении заявленных им требований в полном объеме.

На рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции Ерофеев С.А. и Зайнутдинов А.К. не явились, о времени и месте судебного заседания извещены в порядке ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (л.д. 151, 155), ходатайств и заявлений об отложении слушания дела, документов, подтверждающих уважительность причин своей неявки, в судебную коллегию не представили.

Согласно пункту 1 статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации заявления, уведомления, извещения, требования или иные юридически значимые сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско-правовые последствия для другого лица, влекут для этого лица такие последствия с момента доставки соответствующего сообщения ему или его представителю. Сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено (адресату), но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним.

В силу разъяснений, данных в пункте 68 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" статья 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежит применению также к сообщениям суда.

В связи с изложенным судебная коллегия на основании п. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся сторон.

Судебная коллегия, выслушав заключение прокурора, проверив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

В ходе судебного разбирательства установлено, что с 05 апреля 2012 года Ерофеев С.А. является индивидуальным предпринимателем.

Приговором Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 июля 2016 года, состоявшимся по уголовному делу N 1-626/2016, Зайнутдинов А.К. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 119 ч. 1, 112 ч. 2 п. "з" УК РФ. В пользу Ерофеева С.А. с Зайнутдинова А.К. взыскано 60 000 руб. в счет компенсации морального вреда; гражданский иск потерпевшего Ерофеева С.А. о возмещении материального ущерба передан на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Из данного приговора суда следует, что 16.01.2016 года в период времени с 17 часов 52 минут по 18 часов 00 минут Зайнутдинов А.К, находясь в помещении предбанника, расположенного между магазином "Финские товары" и "Кофейни" ИП "Ерофеев" по адресу: г. Санкт-Петербург, "адрес", в ходе внезапно возникшего конфликта на почве личных неприязненных отношений с Ерофеевым С.А, действуя умышленно, нарушая принадлежащее от рождения Ерофееву С.А. право на личную и телесную неприкосновенность, безопасность физического и психологического здоровья, гарантированную Конституцией РФ, с целью оказания психологического воздействия на Ерофеева С.А, держа в руке нож, лезвие которого направил в сторону Ерофеева С.А, стал приближаться к Ерофееву С.А, высказывая в адрес потерпевшего угрозы убийством, а именно "Я убью тебя! Зарежу!". В подтверждение своей угрозы, находясь в непосредственной близости, стал размахивать ножом и нанес Ерофееву С.А. один удар по правой руке в область кисти, затем нанес Ерофееву С.А. один удар головой по лицу в область носа, после чего они оба упали на пол, находясь на полу, нанес Ерофееву С.А. не менее трех ударов руками по различным частям тела и поцарапал руками шею Ерофеева С.А. Его слова, вид и действия Ерофеев С.А. воспринял как прямую и непосредственную угрозу своей жизни и своему здоровью. Учитывая непосредственную близость, а также возбужденное состояние и агрессивное поведение Зайнутдинова А.К, у Ерофеева С.А. имелись достаточные основания опасаться осуществления этой угрозы. Он же, Зайнутдинов А.К, совершил умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Заявляя требования о взыскании убытков в виде оплаты услуг бариста по гражданско-правовому договору, взыскании арендной платы за время простоя в работе кафе, взыскании недополученного дохода, истец указал, что в результате виновных действий ответчика потерял трудоспособность, в связи с чем не смог сам осуществлять работу в кофейне, вынужден был закрыть помещение для посетителей на 5 дней.

Согласно п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В соответствии со ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Отказывая в удовлетворении требования о взыскании с ответчика расходов на оплату услуг бариста по гражданско-правовым договорам, суд первой инстанции указал на отсутствие бесспорных и допустимых доказательств, подтверждающих необходимость заключения указанных договоров именно в связи с причинением ответчиком вреда здоровью истцу, а также доказательств того, что ранее истец сам осуществлял функции по приготовлению кофе в кофейне, в связи с чем пришел к выводу о том, что указанные расходы не состоят в причинно-следственной связи с произошедшим по вине ответчика причинением вреда здоровью истца.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда первой инстанции исходя из следующего.

Согласно справке (выписной эпикриз) от 21 января 2016 года ФГБУ "РНИИТО им. P.P. Вредена" Ерофеев С.А. находился на лечении в 8 отд. с 16 января 2016 года по 21 января 2016 года с диагнозом: резаная рана 5п правой кисти с повреждением сухожилий сгибателей и с/п нерва 5п, ушибы, ссадины м/тканей лица и шеи. Из анамнеза: травма на работе, 16 января 2016 года неизвестный поранил правую кисть ножом; 16 января 2016 года операция -ПХО раны, шов сухожилия глубокого сгибателя, эпиневральный шов с/п нерва 5п.

Выписан 21 января 2016 года в нетрудоспособном состоянии, рекомендована явка в травмпункт 22 января 2016 года.

Согласно материалам дела 22 января 2016 года между истцом (Заказчик) и Мошаниной К.Д. (далее - Исполнитель) заключен договор оказания услуг, по условиям которого Заказчик поручает и обязуется оплатить услуги, а Исполнитель обязуется оказать услуги бариста (кофевар), специалист по приготовлению кофе) (п. 1.1. Договора) в период с 22 января 2016 года по 22 февраля 2016 года. Согласно п. 3.1. Договора оплата услуг, перечисленных в п.п. 1.2, 1.3. Договора, составляет 30 000 руб. в месяц.

23 февраля 2016 года между истцом (Заказчик) и Мошаниной К.Д. заключен договор оказания услуг, по условиям которого Заказчик поручает и обязуется оплатить услуги, а Исполнитель обязуется оказать услуги бариста (кофевар, специалист по приготовлению кофе) (п. 1.1. Договора). Согласно п. 1.4. Договора Исполнитель обязуется оказывать указанные выше услуги в срок с 23 февраля 2016 года по 23 марта 2016 года. В силу п. 3.1. Договора оплата услуг, перечисленных в п.п. 1.2, 1.3. Договора, составляет 30 000 руб. в месяц.

В подтверждение оплаты услуг по указанным договорам в размере 60 000 рублей истцом представлены: акт от 22 февраля 2016 года сдачи-приемки оказанных услуг по договору оказания услуг от 22 января 2016 года и Акт от 23 марта 2016 года сдачи-приемки оказанных услуг по договору оказания услуг от 23 февраля 2016 года.

Вместе с тем истцом не представлено доказательств, подтверждающих, что до утраты трудоспособности истец лично исполнял обязанности бариста в кофейне, а также доказательств нетрудоспособности в период с 22 января 2016 года по 23 марта 2016 года.

Несмотря на предложение суда в предварительном судебном заседании 20 февраля 2017 года представить дополнительные доказательства, такие доказательства представлены не были.

В судебном заседании 05 июня 2017 года истец указал, что им представлен весь объем доказательств по делу (л.д. 111-112).

Из представленного в материалы дела выписного эпикриза следует, что истец проходил стационарное лечение в период с 16 января 2016 года по 21 января 2016 года, выписан 21 января 2016 года в нетрудоспособном состоянии. Истцу была рекомендована явка в травмпункт 22 января 2016 года.

Медицинских документов, или листков нетрудоспособности, подтверждающих факт нетрудоспособности истца в указанный выше спорный период, в нарушение требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлено, в связи с чем судебная коллегия полагает выводы суда первой инстанции об отказе в удовлетворении иска в указанной части, обоснованными, а доводы апелляционной жалобы, оспаривающие указанные выводы суда первой инстанции, несостоятельными.

01 июня 2015 года между индивидуальным предпринимателем З.А.В. (далее по тексту - Арендатор) и истцом (далее по тексту -Субарендатор) заключен Договор субаренды помещения (л.д. 60-62), по условиям которого Арендатор предоставляет, а Субарендатор принимает в аренду часть помещения, именуемого далее "Помещение", расположенного по адресу: Санкт-Петербург, "адрес", для оказания услуг населению (п.п. 1.1, 1.2. Договора).

Срок действия данного договора - с 01 июня 2015 года по 01 мая 2016 года. Как следует из п. 3.2. Договора, размер Арендной платы за объект составляет 15 000 руб. в месяц, при этом, как установлено п. 3.5. Договора, субарендатор осуществляет внесение арендной платы не позднее 1-го числа текущего (оплачиваемого) месяца.

01 июня 2015 года между сторонами указанного договора подписан акт приема-передачи данного помещения.

Согласно заявлению арендатора ИП З.А.В, представленному истцом в суд первой инстанции, в период с 17 по 21 января 2016 года помещение, расположенное по адресу: Санкт-Петербург, "адрес", было закрыто для посещения. Ерофеев С.А. свои обязательства по договору субаренды в части оплаты арендной платы выполнял надлежащим образом, оплату производил и производит в установленные договором сроки в полном объеме.

Между тем, указанное заявление З.А.В. является недопустимым доказательством по делу, поскольку представляет собой показания свидетеля, изложенные в письменном виде.

В то же время, в соответствии с ч. 2 ст. 55 ГПК РФ, доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда.

В соответствии со ст. ст. 69, 70 ГПК РФ свидетель для дачи показаний должен явиться в суд и дать показания суду. При этом свидетель предупреждается судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного показания и за отказ от дачи показаний.Эти требования в отношении показаний свидетеля З.А.В. выполнены не были. Поэтому его показания, изложенные в заявлении, не могут быть положены в основу решения суда, при этом о направлении судебного запроса ИП З.А.В. истец не ходатайствовал.

Следовательно, то обстоятельство, что в период с 17 по 21 января 2016 года помещение, расположенное по адресу: Санкт-Петербург, "адрес", было закрыто для посещения, не подтверждено допустимыми доказательствами по вышеизложенным обстоятельствам.

Отклоняя требования истца о взыскании арендной платы за 5 дней простоя кофейни, суд первой инстанции также обоснованно указал на то, что данные затраты не являются убытками по смыслу ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, так как не относятся к расходам, направленным на восстановление нарушенного права, поскольку обязанность по внесению арендной платы возникла у истца не в связи с обстоятельствами причинения вреда здоровью, а до наступления указанных обстоятельств ввиду наличия у истца статуса индивидуального предпринимателя и договорных обязательств по аренде помещения.

При этом суд обоснованно учел, что в сфере предпринимательской деятельности, в рамках которой истцом был заключен договор аренды помещения, хозяйствующий субъект осуществляет деятельность на свой риск и сам должен принять необходимые меры по уменьшению возможных расходов (п. 1 ст. 2 Гражданского кодекса РФ), тогда как выполнение арендатором условий договора аренды помещения не поставлено в прямую зависимость от получения истцом прибыли в связи с предпринимательской деятельностью. При таких обстоятельствах, ответчик в силу закона не должен нести гражданско-правовую ответственность в части возмещения убытков по аренде помещения.

Разрешая требования истца о взыскании утраченного заработка, суд первой инстанции исходил из того, что поскольку истец является индивидуальным предпринимателем, размер утраченного заработка может быть подтвержден только сведениями налоговой инспекции о величине такого заработка за юридически значимый период. Поскольку истцом не представлено надлежащих доказательств размера дохода истца, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения указанных требований.

Судебная коллегия полагает обоснованным вывод суда об отсутствии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истца утраченного заработка, поскольку надлежащим доказательством размера утраченного заработка являются сведения, предоставленные налоговым органом, которые истцом не представлены.

Вместе с тем, судебная коллегия полагает необходимым отметить следующее.

В соответствии с п. 1 ст. 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь.

В силу ст. 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации размер подлежащего возмещению утраченного потерпевшим заработка (дохода) определяется в процентах к его среднему месячному заработку (доходу) до увечья или иного повреждения здоровья либо до утраты им трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности, а при отсутствии профессиональной трудоспособности - степени утраты общей трудоспособности.

В состав утраченного заработка (дохода) потерпевшего включаются все виды оплаты его труда по трудовым и гражданско-правовым договорам как по месту основной работы, так и по совместительству, облагаемые подоходным налогом. Не учитываются выплаты единовременного характера, в частности компенсация за неиспользованный отпуск и выходное пособие при увольнении. За период временной нетрудоспособности или отпуска по беременности и родам учитывается выплаченное пособие. Доходы от предпринимательской деятельности, а также авторский гонорар включаются в состав утраченного заработка, при этом доходы от предпринимательской деятельности включаются на основании данных налоговой инспекции.

Все виды заработка (дохода) учитываются в суммах, начисленных до удержания налогов.

Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 05 июня 2012 года N 13-П, положение пункта 2 статьи 1086 ГК Российской Федерации - поскольку оно ни само по себе, ни в системной связи с иными положениями гражданского законодательства не содержит каких-либо исключений из общего правила о полноте возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья, - предполагает, в силу презумпции добросовестности законодателя, обеспечение потерпевшему эффективной возможности добиваться возмещения вреда путем взыскания с причинителя вреда утраченного дохода от предпринимательской деятельности, размер которого подлежит определению исходя из реально полученных им и достоверно подтвержденных доходов в соответствии с принципами равенства и справедливости.

То обстоятельство, что величина утраченного дохода увязывается с ее обоснованием именно данными налоговой инспекции, состав которых в пункте 2 статьи 1086 ГК Российской Федерации не раскрывается, а получает свою конкретизацию в том числе в налоговом законодательстве, само по себе не свидетельствует ни о нарушении каких-либо конституционных прав и свобод, о выходе федерального законодателя за пределы дискреционных полномочий, позволяющих ему избрать различные варианты подтверждения реального размера утраченного заработка (дохода), в частности предусмотреть использование в этих целях данных налоговой инспекции, которые, как правило, с необходимой полнотой и объективно отражают финансово-экономическое состояние лица, занятого трудовой (предпринимательской) деятельностью. При этом, однако, нельзя не учитывать специфику налогового регулирования, включая особенности различных систем налогообложения, применяемых гражданами-налогоплательщиками как индивидуальными предпринимателями, с тем чтобы обусловленные ими различия, в том числе связанные с порядком исчисления размера дохода налогоплательщика, не приводили к отклонению от целей и принципов обеспечения полноты возмещения вреда, причиненного его здоровью.

В пункте 4 названного Постановления N 13-П указано, что положения Налогового кодекса Российской Федерации, определяющие понятие вмененного дохода как объекта налогообложения (статья 346.27), имея специальное отраслевое, а именно налогово-правовое, значение, не дают прямых оснований для истолкования пункта 2 статьи 1086 ГК Российской Федерации как позволяющего для целей исчисления утраченного заработка (дохода) потерпевшего жестко увязывать определение дохода от его предпринимательской деятельности с вмененным доходом.

Поскольку различия в режимах налогообложения, обусловленные порядком исполнения гражданином его обязанности платить законно установленные налоги (статья 57 Конституции Российской Федерации), как не влияющие на отношения из причинения вреда, возникающие между частными лицами, не могут выступать критерием дифференциации размера возмещения вреда в рамках гражданско-правовых обязательств, иной подход к определению утраченного дохода от предпринимательской деятельности, для которой применяется единый налог на вмененный доход, - исключающий признание за потерпевшим возможности достоверно подтвердить иными законными способами получение за соответствующий период реального дохода, превышающего по размеру вмененный доход, указанный им в налоговой декларации, - приводил бы к ущемлению этой категории граждан в их праве на возмещение причиненного вреда в полном объеме, а также ставил бы их в неравные условия с другими лицами, оказавшимися в сходной ситуации, но получившими за соответствующий период реальный доход в размере, равном или меньшем, чем вмененный доход, или применяющими иную систему налогообложения.

Соответственно, поскольку находящаяся в распоряжении налоговой инспекции налоговая декларация, представленная плательщиком единого налога на вмененный доход для отдельных видов деятельности, отражает только потенциально возможный, но не реальный его доход и не может служить единственным средством для определения размера утраченного им в результате повреждения здоровья заработка, суды обязаны в полной мере учитывать все юридически значимые обстоятельства, позволяющие установить и подтвердить фактически полученный потерпевшим доход от предпринимательской деятельности (п. 5 Постановления N 13-П).

Таким образом, положения п. 2 ст. 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации не препятствует использованию для подтверждения дохода, фактически полученного потерпевшим, иных достоверных сведений, надлежащим образом зафиксированных в предусмотренных законодательством документах, отражающих формирование суммы доходов и расходов (данные контрольно-кассового аппарата и журнала кассира-операциониста, первичные (товарно-транспортные накладные и др.).

Истцом в подтверждение размера утраченного заработка представлены сведения контрольно-кассового аппарата (кассовые чеки) за период с 26 января 2016 года по 28 февраля 2016 года на общую сумму 213 015 рублей.

Произведя расчет, истец указал, что его средний дневной заработок составляет 6 455 рублей, на основании чего пришел к выводу о том, что размер утраченного им заработка за 5 дней простоя составит 32 275 рублей.

В соответствии с п. 3 ст. 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации среднемесячный заработок (доход) потерпевшего подсчитывается путем деления общей суммы его заработка (дохода) за двенадцать месяцев работы, предшествовавших повреждению здоровья, на двенадцать. В случае, когда потерпевший ко времени причинения вреда работал менее двенадцати месяцев, среднемесячный заработок (доход) подсчитывается путем деления общей суммы заработка (дохода) за фактически проработанное число месяцев, предшествовавших повреждению здоровья, на число этих месяцев.

Учитывая указанные положения закона, для расчета утраченного заработка истцом должны были быть представлены сведения о доходах за период с 16 января 2015 года по 16 января 2016 года, чего им в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации сделано не было.

В предварительном судебном заседании 20 февраля 2017 года суд первой инстанции предлагал истцу представить соответствующие доказательства в обоснование размера и факта причинения ему убытков действиями ответчика, в частности, доказательства того, что до причинения вреда здоровью истец самостоятельно исполнял обязанности бариста, а также сведения из налогового органа (л.д. 73-74).

Между тем, такие доказательства истцом представлены не были, в судебном заседании 05 июня 2017 года истец указал, что им представлен весь объем доказательств по делу (л.д. 111-112).

Согласно ч. 1 ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

В соответствии с требованиями части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается, как на основания своих требований и возражений.

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности, эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий.

Поскольку доказательств, подтверждающих размер дохода за двенадцать месяцев, предшествующих наступлению нетрудоспособности, истцом представлено не было, оснований для удовлетворения требований истца о взыскании утраченного заработка у суда первой инстанции не имелось.

Доводы апелляционной жалобы не могут служить основанием для отмены решения суда, поскольку сводятся к переоценке доказательств по делу.

Судебная коллегия считает, что при разрешении настоящего спора правоотношения сторон в рамках заявленных требований и закон, подлежащий применению, определены судом первой инстанции правильно, обстоятельства, имеющие правовое значение, установлены на основании добытых по делу доказательств, оценка которым дана согласно ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем, доводы апелляционной жалобы, оспаривающие выводы суда по существу рассмотренного спора, направленные на иную оценку доказательств, не могут повлиять на содержание постановленного судом решения, правильность определения судом прав и обязанностей сторон в рамках спорных правоотношений.

Решение суда отвечает требованиям п. 1 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которому при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению, и п. 4 ст. 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которым в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые могли бы привести или привели к принятию неправильного решения, судебной коллегией не установлено.

Таким образом, судебная коллегия считает, что обжалуемое решение, постановленное в соответствии с установленными в суде обстоятельствами и требованиями закона, подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба, которая не содержит предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения, - оставлению без удовлетворения.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 05 июня 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Ерофеева Степана Александровича - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: