Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 01 марта 2018 г. по делу N 33-4433/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего

Шиловской Н.Ю.

Судей

Кудасовой Т.А, Ничковой С.С.

при секретаре

Кузнецовой К.Г.

рассмотрела в судебном заседании 01 марта 2018 года гражданское дело N 2-536/17 по апелляционной жалобе Шушляпиной Тамары Васильевны на решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 16 октября 2017 года по иску Шушляпиной Тамары Васильевны к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская Покровская больница" о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Шиловской Н.Ю, объяснения Шушляпиной Т.В, представителя Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Городская Покровская больница" - Демидовой В.С, заключение прокурора Бахтиной Н.И, полагавшей решение суда законным, обоснованным и не подлежащим отмене, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

Истец обратилась в Василеостровский районный суд Санкт-Петербурга с иском к ответчику о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

В обоснование заявленных требований указывает, что после нахождения её мужа Ш. на стационарном лечении в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" наступала его смерть. По факту смерти была проведена проверка ГСУ Следственного комитета по г. Санкт-Петербургу, по результатам которой было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 19.12.2015.

Истец полагает, что смерть ее мужа наступила в связи с допущенными ошибками работников ответчика, в том числе, полагает наличие причинно-следственной связи между наступившей смертью Ш. и тем обстоятельством, что санитар уронил ее мужа головой об пол в лифте (свидетелем чего она была лично), а врачи ответчика допустили целый ряд вышеназванных выявленных и иных врачебных дефектов при оказании медицинской помощи Ш, что также поспособствовало наступлению его смерти. В связи с чем, на основании ст. 151, 1068 ГК РФ просит возместить причиненный ей моральный вред (л.д.4-6).

Решением Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 16 октября 2017 года в удовлетворении исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе истец просит отменить решение суда, полагая его неправильным, постановленным с нарушением норм материального права, полагают, что оснований для отказа в компенсации морального вреда, не имелось.

Представитель Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Городская Мариинская больница" в заседание судебной коллегии не явился, о времени и месте судебного разбирательства извещен надлежащим образом, доказательств уважительности причин неявки в суд не представил.

Согласно части 1 статьи 327, статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка лиц, участвующих в деле и извещенных о времени и месте рассмотрения дела, не является препятствием к разбирательству дела в суде апелляционной инстанции.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, выслушав явившихся лиц, доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора, не находит оснований для отмены обжалуемого решения.

Согласно ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

По смыслу п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации для возложения на лицо имущественной ответственности за причиненный вред необходимо установить наличие вреда, его размер, противоправность действий причинителя вреда, наличие его вины (умысла или неосторожности), а также причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими неблагоприятными последствиями.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Так, в соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции от 06 февраля 2007 года) моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

В иных случаях компенсация морального вреда может иметь место при наличии указания об этом в законе.

Основания компенсации морального вреда предусмотрены ст. 1099, ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 9 части 5 ст. 19 Федерального закона РФ от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи. В силу ст. 98 указанного Закона медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии со ст. 20 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя на медицинское вмешательство на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", по общему правилу, установленному п. п. 1 и 2 ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 6 ноября 2014 года N 27-П, когда речь идет о смерти человека, не ставится под сомнение реальность страданий членов его семьи. Это тем более существенно в ситуации, когда супруг или близкий родственник имеет подозрение, что к гибели его близкого человека привела несвоевременная или некачественно оказанная учреждением здравоохранения медицинская помощь.

Между тем, ответственность за вред (ущерб) наступает в случае лишь наличия причинно-следственной связи между деяниями (действием либо бездействием) работников учреждений здравоохранения, независимо от форм собственности, или частнопрактикующих врачей (специалистов, работников) и наступившими последствиями у пациента.

Иное означало бы нарушение принципа равенства, закрепленного в статье 19 Конституции Российской Федерации и статье 6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, в период с 25.03.2015 по 07.04.2015 Ш. находился на

стационарном лечении в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" с

диагнозом: "... "

В период с 12.04.2015 по 19.04.2015 Ш. находился в СПб ГБУЗ "Городская Мариинская Больница" с диагнозом: "... "

В 13 часов 30 минут "дата" констатирована смерть Ш, находящегося на лечении в БИТР неврологического отделения для больных ОНМК СПб ГБУЗ "Городская Мариинская Больница".

Согласно медицинской карте стационарного больного N18065, установлен посмертный диагноз в виде основного "... "

Патологоанатомическое вскрытие и судебно-медицинское исследование трупа Ш. не проводилось.

25.03.2015 истец стала свидетелем того, как при транспортировке Ш. в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" санитар уронил его с коляски, в связи с чем, Ш. очень сильно и жестко ударился головой об пол лифта.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти серия N... от "дата" причиной смерти Ш. является: "... "

По доводам обращения истца в период времени с 22.05.2015 по 10.06.2015 Комитетом здравоохранения Правительства Санкт-Петербурга проведена внеплановая проверка СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" с целью осуществления ведомственного контроля качества и безопасности медицинской деятельности, выявления несоответствия качества медицинской помощи, оказанной пациенту Ш.

Согласно акту проверки учреждения здравоохранения N216в/2015 от 10.06.2015 выявлены врачебные дефекты:

дефекты сбора информации "... "

дефекты ведения медицинской документации "... "

дефекты диагноза "... "

дефекты лечения ( "... "

дефекты преемственности "... "

Согласно ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

В силу п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

На основании ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу ст. ст. 19 и 98 Федерального закона от 21.11.2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленном законами.

Согласно п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред причиненный личности гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред, если это лицо не докажет, что вред возник не по его вине. Законом обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Пунктом 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред. Часть 1 ст. 30 "Основ Законодательства РФ об охране здоровья граждан", действовавших в спорный период, также предусматривает, что при обращении за медицинской помощью и ее получении пациент имеет право на возмещение ущерба в соответствии со ст. 68 настоящих Основ в случае причинения вреда его здоровью при оказании медицинской помощи.

Согласно п. 1 ст. 66 Основ Законодательства РФ об охране здоровья граждан, утв. Верховным Судом Российской Федерации 22.07.1993 г. N 5487-1, в случаях причинения вреда здоровью граждан виновные обязаны возместить потерпевшим ущерб в объеме и порядке, установленных законодательством РФ.

Возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья, предусмотрено положениями ст. 1084 Гражданского кодекса Российской Федерации при наличии вины причинителя. Следовательно, право на возмещение вреда на основании главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации возникает в случае установления непосредственного причинителя вреда, а также его вины.

В силу положения ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.Как следует из заключения комиссии экспертов СПб ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы"N484/ВР, экспертная комиссия пришла к следующим выводам.

Патологоанатомическое или судебно-медицинское исследование трупа Ш, умершего "дата" не проводилось в связи с заявлением об отказе от производства вскрытия трупа Ш, поданного Шушляпиной Т.В. на имя главного врача СПб ГБУЗ "Городская Мариинская больница" от 20.04.2015 г. (заявление вклеено в медицинскую карту N 18065 стационарного больного).

Исходя из представленных материалов дела и медицинских документов, экспертная комиссия пришла к выводу, что причиной смерти Ш. явился "... "

Данный вывод о причине смерти подтверждается соответствующими этим диагнозам клиническими проявлениями, результатами лабораторных и инструментальных исследований (КТ, МРТ, дуплексное сканирование сосудов головы и шеи, эхо- кардиография и т.п.).

В представленной медицинской карте N... стационарного больного СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" каких-либо объективных клинических и инструментальных (повторные КТ головного мозга) данных, свидетельствующих о наличии признаков "... ", в том числе поверхностных повреждений "... " у Ш, а также анамнестических данных о получении им 25.03.2015г. травмы головы (в записях осмотров отсутствует такая информация) в период его пребывания в стационаре с 25.03.2015 г. по 07.04.2015 г. в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница", не содержится.

Согласно данным представленной медицинской карты N... стационарного больного СПб ГБУЗ "Городская Мариинская больница" при поступлении 12.04.2015 у Ш, согласно записям осмотра врачей, каких-либо повреждений на "... " и данных о получении им травмы "... " не отмечено. Обнаруженное, по данным протокола описания при МРТ-исследовании головного мозга от 13.04.2015 г. и осмотра врачом-терапевтом 13.04.2015 г. в СПб ГБУЗ "Городская Мариинская больница", у Ш. "... ", поэтому не могло отрицательно повлиять на течение его "... " болезни и сопутствующих заболеваний и привести к наступлению его смерти. Данное повреждение относится к категории повреждений, не причинивших вред здоровью. Таким образом, учитывая вышеизложенное, поверхностное повреждение ( "... " у Ш. не находится в прямой, либо косвенной причинно-следственной связи со смертельным исходом пациента.

По представленным материалам и медицинским документам, обоснованно установить давность образования поверхностного повреждения подкожной гематомы "... ", обнаруженной у Ш... "дата", не представляется возможным.

Задержки (длительности) в проведении диагностического обследования Ш. в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" экспертной комиссией не установлено, необходимые обследования были назначены и предоставлены пациенту своевременно для постановки ему правильного диагноза "... "

Медицинская помощь Ш. в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" оказывалась в соответствии с Порядком, утвержденным Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 15.11.2012 г. N 928н "Об утверждении порядка оказания медицинской помощи больным с острыми нарушениями мозгового кровообращения" и Стандартом, утвержденным Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от "дата" N 1740н "Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при инфаркте мозга".

Вместе с тем, в период оказания медицинской помощи Ш. с 25.03.2015 по 07.04.2015 в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" экспертная комиссия отмечает недостатки ведения медицинской документации:

в дневниковых записях врача-невролога недостаточно отражена динамика состояния пациента: отсутствуют записи о состоянии пациента после 17.10 25.03.2015 г. (когда зафиксировано возбуждение больного), следующая запись от 26.03.2015 г. Описание неврологического статуса в некоторых записях противоречиво: в записях от 30.03.2015 г. в 21.00 и 31.03.2015 г. в 01.00 и 05.00 врачом-неврологом указан "... "

в лечении используется частичное бинтование "... " для обработки "... " 06.04.2015 г.), однако в представленных дневниковых записях осмотров у пациента отмечено, что "... "

у пациента перед выпиской, 06.04.2015 г. врачом-неврологом описан нормальный когнитивный статус "... "

Установленные недостатки оказания медицинской помощи не могли повлиять на характер течения хронической "... " болезни у Ш. и в дальнейшем на наступление смерти, последовавшей от повторного острого нарушения мозгового кровообращения от 12.04.2015 г.

Согласно представленной медицинской документации, при поступлении 25.03.2015 в СПб ГБУЗ "Городска Покровская больница" у Ш. (инвалида "... " группы) имелись длительно существующие хронические заболевания "... "

Кроме того, у Ш. по данным представленной медицинской документации, имелся комплекс сопутствующей патологии - "... "

Наличие вышеуказанных хронических заболеваний, с преимущественным поражением "... " у Ш, приведших к инвалидности (согласно материалам дела, в справке выданной бюро медико- социальной экспертизы, указано, что 05.12.2013 г. была установлена "... " группа инвалидности бессрочно) "... " как следствие привели к неизбежному наступлению его смерти, последовавшей от повторного "... " от 12.04.2015 г. и правильно оказанная медицинская помощь не могла повлиять на исход.

Каких-либо заболеваний или иных негативных факторов, которые могли бы повлиять на неблагоприятный исход (смерть) Ш, после помещения пациента в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" экспертной комиссией не установлено.

Между установленными недостатками оказания медицинской помощи Ш. в период его пребывания с 25.03.2015 по 07.04.2015 в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" и наступлением его смерти "дата" прямой (косвенной) причинно-следственной связи не усматривается, поскольку причиной неблагоприятного исхода (смерти) пациента явилась декомпенсация (ухудшение течения) тяжелой хронической "... " от 12.04.2015.

Обнаруженное, по данным протокола описания при МРТ-исследовании головного мозга от 13.04.2015 в СПб ГБУЗ "Городская Мариинская больница", у Ш. поверхностное повреждение "... " не могло отрицательно повлиять на течение его хронических заболеваний и привести к наступлению его смерти, т.к. в проекции подлежащих "... " не выявлено (в том числе, при неоднократных КТ-исследованиях). Данное повреждение "... ", относится к категории повреждений, не причинивших вред здоровью (л.д. 144-180).

Разрешая спор, суд первой инстанции, проанализировав вышеприведенные нормы, оценив собранные по делу доказательства, пришел к выводу, что для возложения обязанности по возмещению компенсации морального вреда истцу необходимо наличие всех оснований, предусмотренных для наступления деликтной ответственности: противоправный характер поведения, выраженный в активной форме (действие) или пассивной форме (бездействие) медицинского учреждения (его персонала), наличие вреда у потерпевшего (пациента), выраженного в материальной или моральной форме и наличие причинно-следственной связи между ними.

В данном случае, суд первой инстанции, дав оценку собранным по делу доказательствам, в том числе заключению экспертов, показаниям данных экспертом в судебном заседании в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и с учетом требований ст. ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также с учетом того, что в судебном заседании не нашел свое достоверное подтверждение что вред здоровью, повлекший смерть супруга истца причинен в период нахождения в больнице в результате ненадлежащего оказания ответчиком медицинских услуг супругу истца, пришел к обоснованному выводу о недоказанности факта причинения истцу морального вреда в результате ненадлежащих действий ответчика по оказанию медицинских услуг, который подлежит возмещению.

При таких обстоятельствах, исходя из нормативного единства положений приведенных правовых норм, районный суд, учитывая, что вина ответчика не подтверждается достоверными доказательствами по делу, счел не доказанным факт наличия причинно-следственной связи между действиями ответчика и возникновением у супруга истца осложнений, приведших к смерти, вследствие чего не усмотрел оснований для возложения на ответчика обязанности по возмещению компенсации морального вреда истцу.

Судебная коллегия полагает возможным согласиться с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для применения ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку истцом в порядке ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено доказательств причинения им нравственных или физических страданий в результате виновных действий ответчика.

Довод апелляционной жалобы истца о том, что суд не дал должной оценки показаниям допрошенных в судебном заседании свидетелей, не может быть принят судебной коллегией.

Судом первой инстанции оценка представленным по делу доказательствам, в том числе и показаниям свидетелей, дана в соответствии с положениями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы подателя апелляционной жалобы относительно несогласия с действиями суда по оценке представленных доказательств, не свидетельствует о незаконности судебного решения, поскольку согласно положениям статей 56, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Кроме того, в решении суд первой инстанции указал, что показания допрошенных свидетелей не подтверждает наличие причинно-следственной связи между действиями врачей и наступившими последствиями в виде смерти супруга истца, при этом данные свидетели при оказании медицинской помощи Ш. не присутствовали, об обстоятельствах слышали лишь от истицы, поэтому данные свидетели не обладают информацией необходимой для разрешения дела.

Довод апелляционной жалобы о том, что не было оснований для помещения Ш. в реанимацию, что госпитализация была плановой, не подтверждается материалами дела.

Как указано в пункте 2 Заключении судебно-медицинской экспертизы N484/вр от 14.07.2017г. (Т. 1, л.д. 148-149) согласно материалов контрольного производства N607пр-15 опрошенная 21.10.2015г. Шушляпина Т.В. пояснила, что 25.03.2015г. Ш. почувствовал себя плохо, было зафиксировано "... " в связи с чем была вызвана скорая помощь, которая госпитализировала Ш. в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница", где было установлено обострение хронических заболеваний пациента и обоснованная необходимость помещения пациента в палату интенсивной терапии (реанимацию).

Факт падения пациента Ш. по вине санитара СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" в судебном заседании не установлен, данное обстоятельство не подтверждается материалами дела, внешнее проявлении ушиба не зафиксировано ни в период

нахождения пациента в СПБ ГБУЗ "Городская Покровская больница" с 25.03.2015 по 07.04.2015 ни позже при поступлении в СПб ГБУЗ "Городская Мариинская больница" 13.04.2015г. (Т.1,л.д. 176).

Довод истца о влиянии состояния Ш. после "... " на наступление смерти не подтверждается материалами дела. Согласно п. 2.6 Заключении судебно-медицинской экспертизы N484/вр от 14.07.2017г. (Т.1, л.д. 153-154) при изучении экспертами заключений анализа КТ-изображений головы на имя Ш, выполненных в СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" и СПб ГБУЗ "Мариинская городская больница" данных "... " не выявлено.

Согласно выводам экспертизы причиной смерти Ш. явилось ухудшения течения тяжёлого хронического заболевания, "... "

Причинно-следственная связь между наступлением смерти Ш. и действиями СПб ГБУЗ "Городская Покровская больница" не установлена, вина Ответчика не установлена. Оснований для взыскания с Ответчика компенсации морального вреда в пользу Истца и отмены решения суда не имеется.

Доводы апелляционной жалобы не могут служить основанием к отмене решения суда, поскольку судебная коллегия считает, что обстоятельства дела судом были установлены полно и правильно, представленным доказательствам суд дал надлежащую правовую оценку, нормы действующего законодательства применил верно.

Доводы апелляционной жалобы направлены на иную оценку представленных доказательств и выводов суда, но не опровергают их.

Имевшиеся в материалах дела доказательства были исследованы судом в полном объеме, в мотивировочной части решения представленным сторонами доказательствам была дана надлежащая правовая оценка, доказательств подложности представленных ответчиками суду медицинских документов установлено не было. Процессуальных нарушений, которые могут служить основанием к отмене обжалуемого решения, судебная коллегия также не усматривает.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 16 октября 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Шушляпиной Тамары Васильевны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи