Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики - Чувашии от 05 марта 2018 г. по делу N 33-880/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики в составе председательствующего судьи Юркиной И.В.,

судей Степановой Э.А, Карачкиной Ю.Г.

при секретаре судебного заседания Герасимовой О.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании в помещении Верховного Суда Чувашской Республики гражданское дело по иску Романовой Фенисы Николаевны к Митрофанову Владиславу Николаевичу о признании договоров дарения земельного участка и жилого дома недействительными и применении последствий недействительности сделок, поступившее по апелляционной жалобе Романовой Ф.Н. на решение Яльчикского районного суда Чувашской Республики от 8 декабря 2017 года.

Заслушав доклад судьи Степановой Э.А, судебная коллегия

установила:

Романова Ф.Н. с учетом дополнений обратилась в суд с иском к Митрофанову В.Н. о признании недействительными договоров от 16 сентября 2015 года дарения жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: "адрес", заключенного между ФИО1 и Митрофановым В.Н, и от 17 сентября 2015 года дарения 1/17 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок, расположенный по адресу: "адрес", заключенного между ФИО1, ФИО2 и Митрофановым В.Н, и применении последствий недействительности сделок, взыскании судебных расходов в размере 8853 рублей.

Исковые требования Романовой Ф.Н. обоснованы тем, что 4 января 2017 года умер ее отец ФИО1, который при жизни 16 сентября 2015 года подарил ответчику Митрофанову В.Н. вышеуказанный жилой дом и земельный участок. 17 сентября 2015 года между ФИО1, ФИО2 и Митрофановым В.Н. заключен договор дарения 1/17 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок, расположенный по адресу: "адрес". Указанные договоры дарения считает недействительными в силу ст.177 Гражданского кодекса Российской Федерации, так как на момент их заключения отец ФИО1 находился в состоянии, когда не мог понимать значение своих действий и руководить ими, поскольку на протяжении длительного времени страдал различными заболеваниями, не мог отдавать отчет своим действиям и адекватно воспринимать ситуацию.

В суде первой инстанции истец Романова Ф.Н. заявленные требования поддержала в полном объеме.

Ответчик Митрофанов В.Н. исковых требований не признал.

Третьи лица Тарасова С.Н, Осипова Н.Н, привлеченные к участию в деле на основании определения суда от 5 мая 2017 года, извещенные о месте и времени судебного заседания, в суд не явились, в заявлении просили рассмотреть дело в их отсутствие, в удовлетворении иска просили отказать.

Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике, привлеченного к участию в деле определением суда от 20.11.2017, в суде не присутствовал.

Вышеуказанным решением суда от 8 декабря 2017 года в удовлетворении исковых требований Романовой Ф.Н. отказано в полном объеме.

В апелляционной жалобе Романова Ф.Н. ставит вопрос об отмене решения суда и приятии нового об удовлетворении исковых требований, ссылаясь на нарушение порядка заключения договоров. Выражает несогласие с заключением судебной психолого-психиатрической экспертизы ввиду его неполноты, полагает, что судом неправомерно отказано в назначении дополнительной экспертизы, на момент совершения сделок ФИО1 не мог адекватно воспринимать ситуацию и руководить своими действиями, нуждался в постоянной посторонней помощи.

На заседании суда апелляционной инстанции истец Романова Ф.Н. поддержала апелляционную жалобу, просила ее удовлетворить.

Признав извещение иных, не явившихся, участников процесса надлежащим и состоявшимся, судебная коллегия согласно ч.3 ст.167 и ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) рассмотрела дело в их отсутствие.

Изучив материалы дела, проверив решение суда первой инстанции согласно ч.1 ст.327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, 16 сентября 2015 года между ФИО1 (даритель) и Митрофановым В.Н. (одаряемый) заключен договор дарения, согласно которому даритель подарил одаряемому, а последний принял земельный участок площадью 3660 кв.м. и расположенный на указанном земельном участке жилой дом площадью 41,5 кв.м, находящиеся по адресу: "адрес"

17 сентября 2015 года между ФИО1, ФИО2 (дарители) и Митрофановым В.Н. (одаряемый) заключен договор дарения, на основании которого дарители подарили 1/17 долю на земельный участок, принадлежащий им на праве общей долевой собственности, доля в праве по 1/34, из категории земель: земли сельскохозяйственного назначения, разрешенное использование: для ведения сельскохозяйственного производства, с кадастровым номером N общей площадью 673200 кв.м, адрес объекта: "адрес".

30 сентября 2015 года в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике за Митрофановым В.Н. зарегистрировано право собственности на вышеуказанные земельный участок, жилой дом и право общей долевой собственности на земельный участок.

ФИО1 умер 4 января 2017 года, что подтверждается свидетельством о смерти N от 7 апреля 2017 года, ФИО2 умерла 24 января 2017 года (свидетельство о смерти N от 7 апреля 2017 года)

Требование истца о признании договоров дарения от 16 сентября 2015 года и 17 сентября 2015 года недействительными основано на утверждении о том, что даритель ФИО1, совершая указанные сделки, не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Отказывая в удовлетворении требования истца, суд первой инстанции исходил из того, что достоверных доказательств, подтверждающих наличие предусмотренных п.1 ст.177 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) оснований для признания оспариваемых договоров недействительными, стороной истца не представлено, тот факт, что на момент заключения договоров ФИО1 не понимал значения своих действий и не мог руководить ими, не доказан.

Указанные выводы суда соответствуют обстоятельствам дела и основаны на правильном применении норм материального права, в связи с чем оснований не согласиться с ними судебная коллегия не усматривает.

В соответствии с п.1 ст.572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно п.1 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Юридическое значение для разрешения настоящего дела имеет способность субъекта правоотношений понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения сделки.

Судом первой инстанции приняты меры по проверке наличия или отсутствия у ФИО1 психического расстройства на момент совершения вышеуказанных сделок. Так, определением суда от 5 мая 2017 года в отношении ФИО1 назначена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

Согласно заключению комиссии экспертов "данные изъяты" N от 13 октября 2017 года ФИО1 при жизни перенес дважды временное "данные изъяты" - "данные изъяты"), из которых подэкспертный полностью вышел. На момент совершения 16 и 17 сентября 2015 года вышеуказанных договоров дарения земельного участка общей площадью 3 660 кв.м. и расположенного на указанном земельном участке жилого дома площадью 41,5 кв.м, находящихся по адресу: "адрес", и 1/17 доли на земельный участок, предназначенный для ведения сельскохозяйственного производства общей площадью 673200 кв.м. ФИО1 каким - либо психическим заболеванием, в том числе и временным, не страдал, мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Оснований подвергать сомнению выводы экспертов суд первой инстанции обосновано не усмотрел, таких оснований не усматривает и судебная коллегия. Экспертиза назначена и проведена в соответствии с требованиями закона, заключение дано экспертами, имеющими значительный стаж работы по специальности, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключение экспертов содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные выводы и ответы на поставленные судом вопросы не содержат противоречий, носят ясный и конкретный характер.

Вопреки утверждению апеллянта, суд правомерно не усмотрел достаточных оснований для назначения дополнительной экспертизы согласно ч.1 ст.87 ГПК РФ, поскольку оснований расценивать экспертное заключение N от 13 октября 2017 года недостаточно ясным или неполным не имеется, сомнений в его правильности и обоснованности не возникает.

Из содержания заключения следует, что выводы экспертов основаны на результатах исследования медицинских карт ФИО1, в том числе медицинской карты амбулаторного больного, медицинской карты стационарного больного, истории болезни стационарного больного, медицинских сведений из "данные изъяты", в полной мере содержащих сведения о состоянии здоровья ФИО1 на период совершения им юридически значимых действий. Комиссия экспертов дала квалифицированную оценку психическому состоянию ФИО1 в момент совершения оспариваемых сделок, обоснованность заключения экспертов и их компетентность сомнений у судебной коллеги не вызывают.

Выводы экспертного заключения согласуются и с показаниями допрошенных судом свидетелей ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6 и др, которые подтвердили, что поведение ФИО1 в 2015 году было адекватным, а совершаемые им действия - осознанными. Исходя из показаний свидетеля ФИО7, участкового врача-психиатра, на учете ФИО1 не состоял.

Оценка показаниям свидетелей дана судом первой инстанции в соответствии со ст.67 ГПК РФ, оснований для их иной оценки не имеется.

В силу ст.56 ГПК РФ именно на истца, обратившегося в суд, возложена обязанность по представлению доказательств, свидетельствующих о наличии оснований для признания сделки недействительной.

Таких доказательств стороной истца судам ни первой, ни апелляционной инстанций не представлено, соответственно, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о недоказанности того обстоятельства, что на момент заключения договоров дарения ФИО1 не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Содержание оспариваемых истцом договоров от 16 и 17 сентября 2015 года свидетельствует о целенаправленности действий дарителя по передаче принадлежащих ему прав на недвижимое имущество одаряемому.

Само по себе наличие заболеваний, связанных с нарушением мозгового кровообращения, на что ссылается апеллянт, достаточным основанием для вывода о том, что ФИО1 не мог понимать значение своих действий и руководить ими, не является.

Довод апелляционной жалобы о нарушении порядка заключения и регистрации договоров судебная коллегия находит несостоятельным. Доказательных данных, свидетельствующих о выезде представителя регистрирующего органа для подписания договоров на дом, не добыто, а представитель Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике в суде не присутствовал, соответственно, каких-либо пояснений о выезде к престарелому на дом не давал.

Согласно п.1 ст.164 ГК РФ в случаях, если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после ее регистрации.

В силу п.3 ст.574 ГК РФ договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Совершенные 16 и 17 сентября 2015 года сделки дарения зарегистрированы в установленном порядке Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике 30 сентября 2015 года с присвоением номеров регистрации N

Таким образом, судебная коллегия находит обоснованным вывод суда об отсутствии доказательств, бесспорно и объективно свидетельствующих о наличии оснований для признания договоров дарения от 16 сентября 2015 года и 17 сентября 2015 года недействительными по основанию, предусмотренному п.1 ст.177 ГК РФ.

Нарушений норм процессуального права, способных повлиять на законность и обоснованность обжалуемого решения, судом первой инстанции не допущено.

Таким образом, проверив решение суда в пределах доводов апелляционной жалобы, оснований для его отмены или изменения судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционную жалобу Романовой Фенисы Николаевны на решение Яльчикского районного суда Чувашской Республики от 8 декабря 2017 года оставить без удовлетворения.

Председательствующий И.В. Юркина

Судьи: Э.А. Степанова

Ю.Г. Карачкина