Апелляционное определение СК по уголовным делам Северо-Кавказского окружного военного суда от 12 апреля 2018 г. по делу N 22-145/2018

Апелляционное определение СК по уголовным делам Северо-Кавказского окружного военного суда Ростовской области от 12 апреля 2018 г. по делу N 22-145/2018

Судебная коллегия по уголовным делам Северо-Кавказского окружного военного суда в составе: председательствующего Генералова А.В., судей Опанасенко В.С. и Костина И.В., при секретаре судебного заседания Любовине М.М., с участием военного прокурора отдела военной прокуратуры Южного военного округа "данные изъяты" Чистопрудова В.А., потерпевшего ФИО1., осуждённого Кострова А.Н., защитников Оноприенко Н.В., Шалаева А.Ю., Андреевой Ю.В. рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённых, защитников Стожарова А.И., Оноприенко Н.В., Шалаева А.Ю., Агасяна В.В., Иванова Н.А. на приговор Волгоградского гарнизонного военного суда от 19 декабря 2016 г., в соответствии с которым военнослужащие войсковой части N "данные изъяты"

Костров Алексей Николаевич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", несудимый, проходящий военную службу по контракту ДД.ММ.ГГГГ,

осуждён по:

- ч. 3 ст. 30, пп. "е", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на срок 10 лет, без ограничения свободы, с лишением его в соответствии со ст. 48 УК РФ воинского звания " "данные изъяты"" и государственной награды - "данные изъяты";

- ч. 3 ст. 222 УК РФ к лишению свободы на срок 5 лет 6 месяцев, без штрафа;

- ч. 2 ст. 167 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года.

Согласно ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательное наказание назначено Кострову путём частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 12 лет в исправительной колонии строгого режима, с лишением воинского звания " "данные изъяты"" и государственной награды - "данные изъяты";

и сержант

Иванов Николай Николаевич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", несудимый, проходящий военную службу по контракту с ДД.ММ.ГГГГ,

осуждён по:

- ч. 3 ст. 30, пп. "е", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на срок 9 лет, без ограничения свободы, с лишением его в соответствии со ст. 48 УК РФ воинского звания " "данные изъяты"";

- ч. 3 ст. 222 УК РФ к лишению свободы на срок 6 лет, без штрафа;

- ч. 2 ст. 167 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года.

Согласно ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательное наказание назначено Иванову путём частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 10 лет в исправительной колонии строгого режима, с лишением воинского звания " "данные изъяты"".

Заслушав доклад судьи Костина И.В, выступления осуждённого Кострова А.Н, защитников Оноприенко Н.В, Шалаева А.Ю, Андреевой Ю.В. и потерпевшего ФИО1 в поддержку доводов апелляционных жалоб, а также возражения прокурора Чистопрудова В.А, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Костров и Иванов признаны виновными в покушении на убийство, совершённом общеопасным способом, организованной группой, а также в незаконных приобретении, хранении и перевозке огнестрельного оружия и боеприпасов, совершённых организованной группой, и в умышленном повреждении чужого имущества, повлекшем причинение значительного ущерба, совершённом иным общеопасным способом, при следующих, установленных судом первой инстанции обстоятельствах.

Костров, испытывая личные неприязненные отношения к гражданину ФИО1 из-за того, что был избит последним, желая отомстить, с целью убийства ФИО1 организовал в ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" группу лиц из числа сослуживцев - Иванова и иного лица (материалы уголовного дела в отношении которого выделены в отдельное производство), которые имели навыки применения огнестрельного оружия и управления автотранспортными средствами.

Иванов и иное лицо, согласившись с предложением Кострова убить ФИО1, в дальнейшем действовали согласно разработанному Костровым плану, включавшем в себя приобретение огнестрельного оружия, боеприпасов к нему и транспорта, подыскание удобного для совершения убийства места, подготовку путей отхода после его совершения и способы уничтожения орудий и следов преступления.

Костров, как организатор совершения убийства, осуществлял руководство действиями заранее организованной им вышеуказанной группы лиц, распределив роли между Ивановым и иным лицом. При этом Иванов должен был осуществлять наблюдение на своем автомобиле за передвижением ФИО1, а также в момент непосредственного совершения его убийства, скрыться с места преступления с иным лицом, спрятать машину и орудия преступления.

В свою очередь, иное лицо согласно отведённой ему роли должно было находиться в автомобиле под управлением Иванова и при удобной ситуации убить ФИО1 из приобретённого для этой цели огнестрельного оружия.

Иванов, в ходе подготовки к совершению указанного преступления, в один из дней в период с ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" незаконно приобрел автоматический пистолет "Стечкина" серии N (далее - пистолет АПС) и не менее N патронов к нему калибра 9 мм, а также переделанный кустарным способом обрез одноствольного охотничьего ружья модели N 16-го калибра и не менее одного патрона к нему.

Примерно ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" Костров передал Иванову и иному лицу N руб. для приобретения автомобиля, с целью его использования при совершении убийства ФИО1. Получив от Кострова указанные денежные средства, Иванов и иное лицо приобрели автомобиль " "данные изъяты"" (с гос. рег. знаком N).

В ДД.ММ.ГГГГ Иванов, вооруженный вышеуказанным обрезом одноствольного охотничьего ружья, а иное лицо - пистолетом АПС, действуя в составе организованной Костровым группы, на упомянутом автомобиле под управлением Иванова прибыли к месту жительства ФИО1 в "адрес", где стали ожидать приезда последнего.

Дождавшись приезда ФИО1 в первом часу ДД.ММ.ГГГГ к указанному дому на принадлежащем его отцу - ФИО2 автомобиле " "данные изъяты"" (гос. рег. знак N), Иванов проехал на автомобиле " "данные изъяты"" мимо вышедшего из машины ФИО1, а иное лицо в это время произвело в потерпевшего несколько выстрелов в режиме автоматического огня из пистолета АПС, израсходовав не менее N патронов.

От полученных огнестрельных ранений ФИО1 упал на землю рядом с машиной отца, а Иванов после этого выстрелил в него из вышеуказанного обреза одноствольного охотничьего ружья. Полагая, что потерпевший убит, Иванов вместе с иным лицом скрылись на автомашине " "данные изъяты"" с места преступления, которую в ту же ночь сожгли недалеко от гаражного кооператива N N, расположенного в "адрес", вместе с оставленным в ней обрезом охотничьего ружья. Автоматический пистолет АПС Иванов и иное лицо в эту же ночь спрятали за территорией городского кладбища "адрес".

Несмотря на умышленные действия организатора Кострова и исполнителей данного убийства - Иванова и иного лица, смерть потерпевшего ФИО1, которому был причинён тяжкий вред здоровью в виде множественных огнестрельных сквозных ранений различных частей тела смерть, не наступила по независящим от них обстоятельствам ввиду активных действий ФИО1 по сохранению жизни, а также ввиду своевременного оказания ему медицинской помощи.

Кроме того, в результате указанных выстрелов автомобиль " "данные изъяты"" был повреждён, чем его собственнику - потерпевшему ФИО2 причинён значительный материальный ущерб на общую сумму N руб.

В апелляционных жалобах осуждённые Костров и Иванов, защитники Стожаров, Оноприенко, Шалаев, Агасян, Иванов Н.А, считая приговор незаконным, необоснованным и несправедливым ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенного нарушения уголовно-процессуального закона и неправильного применения уголовного закона, просят его отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство, а защитник Стожаров - прекратить уголовное дело в отношении Кострова либо возвратить в порядке ст. 237 УПК РФ военному прокурору.

В обоснование апелляционных жалоб осуждённые Костров и Иванов указывают, что судом первой инстанции в приговоре не приведено оснований, по которым носящие противоречивый характер одни доказательства положены в основу приговора, а другие отвергнуты. Судом их действия квалифицированы неверно, поскольку цели убить потерпевшего ФИО1 они не преследовали, в связи с чем содеянное ими подлежит квалификации по фактически наступившим для здоровья потерпевшего последствиям от совершённых ими преступных деяний.

В дополнительной апелляционной жалобе осуждённый Иванов приводит собственный анализ показаний потерпевших ФИО1 и ФИО2 и утверждает, что причинённые в результате выстрелов повреждения автомобиля " "данные изъяты"", принадлежащего потерпевшему ФИО2, не причинили последнему значительного ущерба, в связи с чем полагает необходимым "исключить из приговора указание о признании осуждённых виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 167 УК РФ".

Также осуждённый Иванов указывает, что в ходе произведённого с его участием и защитника осмотра места происшествия он добровольно указал неизвестное правоохранительным органам место хранения спрятанного им после совершения преступления пистолета АПС, а поэтому в соответствии с примечанием к ст. 222 УК РФ подлежал освобождению от уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 222 УК РФ, что суд первой инстанции не сделал.

Кроме того, отрицая умысел на убийство ФИО1, осуждённый Иванов утверждает об отсутствии договорённости о совершении данного преступления с осуждённым Костровым, о своей неосведомлённости относительно передачи Костровым денежных средств на приобретение с этой целью автомобиля, и указывает, что преступление "было спланировано им совместно с ФИО3 спонтанно". При этом автор апелляционной жалобы, ссылаясь на показания в судебном заседании ФИО3, утверждает, что суд необоснованно положил в основу приговора показания последнего в ходе предварительного следствия, когда у него имелось психическое расстройство.

Ссылаясь на показания потерпевшего ФИО1, свидетелей ФИО4 и ФИО5, излагая собственную версию обстоятельств произведённых им и ФИО3 выстрелов в потерпевшего, осуждённый Иванов указывает, что выстрелы производились только по ногам потерпевшего, сам он (Иванов) проходил военную службу в должности снайпера, в связи с чем при желании "попал бы в голову с первого выстрела". Кроме того, у него в обрезе, а у ФИО3 в пистолете АПС еще оставались патроны. Изложенное, по мнению осуждённого, свидетельствует об отсутствии у него и ФИО3 умысла на убийство ФИО1.

В аналогичных по содержанию первоначальных апелляционных жалобах защитники Шалаев, Агасян, Иванов Н.А, анализируя нормы уголовно-процессуального закона, указывают, что в ходе судебного разбирательства по делу не была установлена причастность осуждённого Иванова к совершению инкриминируемых ему деяний.

В обоснование дополнительных апелляционных жалоб защитник Шалаев, приводя собственный анализ доказательств по делу, норм уголовного и уголовно-процессуального законов, судебной практики Верховного Суда РФ, разъяснений постановления Пленума Верховного Суда РФ, правовых позиций Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека, а также положений Конституции РФ, утверждает о следующем:

- показания ФИО3, данные им в судебном заседании в качестве свидетеля, и в ходе предварительного следствия - в качестве подозреваемого и обвиняемого, являются недопустимыми доказательствами, как полученные с нарушениями требований уголовно-процессуального закона, и не могли быть положены в основу обвинительного приговора;

- поскольку Иванов и Костров обвиняются в совершении одних и тех же преступлений совместно с ФИО3, то уголовные дела в отношении осужденных и ФИО3 подлежали соединению в одно производство в целях совместного рассмотрения судом первой инстанции. В этой связи судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела в отношении Иванова и Кострова прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, что повлекло получение недопустимых доказательств и их исследование судом в судебном заседании, а также - существенное нарушение процессуальных прав участников судебного разбирательства;

- вменённые осуждённому Иванову квалифицирующие признаки - совершение покушения на убийство ФИО1 организованной группой, общеопасным способом, не нашли своего объективного подтверждения, а указание в приговоре о совершении преступления Ивановым "с использованием автотранспорта" является необоснованным, поскольку автомобиль под его управлением в качестве орудия преступления или как способ совершения преступления не использовался;

- в судебном заседании не нашла своего подтверждения версия органов предварительного следствия о наличии у Иванова умысла на убийство ФИО1, учитывая производство в него выстрелов с относительно близкого расстояния (до 10 м), локализацию на его теле огнестрельных ранений, свидетельствующую об отсутствии повреждений жизненно важных органов;

- учитывая показания в судебном заседании потерпевшего ФИО2 о незначительности ущерба, причинённого повреждениями принадлежащего ему автомобиля " "данные изъяты"" от выстрелов осуждённых, осуждённый Иванов подлежал оправданию по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 167 УК РФ;

- в ходе судебного разбирательства версия органов предварительного следствия о планировании осуждёнными совершения убийства ФИО1 не нашла своего подтверждения;

- уголовное дело рассмотрено гарнизонным военным судом в нарушение положений п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК РФ о подсудности, поскольку подлежит рассмотрению окружным военным судом.

Наряду с изложенным защитник Шалаев считает необоснованным вывод суда о том, что Иванов и ФИО3 после произведённых ими выстрелов во ФИО1 убедились в его смерти, которая не наступила лишь в результате его активных действий по сохранению жизни и своевременного оказания ему медицинской помощи.

В обоснование первоначальной и дополнительной апелляционных жалоб защитник Стожаров приводит собственный анализ исследованных в судебном заседании доказательств, на основании которого утверждает о недоказанности причастности осуждённого Кострова к совершению инкриминированных ему деяний.

По мнению автора жалоб, судом в приговоре сделаны необоснованные выводы о совершении преступлений организованной группой и роли осуждённого Кострова, как организатора убийства ФИО1, поскольку действия исполнителей преступления Иванова и ФИО3 носили неорганизованный, непрофессиональный и спонтанный характер, о чём свидетельствуют большой разлёт пуль при производстве ФИО3 автоматической стрельбы из АПС в потерпевшего, а также то обстоятельство, что Иванов, управляя автомобилем и скрываясь на нём с места преступления, "заблудился".

По утверждению защитника Стожарова, показания свидетеля под псевдонимом " ФИО6" о высказываниях Кострова о необходимости "завалить" ФИО1 своего подтверждения в судебном заседании не нашли и сами по себе не свидетельствуют об организации убийства осуждённым Костровым.

Суд не указал в приговоре, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для дела, принял одни из них и отверг другие.

Показания ФИО3 в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также в качестве свидетеля в суде, носили противоречивый характер и не получили надлежащей оценки в приговоре, в частности показания в судебном заседании о непричастности Кострова к совершению преступлений.

Также защитник Стожаров, ссылаясь на заключение комиссии экспертов-психиатров в отношении ФИО3, в апелляционных жалобах указывает, что в ходе предварительного следствия последний находился в болезненном состоянии, и в связи с этим к его показаниям на предварительном следствии необходимо относиться критически.

Действия осуждённых судом квалифицированы неверно, поскольку их умысел на убийство ФИО1 не доказан, а поэтому содеянное осуждёнными подлежит квалификации по фактически наступившим последствиям для здоровья потерпевшего.

При таких обстоятельствах, по мнению защитника Стожарова, в действиях Иванова и ФИО3 присутствует "простой сговор", а содеянное ими должно быть квалифицировано как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, который состоялся между ними незадолго до инкриминированного им в вину деяния.

Наряду с этим, защитник Стожаров в апелляционных жалобах обращает внимание, что уголовное дело в отношении Иванова и Кострова подлежало возвращению судом первой инстанции прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для соединения в одно производство с ранее выделенным уголовным делом в отношении ФИО3, который на момент рассмотрения судом настоящего уголовного дела был признан комиссией экспертов-психиатров полностью здоровым, в связи с чем основания для выделения в отношении последнего уголовного дела в отдельное производство отпали.

Ввиду изложенного, по мнению защитника Стожарова, суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору и, в нарушение требований уголовно-процессуального закона, допросил ФИО3 в качестве свидетеля и предупредил последнего об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, что отразилось на правильности принятого судом по делу итогового решения в отношении осуждённого Кострова.

В обоснование первоначальной и дополнительной апелляционных жалоб защитник Оноприенко, считая приговор в отношении Кострова подлежащим отмене, приводит собственный анализ показаний потерпевших, свидетелей и других исследованных в судебном заседании доказательств и обращает внимание на следующие обстоятельства:

- судебное разбирательство было начато в отсутствие потерпевших ФИО1 и ФИО2, которые участвовали в ходе судебного заседания единожды - 13 июля 2016 г. и были допрошены путём использования систем видеоконференц-связи;

- по ходатайству государственного обвинителя безосновательно оглашались в суде показания допрошенных в судебном заседании свидетелей обвинения, которые давались последними в ходе предварительного следствия, несмотря на возражения против этого стороны защиты, утверждавшей об отсутствии противоречий в их показаниях, а впоследствии показания на предварительном следствии свидетелей были положены в основу обвинительного приговора;

- в основу приговора необоснованно положены показания свидетеля ФИО3, являющегося одним из соучастников инкриминируемых осуждённым преступлений, допрошенного в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого и обвиняемого, а также в качестве свидетеля в период, когда у него было диагностировано психическое заболевание, при этом в приговоре не дано оценки его показаниям в судебном заседании о непричастности к содеянному Кострова;

- судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о признании недопустимым доказательством заключения стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, проведённой ФИО3 экспертами Воронежского областного клинического психоневрологического диспансера, т.к. данное заключение противоречит ранее вынесенному заключению экспертов института им. В.П. Сербского о психическом состоянии ФИО3;

- судом необоснованно положены в основу приговора показания в судебном заседании свидетеля под псевдонимом " ФИО6", поскольку в ходе допроса он отказался назвать источник своей осведомлённости об обстоятельствах дела и в нарушение требований ч. 5 ст. 278 УПК РФ допрошен без вынесения в судебном заседании постановления о его допросе в условиях, исключающих визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства;

- свидетель под псевдонимом " ФИО6" и свидетель ФИО7, явку которого в судебное заседание не смогла обеспечить сторона обвинения, по мнению защитника Оноприенко, является одним и тем же лицом;

- в нарушение требований ст. 274 УПК РФ государственным обвинителем в судебном заседании представлялись доказательства без соблюдения порядка исследования доказательств, ранее установленного по согласованию со сторонами, часть которых (доказательств) не была представлена суду, а суд не принял предусмотренных законом мер по обеспечению явки в судебное заседание свидетелей обвинения;

- суд необоснованно отнёсся критически к показаниям в судебном заседании потерпевшего ФИО2. о незначительности для него ущерба, причинённого в результате повреждения выстрелами принадлежащего ему автомобиля " "данные изъяты"".

С учётом показаний указанного потерпевшего, как считает автор апелляционных жалоб, суду следовало исключить из объёма предъявленного осуждённым обвинения вменённую им ч. 2 ст. 167 УК РФ.

Наряду с изложенным в апелляционных жалобах защитник Оноприенко, приведя анализ показаний в судебном заседании потерпевшего ФИО1, осуждённого Иванова и свидетеля ФИО3 об обстоятельствах стрельбы в потерпевшего, утверждает об отсутствии у осуждённых умысла на лишение ФИО1 жизни, поскольку ранений жизненно важных органов последнему причинено не было, а вывод суда в приговоре о том, что смерть ФИО1 не наступила ввиду своевременного оказания ему медицинской помощи, является несостоятельным.

В возражениях на апелляционные жалобы осуждённого Иванова и защитника Шалаева государственный обвинитель - заместитель военного прокурора Камышинского гарнизона "данные изъяты" Зубарев Д.В. просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Рассмотрев материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как видно из протокола судебного заседания, в ходе судебного разбирательства в соответствии со ст. 15, 244 и 274 УПК РФ обеспечено равенство прав сторон, которым суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастность, в условиях состязательного процесса создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Все представленные сторонами доказательства исследованы судом, а заявленные участниками судебного разбирательства ходатайства разрешены в установленном законом порядке.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, судебной коллегией не установлено данных, свидетельствующих об исследовании судом первой инстанции недопустимых доказательств, ошибочном исключении из разбирательства по делу допустимых доказательств или об отказе сторонам в исследовании доказательств, которые могли бы иметь существенное значение для правильного разрешения дела.

Вывод суда в приговоре о виновности осуждённых Иванова и Кострова в совершении инкриминируемых им преступлений соответствует фактическим обстоятельствам дела и подтверждается совокупностью исследованных судом первой инстанции доказательств: показаниями потерпевших ФИО1, ФИО2, данными в ходе предварительного следствия, свидетеля под псевдонимом " ФИО6", свидетелей ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25, ФИО26, данных последней в ходе предварительного следствия, а также показаниями ФИО3 и экспертов ФИО27, ФИО28, ФИО29, протоколами очных ставок потерпевшего ФИО1, свидетеля ФИО30, произведённых с каждым осуждённым, протоколом очной ставки свидетеля ФИО31 с осуждённым Костровым, протоколами проверки показаний подозреваемого ФИО3, свидетеля ФИО19 на месте, протоколами следственных экспериментов, произведённых с участием потерпевшего ФИО1, осуждённого Иванова, протоколами осмотров места происшествия, предметов (документов), заключениями комиссии экспертов-психологов и психиатров, эксперта-криминалиста, эксперта-товароведа, судебно-медицинского эксперта, выпиской из единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, сведениями из РЭО ГИБДД МО МВД России "Камышинский", а также иными документами.

Данные доказательства надлежащим образом исследованы и оценены судом в ходе судебного разбирательства, с достаточной полнотой и правильностью изложены в приговоре, сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают, а утверждения в апелляционных жалобах об обратном являются необоснованными.

Показания потерпевших и свидетелей обвинения в приговоре изложены полно и правильно, в пределах обстоятельств, подлежащих доказыванию, им судом дана надлежащая оценка, и они правильно положены в основу приговора. Каких-либо объективных данных, свидетельствующих о наличии возможных неприязненных, конфликтных отношений, либо иных обстоятельств, могущих явиться причиной для оговора осуждённых со стороны указанных лиц, судом первой инстанции не установлено, в материалах дела не содержится и в апелляционных жалобах не приведено.

При этом в приговоре судом дана надлежащая оценка вышеперечисленным доказательствам, в том числе показаниям осуждённого Кострова, не признавшего свою вину в инкриминируемых ему преступлениях, и осуждённого Иванова, признавшего свою вину частично. Отрицание осуждёнными умысла на убийство ФИО1 суд обоснованно расценил критически и отнёс к способу защиты от обвинения с целью избежать уголовной ответственности за содеянное, поскольку характер их действий, выбранное для совершения преступления оружие, его поражающие свойства, локализация повреждений на одежде и теле потерпевшего ФИО1, а также поведение осуждённых во время и после совершения преступления, со всей очевидностью свидетельствовали о наличии умысла на убийство последнего.

Как правильно указано в приговоре, согласно показаниям свидетелей ФИО19, ФИО12, ФИО32 и протоколам осмотра места происшествия, выпущенные из пистолета АПС пули на участке местности, расположенном внутри жилого квартала между многоэтажными домами NN "адрес", расположенными по ул. "адрес", т.е. в общественном месте, где проживает значительное количество людей, попали, помимо самого потерпевшего и его автомобиля, в находящийся неподалеку киоск, принадлежащий ФИО12, а также в дерево, расположенное во дворе указанных домов, в связи с чем содеянное Костровым и Ивановым в этой части правильно квалифицировано как покушение на убийство, совершённое общеопасным способом, учитывая количество произведённых выстрелов из пистолета АПС (не менее N) и выстрела из обреза ружья в жилом квартале, когда могли физически пострадать жильцы домов или мог быть причинён вред чужому имуществу.

Суд первой инстанции обоснованно критически отнёсся к показаниям потерпевшего ФИО2, данным в судебном заседании, о якобы незначительности для него причинённого повреждением принадлежащего ему автомобиля " "данные изъяты"" ущерба, учитывая то обстоятельство, что ФИО2 является пенсионером, и размер его годового дохода не превышает размера причинённого ущерба ( "данные изъяты").

Как правильно указано в приговоре, когда убийство совершается общеопасным способом, как это установлено в судебном заседании, и сопряжено с уничтожением или повреждением чужого имущества, содеянное наряду с п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать также и по ч. 2 ст. 167 УК РФ, как это следует из разъяснений, изложенных в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1 (ред. от 3 декабря 2009 г.) "О судебной практике по делам об убийстве".

Таким образом, вопреки доводам апелляционных жалоб, оснований для отмены приговора в части осуждения Иванова и Кострова по ч. 2 ст. 167 УК РФ, не имеется.

Заключения судебно-медицинских экспертов, установивших на теле ФИО1 множественные огнестрельные проникающие и непроникающие ранения, в том числе в области жизненно важных органов, а также эксперта-криминалиста о наличии огнестрельных повреждений на капюшоне куртки потерпевшего, с учётом количества произведённых из различных видов огнестрельного оружия во Фролкова выстрелов с близкого расстояния, объективно свидетельствуют о надуманности утверждений авторов апелляционных жалоб об отсутствии у осуждённых умысла на причинение смерти потерпевшему.

Ввиду изложенного, утверждения осуждённого Иванова и защитников о том, что им и другим установленным лицом выстрелы во ФИО1 производились исключительно в области ног, являются несостоятельными.

Не вызывает сомнений в правильности вывод суда в приговоре, что смерть ФИО1 не наступила не из-за нежелания осуждённых достигнуть указанной цели, а в связи с активными действиями потерпевшего, принявшего меры по сохранению жизни и заползшего после полученных огнестрельных ранений под передний бампер своего автомобиля, со своевременным оказанием ему медицинской помощи, а также по причине отсутствия у осуждённого Иванова и иного лица боеприпасов, израсходованных ими в ходе стрельбы в потерпевшего, что объективно подтверждается не только показаниями осуждённого Иванова на предварительном следствии, но и протоколом осмотра места происшествия с его участием, в ходе которого в указанном им месте был обнаружен и изъят спрятанный им сразу после совершения преступления пистолет АПС с пустым магазином.

Вопреки доводам жалоб, обстоятельства организации Костровым преступной группы, целью которой являлось убийство потерпевшего ФИО1, усматриваются из показаний скрытого свидетеля под псевдонимом " ФИО6", который сообщил, что Костров после его избиения ФИО1 в ДД.ММ.ГГГГ заявил ФИО3 о необходимости ФИО1 "завалить".

Показания свидетеля " ФИО6" согласуются с заключением эксперта-лингвиста, в соответствии с которым понятие "завалить" в высказываниях Кострова в отношении ФИО1, с учётом коммуникативной ситуации, описанной свидетелями " ФИО6", ФИО3 и понятие "убить" и "застрелить" в высказываниях Кострова о том, что " ФИО1 нужно убить", "нужно ФИО1 застрелить", являются тождественными. Изложенное также свидетельствует о наличии у осуждённых умысла именно на убийство ФИО1.

Утверждения в апелляционных жалобах о признании недопустимым доказательством показаний скрытого свидетеля " ФИО6" являются необоснованными, поскольку в ходе судебного разбирательства не установлено нарушений уголовно-процессуального закона при получении данного доказательства. Выводы суда о достоверности показаний указанного свидетеля являются правильными, поскольку из анализа этих показаний следует, что свидетель " ФИО6" являлся очевидцем обсуждения вопроса убийства ФИО1, и сообщённые им сведения нашли своё подтверждение иными доказательствами по делу. Оснований, предусмотренных ч. 6 ст. 278 УПК РФ, которые бы позволяли суду раскрыть сторонам подлинные данные о личности свидетеля, по делу не имелось.

Довод защитника Оноприенко о том, что скрытый свидетель " ФИО6" и свидетель ФИО7, явку которого в судебное заседание сторона обвинения обеспечить не смогла, одно и то же лицо, является беспредметным.

Утверждение защитника Шалаева о необоснованном указании в приговоре на совершение преступления Ивановым "с использованием автотранспорта" противоречит материалам дела, поскольку данное обстоятельство нашло своё подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Согласно материалам уголовного дела, у ФИО3 (иное лицо) после задержания по подозрению в совершении покушения на убийство ФИО1 было диагностировано острое полиморфное психотическое расстройство без симптомов шизофрении (реактивное состояние). С учётом исследованных в судебном заседании показаний эксперта ФИО27, свидетелей ФИО9 и ФИО8, заключений комиссий экспертов психологов и психиатров от 8 июня 2015 г. и от 10 августа 2016 г, исследованных в совокупности, суд пришёл к обоснованному выводу, что во время совершения инкриминируемых ему деяний и на момент дачи показаний ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 являлся вменяемым, каким-либо психическим расстройствами не страдал, поэтому его показания, данные на предварительном следствии, обоснованно положил в основу приговора. То обстоятельство, что в судебном заседании ФИО3 был допрошен в качестве свидетеля применительно к предмету судебного разбирательства суда первой инстанции, не влияет на правильность оценки судом его показаний по правилам ст. 88 УПК РФ с точки зрения их допустимости как доказательства.

Таким образом, стороной обвинения, в соответствии со ст.14 УПК РФ представлены соответствующие доказательства в отношении Кострова и Иванова, достаточные в своей совокупности, как установлено судом, для признания их вины в совершении инкриминированных деяний.

Что касается отдельных противоречий в показаниях допрошенных свидетелей, на что обращается внимание в апелляционных жалобах, то они устранены в судебном заседании суда первой инстанции, являются несущественными и на правильность вывода суда о доказанности вины Кострова и Иванова в содеянном не влияют.

При этом доводы жалоб защитника Оноприенко о якобы безосновательном оглашении показаний на предварительном следствии допрошенных в судебном заседании свидетелей и представлении государственным обвинителем доказательств без соблюдения ранее установленного порядка их исследования, являются беспредметными, поскольку данные на предварительном следствии показания свидетелей оглашались в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ в их присутствии, в целях уточнения имевшихся противоречий по времени имевших место событий и известным им обстоятельствам, необходимых для правильного разрешения дела.

Изменение стороной порядка представления доказательств, в частности государственным обвинителем, является правом указанной стороны. При этом, как видно из протокола судебного заседания, судом разрешались такого рода ходатайства с учётом мнения противоположной стороны, и изменялся порядок исследования доказательств исключительно по мотивированному судебному постановлению.

Не влияют на правильность вывода суда о виновности осуждённых Кострова и Иванова утверждения защитника Оноприенко о том, что судебное разбирательство по уголовному делу было начато в отсутствие неявившихся потерпевших Фролковых, а допрос последних произведён судом путём использования средств видеоконференц-связи.

С учётом исследованных в судебном заседании доказательств, получивших надлежащую оценку в приговоре, судом первой инстанции верно установлены фактические обстоятельства содеянного Костровым и Ивановым, а их преступные действия правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 30, пп. "е" и "ж" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 222 и ч. 2 ст. 167 УК РФ.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, судом первой инстанции не допущено.

Довод стороны защиты об отмене приговора и возвращении дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для выполнения требований ст. 153 УПК РФ, как не влияющий на законность и обоснованность обжалуемого приговора, не может быть принят во внимание, поскольку уголовное дело в отношении ФИО3 обоснованно было выделено в отдельное производство на основании п. 1 ч. 1 ст. 154, п. 4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ. При этом раздельное рассмотрение уголовного дела в отношении Кострова и Иванова не препятствовало постановлению приговора, а обстоятельств, свидетельствующих об обратном, из материалов дела не усматривается и в апелляционных жалобах не приведено.

В соответствии с п. 1 ч. 3 ст. 31 УПК РФ окружному (флотскому) суду подсудны уголовные дела о преступлениях, предусмотренных, в частности, ч. 2 ст. 105 УК РФ, за исключением уголовных дел, по которым в соответствии с положениями УК РФ в качестве наиболее строгого вида наказания не могут быть назначены пожизненное лишение свободы или смертная казнь. По смыслу данной нормы, уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 2 ст. 105 УК РФ, подсудны гарнизонному военному суду, если в соответствии с положениями уголовного закона установлена невозможность назначения пожизненного лишения свободы. Поскольку осуждённым Кострову и Иванову вменено покушение на квалифицированное убийство, за которое в соответствии с ч. 4 ст. 66 УК РФ не может быть назначено пожизненное лишение свободы или смертная казнь, то уголовное дело в отношении них, вопреки доводу защитника Шалаева, подсудно в соответствии с ч. 2 ст. 31 УПК РФ гарнизонному военному суду.

Наказание осуждённым Кострову и Иванову назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, с учётом характера и степени общественной опасности совершённых преступлений, данных о личности каждого, обстоятельств, смягчающих наказание, и влияния назначенного наказания на их исправление и условия жизни их семей, о чём суд указал в приговоре.

При этом суд первой инстанции обоснованно признал в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, наличие у каждого осуждённого малолетних детей, а Иванову - активное способствование на предварительном следствии раскрытию и расследованию преступлений, изобличению соучастников преступлений и розыску орудий преступления.

При назначении наказания суд также принял во внимание привлечение Кострова и Иванова к уголовной ответственности впервые, положительные характеристики каждого в период прохождения военной службы и в быту, а также наличие у Кострова государственной награды - медали Суворова за участие в проведении контртеррористических операциях на территории Северо-Кавказского региона.

С учётом изложенных обстоятельств, суд обоснованно счёл возможным не применять к осуждённым дополнительное наказание в виде штрафа, предусмотренное санкцией ч. 3 ст. 222 УК РФ, а также, в соответствии с положениями ч. 6 ст. 53 УК РФ, не применять к ним дополнительное наказание в виде ограничения свободы, предусмотренное санкцией ч. 2 ст. 105 УК РФ, в качестве обязательного.

Однако, учитывая характер и степень общественной опасности содеянного осуждёнными, суд в приговоре с приведением надлежащих мотивов принятого решения, не усмотрел оснований для изменения в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ категории совершённых Костровым и Ивановым преступлений на менее тяжкие, и в соответствии с требованиями ст. 48 УК РФ обоснованно лишил Иванова воинского звания " "данные изъяты"", а Кострова воинского звания - " "данные изъяты"" и государственной награды - медали Суворова.

Вместе с тем приговор в отношении Иванова подлежит изменению по следующим основаниям.

Доводы апелляционных жалоб осуждённого Иванова и его защитников об исключении из осуждения Иванова по ч. 3 ст. 222 УК РФ на основании примечания к ст. 222 УК РФ обвинения в незаконных приобретении, хранении и перевозке автоматического пистолета "Стечкина", изъятого ДД.ММ.ГГГГ в указанном Ивановым после допроса в качестве подозреваемого месте, являются обоснованными.

Так, согласно протоколу осмотра места происшествия от 5 декабря 2014 г, при производстве данного следственного действия за территорией закрытого (старого) кладбища "адрес" с участием подозреваемого Иванова и его защитника в месте, указанном Ивановым, был изъят пистолет АПС и магазин к нему без патронов ( "данные изъяты").

Из материалов дела также следует, что до указанного сообщения Иванова о месте хранения спрятанного им после совершения преступления пистолета АПС, органы предварительного следствия не обладали информацией об этом, а сам осуждённый мог продолжать его хранение. При таких обстоятельствах оснований для непризнания указанного сообщения добровольной сдачей огнестрельного оружия и для отказа в исключении из приговора указания об осуждении Иванова за его незаконные приобретение, хранение и перевозку не имеется.

Тот факт, что пистолет был изъят из незаконного оборота в ходе проверки показаний подозреваемого Иванова на месте, необоснованно оформленных как осмотр места происшествия, не исключает возможности применения примечания к ст. 222 УК РФ, поскольку производство указанного следственного действия стало возможным лишь в результате сообщения осуждённым Ивановым места хранения оружия, использовавшегося при совершении преступления, то есть после совершения действий по добровольной сдаче ( "данные изъяты").

Ввиду изложенного, приговор в части осуждения Иванова по ч. 3 ст. 222 УК РФ подлежит изменению, а наказание - смягчению соразмерно уменьшению объёма обвинения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.15, п. 9 ч. 1 ст. 389.20, 389.26, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Волгоградского гарнизонного военного суда от 19 декабря 2016 г. в отношении Иванова Николая Николаевича в связи с неправильным применением уголовного закона изменить.

На основании примечания к ст. 222 УК РФ исключить из обвинения Иванова Н.Н. по ч. 3 ст. 222 УК РФ указание о признании его виновным в незаконных приобретении, хранении и перевозке АПС - автоматического пистолета "Стечкина", изъятого ДД.ММ.ГГГГ при осмотре с его участием места происшествия.

Смягчить Иванову Н.Н. наказание по ч. 3 ст. 222 УК РФ до 5 (пяти) лет 3 (трёх) месяцев лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ окончательное наказание Иванову Н.Н. по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, пп. "е" и "ж" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 222 и ч. 2 ст. 167 УК РФ, назначить путём частичного сложения наказаний в виде лишения свободы на срок 9 (девять) лет 6 (шесть) месяцев в исправительной колонии строгого режима, с лишением воинского звания " "данные изъяты"".

В остальной части приговор в отношении Иванова Н.Н, а также этот же приговор в отношении Кострова Алексея Николаевича, оставить без изменения, а апелляционные жалобы указанных осуждённых и защитников Стожарова А.И, Оноприенко Н.В, Шалаева А.Ю, Агасяна В.В, Иванова Н.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: