Постановление Северо-Кавказского окружного военного суда от 02 августа 2018 г. по делу N 4А-20/2018

Постановление Северо-Кавказского окружного военного суда Ростовской области от 02 августа 2018 г. по делу N 4А-20/2018

Северо-Кавказского окружного военного суда Васильчук Н.Ю., рассмотрев жалобу Булацева Т.Б. - лица, которому назначено административное наказание, на вступившие в законную силу постановление судьи Нальчикского гарнизонного военного суда от 13 апреля 2018 г. и решение судьи Северо-Кавказского окружного военного суда от 21 мая 2018 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, в отношении военнослужащего войсковой части N "данные изъяты" Булацев Т.Б.,

установил:

Согласно судебному постановлению водитель Булацев признан виновным в том, что ДД.ММ.ГГГГ г. в г. "адрес", управляя транспортным средством, в нарушение требований п. 2.3.2 Правил дорожного движения РФ (далее - ПДД) отказался от выполнения законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения, т.е. совершил правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, за которое ему назначено наказание в виде административного штрафа в размере 30000 руб. с лишением права управления транспортными средствами на срок один год семь месяцев.

21 мая 2018 г. решением судьи Северо-Кавказского окружного военного суда данное судебное постановление оставлено без изменения.

В жалобе, поданной в порядке ст. 30.14 КоАП РФ, Булацев, считая состоявшиеся судебные решения незаконными и необоснованными ввиду существенного нарушения процессуальных требований при рассмотрении материалов дела об административном правонарушении, просит их отменить, а производство по делу прекратить в связи с отсутствием в его деянии состава административного правонарушения.

В обоснование этого Булацев, приведя собственный анализ законодательства и доказательств по делу, указывает, что привлечение к административной ответственности проведено с нарушением его прав и законных интересов, процессуальных требований о всестороннем, полном и объективном рассмотрении дела. Выводы, изложенные в судебном постановлении, не соответствуют фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, которым дана неверная оценка, а неустранимые сомнения по делу не истолкованы в его пользу.

Транспортное средство, управление которым вменялось в вину, ему не принадлежит. При этом его владелец ФИО5 в суде пояснил, что с ним, Булацевым, не знаком, и кому-либо свое транспортное средство в ДД.ММ.ГГГГ г. в пользование не передавал. Однако показания указанного свидетеля судья необоснованно отверг, положив в основу вывода об управлении им транспортным средством неподтвержденные объективными доказательствами показания инспектора ДПС ФИО6, заинтересованного в исходе дела.

От прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения он не отказывался, соответствующего требования медицинским работником ему не предъявлялось, о чем свидетельствует представленная им суду видеозапись.

При этом акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения, вопреки Административному регламенту исполнения МВД РФ государственной функции по осуществлению федерального государственного надзора за соблюдением участниками дорожного движения требований законодательства РФ в области безопасности дорожного движения, утвержденному приказом МВД РФ от 23 августа 2017 г. N 664, представлен врачем-наркологом непосредственно в суд.

Указанный акт медицинского освидетельствования судьей не исследовался.

Из бланков протоколов, заполненных инспектором ДПС, видно, что процессуальные действия должны были совершаться в присутствии понятых, вместо приглашения которых в протоколе сделана отметка о применении видеосъемки.

В рапорте инспектора ДПС ФИО7 указано об отстранении его от управления транспортным средством с участием понятых, а не с применением видеозаписи. При этом форма протокола об отстранении его от управления транспортным средством не соответствует приложению N 14 к вышеуказанному административному регламенту.

Инспектором ДПС не оформлялся протокол о задержании транспортного средства, а в протоколе о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения исправлена дата его составления.

Инспектор ДПС ФИО7 в рапорте указал, что автомобиль под его, Булацева, управлением "им был остановлен", хотя в суде он же сообщил, что автомобиль во дворе "был уже припаркован", а кто был за рулем - он не видел.

Вопреки показаниям инспектора ДПС ФИО6 о том, что он якобы видел его за рулем автомобиля, средствами объективного контроля патрульных машин это обстоятельство не зафиксировано.

Указанные выше противоречия в судебном решении не устранены.

Имеются разночтения о времени составления протокола о направлении его на медицинское освидетельствование и его окончания, протокола о совершении административного правонарушения, чему оценка в судебном постановлении не дана.

На приобщенной к материалам дела сотрудниками полиции видеозаписи не зафиксированы управление им транспортным средством, его отказ от подписания составленных протоколов, ознакомление с их содержанием и дача объяснений.

Незаконным и необоснованным является и решение, вынесенное в порядке первого пересмотра, поскольку вышеуказанные доводы не были учтены судьей окружного военного суда, а сделанные им выводы не соответствуют обстоятельствам дела.

Рассмотрев доводы жалобы Булацева и материалы истребованного дела об административном правонарушении, нахожу жалобу не подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

Выводы, изложенные в постановлении судьи гарнизонного военного суда, о наличии в действиях водителя Булацева состава административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности доказательств, с достаточной полнотой исследованных в суде.

Как усматривается из материалов дела, факт совершения Булацевым вмененного ему правонарушения при правильно установленных по делу обстоятельствах, верно изложенных в судебном постановлении, подтверждается протоколами об отстранении его от управления транспортным средством, о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения и об административном правонарушении, актом медицинского освидетельствования, рапортом инспектора ДПС ФИО7, а также иными доказательствами, которые получены в установленном порядке и с соблюдением требований закона, по своему содержанию были достаточны для правильного и объективного разрешения дела, поэтому сомнений в своей достоверности не вызывают. Все собранные по делу доказательства получили надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 26.11 КоАП РФ.

Как видно из протокола рассмотрения дела, в ходе судебного разбирательства соблюдены права участников процесса, которым председательствующий, сохраняя объективность и беспристрастность, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Все представленные доказательства исследованы, а заявленные ходатайства разрешены в установленном законом порядке.

По делу не установлено данных, свидетельствующих об исследовании недопустимых доказательств, ошибочном исключении допустимых доказательств или об отказе в исследовании доказательств, которые могли бы иметь существенное значение для правильного разрешения дела.

В соответствии с п. 2.3.2 ПДД РФ водитель транспортного средства обязан по требованию должностных лиц, которым предоставлено право государственного надзора и контроля за безопасностью дорожного движения и эксплуатации транспортного средства, проходить освидетельствование на состояние алкогольного опьянения и медицинское освидетельствование на состояние опьянения.

Направление Булацева на медицинское освидетельствование на состояние опьянения осуществлено должностным лицом ГИБДД в пределах его компетенции.

В силу ч. 1 1 ст. 27.12 КоАП РФ требование инспектора ДПС о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения признается законным при наличии достаточных оснований полагать, что водитель находится в состоянии опьянения. Поводом для направления этого водителя на медицинское освидетельствование на состояние опьянения является его отказ от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения либо его несогласие с результатами освидетельствования, а равно при наличии достаточных оснований полагать, что лицо находится в состоянии опьянения.

Согласно п. 3 Правил освидетельствования лица, которое управляет транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов, направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, медицинского освидетельствования этого лица на состояние опьянения и оформления его результатов, утвержденных постановлением Правительства РФ от 26 июня 2008 г. N 475, достаточными основаниями полагать, что водитель находится в состоянии опьянения, является наличие одного или нескольких следующих признаков: запах алкоголя изо рта, неустойчивость позы, нарушение речи, резкое изменение окраски кожных покровов лица, а также поведение, не соответствующее обстановке.

Как видно из протокола о направлении Булацева на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, послужившим законным основанием для направления на медицинское освидетельствование, явился отказ Булацева от прохождения освидетельствования на месте, заявленный инспектору ДПС.

Эти обстоятельства подтверждаются объяснениями Булацева, который пояснил, что был доставлен в медицинское учреждение и ему была предоставлена возможность пройти медицинское освидетельствование, видеозаписью его отказа от освидетельствования на месте, последующего его отказа от прохождения медицинского освидетельствования под предлогом непредоставления дежурным врачом правоустанавливающих документов, касающихся деятельности учреждения, показаниями в судебном заседании врача-нарколога ФИО11, а также рапортом инспектора ДПС ФИО7.

Из акта медицинского освидетельствования Булацева на состояние опьянения от ДД.ММ.ГГГГ г. N N следует, что он отказался от прохождения медицинского освидетельствования.

Согласно протоколу об административном правонарушении, водитель Булацев отказался от освидетельствования на состояние алкогольного опьянения, а также от медицинского освидетельствования.

Пунктом 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 октября 2006 г. N18 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" разъяснено, что основанием привлечения к административной ответственности по статье 12.26 КоАП РФ является зафиксированный в протоколе об административном правонарушении отказ лица от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения, заявленный как непосредственно должностному лицу Государственной инспекции безопасности дорожного движения, так и медицинскому работнику.

Довод жалобы об отсутствии доказательств отказа Булацева от медицинского освидетельствования противоречит указанным выше рапорту инспектора ДПС, акту медицинского освидетельствования на состояние опьянения от ДД.ММ.ГГГГ г, составленному надлежащим лицом и удостоверенному печатью медицинского учреждения, а также приложенной к материалам дела видеозаписи, на которой видно, что медицинский сотрудник разъясняет Булацеву порядок прохождения процедуры медицинского освидетельствования, а также последствия ненадлежащего исполнения последним указанной процедуры.

Зафиксированное на видеозаписи поведение Булацева явно свидетельствовало о нежелании последнего выполнять законное требование сотрудника полиции о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения, в связи с чем ссылка автора жалобы на то, что он не отказывался от прохождения данного освидетельствования, правильно признана судьей несостоятельной.

Устное согласие Булацева пройти медицинское освидетельствование на состояние опьянения под различными надуманными условиями (предъявить лицензию, показать перевязочную и т.п.) верно расценено должностным лицом, составившим протокол об административном правонарушении, и судьей как отказ от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения. При этом требование водителя предъявить ему такие документы не основано на законе, а на сотрудника полиции или медицинского работника данная обязанность не возложена, о чем обоснованно указано в решении судьи окружного военного суда.

Таким образом, будучи направленным в установленном порядке на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, Булацев от прохождения предусмотренных процедур отказался, в связи с чем медицинским работником в соответствии с п. 19 Порядка проведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения (алкогольного, наркотического или иного токсического), утвержденного приказом Минздрава России от 18 декабря 2015 г. N 933н, обоснованно вынесено заключение об отказе от медицинского освидетельствования.

То, что данный акт не был изначально приложен инспектором ДПС к материалам дела, а впоследствии представлен медицинским работником в суд, не ставит под сомнение его относимость и допустимость, как доказательства по делу.

В соответствии с ч. 6 ст. 25.7 КоАП РФ в случае применения видеозаписи для фиксации совершения процессуальных действий, за исключением личного досмотра, эти процессуальные действия совершаются в отсутствие понятых, о чем делается запись в соответствующем протоколе либо акте освидетельствования на состояние алкогольного опьянения. Материалы, полученные при совершении процессуальных действий с применением видеозаписи, прилагаются к соответствующему протоколу либо акту освидетельствования на состояние алкогольного опьянения.

Поскольку при оформлении в отношении Булацева административного материала сотрудником полиции применялась видеозапись, то, вопреки мнению автора жалобы, оснований для привлечения к участию в процессуальных действиях понятых не имелось.

Довод Булацева о том, что он не управлял транспортным средством, опровергается совокупностью перечисленных выше доказательств, в том числе показаниями инспектора ДПС ФИО6, из которых следует, что он являлся очевидцем управления Булацевым транспортным средством, в связи с чем к последнему были применены меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении.

Процессуальных препятствий для допуска в качестве доказательства по делу показаний ФИО6, как и оснований не доверять им, у судьи не имелось, а утверждение о заинтересованности инспекторов ДПС в исходе дела является голословным.

Отсутствие иных сведений, подтверждающих факт управления Булацевым транспортным средством, не влияет на правильность оценки судьей доказательств по правилам ст. 26.11 КоАП РФ с точки зрения их достаточности для вывода о том, что Булацев являлся надлежащим субъектом вмененного административного правонарушения.

Имеющиеся незначительные противоречия о времени составления процессуальных документов, перечисленных в жалобе, не ставят под сомнение вывод судьи о виновности Булацева.

Объяснения Булацева и показания свидетеля ФИО5 о том, что Булацев транспортным средством якобы не управлял, противоречат исследованным материалам дела.

Вопреки утверждению в жалобе, судьей исследован приобщенный к делу акт медицинского освидетельствования Булацева на состояние опьянения от ДД.ММ.ГГГГ г. N N (л.д. 37, т. 2).

Ошибочное указание в рапорте инспектора ДПС об отстранении Булацева от управления транспортным средством в присутствии понятых не является существенным процессуальным нарушением и не может быть признано основанием для отмены судебного постановления, поскольку процессуальные действия совершались с применением видеозаписи.

Ссылки в жалобе на неоформление сотрудником полиции протокола о задержании транспортного средства под управлением Булацева, на несоответствие протокола об отстранении от управления транспортным средством установленной форме, а также на исправление даты в протоколе о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения не влияют на правильность выводов судьи о наличии в действиях Булацева состава вмененного административного правонарушения, о чем также указано в решении судьи окружного военного суда.

Согласно содержанию видеозаписи, сотрудник полиции разъяснил Булацеву права, предусмотренные ст. 25.1 КоАП РФ и ст. 51 Конституции РФ. При этом необходимость видеосъемки иных обстоятельств (помимо тех, которые предусмотрены ч. 2 ст. 27.12 КоАП РФ), в том числе видеофиксации отказа водителя подписывать составленные протоколы, знакомиться с их содержанием и давать объяснения, законом не предусмотрена.

Таким образом, обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу об административном правонарушении, установлены судьей в достаточном объеме и получили должную оценку в соответствии с требованиями ст. 26.11 КоАП РФ, а изложенный в обжалуемом постановлении вывод о наличии в действиях Булацева события и состава правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, является обоснованным и мотивированным.

Назначенное Булацеву наказание соответствует санкции ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ. При его определении должным образом учтены характер содеянного и данные о личности виновного.

Из материалов дела видно, что решение судьи окружного военного суда, в котором по результатам пересмотра дела приведена должная оценка всей совокупности исследованных по делу доказательств, также является законным, обоснованным, мотивированным и соответствует требованиям, предъявляемым ч. 2 ст. 30.7 и ч. 1 ст. 29.10 КоАП РФ.

Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену состоявшихся по делу судебных актов, в ходе производства по данному делу об административном правонарушении не допущено и из дела не усматривается.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 30.17 КоАП РФ,

постановил:

постановление судьи Нальчикского гарнизонного военного суда от 13 апреля 2018 г. и решение судьи Северо-Кавказского окружного военного суда от 21 мая 2018 г. по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.26 КоАП РФ, в отношении Булацев Т.Б. оставить без изменения, а жалобу последнего - без удовлетворения.

Врио заместителя председателя суда Н.Ю. Васильчук