Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 10 июля 2018 г. по делу N 33-14069/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Стешовиковой И.Г.

судей

Ягубкиной О.В.

с участием прокурора

Селезневой Е.Н.

Махова Е.А.

при секретаре

Арройо Ариас Я.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании 10 июля 2018 года гражданское дело N2-3281/2018 апелляционной жалобе Палачева В. В. на решение Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 15 ноября 2017 года по иску Лелюхиной А. А.ьевны к Палачеву В. В. о возмещении компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Стешовиковой И.Г, объяснения представителя истца - Громовой Е.В, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

УСТАНОВИЛА:

Лелюхина А.А. обратилась в суд с иском к ответчикам Палачеву В.В, СПАО "РЕСО-Гарантия" о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда вследствие смерти близкого человека.

Определением Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 01 февраля 2017 года иск к ответчику СПАС "РЕСО-Гарантия" в части возмещения материального ущерба оставлен без рассмотрения.

В обоснование заявленных требований истец указала, что 16.07.2015 ответчик совершил наезд на Марушкину А.В, в результате которого последняя погибла. Истец внучка Марушкиной А.В, которая в связи со смертью близкого человека претерпела нравственные и физические страдания, ею понесены расходы, связанные с похоронами и затраты на свое лечение в связи ухудшением состояния здоровья, связанного с потерей бабушки.

Решением Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 14.12.2015 с Палачева В.В. в пользу Лелюхиной А.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 600 000 рублей, государственная пошлина в сумме 300 рублей.

Ответчик в апелляционной жалобе просит отменить решение суда, считая его незаконным и необоснованным.

Выслушав объяснения участников процесса, заключение прокурора, полагавшего, что основания для отмены решения суда не имеется, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, что 16 июля 2015 года около 13 часов 20 минут у корпуса 1 "адрес" в Санкт-Петербурге Палачёв В.В, управляя автомобилем Мазда (г/н N... ), совершил наезд на пешехода Марушкину А.В, которая пересекала проезжую часть справа налево относительно движения автомобиля.

В результате ДТП от "дата" Марушкина А.В. получила травмы не совместимые с жизнью и в тот же день скончалась в больнице.

Марушкина А.В. приходится бабушкой истцу Лелюхиной А.А.

Постановлением следователя 1 отдела УРППБД ГСУ ГУ МВД РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области подполковника юстиции Шканаева Е.В. отказано в возбуждении уголовного дела от 15.08.2017 в отношении Палачева В.В. по сообщению о совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УК РФ, т.е. за отсутствием в его действиях состава преступления (материал КУСП N \ 32962 от 16.07.2017).

В ходе рассмотрения спора судом первой инстанции по ходатайству представителя истца по делу назначена судебная автотехническая и трасологическая экспертиза.

Согласно заключению экспертов N 289/17-ПрРС-СПб от 09 октября 2017 года:

- водитель автомобиля Мазда (г/н N... ) должен был руководствоваться требованиями пунктов 10.2, 6.2, 6.13, 15.3 ПДД РФ, а в случае опасности для движения требованиями пункта 10.1 ПДД РФ: если пешеход начал переход проезжей части на зеленый сигнал светофора, то действия водителя автомобиля Мазда (г/н N... ) не соответствовали требованиям пунктов 10.2, 6.2, 6.13 ПДД РФ, он имел возможность предотвратить наезд на пешехода, если в момент включения разрешающего (зеленого) сигнала светофора для водителя автомобиля Мазда (г/н N... ) пешеход находился на пешеходном переходе, водитель указанного ТС имел возможность предотвратить ДТП, и его действия не соответствовали требованиям пунктов 10.2 и 14.3 ПДД РФ;

- пешеход в данной ситуации должен был руководствоваться требованиями пункта 4.4 ПДД РФ, решить вопрос о том, соответствовали ли его действия этим требованиям ПДД РФ, не представляется возможным;

- при условии, что первые следы юза длиной 19,8 м. были оставлены колесами автомобиля Мазда (г/н N... ), что наиболее вероятно, водитель автомобиля Мазда (г/н N... ) имел техническую возможность предотвратить наезд на пешехода (ДТП) независимо от того, на какой сигнал светофора пешеход начал переход проезжей части, действия водителя не соответствовали требованиям пунктов 10.2 и 10.1 ПДД РФ;

- если первые следы юза длиной 19,8 м. не были оставлены автомобилем Мазда (г/н N... ), что маловероятно, и в случае начала перехода пешеходом проезжей части по запрещающему красному сигналу пешеходного светофора, водитель автомобиля Мазда (г/н N... ) должен был руководствоваться требованиями пунктов 10.2 и 10.1 ПДД РФ, действия водителя автомобиля Мазда (г/н N... ) не соответствовали требованиям пункта 10.2. ППД РФ; ввиду отсутствия исходных данных не представляется возможным решить вопрос о возможности водителя предотвратить наезд на пешехода при движении со скоростью 60 км/ч и соответствии действий водителя требованиям пункта 10.1 (абзац 2);

- версия водителя автомобиля Мазда (г/н N... ) от 16 июля 2015 года несостоятельна.

Согласно ст. 1079 ГК РФ юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

В соответствии со статьей 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду, с учетом требований разумности и справедливости, следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Согласно разъяснениям, данным в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда", моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях, связанных с утратой родственников.

В соответствии с п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в денежном эквиваленте и полного возмещения, то предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Анализ вышеизложенных положений закона указывает, что при удовлетворении требований о компенсации морального вреда суд наделен правом определения размера указанной компенсации, при этом размер компенсации не ставится в зависимость от того, в каком денежном размере определилее сам истец.

Оценив в совокупности показания эксперта, заключение судебной экспертизы, и все имеющиеся у суда доказательства в совокупности и взаимосвязи, суд первой инстанции пришел к выводу, что ДТП произошло по вине водителя Палачева В.В, нарушившего требования 10.2 и 14.3 ПДД РФ, который не соблюдал скоростной режим в городской черте, превысил скорость движения ТС, в результате чего не мог обеспечить безопасность перехода через проезжую часть пешехода Марушкиной А.В, которая его завершала, находясь на регулируемом пешеходном переходе.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных требований, поскольку полученные потерпевшим телесные повреждения и наступившие последствия в виде причинения тяжкого вреда здоровью и его смерти находятся в прямой причинно-следственной связи с рассматриваемым дорожно-транспортным происшествием, произошедшим при управлении Палачевым В.В. источником повышенной опасности.

Доводы апелляционной жалобы, что судом неправомерно установлен факт нарушения ответчиком правил дорожного движения, и он признан виновным в гибели Марушкиной А.В, что противоречит постановлениям об отказе в возбуждении уголовного дела в виду отсутствия состава преступления, действия водителя Палачевва В.В. не были признаны незаконными в установленном порядке, не влияют на существо судебного решения, поскольку указанное не означает отсутствия вины как условия для взыскания компенсации морального вреда, подлежащей установлению в пределах настоящего дела. Отказ в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, не свидетельствует о наличии оснований для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности за причиненный вред.

Таким образом, доводы ответчика об отсутствии вины в ДТП, не могут являться основанием для освобождения от гражданско-правовой ответственности по компенсации истцу морального вреда, поскольку на момент ДТП ответчик являлся владельцем источника повышенной опасности, в силу закона, ответственность которого наступает независимо от вины в причинении вреда.

При этом, делая вывод о наличии определенной степени вины ответчика в совершении дорожно-транспортного происшествия, суд первой инстанции обоснованно принял в качестве доказательства экспертное заключение N 289/17-ПрРС-СПб от 09 октября 2017 года, указав, что оно сомнений не вызывает, экспертиза проведена уполномоченными лицами, полно отражает ход исследования, применяемые методики и содержит допустимые выводы.

Кроме того, вопреки доводам апелляционной жалобы, эксперт при проведение экспертизы предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, что следует из текста определения суда о назначении данной экспертизы.

Несогласие с заключением судебной экспертизы, что следует из апелляционной жалобы ответчика, не свидетельствует о порочности данного заключения, поскольку в силу статей 67 и 86 ГПК РФ - ни одно из доказательств не имеет для суда заранее установленной силы, заключение эксперта подлежит оценке по правилам статьи 67 ГПК РФ, согласно которой, суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами, в связи с чем, соответствующие доводы апелляционной жалобы признаются несостоятельными.

Приведенный в апелляционной жалобе довод о необходимости назначения по настоящему делу повторной экспертизы, несостоятелен, поскольку в силу ч. 2 ст. 87 ГПК РФ суд вправе назначить повторную экспертизу в связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов.

Вместе с тем, таких оснований у суда первой инстанции не имелось, правильность, обоснованность и полнота экспертного заключения, как указывалось выше, сомнений не вызывает.

Каких-либо доказательств, опровергающих заключение указанной экспертизы, ответчиком не представлено, оснований полагать данное экспертное заключение не достоверным доказательством, не имеется.

Разрешая вопрос о размере компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел факт причинения истцу нравственных страданий, связанных со смертью близкого человека, степень указанных страданий, степень родства истца и погибшей, обстоятельства ДТП, установление судом вины причинителя вреда, который грубо нарушил требования ПДД РФ, отсутствие принесения извинений истцу после ДТП, и определилко взысканию размер компенсации в сумме 600 000 рублей.

Соглашаясь с выводом районного суда о наличии безусловных оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда, судебная коллегия полагает, что при определении ее размера судом не учтены в полном объеме все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, а также не приняты во внимание требования разумности и справедливости, в связи с чем, взысканная в пользу истца компенсация морального вреда признается судебной коллегией завышенной и подлежит изменению.

Принимая во внимание указанные выше разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", учитывая конкретные обстоятельства данного дела, в том числе то обстоятельство, что в материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие ухудшение состояния здоровья истца, длительное раздельное проживания истца и погибшей в различных регионах, степень родства, отсутствия достоверных доказательств поддержания близких отношений и характера данных отношений с погибшей при жизни, в связи с чем, судебная коллегия считает возможным снизить размер компенсации морального вреда до 100 000 рублей.

При этом, судебная коллегия принимает во внимание тяжелые и необратимые последствия в виде утраты истцом родного человека, тяжесть перенесенных истцом страданий, невосполнимость потери, пребывание в психотравмирующей ситуации и тяжелые эмоциональные переживания.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда по праву, являлись предметом исследования и оценки судом первой инстанции, необоснованность их отражена в судебном решении с изложением соответствующих мотивов, нарушений норм процессуального законодательства, влекущих отмену решения, по делу не установлено.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 15 ноября 2017 года изменить.

Взыскать с Палачева В. В. в пользу Лелюхиной А. А.ьевны компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей.

В остальной части решение Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 15 ноября 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: