Апелляционное определение СК по административным делам Верховного Суда Республики Татарстан от 17 августа 2018 г. по делу N 33а-11915/2018

Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе

председательствующего судьи Горшунова Д.Н,

судей Сибгатуллиной Л.И, Фахрутдинова И.И,

при секретаре судебного заседания Акбашевой А.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по апелляционной жалобе Алексеева Николая Александровича, Евтушенко Ярослава Николаевича, Михайловой Софьи Андреевны на решение Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 4 мая 2018 года, которым постановлено:

"в удовлетворении административного иска Алексеева Николая Александровича, Евтушенко Ярослава Николаевича, Михайловой Софьи Андреевны к исполнительному комитету Зеленодольского муниципального района РТ о признании незаконными решений Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан - отказы в согласовании руководителем А.Х. Сахибуллиным N 03-4/270, N 03-4/271 и N 03-4/272 от 28 февраля 2018 года заявленных административными истцами публичных мероприятий в форме шествия и пикетирования, об обязании Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан согласовать проведение заявленных публичных мероприятий, отказать".

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Алексеев Н.А, Евтушенко Я.Н, Михайлова С.А. обратились в суд с административным иском к Исполнительному комитету Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан об оспаривании решений N 03-4/270, N 03-4/271 и N 03-4/272 от 28 февраля 2018 года об отказе в согласовании заявленных публичных мероприятий в форме шествия и пикетирования, о возложении обязанности согласовать проведение заявленных публичных мероприятий.

В обоснование заявленных требований указано, что 26 февраля 2018 года в адрес руководителя Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан Сахибуллина А.Х. административными истцами поданы уведомления о проведении трех публичных мероприятий:

пикетирования с призывом к исполнению Постановления Европейского Суда по правам человека по делу "Баев и Другие против России" с целью призыва к исполнению постановления Европейского Суда по правам человека от 20 июня 2017 года по делу "Баев и Другие против России", вступившего в силу 13 ноября 2017 года, о неправомерности российских законов о запрете пропаганды гомосексуализма и нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, а также призыва к отмене федерального закона о запрете гей-пропаганды. Согласно поданному уведомлению, пикетирование должно состояться 8 марта 2018 года с 09 до 10 часов на территории около дома 13 по улице Ленина рядом с Дворцом культуры "Родина" в городе Зеленодольске, с количеством участников до 300 человек;

пикетирования с призывом к кандидатам на пост президента Российской Федерации выступить против гомофобии, трансфобии и дискриминации геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров с целью призыва к кандидатам на пост президента Российской Федерации на выборах 2018 года включить положение о недопустимости дискриминации сексуальных и гендерных меньшинств в свои предвыборные программы, а также выступить против гомофобии (ненависти к сексуальным меньшинствам) и трансфобии (ненависти к гендерным меньшинствам) в России. Согласно поданному уведомлению, пикетирование должно состояться 8 марта 2018 года с 11 до 12 часов на площади, прилегающей к муниципальному автономному учреждению "Спортивно-оздоровительный комплекс "Метеор" Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан", расположенному по адресу: проспект Строителей, дом 62, в городе Зеленодольске, с количеством участников до 300 человек;

шествия Зеленодольского гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в России с целью привлечения внимания общества и власти к проблемам в области соблюдения прав человека лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств, привлечения внимания общества и власти к существующей дискриминации лиц гомосексуальной ориентации и представителей гендерных меньшинств, гомофобии (ненависти к сексуальным меньшинствам), трансфобии (ненависти к гендерным меньшинствам), фашизму и ксенофобии. Согласно поданному уведомлению, шествие должно состояться 12 марта 2018 года с 13 до 15 часов по улице Гоголя от улицы Паратская до улицы Белинского в городе Зеленодольске, с количеством участников до 300 человек.

28 февраля 2018 года руководитель Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан Сахибуллин А.Х. уведомил административных истцов об отказе в согласовании проведения заявленных публичных мероприятий письмами: N 03-4/270, N 03-4/271 и N 03-4/272. В каждом случае Сахибуллин А.Х. сослался на Федеральный закон от 29 декабря 2010 года N436-ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию".

Кроме того, Сахибуллин А.Х. сослался на то, что заявленный организатор публичного мероприятия Алексеев Н.А. имеет непогашенную судимость по статье 319 Уголовного кодекса Российской Федерации. Однако данный аргумент должностного лица в ответах на поданные уведомления не имеет правового отношения к настоящему делу, поскольку в силу пункта 1 части 1 статьи 5 Федерального закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетирования" не может быть организатором публичного мероприятия "лицо, имеющее неснятую или непогашенную судимость за совершение умышленного преступления против основ конституционного строя и безопасности государства или преступления против общественной безопасности и общественного порядка". Статья 319 Уголовного кодекса Российской Федерации относится к главе 32 "Преступления против порядка управления", в связи с чем лица, осужденные по ней, не лишены права выступать организаторами публичных мероприятий. Более того, в отношении Алексеева Н.А. судами никогда не выносились обвинительные приговоры по уголовным делам, в том числе по статье 319 Уголовного кодекса Российской Федерации, таким образом, у Алексеева Н.А. отсутствуют непогашенные судимости.

Административные истцы полагают, что указанные действия руководителя Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан Сахибуллина А.Х, отказавшего в согласовании проведения заявленных шествия и пикетирований, являются нарушением права собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование, гарантированного статьей 31 Конституции Российской Федерации, а также Федеральным законом от 19 июня 2004 года N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях".

Кроме того, административные истцы полагают, что нарушен порядок согласования публичных мероприятий в связи с непредоставлением административным истцам в нарушение пункта 2 части 1 статьи 12 Федерального закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" обоснованного предложения об изменении места и (или) времени проведения заявленных публичных мероприятий с указанием конкретного альтернативного места и (или) времени проведения шествия и пикетирований.

Между тем, в поданных уведомлениях о проведении шествия и пикетирований они указывали на готовность изменить место и/или время проведения шествия и пикетирований по мотивированному предложению Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан, а также указали, что организаторы и участники публичных мероприятий не будут нарушать нормы общественной нравственности, в том числе демонстрировать наготу и иные формы непристойностей.

Исполнительный комитет Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан посчитал заявленные публичные мероприятия направленными на пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. Однако целью публичных мероприятий являлось привлечение внимания общества и власти к необходимости соблюдения прав лиц гомосексуальной ориентации и борьбы против существующей дискриминации представителей сексуальных меньшинств. Согласно поданным уведомлениям, организаторы планировали выступить в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в России.

По мнению административных истцов, основной причиной отказа Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан в согласовании проведения шествия и пикетирований является неприятие должностным лицом Исполнительного комитета целей публичных мероприятий, связанных с выступлением в поддержку прав и против дискриминации представителей сообщества геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в России. Таким образом, решения должностного лица являются дискриминационными по признаку сексуальной ориентации участников публичных мероприятий и лиц, в поддержку которых планировалось их проведение.

Административные истцы считают, что обжалуемые решения являются незаконными, поскольку нарушают право на свободу мысли и слова, право на свободу собраний, гарантированное статьей 31 Конституции Российской Федерации и статьей 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и основаны на дискриминационном отношении к лицам гомосексуальной ориентации и, прежде всего, к организаторам и потенциальным участникам заявленных публичных мероприятий.

В судебное заседание административные истцы не явились, извещены, представлено ходатайство о рассмотрении дела в их отсутствие.

Представитель Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан Пименова Н.Н. заявленные требования не признала.

Суд в удовлетворении заявленных требований отказал.

В апелляционной жалобе Алексеева Н.А, Евтушенко Я.Н, Михайловой С.А. ставится вопрос об отмене решения суда по мотиву его незаконности и необоснованности. Они считают, что обжалуемый судебный акт принят при неправильном применении норм материального права, противоречит нормам международного права, не соответствует правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека, настаивают на наличии оснований для удовлетворения административного иска. Указывается, что предложение об изменении времени или места проведения публичного мероприятия является обязанностью органа власти, несоблюдение которой свидетельствует о нарушении административными ответчиками порядка согласования заявленных публичных мероприятий и нарушает конституционное право административных истцов на мирные собрания. По мнению заявителей апелляционной жалобы, неправомерными являются и мотивы отказа в проведении публичных мероприятий, связанные с необходимостью защиты прав и нравственности детей в контексте законодательного запрета пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних.

В судебное заседание апелляционной инстанции лица, участвующие в деле, не явились, извещены.

Судебная коллегия приходит к следующему.

На основании части 1 статьи 307 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает административное дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных настоящим Кодексом.

Данная категория дел рассматривается в порядке, установленном главой 22 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Частью 1 статьи 308 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации установлено, что суд апелляционной инстанции рассматривает административное дело в полном объеме и не связан основаниями и доводами, изложенными в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Согласно части 1 статьи 218 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями (включая решения, действия (бездействие) квалификационной коллегии судей, экзаменационной комиссии), должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

Согласно статье 31 Конституции Российской Федерации граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.

Как определено пунктами 1 и 3 статьи 2 Федерального закона от 19 июня 2004 года N 54-ФЗ (в редакции от 7 июня 2017 года) "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" публичное мероприятие - открытая, мирная, доступная каждому, проводимая в форме собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования либо в различных сочетаниях этих форм акция, осуществляемая по инициативе граждан Российской Федерации, политических партий, других общественных объединений и религиозных объединений, в том числе с использованием транспортных средств. Целью публичного мероприятия является свободное выражение и формирование мнений, выдвижение требований по различным вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни страны и вопросам внешней политики или информирование избирателей о своей деятельности при встрече депутата законодательного (представительного) органа государственной власти, депутата представительного органа муниципального образования с избирателями.

Публичное мероприятие может проводиться в любых пригодных для целей данного мероприятия местах в случае, если его проведение не создает угрозы обрушения зданий и сооружений или иной угрозы безопасности участников данного публичного мероприятия. Условия запрета или ограничения проведения публичного мероприятия в отдельных местах могут быть конкретизированы федеральными законами (часть 1 статьи 8 указанного Федерального закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях").

В соответствии с пунктом 1 части 3 статьи 5 Федерального закона организатор публичного мероприятия имеет право проводить митинги, демонстрации, шествия и пикетирования в местах и во время, которые указаны в уведомлении о проведении публичного мероприятия либо изменены в результате согласования с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления - в специально отведенном или приспособленном для этого месте, позволяющем обеспечить безопасность граждан при проведении собрания.

На основании частей 1 и 2 статьи 7 Федерального закона от 19 июня 2004 года N 54-ФЗ уведомление о проведении публичного мероприятия подается его организатором в письменной форме в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления в срок не ранее 15 и не позднее 10 дней до дня проведения публичного мероприятия.

Порядок подачи уведомления о проведении публичного мероприятия в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления регламентируется соответствующим законом субъекта Российской Федерации.

Таким образом, федеральное законодательство содержит отсылку к положениям законодательства субъекта Российской Федерации в части регулирования порядка и процедур подачи уведомлений.

В этой связи в статье 3 Закона Республики Татарстан от 25 декабря 2012 года N 91-ЗРТ "Об обеспечении условий реализации прав граждан на проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований в Республике Татарстан" содержится регламентация порядка подачи уведомления о проведении публичных мероприятий.

В части 1 указанной статьи Закона Республики Татарстан от 25 декабря 2012 года N 91-ЗРТ установлено, что уведомление о проведении публичного мероприятия подается в письменной форме в администрацию муниципального образования - городского или сельского поселения, городского округа, на территории которого планируется проведение публичного мероприятия.

В уведомлении о проведении публичного мероприятия, помимо прочих условия, должно указываться место (места) проведения публичного мероприятия (пункт 3 части 6 статьи 3 Закона Республики Татарстан).

Как следует из части 9 статьи 3 Закона Республики Татарстан от 25 декабря 2012 года N 91-ЗРТ, если уведомление подано с нарушением требований Федерального закона и порядка подачи уведомления, установленного настоящим Законом, то оно считается поданным ненадлежащим образом, о чем уполномоченным органом местного самоуправления в течение восьми рабочих часов (а при подаче уведомления о проведении пикетирования группой лиц менее чем за пять дней до дня его проведения - в день его получения) в письменной форме сообщается организатору публичного мероприятия для устранения выявленных нарушений. До устранения организатором публичного мероприятия выявленных нарушений уведомление не подлежит дальнейшему рассмотрению, а мероприятие не считается согласованным.

В соответствии с Федеральным законом организатор публичного мероприятия не вправе проводить его, если уведомление не было подано в срок, либо с органом, его принявшим, не было согласовано изменение по его мотивированному предложению места и (или) времени проведения публичного мероприятия (часть 9 статьи 3 указанного Закона Республики Татарстан).

На основании части 2 статьи 12 Федерального закона "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" в случае, если информация, содержащаяся в тексте уведомления о проведении публичного мероприятия, и иные данные дают основания предположить, что цели запланированного публичного мероприятия и формы его проведения не соответствуют положениям Конституции Российской Федерации и (или) нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях или уголовным законодательством Российской Федерации, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления незамедлительно доводит до сведения организатора публичного мероприятия письменное мотивированное предупреждение о том, что организатор, а также иные участники публичного мероприятия в случае указанных несоответствия и (или) нарушения при проведении такого мероприятия могут быть привлечены к ответственности в установленном порядке

Данные нормы материального права с учетом их конституционного толкования обязывают органы исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органы местного самоуправления в пределах их компетенции не согласовывать проведение публичного мероприятия до устранения организатором несоответствия указанных в уведомлении противоправных целей публичного мероприятия действующим законодательным предписаниям.

На допустимость законодательных ограничений указано также в разъяснении, содержащемся в пунктах 1 и 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 2018 года N 28 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел и дел об административных правонарушениях, связанных с применением законодательства о публичных мероприятиях".

Из материалов дела следует, что 26 февраля 2018 года в адрес руководителя Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан Сахибуллина А.Х. административными истцами поданы уведомления о проведении трех публичных мероприятий двух в форме пикетирования и одного в форме шествия. Целью всех мероприятий являлось привлечение внимания общества и власти к проблемам в области соблюдения прав человека лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств, привлечения внимания общества и власти к существующей дискриминации лиц гомосексуальной ориентации и представителей гендерных меньшинств, гомофобии (ненависти к сексуальным меньшинствам), трансфобии (ненависти к гендерным меньшинствам), фашизму и ксенофобии.

Судом установлено, что указанные уведомления были рассмотрены 28 февраля 2018 года и административным истцам направлены ответы N 03-4/270, N 03-4/271 и N 03-4/272 о несогласовании проведения публичных мероприятий на основании статей 2, 5 Федерального закона от 19 июня 2004 года N 54-ФЗ, статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации, статьи 5 Федерального закона от 29 декабря 2010 года N 436-ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их развитию".

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что оспариваемые решения соответствуют действующему законодательству, являются законными и обоснованными, поскольку направлены на защиту детей от негативного влияния пропаганды гомосексуализма на их развитие и здоровье. При этом суд указал, что имеющиеся в законодательстве Российской Федерации ограничения, связанные с запретом на распространение информации, касающейся нетрадиционных сексуальных отношений, ее доступности для несовершеннолетних, не позволяют осуществлять согласования подобных мероприятий публичного характера. Заявленные административными истцами публичные мероприятия при проведении их в требуемых в уведомлениях местах будут проходить в непосредственной близости от мест пребывания несовершеннолетних, в том числе рядом с учебными заведениями.

Суд апелляционной инстанции считает выводы суда первой инстанции по данному административному делу правильными.

Согласно статье 4 Федерального закона от 24 июля 1998 года N124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" целями государственной политики в интересах детей являются защита детей от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие, содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей, воспитание в них патриотизма и гражданственности, а также реализация личности ребенка в интересах общества и в соответствии с не противоречащими Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству традициями народов Российской Федерации, достижениями российской и мировой культуры.

Такая государственная политика в интересах детей является приоритетной и основана на принципах законодательного обеспечения прав ребенка, поддержки семьи в целях обеспечения обучения, воспитания, отдыха и оздоровления детей, защиты их прав, подготовки их к полноценной жизни в обществе, ответственности юридических лиц, должностных лиц, граждан за нарушение прав и законных интересов ребенка, причинение ему вреда.

В соответствии с этим в пункте 1, пункте 2 статьи 14 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" закреплено, что органы государственной власти Российской Федерации принимают меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения (пункт 1).

В целях защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию, Федеральным законом от 29 декабря 2010 года N 436-ФЗ "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" устанавливаются требования к распространению среди детей информации, в том числе требования к осуществлению классификации информационной продукции, ее экспертизы, государственного надзора и контроля за соблюдением законодательства Российской Федерации о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию (пункт 2).

Согласно пункту 4 части 2 статьи 5 указанного Федерального закона от "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию" к информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей, относится пропагандирующая нетрадиционные сексуальные отношения информация.

В силу пункта 7 части 2, пункта 5 части 2 статьи 5 названного Федерального закона распространение указанной информации запрещено среди детей любого возраста, то есть среди лиц, не достигших восемнадцатилетнего возраста.

Положения части 3 статьи 16 того же Федерального закона устанавливают, что такая информация не допускается к распространению в предназначенных для детей образовательных организациях, детских медицинских, санаторно-курортных, физкультурно-спортивных организациях, организациях культуры, организациях отдыха и оздоровления детей или на расстоянии менее чем сто метров от границ территорий указанных организаций.

В соответствии с части 6 статьи 10 Федерального закона от 27 июля 2006 года N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" запрещается распространение информации, которая направлена на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды, а также иной информации, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность.

Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выразившаяся в распространении информации, направленной на формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок, привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений, искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, либо навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей интерес к таким отношениям, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, - влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от четырех тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц - от сорока тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц - от восьмисот тысяч до одного миллиона рублей либо административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток (часть 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях).

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года N24-П "По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан Н.А. Алексеева, Я.Н. Евтушенко и Д.А. Исакова" часть 1 статьи 6.21 КоАП Российской Федерации признана не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку - по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования - она направлена на защиту таких конституционно значимых ценностей, как семья и детство, а также на предотвращение причинения вреда здоровью несовершеннолетних, их нравственному и духовному развитию и не предполагает вмешательства в сферу индивидуальной автономии, включая сексуальное самоопределение личности, не имеет целью запрещение или официальное порицание нетрадиционных сексуальных отношений, не препятствует беспристрастному публичному обсуждению вопросов правового статуса сексуальных меньшинств, а также использованию их представителями всех не запрещенных законом способов выражения своей позиции по этим вопросам и защиты своих прав и законных интересов, включая организацию и проведение публичных мероприятий, и - имея в виду, что противоправными могут признаваться только публичные действия, целью которых является распространение информации, популяризирующей среди несовершеннолетних или навязывающей им, в том числе исходя из обстоятельств совершения данного деяния, нетрадиционные сексуальные отношения, - не допускает расширительного понимания установленного ею запрета.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в названном постановлении, цель, которую преследовал федеральный законодатель при установлении данной нормы, - оградить ребенка от воздействия информации, способной подтолкнуть его к нетрадиционным сексуальным отношениям, приверженность которым препятствует выстраиванию семейных отношений, как они традиционно понимаются в России и выражены в Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации признал, что возможность влияния соответствующей информации, даже поданной в навязчивой форме, на будущую жизнь ребенка не является безусловно доказанной. Тем не менее, исходя из специфики общественных отношений, связанных с оказанием информационного воздействия на лиц, не достигших совершеннолетия и потому находящихся в уязвимом положении, федеральный законодатель в рамках правового регулирования распространения среди несовершеннолетних информации о нетрадиционных сексуальных отношениях вправе - имея в виду вытекающую из Конституции Российской Федерации в единстве с международно-правовыми актами приоритетную цель обеспечения прав ребенка и при достижении баланса конституционно защищаемых ценностей - использовать для оценки необходимости введения тех или иных ограничений критерии, основанные на презумпции наличия угрозы интересам ребенка, тем более что вводимые им ограничения касаются только адресной направленности соответствующей информации лицам определенной возрастной категории и потому не могут рассматриваться как исключающие возможность реализации конституционного права на свободу информации в этой сфере.

Запрет осуществления указанных в части 1 статьи 6.21 КоАП Российской Федерации публичных действий в отношении несовершеннолетних призван предотвратить повышенную концентрацию их внимания на вопросах сексуальных отношений, способную при неблагоприятном стечении обстоятельств в значительной степени деформировать представления ребенка о таких конституционных ценностях, как семья, материнство, отцовство и детство, и негативно отразиться не только на его психологическом состоянии и развитии, но и на социальной адаптации. Тот факт, что такой запрет не распространяется на случаи, связанные с пропагандой аморального поведения в рамках традиционных сексуальных отношений, которые также могут требовать государственного, в том числе административно-деликтного, реагирования, не дает оснований для признания данной нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации с точки зрения нарушения принципов равенства применительно к защите конституционных ценностей, которые обеспечивают непрерывную смену поколений.

При этом Конституционный Суд Российской Федерации исходил из того, что косвенным объектом ее защиты являются также социальные связи каждой конкретной личности, поскольку навязывание несовершеннолетним социальных установок, отличающихся от общепринятых в российском обществе, в том числе не разделяемых, а в ряде случаев воспринимаемых как неприемлемые, родителями, которые в приоритетном порядке несут ответственность за воспитание и развитие своих детей, обязаны заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии (статья 38, часть 2 Конституции Российской Федерации; пункт 1 статьи 63 Семейного кодекса Российской Федерации), может провоцировать социальное отчуждение ребенка и препятствовать его благополучному развитию в семейной среде, тем более если иметь в виду, что конституционное равноправие, предполагающее и равенство прав независимо от сексуальной ориентации, еще не предопределяет наличия фактически равнозначной оценки в общественном мнении лиц с различной сексуальной ориентацией, с чем могут быть сопряжены объективные трудности при стремлении избежать негативного отношения отдельных представителей общества к соответствующим лицам на бытовом уровне. Это касается и тех случаев, когда сама по себе информация, запрещенная к распространению в среде несовершеннолетних, может быть направлена, с точки зрения ее распространителя, на преодоление как такового негативного отношения к этим лицам.

Устанавливая специальный (ограничительный) правовой режим распространения информации, касающейся нетрадиционных сексуальных отношений, ее доступности для несовершеннолетних, федеральный законодатель принимал во внимание и социально-психологические особенности личности ребенка, связанные с восприятием такой информации. И хотя избранный им возрастной критерий также является в контексте неоднозначности экспертных оценок относительно возраста, в котором происходит окончательное формирование сексуальных предпочтений, в определенным смысле оценочным, он придает ограничению, предусмотренному частью 1 статьи 6.21 КоАП Российской Федерации, точечный, по существу, характер, что снимает проблему его соразмерности в указанном аспекте. При этом сам по себе запрет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений - как деятельности по целенаправленному и бесконтрольному распространению информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе сформировать искаженные представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, - среди несовершеннолетних, которые в силу возраста не могут самостоятельно критически оценить полученные сведения, не исключает подачи соответствующей информации в нейтральном (просветительском, художественном, историческом) контексте. Такое информирование, если оно лишено признаков пропаганды, т.е. не направлено на формирование предпочтений, связанных с выбором нетрадиционных форм сексуальной идентичности, и обеспечивает индивидуализированный подход, учитывающий особенности психического и физиологического развития детей в той или иной возрастной группе, характер конкретного освещаемого вопроса, может осуществляться с привлечением специалистов - педагогов, медиков, психологов.

Оспариваемые решения за подписью руководителя Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан от 28 февраля 2018 года указанным правовым положениям и правовым подходам соответствуют в полной мере.

Доводы жалобы не содержат указания на обстоятельства, которые свидетельствовали бы о том, что цели и формы публичных мероприятий, о которых уведомили административные истцы, могли быть реализованы путем распространения информации о гомосексуальных отношениях в допустимой нейтральной форме.

Напротив, в жалобе не оспаривается вывод суда, согласно которому публичные мероприятия были запланировано в общественном месте, доступном в том числе и для посещения детей, и преследовало целью пропаганду положительных взглядов на гомосексуализм для неопределенного круга лиц, среди которых, в силу открытости данных мероприятий и проведении их в непосредственной близости от учебных заведений, могут оказаться несовершеннолетние.

Какой-либо экспертной оценки указанной информации на предмет ее просветительской, художественной, исторической ценности суду не представлено. Спор о соответствующей классификации информации, распространяемой в ходя планируемых публичных мероприятий, отсутствует.

Изложенное опровергает доводы апелляционной жалобы о том, что оспариваемое решение административного ответчика не основано на праве, не допускающем, по мнению административных истцов, подобных ограничений.

Нельзя согласиться и с доводами жалобы о том, что решения административного ответчика, по поводу которых возник спор, противоречат нормам международного права и прецедентной практике Европейского Суда по правам человека, а также является дискриминационным по отношению сообществу лесбиянок, гомосексуалистов, бисексуалов и трансгендеров.

При этом судебная коллегия исходит из следующего.

В соответствии со статьей 6 Федерального закона от 24 июля 1998 года N124-ФЗ "Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации" ребенку от рождения принадлежат и гарантируются государством права и свободы человека и гражданина в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, Семейным кодексом Российской Федерации и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации.

К полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации на осуществление гарантий прав ребенка в Российской Федерации относятся реализация государственной политики в интересах детей (пункт 2 статьи 5 названного Федерального закона).

При осуществлении деятельности в области образования ребенка в семье или в организации, осуществляющей образовательную деятельность, не могут ущемляться права ребенка (пункт 1 статьи 9 того же Федерального закона).

Названные нормы права согласуются с Конвенцией о правах ребенка (Нью-Йорк, 20 ноября 1989 года).

Согласно упомянутой Конвенции государства-участники уважают и обеспечивают все права, предусмотренные настоящей Конвенцией, за каждым ребенком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребенка, его родителей или законных опекунов или каких-либо иных обстоятельств (статья 2).

Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные и другие меры для осуществления прав, признанных в настоящей Конвенции. В отношении экономических, социальных и культурных прав государства-участники принимают такие меры в максимальных рамках, имеющихся у них ресурсов и, в случае необходимости, в рамках международного сотрудничества (статья 4).

Государства-участники обеспечивают в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка (статья 6).

Государства-участники обязуются уважать право ребенка на сохранение своей индивидуальности, включая гражданство, имя и семейные связи, как предусматривается законом, не допуская противозаконного вмешательства. Если ребенок незаконно лишается части или всех элементов своей индивидуальности, государства-участники обеспечивают ему необходимую помощь и защиту для скорейшего восстановления его индивидуальности (статья 8).

Государства-участники принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке. Такие меры защиты, в случае необходимости, включают эффективные процедуры для разработки социальных программ с целью предоставления необходимой поддержки ребенку и лицам, которые о нем заботятся, а также для осуществления других форм предупреждения и выявления, сообщения, передачи на рассмотрение, расследования, лечения и последующих мер в связи со случаями жестокого обращения с ребенком, указанными выше, а также, в случае необходимости, для возбуждения судебной процедуры (статья 19).

Государства-участники обязуются защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения (статья 34).

Кроме того, нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 года) и Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций 10 декабря 1948 года, на необходимость соблюдения которых указывается в апелляционной жалобе, должны соблюдаться и самими ее заявителями.

Так, в преамбуле Всеобщей декларации прав человека указано, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира.

Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность (статья 3 Всеобщей декларации прав человека).

Согласно пункту 1 статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Уважение этих прав гарантировано другими нормами Всеобщей декларации прав человека и Конвенции, предусматривающими возможность ограничения иных прав и свобод в том случае, если они сводятся к злоупотреблению правом.

В соответствии с пунктом 2 статьи 29 Всеобщей декларация прав человека при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Осуществление свободы на выражение мнения, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия (пункт 2 статьи 10 Конвенции).

Осуществление права на свободу мирных собраний не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц (пункт 2 статьи 11 Конвенции).

Ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции (статья 17).

Поскольку применительно к названным законоположениям принцип уважения прав человека должен соблюдаться и самими административными истцами при проведении публичного мероприятия пропаганды своего образа жизни неопределенному кругу лиц, включая детей, в оспариваемых решениях административный ответчик обоснованно предупредил организаторов публичного мероприятия о создаваемой угрозе нарушения охраняемых законом прав и интересов детей.

С учетом изложенного заявленные цели публичного мероприятия, направленные на пропаганду гомосексуализма среди детей, обоснованно были расценены судом в решении как ущемляющие права ребенка и с точки зрения общепризнанных европейских ценностей, охраняемых нормами международного права.

Свобода собраний в интерпретации административных истцов, изложенной в апелляционной жалобе, означает отсутствие каких-либо запретов, что не соответствует положениям статьи 21 Международного пакта о гражданских и политических правах, устанавливающей, что пользование правом на мирные собрания не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц.

Установленные обстоятельства и цель заявленных публичных мероприятий требовали от Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан принятия предусмотренных законом мер по защите прав детей от информации, отрицающей семейные ценности, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения и формирующей неуважение к родителям и (или) другим членам семьи, распространение которой прямо запрещено пунктом 4 части 2 статьи 5 Закона о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию.

При этом судебная коллегия исходит из того, что пропагандой являются активные публичные действия по формированию в сознании установок и (или) стереотипов поведения либо деятельность, имеющую цель побудить или побуждающую лиц, которым она адресована, к совершению каких-либо действий или к воздержанию от их совершения.

Применительно к настоящему делу пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений носит навязчивый характер, о чем свидетельствуют намерения административных истцов проводить публичные мероприятия продолжительный период времени в местах, которые являются открытыми для массового посещения несовершеннолетних. Формы подачи информации, распространяемой в общественных местах, в частности, вблизи зданий органов государственных власти, обязанных защищать права несовершеннолетних, носят оскорбительный характер, так как вопреки недвусмысленным действующим законодательным запретам выражают демонстративное отрицание выполняемой государством общественно-значимой функции по охране детей от информации, которая может причинить вред их здоровью.

Судебная коллегия также отмечает, что никто из административных истцов не указал обстоятельств, свидетельствующих о реальности проблем, обозначенных целями предлагаемых пикетирований и шествия, а также данных о том, что заявители апелляционной жалобы являются лицами, которых эта проблема непосредственно затрагивает, а, следовательно, в деле нет и доказательств, подтверждающих предполагаемое нарушение субъективных прав и свобод административных истцов решением административного ответчика.

Кроме того, в упомянутом Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года N24-П указано, что поскольку одно из предназначений семьи - рождение и воспитание детей, то в основе законодательного подхода к решению вопросов демографического и социального характера в области семейных отношений в Российской Федерации лежит понимание брака как союза мужчины и женщины, что в полной мере согласуется с предписаниями статей 7 и 38 Конституции Российской Федерации и не противоречит Международному пакту о гражданских и политических правах (статья 23) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 12), предусматривающим возможность создания семьи в соответствии с национальным законодательством, регулирующим осуществление этого права.

Исходя из этого и учитывая, что ни из Конституции Российской Федерации, ни из принятых на себя Российской Федерацией международно-правовых обязательств не вытекает обязанность государства по созданию условий для пропаганды, поддержки и признания союзов лиц одного пола (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года N496-О и от 19 января 2010 года N151-О-О), осуществляемое федеральным законодателем на основании пункта "в" статьи 71 Конституции Российской Федерации регулирование свободы слова и свободы распространения информации не предполагает создание условий, способствующих формированию и утверждению в обществе в качестве равнозначных иных, отличных от общепризнанных, трактовок института семьи и сопряженных с ним социальных и правовых институтов.

Таким образом, предлагаемая к пропаганде информация не основана на традиционных представлениях о гуманизме в контексте особенностей национального и конфессионального состава российского общества, его социокультурных и иных исторических характеристик, в частности на сформировавшихся в качестве общепризнанных в российском обществе (и разделяемых всеми традиционными религиозными конфессиями) представлениях о браке, семье, материнстве, отцовстве, детстве, которые получили свое формально-юридическое закрепление в Конституции Российской Федерации, и об их особой ценности.

Соответственно, распространение лицом своих убеждений и предпочтений, касающихся сексуальной ориентации и конкретных форм сексуальных отношений не должно ущемлять достоинство других лиц и ставить под сомнение общественную нравственность в ее понимании, сложившемся в российском обществе, поскольку иное противоречило бы основам правопорядка.

Законодательный запрет к такой пропаганде, направленный на защиту здоровья детей, не может расцениваться как дискриминационный, поскольку в равной степени относится ко всем.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии оснований для отказа в удовлетворении административного иска, а потому обжалуемое решение является законным и обоснованным и отмене не подлежит.

Довод апелляционной жалобы о том, что Исполнительный комитет Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан обязан указать административным истцам иное альтернативное место проведения митингов и шествия в общественном месте, признается судом апелляционной инстанции несостоятельным, поскольку противоречит норме пункта 2 статьи 12 Федерального закона от 19 июня 2004 года N54-ФЗ, а также смыслу законодательного запрета на пропаганду гомосексуализма среди детей.

Суд апелляционной инстанции принимает во внимание также и то обстоятельство, что фактически в рассмотренном деле спор сложился в отношении, с одной стороны, реализации прав и свобод административных истцов, с другой стороны, Исполнительный комитет Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан выступил в защиту прав и свобод несовершеннолетних.

Разрешение такой конкуренции равноценных прав и свобод, совершенное Исполнительным комитетом Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан Республики Татарстан в оспариваемых отказах, судебная коллегия полагает верным.

Согласно правовой позиции Европейского Суда по правам человека применительно к статье 8 "Право на уважение частной и семейной жизни" Конвенции о защите прав человека и основных свобод национальные власти обязаны соблюдать справедливый баланс между конкурирующими интересами и при определении такого баланса особое значение придавать интересам ребенка, которые в зависимости от их характера и важности могут иметь приоритет над аналогичными интересами родителей (например, решение от 24 ноября 2005 года по вопросу приемлемости жалобы N 16153/03 "Владимир Лазарев и Павел Лазарев против России").

Обращает на себя внимание также и то обстоятельство, что поведение самих административных истцов не согласуется с принципами добросовестной реализации предоставленных им прав.

Подача трех заявлений о согласовании проведения публичных акций, направленных на позитивное освещение вопросов однополых отношений, свидетельствует о том, что целью данных мероприятий является максимально широкое публичное демонстрирование мировоззрений административных истцов, что неизбежно, вне зависимости от места проведения мероприятия, приведет к вовлечению несовершеннолетних в такое информационное поле.

При этом представление информации в таком поле будет носить характер пропаганды конкретного образа жизни и совершенно очевидной оценки такого образа жизни.

В этом смысле Исполнительный комитет Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан принял законные решения, основанное на стремлении защитить интересы несовершеннолетних.

Вместе ограничение прав человека не исключается нормами международного права, а в рассмотренном деле не может быть признано чрезмерным.

Разумное ограничение прав административных истцов согласуется с публичными интересами, ожиданиями и оценками большинства членов российского общества, выявленными в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года N 24-П.

Принципы демократического общества предполагают принятие позиции большинства при уважении прав меньшинства на свою точку зрения.

На основании изложенного судебная коллегия считает, что обжалуемые решения Исполнительного комитета Зеленодольского муниципального района Республики Татарстан соответствуют нормативным правовым актам, регулирующим спорные отношения, в то время как административные истцы не доказали факт нарушения своих прав, свобод и законных интересов.

Иные доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с выводами суда, их переоценке, не содержат ссылок на наличие оснований для отмены решения суда, предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, вследствие чего не могут быть приняты судебной коллегией.

Обстоятельства, имеющие значение для дела, определены судом правильно, его выводы, изложенные в решении, являются мотивированными, соответствуют обстоятельствам дела и подтверждены имеющимися в материалах дела доказательствами, при этом нарушения норм материального права и норм процессуального права судом допущено не было.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 177, 309, 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 4 мая 2018 года по данному административному делу оставить без изменения, апелляционную жалобу Алексеева Николая Александровича, Евтушенко Ярослава Николаевича, Михайловой Софьи Андреевны - без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в течение шести месяцев со дня его вступления в законную силу.

Председательствующий

Судьи