Апелляционное определение СК по гражданским делам Свердловского областного суда от 17 августа 2018 г. по делу N 33-14445/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего судьи Колесниковой О.Г,

судей Зоновой А.Е, Кокшарова Е.В,

при секретаре Безумовой А.А,

с участием прокурора отдела по обеспечению участия прокуроров в гражданском процессе прокуратуры Свердловской области Привороцкой Т.Н.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску Блем М.А. к акционерному обществу "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" имени Ф.Э. Дзержинского" в лице филиала Волчанский механический завод о восстановлении на работе, взыскании компенсации за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе истца на решение Карпинского городского суда Свердловской области от 14.05.2018.

Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г, заключение прокурора Привороцкой Т.М, полагавшей исковые требования истца о восстановлении на работе обоснованными, а решение суда об отказе в удовлетворении указанных требований - подлежащим отмене, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Блем М.А. обратилась в суд с иском к АО НПК "Уралвагонзавод" в лице филиала Волчанский механический завод (далее по тексту - Завод, ответчик) об оспаривании законности увольнения, ссылаясь в обоснование на следующие обстоятельства.

С 01.03.2017 истец состояла с ответчиком в трудовых отношениях: была принята на работу на Завод учеником оператора станков с программным управлением, со 02.05.2017 переведена учеником контролера сварочных работ, а спустя два месяца приступила к самостоятельной работе контролером сварочных работ, приказом N 1142/к от 30.03.2018 уволена в связи с истечением срока трудового договора. Увольнение полагала незаконным, поскольку на дату издания приказа об увольнении была временно нетрудоспособна, кроме того, находилась в состоянии беременности, в подтверждение чего представила работодателю соответствующую справку. Указала на причинение ей морального вреда в связи с незаконным увольнением.

На основании изложенного, истец просила: восстановить ее на работе в должности контролера сварочных работ, взыскать с ответчика средний заработок за период вынужденного прогула с 30.03.2018 по день восстановления на работе, компенсацию морального вреда в размере 100000 руб.

Представитель ответчика Худорошкова О.П. против удовлетворения иска возражала. Пояснила суду, что в спорный период времени истец обучалась по очной форме обучения в ГАПОУ СО "Карпинский машиностроительный техникум" и была принята на Завод для прохождения производственной практики в соответствии с заключенным между ответчиком и образовательным учреждением соглашением "О социальном партнерстве". В соответствии со ст. 59 Трудового кодекса РФ с истцом заключались срочные трудовые договоры на условиях внешнего совместительства на период отсутствия основного работника И. Последний срочный трудовой договор заключен 01.01.2018 на срок до 31.03.2018. В связи с беременностью и на основании соответствующего медицинского заключения истец с 12.02.2018 была переведена на легкий труд, а 12.03.2018 уведомлена о прекращении трудовых отношений с 31.03.2018 в связи с истечением срока действия трудового договора, при этом до момента увольнения с письменным заявлением о продлении трудового договора до окончания беременности истец к работодателю не обращалась. Вакансий, подходящих истцу по состоянию здоровья, у ответчика не имелось, в связи с чем Блем М.А. уволена 30.03.2018 на основании п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ. При этом на момент издания приказа о расторжении трудового договора работодатель не обладал информацией о нетрудоспособности истца, листок нетрудоспособности представлен последней лишь 05.04.2018.

Прокурор Перевощиков А.С. дал заключение об отсутствии оснований для удовлетворения иска.

Решением Карпинского городского суда Свердловской области от 14.05.2018 иск Блем М.А. оставлен без удовлетворения.

С таким решением не согласилась истец, подала апелляционную жалобу, в которой просит отменить решение суда и принять по делу новое решение об удовлетворении иска. Настаивает, что ее увольнение произведено без учета положений ст. 261 Трудового кодекса РФ и разъяснений, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.01.2014 N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних", о недопустимости расторжения трудового договора с беременной женщиной до окончания беременности. Указывает, что в силу действующего нормативного регулирования допускается увольнение беременной женщины в связи с истечением срока трудового договора только в том случае, если трудовой договор был заключен на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможно перевести беременную работницу до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу. Вместе с тем, прием ее на работу не был обусловлен отсутствием основного работника, а доводы ответчика об отсутствии подходящих вакантных должностей являются несостоятельными. Отсутствие с ее стороны письменного заявления о продлении срока трудового договора до окончания беременности не может являться основанием к увольнению, поскольку само по себе предоставление такого заявления - формальность, о волеизъявлении на продолжение трудовых отношений свидетельствует ее отказ от подписания приказа об увольнении.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель ответчика Худорошкова О.П, прокурор Перевощиков А.С. просят оставить решение суда без изменения, полагая несостоятельными доводы апелляционной жалобы.

Стороны в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, извещены о месте и времени рассмотрения дела надлежащим образом заблаговременно с учетом положений ч. 2.1 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса РФ, разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, изложенных в п. 16 постановления от 26.12.2017 N 57 "О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов" (истец -СМС-извещением от 23.07.2018, ответчик - путем размещения 20.07.2018 соответствующей информации на официальном интернет-сайте Свердловского областного суда). От истца до начала судебного заседания поступило ходатайство о рассмотрении дела в ее отсутствие. Ответчик о причинах неявки представителя не уведомил. Ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, сторонами не заявлено.

Руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия определилао рассмотрении дела в отсутствие сторон.

Изучив материалы дела, выслушав заключение прокурора, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из этих доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, следует из материалов дела (трудовая книжка истца, кадровые приказы, срочные трудовые договоры - л.д. 6-9, 64-75), что с 01.03.2017 истец была принята на работу на Завод учеником оператора станков с программным управлением, со 02.05.2017 работала учеником контролера сварочных работ, с 01.07.2017 - контролером сварочных работ 2 разряда цеха 300/13. Трудовые отношения сторон оформлялись путем заключения срочных трудовых договоров на период от 1 до 2 месяцев, последний трудовой договор N 20 заключен 01.01.2018 на срок до 31.03.2018.

12.03.2018 Блем М.А. вручено уведомление об истечении 31.03.2018 срока заключенного с ней трудового договора и о предстоящем в связи с этим увольнении по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (л.д. 41).

Приказом N 1142/к от 30.03.2018 Блем М.А. уволена 30.03.2018 по п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ в связи с истечением срока трудового договора (л.д. 42). От ознакомления с приказом и от получения трудовой книжки истец отказалась, о чем работодателем составлен акт N 28 от 30.03.2018 (л.д. 43).

На момент увольнения истец находилась в состоянии беременности, данное обстоятельство работодателю было известно, что ответчиком в ходе рассмотрения дела не отрицалось, подтверждается приказом N 366/к от 12.02.2018, которым истец на основании медицинского заключения ВВК при Волчанской поликлинике Свердловской области N 196 от 12.02.2018 была переведена на легкий труд в связи с беременностью (л.д. 37, 38). Кроме того, на дату увольнения истец являлась временно нетрудоспособной, что подтверждается листком нетрудоспособности на период с 26.03.2018 по 04.04.2018 (л.д. 45).

Разрешая спор и признавая законным увольнение истца, суд исходил из того, что запрет на расторжение трудового договора работника в период временной нетрудоспособности ограничивается только случаями увольнения по инициативе работодателя, к которым увольнение в связи с истечением срока трудового договора не относится. Не препятствовало, по мнению суда, увольнению и состояние беременности истца, поскольку письменного заявления о продлении срока трудового договора в связи с беременностью от истца с момента получения уведомления о предстоящем увольнении и до момента увольнения не поступало, одностороннее же продление работодателем срока трудового договора противоречит действующему законодательству.

Истец в ходе рассмотрения дела не оспаривала обоснованность заключения с нею срочных трудовых договоров, соответствующих требований не заявляла, подтвердив, что при заключении трудовых договоров понимала и была согласна с тем, что трудовые отношения носят срочный характер, какого-либо принуждения со стороны работодателя на нее не оказывалось. В этой связи и с учетом положений абз. 8 ч. 2 ст. 59 Трудового кодекса РФ, согласно которому по соглашению сторон срочный трудовой договор может заключаться с лицами, получающими образование по очной форме обучения (согласно справке директора ГАПОУ СО "Карпинский машиностроительный техникум" от 14.03.2018 истец с 01.09.2015 обучается на очном отделении техникума по профессии "Станочник (металлообработка)" с нормативным сроком обучения 2 года 10 месяцев, по 30.06.2018 - л.д. 27), суд пришел к правильному выводу о том, что заключение с истцом трудовых договоров на определенный срок не противоречило закону.

Между тем, с выводом суда о законности увольнения истца судебная коллегия согласиться не может, поскольку этот вывод основан на неправильном применении к спорным правоотношениям норм материального права.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ основанием прекращения трудового договора является, в том числе истечение срока трудового договора (статья 79 настоящего Кодекса), за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения.

Согласно ст. 79 Трудового кодекса РФ срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия. О прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения, за исключением случаев, когда истекает срок действия срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника.

Особенности расторжения срочного трудового договора с беременной женщиной закреплены в ст. 261 Трудового кодекса РФ.

Согласно положениям ч. 2 ст. 261 Трудового кодекса РФ в случае истечения срочного трудового договора в период беременности женщины работодатель обязан по ее письменному заявлению и при предоставлении медицинской справки, подтверждающей состояние беременности, продлить срок действия трудового договора до окончания беременности, а при предоставлении ей в установленном порядке отпуска по беременности и родам - до окончания такого отпуска. Женщина, срок действия трудового договора с которой был продлен до окончания беременности, обязана по запросу работодателя, но не чаще чем один раз в три месяца, предоставлять медицинскую справку, подтверждающую состояние беременности. Если при этом женщина фактически продолжает работать после окончания беременности, то работодатель имеет право расторгнуть трудовой договор с ней в связи с истечением срока его действия в течение недели со дня, когда работодатель узнал или должен был узнать о факте окончания беременности.

На основании ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ допускается увольнение женщины в связи с истечением срока трудового договора в период ее беременности, если трудовой договор был заключен на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможно с письменного согласия женщины перевести ее до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации женщины, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую женщина может выполнять с учетом ее состояния здоровья.

Оснований для применения в споре положений ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ не имеется, поскольку заключенный с истцом 01.01.2018 срочный трудовой договор, по истечении которого произведено оспариваемое истцом увольнение, равно как и срочные трудовые договоры, заключавшиеся с истцом ранее, в период начиная с 01.03.2017, не содержат указания на то, что они заключены на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, притом что в соответствии со ст. 57 Трудового кодекса РФ в трудовом договоре в обязательном порядке подлежит указанию дата начала работы, а в случае, когда заключается срочный трудовой договор, - также срок его действия и обстоятельства (причины), послужившие основанием для заключения срочного трудового договора в соответствии с настоящим Кодексом или иным федеральным законом. Из уведомления о расторжении срочного трудового договора, врученного истцу 12.03.2018, также не следует, что трудовой договор будет прекращен в связи с выходом на работу основного работника, указано лишь на истечение 31.03.2018 срока трудового договора. В этой связи доводы ответчика о том, что срочные трудовые договоры заключались с истцом на время отсутствия работника И, находившейся в отпуске по уходу за ребенком с 22.08.2016 по 18.12.2017, а затем - в очередном оплачиваемом отпуске с 19.12.2017 по 20.02.2018, подлежат отклонению как несостоятельные. О несостоятельности указанных доводов ответчика свидетельствует также то обстоятельство, что срок, на который был заключен с истцом трудовой договор 01.01.2018 (до 31.03.2018), не соответствует дате окончания отпуска работника И. (20.02.2018), несмотря на то, что на момент заключения с истцом трудового договора 01.01.2018 работник И. уже находилась в очередном оплачиваемом отпуске и, соответственно, если бы трудовой договор с истцом заключался на период отсутствия И, дата его окончания должна была совпадать с датой выхода из отпуска основного работника.

Таким образом, проверяя доводы истца о незаконности ее увольнения в период беременности, суд должен был руководствоваться положениями ч. 2 ст. 261 Трудового кодекса РФ. Однако данная норма применена судом без учета правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в п. 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.01.2014 N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних", в соответствии с которой в силу части второй статьи 261 Трудового кодекса РФ срочный трудовой договор не может быть расторгнут до окончания беременности, состояние беременности подтверждается медицинской справкой, предоставляемой женщиной по запросу работодателя, но не чаще чем один раз в три месяца.

Таким образом, обязанность работодателя по продлению срока действия трудового договора до окончания беременности прямо предусмотрена трудовым законодательством.

Защита беременности, в том числе путем установления гарантий для беременных женщин в сфере труда, является согласно Конвенции Международной организации труда N 183 "О пересмотре Конвенции (пересмотренной) 1952 года об охране материнства" (заключена в г. Женеве 15 июня 2000 г.) общей обязанностью правительств и общества (преамбула).

По своей сути положения ч. 2 ст. 261 Трудового кодекса РФ являются трудовой льготой, направленной на обеспечение поддержки материнства и детства в соответствии со статьями 7 (часть 2) и 38 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Соответственно реализация положений ст. 261 Трудового кодекса РФ не только не зависит от осведомленности работодателя о факте беременности на момент принятия решения об увольнении, но и не может быть поставлена в зависимость от того, успела ли беременная женщина написать соответствующее заявление.

С учетом изложенного и принимая во внимание, что истец, будучи не согласна с увольнением, о чем свидетельствует выполненная ею в уведомлении от 12.03.2018 запись "отказываюсь", а также отказ ознакомиться с приказом об увольнении и получить трудовую книжку, по существу выразила волеизъявление на продолжение трудовых отношений до окончания беременности, судебная коллегия приходит к выводу, что у работодателя, осведомленного о беременности истца на дату принятия решения об увольнении, отсутствовали основания для ее увольнения в связи с истечением срока трудового договора, последний подлежал продлению в соответствии с ч. 2 ст. 261 Трудового кодекса РФ. Наличие либо отсутствие вакансий для перевода истца на другую работу в данном случае правового значения не имеет, поскольку, как уже сказано выше, положения ч. 3 ст. 261 Трудового кодекса РФ, в силу которой данное обстоятельство является юридически значимым при прекращении трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника, к спорным правоотношениям не применимы.

При указанных обстоятельствах отсутствие письменного заявления истца о продлении трудового договора, возможность подачи которого работодателем истцу с учетом ее юридической неграмотности разъяснена не была, несмотря на необходимость выяснить намерение истца относительно продления трудового договора в связи с явно выраженным ею несогласием на увольнение, не свидетельствует о законности увольнения, вывод суда об обратном неверен, а потому решение об отказе в удовлетворении иска Блем М.А. подлежит отмене как постановленное с нарушением норм материального права (п.4 ч.1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ) с вынесением нового решения об удовлетворении заявленного иска.

Признавая незаконным увольнение истца, судебная коллегия восстанавливает ее на работе в прежней должности с 31.03.2018, поскольку на момент апелляционного рассмотрения настоящего дела беременность истца не закончилась (что следует из ходатайства истца в адрес судебной коллегии о рассмотрении дела в ее отсутствие в связи с невозможностью личного участия в судебном заседании по причине нахождения на последних сроках беременности, ответчиком не опровергнуто), соответственно, полагать, что срок трудового договора истек в связи с окончанием беременности (в этом случае с учетом положений ч. 6 ст. 394 Трудового кодекса РФ и разъяснений в п. 60 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" дата увольнения истца подлежала бы изменению на дату окончания беременности), не имеется.

При этом судебная коллегия полагает необходимым отметить, что после восстановления на работе истец вправе реализовать свое право на отпуск по беременности и родам, в этом случае в соответствии с ч. 2 ст. 261 Трудового кодекса РФ трудовой договор подлежит продлению до окончания такого отпуска.

В соответствии с ч. 2 ст. 394 Трудового кодекса РФ орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

Разрешая требование Блем М.А. о взыскании среднего заработка за период вынужденного прогула с 31.03.2018 (дата, следующая за днем увольнения) по 17.08.2018 (дата вынесения настоящего апелляционного определения), судебная коллегия учитывает, что с 26.03.2018 по 04.04.2018 истец была временно нетрудоспособна и за этот период ей выплачено пособие по временной нетрудоспособности, что истцом не отрицалось и подтверждается расчетным листком в материалах дела (л.д. 79, 80). Соответственно, оснований для взыскания среднего заработка за рабочие дни 02, 03 и 04 апреля 2018 г. не имеется. Количество рабочих дней в периоде вынужденного прогула, с учетом перевода истца с 12.02.2018 на легкий труд и установления ей режима пятидневной 40-часовой рабочей недели с двумя выходными днями (что следует из пояснений истца в суде первой инстанции и представителем ответчика не отрицалось - протокол судебного заседания от 26.04.2018 на л.д. 51-54), составляет 93 дня, размер среднедневного заработка истца за время работы по трудовому договору с 01 января по 31 марта 2018 г. - 979, 75 руб. (справка главного бухгалтера Завода - л.д. 76).

Расчет среднего заработка за период вынужденного прогула: 979,75 х 93 = 91116,75 руб. Указанная сумма подлежит взысканию с ответчика в пользу истца с удержанием при выплате налога на доходы физических лиц (п. 1 ст. 207, подп. 6 п. 1 ст. 208 Налогового кодекса РФ).

Поскольку в ходе рассмотрения дела установлен факт нарушения трудовых прав истца в связи с незаконным увольнением, чем истцу, безусловно, причинены нравственные страдания, требование истца о взыскании компенсации морального вреда является обоснованным и в силу ч. 9 ст. 394 Трудового кодекса РФ подлежит удовлетворению.

Определяя размер компенсации морального вреда, судебная коллегия, руководствуясь положениями ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса РФ, разъяснениями, содержащимися в п. 63 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ" и в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", принимает во внимание конкретные обстоятельства дела, значимость для истца нарушенного права, объем и характер причиненных истцу нравственных страданий, индивидуальные особенности истца (нахождение ее в момент увольнения в состоянии беременности), степень вины работодателя, длительность нарушения трудовых прав истца, а также учитывает принципы разумности и справедливости, в связи с чем полагает возможным удовлетворить требование истца о взыскании компенсации морального вреда частично, в сумме 15000 руб. Оснований для взыскания компенсации морального вреда в большей сумме судебная коллегия не усматривает, полагая, что сумма 15000 руб. является достаточной для компенсации причиненных истцу нравственных переживаний.

В соответствии с ч. 1 ст. 103 Гражданского процессуального кодекса РФ, подп. 1, 3, 9 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса РФ с Учреждения в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 3383,50 руб. (2933,50 руб. - исходя из размера удовлетворенного имущественного требования, 300 руб. - за удовлетворение неимущественного требования о взыскании компенсации морального вреда, 150 руб. - за подачу апелляционной жалобы), от уплаты которой истец при подаче иска и апелляционной жалобы была освобождена в силу закона (ст. 393 Трудового кодекса РФ, подп. 1 п. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса РФ).

Руководствуясь ст.ст. 328, 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Карпинского городского суда Свердловской области от 14.05.2018 отменить, принять по делу новое решение.

Признать незаконным увольнение Блем М.А. приказом N 1142/к от 30.03.2018 и восстановить ее на работе в Волчанский механический завод - филиал акционерного общества "Научно-производственная корпорация "Уралвагонзавод" им Ф.Э. Дзержинского" на должность контролера сварочных работ 2 разряда с 31.03.2018.

Взыскать с АО "НПК "Уралвагонзавод" в лице филиала Волчанский механический завод заработок за время вынужденного прогула за период с 31.03.2018 по 17.08.2018 в размере 91116 руб. 75 коп. с удержанием при выплате налога на доходы физических лиц, а также компенсацию морального вреда в размере 15000 руб.

Взыскать с АО "НПК "Уралвагонзавод" в лице филиала Волчанский механический завод государственную пошлину в доход местного бюджета в размере 3383 руб. 50 коп.

Председательствующий: Колесникова О.Г.

Судьи: Зонова А.Е.

Кокшаров Е.В.