Апелляционное определение СК по гражданским делам Свердловского областного суда от 24 августа 2018 г. по делу N 33-14957/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего судьи Колесниковой О.Г,

судей Зоновой А.Е, Кокшарова Е.В,

при секретаре Безумовой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску Курмаева Т.А. к Управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Екатеринбургу о признании приказа о наложении дисциплинарного взыскания незаконным и необоснованным, отмене дисциплинарного взыскания,

по апелляционной жалобе представителя ответчика Киреевой О.В. (доверенность N 26/01-5д от 09.01.2018 сроком до 31.12.2018) на решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 30.05.2018.

Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г, объяснения представителя ответчика Позниченко С.А. (доверенность N 26/01-6д от 09.01.2018 сроком до 31.12.2018), поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения истца Курмаева Т.А, возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Курмаев Т.А. обратился с иском к Управлению Министерства внутренних дел Российской Федерации по г. Екатеринбургу (далее по тексту - УМВД, ответчик) об оспаривании законности привлечения к дисциплинарной ответственности.

В обоснование исковых требований указал, что с 15.06.2016 проходит службу в отделе N 4 Следственного управления УМВД в должности следователя, приказом начальника УМВД N 214 л/с от 09.02.2018 привлечен к дисциплинарной ответственности в виде замечания. Изданию приказа предшествовало проведение служебной проверки, по результатам которой установлен факт нарушения истцом пунктов 2.1, 2.2, 4.1 должностного регламента, что выразилось в искажении сведений относительно объема работ, выполненных переводчиком Т. по уголовному делу N 160414010, и повлекло необоснованную выплату переводчику денежной суммы в размере 93700 руб. Также приказом N 214 л/с от 09.02.2018 из денежного довольствия истца удержана денежная сумма в размере 48924,10 руб. в целях возмещения причиненного ущерба. Привлечение к дисциплинарной ответственности истец полагал незаконным, поскольку вмененного ему в вину дисциплинарного проступка не совершал, о проведении в отношении него служебной проверки уведомлен не был. Также не согласен с удержанием из его денежного довольствия суммы ущерба, настаивая, что никаких противоправных действий не совершал. В ходе проведения проверочных мероприятий размер ущерба и причины его возникновения не устанавливались, письменное объяснение от истца не истребовалось, сама Т. не опрашивалась. Кроме того, представителем нанимателя не дано надлежащей оценки тому обстоятельству, что истец не является стороной договора возмездного оказания услуг, никакой материальной выгоды по договору не получал, соответственно, требование о взыскании излишне выплаченного вознаграждения должно быть предъявлено непосредственно переводчику Т. В нарушение положений трудового законодательства удержанная ответчиком по приказу N 214 л/с от 09.02.2018 сумма превышает среднемесячное денежное довольствие истца.

На основании изложенного, Курмаев Т.А. просил признать незаконным и необоснованным приказ N 214 л/с от 09.02.2018 о привлечении его к дисциплинарной ответственности, отменить наложенное данным приказом дисциплинарное взыскание в виде замечания и удержание из денежного довольствия денежной суммы в размере 48924,10 руб.

Представитель УМВД Киреева О.В. иск не признала. Пояснила суду, что служебная проверка в отношении истца проведена на основании рапорта старшего аудитора 1 отдела КРУ ГУ МВД России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области по факту выявленных несовпадений количества оплаченных УМВД часов устного и письменного переводов с фактическим участием переводчика в предварительном расследовании. В ходе проверки установлено, что по уголовному делу N 160414010 переводчику Т. по договору оказания услуг оплачено 194 часа устного перевода, однако фактически предоставлено услуг в объеме 109 часов, а также оплачено 634 страницы письменного перевода, но к материалам уголовного приобщен перевод лишь на 463 страницах, общая сумма переплаты составила 93 700 руб. Размер оплаты услуг переводчика определяется должностным лицом, в производстве которого находится уголовное дело, в связи с чем материальная ответственность обоснованно возложена на истца. Нарушений требований закона при проведении служебной проверки и привлечении Курмаева Т.А. к дисциплинарной ответственности не допущено.

Решением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 30.05.2018 исковые требования Курмаева Т.А. удовлетворены частично: приказ начальника УМВД N 214 л/с от 09.02.2018 в части наложения на Курмаева Т.А. дисциплинарного взыскания в виде замечания и удержания из его денежного довольствия денежных средств в сумме 45818, 90 руб. признан незаконным и отменен.

С таким решением не согласился ответчик.

В апелляционной жалобе представитель УМВД Киреева О.В, ссылаясь на неправильное определение обстоятельств дела и нарушение судом норм материального права, просит решение отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении требований Курмаева Т.А. Настаивает на доказанности ответчиком наличия оснований для привлечения истца как к дисциплинарной, так и материальной ответственности, оспаривает вывод суда о неустановлении в ходе служебной проверки всех обстоятельств предполагаемого дисциплинарного проступка, размера причиненного по вине истца ущерба. Указывает, что суд обосновал свою позицию исключительно доводами истца, при этом не запросил и не исследовал материалы уголовного дела, по которому выявлены нарушения.

В возражениях на апелляционную жалобу истец просит оставить решение суда без изменения, полагая несостоятельными доводы апеллянта.

Заслушав объяснения сторон, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из этих доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Правоотношения, связанные с поступлением на службу в органы внутренних дел, ее прохождением и прекращением, а также определением правового положения (статуса) сотрудника органов внутренних дел регулируются Федеральным законом от 30.11.2011 N 342-ФЗ "О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее по тексту - Закон от 30.11.2011 N 342-ФЗ), другими федеральными законами, нормативными правовыми актами Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел.

В соответствии с ч. 1 ст. 47 Закона N 342-ФЗ от 30.11.2011 служебная дисциплина - это соблюдение сотрудником органов внутренних дел установленных законодательством Российской Федерации, Присягой сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, дисциплинарным уставом органов внутренних дел Российской Федерации, контрактом, приказами и распоряжениями руководителя федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, приказами и распоряжениями прямых и непосредственных руководителей (начальников) порядка и правил выполнения служебных обязанностей и реализации предоставленных прав.

В силу п.п. 1, 2 ч. 1 ст. 12 Закона N 342-ФЗ от 30.11.2011 сотрудник органов внутренних дел обязан: знать и соблюдать Конституцию Российской Федерации, законодательные и иные нормативные правовые акты Российской Федерации в сфере внутренних дел, обеспечивать их исполнение; знать и исполнять должностной регламент (должностную инструкцию) и положения иных документов, определяющие его права и служебные обязанности.

Согласно ч. 1 ст. 51 Закона N 342-ФЗ от 30.11.2011 на сотрудника органов внутренних дел в случае нарушения им служебной дисциплины, а также в иных случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом, могут налагаться дисциплинарные взыскания, в том числе, в виде замечания.

Частью 6 статьи 15 Закона N 342-ФЗ от 30.11.2011 предусмотрено, что за ущерб, причиненный федеральному органу исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориальному органу, подразделению, сотрудник органов внутренних дел несет материальную ответственность в порядке и случаях, которые установлены трудовым законодательством.

В соответствии со ст.ст. 238, 241 Трудового кодекса РФ работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат.

Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.

За причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или иными федеральными законами.

Как разъяснено в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.11.2006 N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействия) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Судом установлено, следует из материалов дела, что Курмаев Т.А. проходит службу в органах внутренних дел, с 2016 г. - в должности следователя отдела N 4 Следственного управления УМВД, имеет специальное звание капитана юстиции.

Приказом N 214/лс от 09.02.2018, изданным начальником УМВД К, на истца наложено дисциплинарное взыскание в виде замечания за нарушение пунктов 2.1, 2.2, 4.1 должностного регламента, выразившееся в искажении сведений по выполненному переводчиком Т. объему работ по уголовному делу N 160414010 и повлекшее необоснованную выплату переводчику денежной суммы в размере 93700 руб. Этим же приказом из денежного довольствия истца удержана денежная сумма в размере 48924,10 руб. в целях возмещения причиненного представителю нанимателя ущерба (л.д. 9-13).

Приказом от 04.04.2018 N 343 в приказ от 09.02.2018 N 214 л/с внесены изменения в части размера удержания среднего заработка - указано на удержание 45818,90 руб. вместо 48925,10 руб, а также в части пунктов должностной инструкции, нарушение которых допущено истцом, - указаны пункты 3.4, 3.9 должностного регламента вместо пунктов 2.1, 2.2, 4.1.

Основанием для издания оспариваемого истцом приказа послужило заключение служебной проверки от 09.02.2018, проведенной в отношении сотрудников Следственного управления УМВД начальником Следственного управления УМВД П. по факту завышения оплаты труда нештатным переводчикам при участии в предварительном расследовании (л.д. 50-61).

Из заключения служебной проверки следует, что основанием для ее проведения явился рапорт старшего аудитора 1 отдела КРУ ГУ МВД России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области, согласно которому проведена выборочная проверка оплаты труда нештатным переводчикам в УМВД по уголовным делам, направленным в суды общей юрисдикции г. Екатеринбурга, и предъявленным к оплате актам сдачи-приемки услуг. По нескольким делам выявлены несовпадения количества указанных в актах сдачи-приемки услуг часов устного и листов письменного переводов с фактическим участием переводчика в предварительном расследовании, подтвержденным документально.

В частности, в производстве Курмаева Т.А. находилось уголовное дело N 160414010 в отношении граждан Республики Кыргызстан А. и З, при расследовании которого Курмаев Т.А. привлекал к участию переводчика Т. При сверке данных в уголовном деле и данных, содержащихся в предъявленных к оплате актах сдачи-приемки услуг, установлено, что по договору оказания услуг переводчику оплачено 194 часа устного перевода, однако фактически предоставлено услуг в объеме 109 часов, оплачено 634 страницы письменного перевода, но к материалам уголовного дела приобщен перевод на 463 страницах, в связи с чем сумма переплаты переводчику составила 93 700 руб, исходя из тарифа 700 руб. за час устного перевода и 200 руб. за страницу письменного перевода.

Должностное лицо, проводившее служебную проверку, пришло к выводу о доказанности факта нарушения истцом обязанностей, предусмотренных пунктами 2.1, 2.2 должностного регламента, повлекшего необоснованную выплату вознаграждения переводчику. По результатам служебной проверки принято решение о наложении на истца дисциплинарного взыскания в виде замечания и удержании из денежного довольствия истца денежных средств в размере 48924, 10 руб. в возмещение причиненного ущерба.

Удовлетворяя при указанных обстоятельствах иск Курмаева Т.А, суд первой инстанции, руководствуясь приведенными выше положениями Закона N 342-ФЗ от 30.11.2011, а также нормами названного Закона, регулирующими порядок проведения служебной проверки и наложения на сотрудника дисциплинарного взыскания (статьи 51, 52), нормами Трудового кодекса РФ о материальной ответственности работника и разъяснениями, данными в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.11.2006 N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", на основе подробной и тщательной оценки представленных сторонами доказательств пришел к выводу о недоказанности ответчиком как факта совершения истцом вмененного ему в вину дисциплинарного проступка, так и совокупности обстоятельств, необходимых для возложения на истца материальной ответственности.

Судебная коллегия по доводам апелляционной жалобы ответчика не находит оснований не соглашаться с таким выводом суда.

В соответствии с п. 21 "Положения о возмещении процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу, издержек в связи с рассмотрением дела арбитражным судом, гражданского дела, административного дела, а также расходов в связи с выполнением требований Конституционного суда Российской Федерации", утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 01.12.2012 N 1240 (далее по тексту Положение), размер оплаты услуг переводчика определяется судом или должностным лицом, в производстве которого находится уголовное дело, в каждом конкретном случае отдельно, но не более размера, установленного пунктом 20 настоящего Положения.

Установлено, что истцом 16.02.2017 подан рапорт с ходатайством об оплате услуг переводчика Т. по оказанию услуг перевода с русского языка на кыргызский язык в рамках предварительного расследования уголовного дела N 160414010, находившегося в его производстве (л.д. 122).

Оплата услуг переводчика осуществлена на основании акта сдачи-приемки от 14.03.2017 (л.д. 132-134) в соответствии с условиями договоров NN 133, 142 от 14.03.2017 (л.д. 127-129) и акта сдачи-приемки от 20.03.2017 (л.д. 146-148) в соответствии с условиями договоров NN 168, 171 от 20.03.2017 (л.д. 140-142), которые содержат перечень оказанных переводчиком услуг по устному и письменному переводу с учетом фактически затраченного времени на устный перевод и объема письменного перевода. Акты подписаны переводчиком Т. и истцом. Сведения, указанные в актах сдачи-приемки, соответствуют сведениям в приложениях-спецификациях к указанным договорам оказания услуг, подписанных от лица УМВД как заказчика услуг В.

Возражая относительно вмененного ему в вину дисциплинарного проступка, 05.02.2018 Курмаев Т.А. представил письменное объяснение (л.д. 62, 63), в котором указал, что выявленные в ходе сверки расхождения обусловлены тем, что перед распечаткой страниц письменного перевода, который переводчик предоставлял в электронном варианте, он (истец) с целью экономии бумаги вынужден был форматировать текст - уменьшать шрифт, отступы и поля документа, удалять лишние пробелы. По этой причине количество страниц перевода в уголовном деле получилось меньше, чем изначально было предоставлено переводчиком. При этом в материалы уголовного дела не были вложены письменные переводы протоколов судебных заседаний по рассмотрению вопросов об избрании меры пресечения и ее продления, протоколов разъяснения прав подозреваемого (обвиняемого), уведомлений о продлении сроков следствия и меры пресечения в виде заключения под стражу, которые вручались обвиняемым в присутствии их защитников. Несоответствие времени осуществления устного перевода объясняется тем, что в процессуальных документах указано время проведения самих следственных действий, без учета фактического времени, которое переводчик провела с обвиняемыми, разъясняя им существо проводимого процессуального действия, их права и обязанности, кто участвует в проведении следственного действия и какова позиция участвующих лиц. Кроме того, в акте сверки не учтено время участия переводчика в судебных процессах по избранию меры пресечения и продлению срока меры пресечения 15.09.2016, 22.11.2016, 22.12.2016 и 18.01.2017, притом что участие переводчика занимало длительное время, включало в себя не только время непосредственно судебных заседаний, но и разъяснение переводчиком позиции обвиняемых их защитникам до начала судебных заседаний, перевод обвиняемым судебных постановлений после их оглашения, разъяснение права на обжалование.

Вместе с тем, как верно указано судом в решении, в ходе служебной проверки вышеизложенные доводы истца не проверялись, материалы уголовного дела не запрашивались, протоколы судебных заседаний не исследовались, обратное из заключения служебной проверки не следует и ответчиком не доказано. При этом, учитывая, что в соответствии с п. 20 Положения оплата за письменный перевод осуществляется по количеству листов (1 лист - 1800 печатных знаков), несоответствие количества листов письменного перевода в материалах уголовного дела количеству листов перевода, указанному в акте приема-передачи услуг (с учетом доводов истца о предварительном, до распечатывания на бумаге, форматировании текста путем уменьшения шрифта, полей, удаления лишних пробелов) само по себе не свидетельствует о намеренном искажении истцом в акте информации об объеме выполненного переводчиком письменного перевода. Доказательств же того, что фактическое количество печатных знаков в имеющихся в материалах уголовного дела листах письменного перевода не соответствует количеству листов, указанных в акте приема-передачи услуг, ответчик не представил, указанное обстоятельство в ходе служебной проверки не проверял.

В соответствии с ч. 3 ст. 52 Закона N 342-ФЗ от 30.11.2011 при проведении служебной проверки в отношении сотрудника органов внутренних дел должны быть приняты меры по объективному и всестороннему установлению:

1) фактов и обстоятельств совершения сотрудником дисциплинарного проступка;

2) вины сотрудника;

3) причин и условий, способствовавших совершению сотрудником дисциплинарного проступка;

4) характера и размера вреда, причиненного сотрудником в результате совершения дисциплинарного проступка;

5) наличия или отсутствия обстоятельств, препятствующих прохождению сотрудником службы в органах внутренних дел.

Согласно Порядку проведения служебной проверки в органах, организациях и подразделениях Министерства внутренних дел Российской Федерации, утвержденному приказом МВД России от 26.03.2013 N 161 (далее - Порядок от 26.03.2013 N 161), сотрудник (председатель и члены комиссии), проводящий служебную проверку, обязан документально подтвердить дату и время совершения дисциплинарного проступка, обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности сотрудника, в отношении которого проводится служебная проверка, как отягчающие, так и смягчающие его вину (п. 30.6); осуществить сбор документов и материалов, характеризующих личные и деловые качества сотрудника, совершившего дисциплинарный проступок (п. 30.7); изучить материалы проводившихся ранее служебных проверок в отношении сотрудника, информацию о фактах совершения им дисциплинарных проступков (п. 30.8); опросить сотрудников, государственных гражданских служащих и работников системы МВД России, которым могут быть известны какие-либо сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению в ходе служебной проверки (п. 30.11).

Заключение по результатам служебной проверки составляется на основании имеющихся в материалах служебной проверки данных и должно содержать, в том числе, сведения факте совершения сотрудником дисциплинарного проступка, обстоятельства и последствия совершения сотрудником дисциплинарного проступка, а также содержать материалы, подтверждающие (исключающие) вину сотрудника, обстоятельства, смягчающие или отягчающие ответственность сотрудника. С учетом изложенной в заключении информации в его резолютивной части, в частности, указываются выводы о причинах и условиях, способствовавших совершению сотрудником дисциплинарного проступка, предложения о применении (неприменении) к сотруднику, в отношении которого проведена служебная проверка, мер дисциплинарной ответственности, иных мер воздействия (подпункты 35.4, 36.3, 36.7, 36.8, пункт 37, подпункты 37.2, 37.3, 37.3 Порядка от 26.03.2013 N 161).

С учетом установленных обстоятельств суд пришел к правильному выводу о том, что указанные требования при проведении служебной проверки в отношении истца ответчиком соблюдены не были, обязанность по объективному и всестороннему установлению всех обстоятельств совершения сотрудником вмененному ему в вину дисциплинарного проступка не исполнена, в связи с чем оснований полагать, что в ходе служебной проверки нашел свое подтверждение факт нарушения истцом служебной дисциплины, выразившийся в ненадлежащем выполнении возложенных на него должностных обязанностей и искажении информации, указанной в актах приема-передачи услуг переводчика, не имеется. При этом доводы апелляционной жалобы об отсутствии у ответчика обязанности проверять указанные истцом в письменных объяснениях доводы, поскольку он как следователь должен учитывать все следственные действия с отражением их в документации и приобщением документов к материалам уголовного дела, судебная коллегия отклоняет как противоречащие вышеприведенным нормативным положениям.

Что касается доводов апеллянта о неустановлении всех обстоятельств по делу в связи с неистребованием судом материалов уголовного дела, при проверке которого выявлены нарушения, то они отклоняются судебной коллегией, поскольку соответствующего ходатайства перед судом первой инстанции никем из сторон заявлено не было. При этом, поскольку предметом проверки суда в рамках настоящего дела являлась законность наложения на истца дисциплинарного взыскания, именно на ответчике лежала обязанность доказать наличие оснований для привлечения истца к дисциплинарной ответственности и соблюдение установленного порядка проведения служебной проверки и наложения дисциплинарного взыскания. Указывая на необходимость истребования судом материалов уголовного дела, ответчик, по существу, предлагает суду самому установить наличие либо отсутствие оснований для привлечения истца к дисциплинарной ответственности, однако это должно было быть установлено самим ответчиком в ходе проведения служебной проверки, но в нарушение приведенных выше требований Закона N 342-ФЗ от 30.11.2011 сделано не было.

Кроме того, оспариваемым приказом (с учетом последующего внесения в него изменений) в вину истцу вменено нарушение требований пунктов 3.4, 3.9 должностного регламента, согласно которым следователь самостоятельно принимает решение о производстве следственных действий и несет полную ответственность за их законность и своевременность, полноту и объективность, неукоснительное соблюдение всех требований УК РФ, УИК РФ, выполнение в срок и в полном объеме всех законных указаний руководства и прокуратуры; своевременно составляет по находящимся в производстве уголовным делам соответствующие документы первичного учета преступлений и лиц, их совершивших, несет персональную ответственность за достоверность содержащейся информации. Указанные пункты должностного регламента к существу вмененного в вину истцу проступка (искажение информации в актах приема-сдачи услуг переводчика) никакого отношения не имеют, доказательств нарушения обязанностей, изложенных в этих пунктах, ответчик не представил, заключение служебной проверки таким доказательством не является, поскольку не содержит никаких сведений о нарушении истцом перечисленных обязанностей. Вменение истцу в вину нарушения указанных пунктов должностного регламента в отсутствие каких-либо доказательств такого нарушения само по себе свидетельствует о незаконности обжалуемого приказа о привлечении истца к дисциплинарной ответственности.

Доводы ответчика в жалобе о том, что результаты контрольно-ревизионной проверки КРУ ГУ МВД России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области, свидетельствующие о выявленных нарушениях в части оплаты труда переводчиков, являются обязательными для ответчика и предполагают необходимость привлечения виновных лиц к дисциплинарной и материальной ответственности, несостоятельны, поскольку привлечение сотрудника к дисциплинарной и материальной ответственности производится при наличии на то законных оснований и является правом, а не обязанностью представителя нанимателя.

Между тем, в ходе рассмотрения дела ответчик не доказал не только факт совершения истцом вмененного ему в вину оспариваемым приказом дисциплинарного проступка, но и наличие оснований для привлечения истца к материальной ответственности, в частности, противоправность поведения истца (не доказаны совершение истцом как вмененного ему в вину дисциплинарного проступка, повлекшего, по мнению ответчика, причинение ущерба, так и каких-либо иных противоправных действий), вину истца, факт причинения ущерба и его размер (учитывая, что в ходе служебной проверки доводы истца о достоверности данных, указанных им в актах приема-сдачи услуг, по существу не проверялись), а также причинную связь между ущербом и поведением истца, притом что обязанность доказать указанные обстоятельства в силу приведенных выше разъяснений Верховного Суда РФ лежала именно на ответчике.

При таком положении оснований для отказа в удовлетворении иска Курмаева Т.А. у суда не имелось.

Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора и нуждались в проверке, опровергали выводы суда и могли повлиять на оценку законности и обоснованности обжалуемого судебного решения, апелляционная жалоба не содержит.

Нарушений норм процессуального права, повлекших неправильное разрешение спора, а также процессуальных нарушений, которые в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ являются безусловным основанием для отмены решения суда, по материалам дела судебной коллегией не усматривается.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинского районного суда г. Екатеринбурга от 30.05.2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения.

Председательствующий: Колесникова О.Г.

Судьи: Зонова А.Е.

Кокшаров Е.В.