Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва от 26 июня 2018 г. по делу N 33-654/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Тыва в составе:

председательствующего Ховалыга Ш.А,

судей Кочергиной Е.Ю, Ойдуп У.М,

при секретаре Монгуш А.А,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Кочергиной Е.Ю. гражданское дело по исковому заявлению Ооржак М.Г. к Монгуш А.С. о возмещении морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, по апелляционной жалобе ответчика Монгуш А.С. на решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 6 февраля 2018 года,

УСТАНОВИЛА:

Ооржак М.Г. обратилась в суд с исковым заявлением к Монгуш А.С. о возмещении морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, указывая на то, что 10 октября 2016 года Монгуш А.С. обратилась с заявлением в мировой суд о возбуждении в отношении нее уголовного дела и привлечении к уголовной ответственности по части 1 статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. Приговором мирового судьи судебного участка N2 г. Кызыла Республики Тыва от 17 июня 2017 года она была оправдана на основании пункта 2 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса и за ней признано право на реабилитацию. В результате незаконного уголовного преследования она испытала физические и нравственные страдания, от которых ухудшилось её здоровье, ей причинен моральный вред, который она оценивает в 1 000 000 руб. Просила взыскать с Монгуш А.С. в её пользу компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб.

Решением Кызылского городского суда Республики Тыва от 6 февраля 2018 года исковое заявление Ооржак М.Г. к Монгуш А.С. о возмещении морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, удовлетворено частично. С Монгуш А.С. в пользу Ооржак М.Г. взысканы в счет компенсации морального вреда 32000 руб, в доход бюджета муниципального образования городского округа "Город Кызыл Республики Тыва" государственная пошлина в размере 300 руб.

Не согласившись с решением суда, ответчик Монгуш А.С. подала апелляционную жалобу, в которой просит решение отменить и принять по делу новое решение, указывая на то, что судом первой инстанции необоснованно взысканы 32 000 руб, поскольку истцом в ходе судебного разбирательства не представлены доказательства причинения ей моральных страданий.

В заседании суда апелляционной инстанции ответчик Монгуш А.С. и ее представитель Монгуш Э.О. апелляционную жалобу по изложенным в ней доводам поддержали.

Истец Ооржак М.Г. и ее представитель Сувандии М.Ю. в заседании суда апелляционной инстанции с апелляционной жалобой не согласились и просили в удовлетворении жалобы отказать.

Выслушав стороны, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В силу части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Как установлено судом первой инстанции и подтверждается материалами дела, Монгуш А.С. обратилась к мировому судье с заявлением в порядке частного обвинения в отношении Ооржак М.Г. о совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Приговором мирового судьи судебного участка N 2 г. Кызыла Республики Тыва от 17 июля 2017 года Ооржак М.Г. оправдана на основании пункта 3 части 2 статьи 302 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с отсутствием состава преступления.

Апелляционным постановлением Кызылского городского суда Республики Тыва от 26 сентября 2017 года приговор мирового судьи судебного участка N 2 г.Кызыла Республики Тыва от 17 июля 2017 года в отношении Ооржак М.Г. оставлен без изменения, апелляционная жалоба представителя частного обвинителя адвоката Монгуша Э.О. без удовлетворения.

Разрешая спор и удовлетворяя частично исковые требования истца о компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что ответственность частного обвинителя, как причинителя вреда, в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности наступает в соответствии со статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации независимо от вины. В случае вынесения оправдательного приговора по реабилитирующим основаниям, частный обвинитель является лицом, которое должно компенсировать моральный вред независимо от своей вины.

С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия не может согласиться по следующим основаниям.

В соответствии с частью 1 статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке.

Согласно части 2 статьи 20 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовные дела о преступлениях, предусмотренных статьями 115 частью первой, 116 частью первой, 128.1 частью первой Уголовного кодекса Российской Федерации, считаются уголовными делами частного обвинения, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым.

Частью 1 ст. 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации установлено право на реабилитацию, которое включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

На основании п. 1 ч. 2 данной статьи право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеет подсудимый, в отношении которого вынесен оправдательный приговор.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" (в редакции Постановлений Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 года N 3 и от 2 апреля 2013 года N 6) право на реабилитацию при постановлении оправдательного приговора либо прекращении уголовного дела по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ имеют лица не только по делам публичного и частно-публичного обвинения, но и по делам частного обвинения.

Ввиду того, что уголовное преследование по уголовным делам частного обвинения (за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 части 1 статьи 147 УПК РФ) возбуждается частным обвинителем и прекращение дела либо постановление по делу оправдательного приговора судом первой инстанции не является следствием незаконных действий со стороны государства, правила о реабилитации на лиц, в отношении которых вынесены такие решения, не распространяются.

Вместе с тем, лицо имеет право на реабилитацию в тех случаях, когда обвинительный приговор по делу частного обвинения отменен и уголовное дело прекращено по основаниям, указанным в части 2 статьи 133 УПК РФ в апелляционном, кассационном, надзорном порядке в связи с новыми или вновь открывшимися обстоятельствами либо судом апелляционной инстанции после отмены обвинительного приговора по делу постановлен оправдательный приговор.

Согласно части 2 статьи 136 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации иски о компенсации за причиненный моральный вред в денежном выражении предъявляются в порядке гражданского судопроизводства.

Таким образом, требования о компенсации морального вреда, причиненного необоснованным предъявлением частного обвинения в совершении уголовного преступления, подлежат разрешению в порядке гражданского судопроизводства на основании норм Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом того, что причинителем вреда является не государственный орган или должностное лицо, а частный обвинитель и не подлежат удовлетворению в безусловном порядке.

В соответствии со статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, на которую сослался суд первой инстанции, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда: вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ; вред причинен распространением сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию; в иных случаях, предусмотренных законом.

Однако положения данной статьи подлежат применению в системном толковании с положениями статей 151, 1064, 1070 и 1099 этого же Кодекса.

Пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 названного Кодекса.

Положения об ответственности за причинение морального вреда установлены статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Общие основания ответственности за причинение вреда установлены статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Приведенные выше положения устанавливают общий принцип наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред только при наличии вины причинителя, исключения из которого при строго определенных случаях должны быть прямо закреплены в законе.

Из положений ст. ст. 1064, 1070 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации в их системном толковании следует, что компенсация морального вреда, причиненного в результате уголовного преследования, осуществляется независимо от вины причинителя в случаях наступления последствий, указанных в пункте 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации (в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста), и только при условии причинения его должностными лицами либо государственными органами, указанными в данной норме закона.

Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 17 октября 2011 года N 22-П по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 133 УПК РФ в связи с жалобами граждан Т.В, Т.И. и И.Н. Сардыко, применимость специального порядка возмещения государством вреда предрешается не видом уголовного преследования, а особым статусом причинителя вреда, каковым могут обладать лишь упомянутые в части 1 статьи 133 УПК РФ государственные органы и должностные лица - орган дознания, дознаватель, следователь, прокурор и суд - независимо от занимаемого ими места в системе разделения властей (пункт 3).

Специфика правовой природы дел частного обвинения, уголовное преследование по которым осуществляется частным обвинителем, ограничивает применение к ним положений главы 18 УПК РФ. Вынесение мировым судьей оправдательного приговора в отношении подсудимого по такому делу не порождает обязанность государства возместить причиненный ему вред (если он не был причинен иными незаконными действиями или решениями судьи), поскольку причинителем вреда в данном случае является частный обвинитель, выдвинувший необоснованное обвинение (пункт 5).

В отличие от уголовного преследования, осуществляемого в публичном и частно-публичном порядке (части 1, 3, 5 ст. 20 УПК РФ), привлечение к уголовной ответственности по делам частного обвинения, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ, является следствием обращения частного обвинителя в суд с заявлением о привлечении к уголовной ответственности конкретного лица.

Такое обращение является одной из форм реализации конституционного права граждан на обращение в государственные органы (ст. 33 Конституции РФ) и конституционного права каждого на судебную защиту (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ).

В ходе рассмотрения требований Ооржак М.Г. о возмещении морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, суд первой инстанции не установилналичие вины частного обвинителя Монгуш А.С. при обращении с заявлением к мировому судье о возбуждении уголовного дела частного обвинения в отношении истца, не дал оценки ее действиям с точки зрения наличия или отсутствия в ее действиях цели причинить вред Ооржак М.Г, что могло являться основанием для возложения на нее гражданско-правовой ответственности по возмещению вреда.

С учетом изложенного судебная коллегия пришла к выводу о том, что судом первой инстанции вследствие неправильного толкования норм материального права и вопреки конституционно-правовому толкованию этих норм Конституционным Судом Российской Федерации на ответчика как на частного обвинителя возложена равная с государством ответственность за причинение морального вреда независимо от вины, такая же, как и в случае незаконного привлечения к уголовной ответственности органами дознания, предварительного следствия, прокуратурой или судом.

Согласно конституционно-правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года N 1059-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Беляевой Т.И. на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 1 части второй статьи 381 и статьей 391.11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации", обращение к мировому судье с заявлением о привлечении лица к уголовной ответственности в порядке частного обвинения само по себе не может быть признано незаконным лишь на том основании, что в ходе судебного разбирательства предъявленное обвинение не нашло своего подтверждения. В противном случае ставилось бы под сомнение конституционное право каждого на судебную защиту, выступающее, как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд Российской Федерации, гарантией всех других прав и свобод человека и гражданина, в том числе права на защиту своей чести и доброго имени, гарантированного статьей 23 Конституции Российской Федерации.

В этом же определении указано, что недоказанность обвинения какого-либо лица в совершении преступления, по смыслу части 1 статьи 49 Конституции Российской Федерации, влечет его полную реабилитацию и восстановление всех его прав, ограниченных в результате уголовного преследования, включая возмещение расходов, понесенных в связи с данным преследованием. Взыскание в пользу реабилитированного лица расходов, понесенных им в связи с привлечением к участию в уголовном деле, со стороны обвинения, допустившей необоснованное уголовное преследование подсудимого, является неблагоприятным последствием ее деятельности. При этом, однако, возложение на частного обвинителя обязанности возместить лицу, которое было им обвинено в совершении преступления и чья вина не была доказана в ходе судебного разбирательства, понесенные им вследствие этого расходы не может расцениваться как признание частного обвинителя виновным в таких преступлениях, как клевета или заведомо ложный донос.

В соответствии с частью 4 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

С учетом изложенного судебная коллегия находит, что при разрешении вопроса о вине частного обвинителя в причинении морального вреда следует исходить из того, что сам по себе факт вынесения в отношении подсудимого оправдательного приговора по делу частного обвинения не предрешает вопроса о вине частного обвинителя.

Вместе с тем отсутствие в отношении частного обвинителя вступившего в законную силу приговора о признании его виновным в клевете или заведомо ложном доносе также само по себе не является препятствием для установления в гражданском процессе его вины и возложения на него на основании норм гражданского права обязанности компенсировать моральный вред, причиненный необоснованным привлечением к уголовной ответственности.

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В соответствии с конституционно-правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в указанном выше Постановлении от 17 октября 2011 г. N 22-П, необходимость обеспечения требования УПК РФ о реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию (часть 2 статьи 6), не исключает использования гражданско-правового механизма защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.

Также согласно конституционно-правовой позиции, изложенной в указанном выше Определении от 2 июля 2013 года N 1059-О, истолкование статьи 1064 ГК РФ в системе действующего правового регулирования предполагает возможность полного либо частичного возмещения частным обвинителем вреда в зависимости от фактических обстоятельств дела, свидетельствующих о добросовестном заблуждении или же, напротив, о злонамеренности, имевшей место в его действиях, а также с учетом требований разумной достаточности и справедливости.

Таким образом, положения гражданского права, действующие в неразрывном системном единстве с конституционными предписаниями, в том числе с частью 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц и которая в силу части 1 статьи 15 Конституции Российской Федерации как норма прямого действия подлежит применению судами при рассмотрении ими гражданских и уголовных дел, позволяют суду при рассмотрении каждого конкретного дела достигать такого баланса интересов, при котором равному признанию и защите подлежит как право одного лица, выступающего в роли частного обвинителя, на обращение в суд с целью защиты от преступления, так и право другого лица, выступающего в роли обвиняемого, на возмещение ущерба, причиненного ему в результате необоснованного уголовного преследования.

В этом же Определении указано, что не исключается использование гражданско-правового механизма защиты прав добросовестных участников уголовного процесса от злоупотреблений своим правом со стороны частного обвинителя, когда его обращение в суд с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица не имеет под собой никаких оснований и продиктовано не потребностью защитить свои права и охраняемые законом интересы, а лишь намерением причинить вред другому лицу.

С учетом изложенного судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции не были учтены приведенные выше положения действующего законодательства в его конституционно-правовом толковании Конституционного Суда Российской Федерации, что повлекло неправильное разрешение спора и удовлетворения иска о взыскании компенсации морального вреда.

Допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального права являются существенными и непреодолимыми, в связи с чем могут быть исправлены только посредством отмены решения суда.

В соответствии с частью 1 статьи 45 Конституции Российской Федерации каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Статья 22 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает право лица выдвигать и поддерживать обвинение по уголовным делам частного обвинения в установленном данным Кодексом порядке.

Таким образом, возможность обращения к мировому судье с заявлением в порядке частного обвинения предусмотрена законом. Использование данного способа защиты нарушенного права не является противоправным.

Дело частного обвинения возбуждено по заявлению Монгуш А.С, которая воспользовалась правом на судебную защиту.

Как следует из материалов дела, ответчик Монгуш А.С, обращаясь к мировому судье с заявлением частного обвинения в отношении Ооржак М.Г, не преследовала цели необоснованного привлечения Ооржак М.Г. к уголовной ответственности и не имела намерений причинить Ооржак М.Г. вред. При этом злоупотребления правом со стороны ответчика Монгуш А.С. при обращении к мировому судье с заявлением частного обвинения в отношении Ооржак М.Г. судебной коллегией не установлено.

Истец Ооржак М.Г. не представила относимых, допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих, что ответчик Монгуш А.С, обращаясь к мировому судье с заявлением частного обвинения в отношении Ооржак М.Г, преследовала цели необоснованного привлечения её к уголовной ответственности либо имела намерения причинить Ооржак М.Г. вред. Также истец Ооржак М.Г. не представила доказательства, подтверждающие факт злоупотребления правом со стороны ответчика Монгуш А.С. при обращении к мировому судье с заявлением частного обвинения в отношении Ооржак М.Г.

Применительно к вопросу о необходимости учета вины частного обвинителя при разрешении судом спора о компенсации вреда, причиненного необоснованным уголовным преследованием, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 28 мая 2009 года N 643-О-О указал, что реализация потерпевшим его процессуальных прав по делам частного обвинения не является основанием для постановки его в равные правовые условия с государством в части возмещения вреда в полном объеме и независимо от наличия его вины.

Таким образом, использование данного способа защиты нарушенного права Монгуш А.С. не является противоправным, так как, направляя мировому судье в порядке частного обвинения заявление, она реализовала свое конституционное право на обращение в органы, которые в силу закона обязаны разрешать такие заявления, имела намерения защитить свои интересы, не причинила вреда истцу, поэтому отсутствуют основания для взыскания компенсации морального вреда.

Материалы дела не содержат каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что целью обращения в суд Монгуш А.С. было намерение причинить вред Ооржак М.Г.

Поскольку все обстоятельства, имеющие значение для дела судом первой инстанции установлены, однако допущена ошибка в применении норм материального права, судебная коллегия полагает необходимым отменить решение суда первой инстанции и принять новое решение об отказе в удовлетворении иска Ооржак М.Г. к Монгуш А.С. о возмещении морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Кызылского городского суда Республики Тыва от 6 февраля 2018 года отменить и принять новое решение следующего содержания:

"В удовлетворении искового заявления Ооржак М.Г. к Монгуш А.С. о возмещении морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, отказать".

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 26 июня 2018 года.

Председательствующий

Судьи