Постановление Президиума Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 03 августа 2018 г. по делу N 4Г-594/2018

Президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия) в составе:

председательствующего - Седалищева А.Н, членов президиума - Кулагина А.А, Оконешниковой М.М, Посельского И.Е,

при секретаре Птицыной А.А.

рассмотрел в открытом судебном заседании по кассационной жалобе ответчика гражданское дело по иску Общества с ограниченной ответственностью "Нерюнгринская автобаза" к Загородных Е.Б. о возмещении материального ущерба.

Заслушав и обсудив доклад судьи Александровой Р.С, выслушав посредством использования систем видеоконференц-связи пояснения истца Загородных Е.Б, его представителя Полиной М.В, поддержавших доводы кассационной жалобы, возражения представителя ООО "Нерюнгринская автобаза" по доверенности Кузнецовой С.В, полагавшей апелляционное определение подлежащим оставлению без изменения, президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия)

УСТАНОВИЛ:

ООО "Нерюнгринская автобаза" обратилось в суд с иском к Загородных Е.Б. о возмещении материального ущерба в размере 21 507 566,94 руб, расходов по транспортировке автокрана в г. Нерюнгри с места опрокидывания автокрана в размере 396 027,87 руб, причиненного при исполнении трудовых обязанностей, расходов по оплате государственной пошлины в размере 60 000 руб.

В обоснование исковых требований указали, что 27 июля 2017 г. в 9-00 часов по вине Загородных Е.Б, водителя ******** ООО "Нерюнгринская автобаза", находившегося в служебной поездке в состоянии алкогольного опьянения, произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого автокрану LIEBHERR LTM 1050-3.1 с государственным регистрационным знаком ********, принадлежащего истцу на праве аренды, причинены механические повреждения.

Решением Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) от 7 февраля 2018 года в удовлетворении иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 11 апреля 2018 г. данное решение суда отменено, иск удовлетворен частично: с Загородных Е.Б. в пользу ООО "Нерюнгринская автобаза" взыскан материальный ущерб в размере 21 903 594 руб. 81 коп.

В кассационной жалобе Загородных Е.Б. просит отменить апелляционное определение как незаконное, вынесенное в нарушение норм материального и процессуального права.

Кассационная жалоба ответчика поступила в Верховный Суд РС (Я) 01 июня 2018 г. Гражданское дело истребовано судьей Верховного Суда РС (Я) 13 июня 2018 г. и поступило в суд 22 июня 2018 г.

Определением судьи Верховного Суда РС (Я) Александровой Р.С. от 10 июля 2018 г. кассационная жалоба с делом переданы на рассмотрение президиума Верховного Суда РС (Я).

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на нее, президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия) находит, что имеются основания для отмены апелляционного определения.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможно восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие нарушения допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 11 февраля 2010 года Загородных Е.Б. был принят на работу в Автоколонну N... ООО "Нерюнгринская автобаза" на должность водителя ********, с 11 апреля 2012 г. переведен на должность водителя ********.

08 ноября 2016 г. с Загородных Е.Б. заключен договор о полной материальной ответственности, по условиям которого ответчик принял на себя полную материальную ответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества, а также за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба иным лицам.

Приказом N... -к от 17 июля 2017 г. Загородных Е.Б. был направлен в служебную поездку по маршруту... на автокране LIЕBHERR LTM 1050-3.1, регистрационный номер ********, путевой лист N 494636, талоном заказчика к путевому листу.

Согласно акту служебного расследования ДТП от 3 августа 2017 г. 27 июля 2017 г. около в 9-00 часов Загородных Е.Б, двигаясь на автокране по дороге... потерял контроль за движением транспортного средства, не справился с рулевым управлением, в результате чего произошел выезд автокрана на полосу встречного движения, а затем съезд в кювет и опрокидывание его на левую сторону.

Данный автомобильный кран находится в пользовании ООО "Нерюнгринская автобаза" по договору аренды от 15 февраля 2014 г, заключенному с ОАО ХК "Якутуголь".

По условиям п. 4.1 договора аренды от 15 февраля 2014 г. с момента получения автокрана в аренду, риски гибели, утраты порчи, разрушения, изъятия, преждевременного возникновения дефектов, а также все риски, связанные с использованием транспорта переходят к арендатору.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что должность истца не включена в Перечень должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности за недостачу вверенного имущества, утвержденного постановлением Министерства труда и социального развития РФ N 85 от 31.12.2002, в связи с этим ответчик не может быть привлечен к полной материальной ответственности по заключенному договору. Кроме того, суд указал, что оснований для привлечения ответчика к полной материальной ответственности по п.4 ч.1 ст. 243 Трудового кодекса РФ не имеется, поскольку истцом не представлено доказательств проведения в отношении работника медицинского освидетельствования на наличие (отсутствие) состояния алкогольного опьянения; акт, составленный сторонней организацией о выявлении признаков употребления алкоголя, является недопустимым доказательством.

Отменяя решение суда, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о виновности Загородных Е.Б. в причинении ущерба истцу и привлечении ответчика к полной материальной ответственности по п.4 ч.1 ст. 243 Трудового кодекса РФ, в связи с этим удовлетворил требования истца и взыскал с ответчика рыночную стоимость транспортного средства, а также расходы по доставке крана в г. Нерюнгри. При этом судом был сделан вывод о том, что в момент причинения ущерба ответчик находился за управлением автокрана в состоянии алкогольного опьянения.

Однако с такими выводами суда апелляционной инстанции согласиться нельзя, поскольку они основаны на недопустимых доказательствах и неправильном применении норм материального и процессуального права.

Обращаясь в суд с настоящим иском, истец указал, что имуществу ООО "Нерюнгринская автобаза" причинен ущерб в виде повреждения автокрана, принадлежащего обществу на праве владения и пользования по договору аренды с АО ХК "Якутуголь" N ******** от 15.02.2014 г.

Удовлетворяя исковые требования, судебная коллегия руководствовалась статьей 639 Гражданского кодекса РФ, пунктом 4.1 договора аренды и на основании установленных обстоятельств по делу пришла к выводу о наличии обстоятельств, влекущих ответственность ответчика как арендатора транспортного средства за причиненные ему убытки.

В кассационной жалобе ответчик выражает несогласие с таким выводом суда о причинении ущерба арендатору автокрана. По его мнению, ущерб причинен собственнику автокрана. Данные доводы заслуживают внимания.

В соответствии со статьей 238 Трудового кодекса РФ работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат. Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.

Согласно разъяснениям, данным Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пункте 15 постановления от 16 ноября 2006 года N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", в силу статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить лишь прямой действительный ущерб, причиненный работодателю, под которым понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества, а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение или восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.

Под ущербом, причиненным работником третьим лицам, следует понимать все суммы, которые выплачены работодателем третьим лицам в счет возмещения ущерба. При этом необходимо иметь в виду, что работник может нести ответственность лишь в пределах этих сумм и при условии наличия причинно-следственной связи между виновными действиями (бездействием) работника и причинением ущерба третьим лицам.

Убытки определяются в соответствии с правилами, предусмотренными статьей 15 Гражданского кодекса РФ, статьей 238 Трудового кодекса РФ.

В силу статьи 15 Гражданского кодекса РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Таким образом, данное в статье 238 Трудового кодекса РФ понятие прямого действительного ущерба не является идентичным с понятием убытков, содержащимся в статье 15 Гражданского кодекса РФ, и не предусматривает обязанности работника возмещать работодателю предполагаемый ущерб.

В соответствии со статьей 1068 Гражданского кодекса РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Пунктом 2 статьи 1081 Гражданского кодекса РФ установлено, что лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управляющим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

Таких условий для наступления у работодателя права регрессного требования к работнику при рассмотрении данного дела не установлено.

То обстоятельство, что в рамках гражданско-правовых отношений предполагается выплата каких-либо сумм не может повлечь для работника обязанности по их возмещению в рамках трудовых отношений, поскольку это выходит за пределы материальной ответственности, установленные положениями статьи 238, 243 Трудового кодекса РФ.

Судом не учтено, что в рассматриваемом случае фактически прямой действительный ущерб в виде уплаты собственнику рыночной стоимости автокрана в связи с нарушением условий договора аренды о возврате транспортного средства в его первоначальном виде не наступил, тем самым взыскание ущерба не направлено на возмещение причиненного третьему лицу ущерба, что является обязательным условием наступления ответственности работника перед работодателем.

Кроме того, судом достоверно не установлена неизбежность наступления ответственности истца по риску повреждения спорного имущества.

В ходе рассмотрения дела судом апелляционной инстанции было установлено, что согласно ПТС... от 26 июля 2013 г. автомобильный кран LIЕBHERR LTM 1050-3.1, регистрационный номер ******** принадлежит на праве собственности ОАО ХК "Якутуголь".

15 февраля 2014 г. между АО ХК "Якутуголь" (арендодатель) и ООО "Нерюнгринская автобаза" (арендатор) заключен договор аренды автомобиля без экипажа N.., дополнительным соглашением от 1 марта 2017 г. о внесении изменении в договор аренды автомобиля без экипажа от 15.02.2014 г. N 775 арендодатель предоставил арендатору дополнительно во временное владение и пользование спорный автокран, составлен акт приема-передачи транспорта в аренду между предприятиями (т.1 л.д. 193, 196).

Между тем, на листе дела 116, 118 т.2 имеется ПТС... от 26 июля 2013 г, из которого следует, что кран самоходный с телескопической стрелой LIЕBHERR LTM 1050-3.1, регистрационный номер Х269КР14, год выпуска 2013 принадлежит на основании договора купли-продажи от 17.06.2013 Обществу с ограниченной ответственностью "СК Лизинг", адрес: 121059, г. Москва, ул. 1-я Бородинская, д. 5.

В нарушение принципа непосредственности исследования доказательств, установленного частью 1 статьи 67, частью 1 статьи 157 ГПК РФ суд апелляционной инстанции установилсобственника имущества без непосредственной оценки паспорта транспортного средства, не приняв во внимание доводы представителя истца Кузнецовой С.В. о приобретении автокрана по договору лизинга в 2013 году.

Между тем, данные обстоятельства имеют существенное значение для разрешения спора, поскольку статьей 11 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" установлено, что предмет лизинга, переданный во временное владение и пользование лизингополучателю, является собственностью лизингодателя.

Ответственность за сохранность предмета лизинга от всех видов имущественного ущерба, а также за риски, связанные с его гибелью, утратой, порчей, хищением, преждевременной поломкой, ошибкой, допущенной при его монтаже или эксплуатации, и иные имущественные риски с момента фактической приемки предмета лизинга несет лизингополучатель, если иное не предусмотрено договором лизинга (статья 22 Закона N 164-ФЗ).

В материалах гражданского дела отсутствует договор лизинга, заключенный между ООО "СК Лизинг" и ОАО ХК "Якутуголь".

В п. 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 17 указано на то, что стоимость возвращенного предмета лизинга определяется по его состоянию на момент перехода к лизингополучателю риска случайной гибели, исходя из суммы, вырученной лизингодателем от продажи предмета лизинга в разумный срок после получения предмета лизинга.

В кассационной жалобе ответчик также ссылается на то, что выводы суда о его нахождении за управлением транспортным средством в момент опрокидывания автокрана в состоянии алкогольного опьянения основаны на недопустимых доказательствах, судом не применены нормы права, подлежащие применению.

Из обстоятельств, установленных судом первой инстанции, следует, что факт ДТП имел место утром 27 июля 2017 г. Каких-либо очевидцев или свидетелей события, кроме работника АО "МШСС" Р, не имеется.

Ответчик в ходе судебного разбирательства отрицал факт нахождения в момент ДТП в состоянии алкогольного опьянения, медицинское освидетельствование в отношении него не проводилось, сотрудники ГИБДД на место ДТП не выезжали, работодателем акт о появлении сотрудника в состоянии опьянения не составлялся в связи с отдаленностью местоположения места происшествия.

Согласно акту АО "Металлургшахтспецстрой" от 27 июля 2017 г. "О появлении работника на работе в состоянии алкогольного опьянения", Загородных Е.Б. в 18-18 на... находился в состоянии алкогольного опьянения.

К такому выводу комиссия АО "Металлургшахтспецстрой" пришла на основании заключения медицинского работника ООО " ********" Ш, отраженного в протоколе контроля трезвости N... от 27.07.2017, который содержит сведения о том, что вечером того же дня после ДТП, у Загородных Е.Б. выявлены клинические признаки алкогольного опьянения, а именно имеется запах алкоголя изо рта, при первом тесте в выдыхаемом воздухе выявлено 0,16 мг/л алкоголя и 0,14 мг/л при повторном тесте, тремор пальцев рук, не выполняет пальценосовую пробу, не выполняет позу Ромберга.

С учетом приведенных обстоятельств судебная коллегия пришла к выводу о нахождении ответчика в состоянии алкогольного опьянения в момент ДТП.

Между тем, такие выводы основаны на неправильном применении норм материального права.

В силу п. 17 Порядка проведения медицинского освидетельствования на состояние опьянения (алкогольного, наркотического или иного токсического), утвержденного приказом от 18 декабря 2015 г. N 933н (далее - Порядок) медицинское заключение "установлено состояние опьянения" выносится, в частности, в случае освидетельствования лиц, указанных в подпунктах 2 - 10 пункта 5 настоящего Порядка, при наличии не менее трех клинических признаков опьянения, предусмотренных приложением N 2 к настоящему Порядку, и положительных результатах повторного исследования выдыхаемого воздуха на наличие алкоголя.

Согласно п. 18 Порядка медицинское заключение "состояние опьянения не установлено" выносится в случае освидетельствования лиц, указанных в подпунктах 2 - 10 пункта 5 настоящего Порядка, при отрицательном результате первого или повторного исследования выдыхаемого воздуха на наличие алкоголя и отсутствии в пробе биологического объекта наркотических средств и (или) психотропных веществ, новых потенциально опасных психоактивных веществ, химических веществ, в том числе лекарственных препаратов для медицинского применения, вызывающих нарушение физических и психических функций, которые могут повлечь неблагоприятные последствия при деятельности, связанной с источником повышенной опасности, или метаболитов указанных средств и веществ.

В силу п. 18 Порядка факт употребления вызывающих алкогольное опьянение веществ определяется наличием абсолютного этилового спирта в концентрации, превышающей возможную суммарную погрешность измерений, а именно 0,16 миллиграмма на один литр выдыхаемого воздуха.

Таким образом, при отрицательном результате исследования выдыхаемого воздуха на наличие алкоголя (как в исследовании, проведенном в отношении ответчика) вывод об установлении состояния алкогольного опьянения невозможен.

Данные положения закона судом не учтены. Иных доказательств, достоверно подтверждающих факт нахождения Загородных Е.Б. в момент совершения ДТП в состоянии алкогольного опьянения, материалы дела не содержат, в связи с этим у суда отсутствовали правовые основания для привлечения его к материальной ответственности по основанию, установленному п. 4 ч.1 ст. 243 Трудового кодекса РФ.

Кроме того, в нарушение требований части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ суд апелляционной инстанции не рассмотрел доводы апелляционной жалобы истца в полном объеме. Вопрос о том, находился ли Загородных Е.Б. за рулем автокрана в момент причинения ущерба, по существу не исследовал.

Ссылки суда на нарушение Загородных Е.Б. Инструкции по охране труда и безопасности дорожного движения для водителей ООО "Нерюнгринская автобаза" и отсутствии обращения в полицию об угоне автомобиля не опровергают как факта передачи управления транспортом другому лицу, так и доводы истца со ссылкой на объяснения работника АО "МШСС" Р. от 27 июля 2017 г. о том, что в момент опрокидывания автокрана за управлением находился он, а Загородных Е.Б. в это время спал (т.1 л.д.96).

Рассматривая указанные доводы истца, суд первой инстанции установил, что выводы комиссии, содержащиеся в акте служебного расследования ДТП от 3 августа 2017 г. о том, что Загородных Е.Б. управлял автокраном и допустил его опрокидывание 27 июля 2017 г. в 9-00 основаны на предположениях и противоречивых объяснениях Р. Между тем, в нарушение ст. 67, 329, 330 ГПК РФ суд апелляционной инстанции данные выводы суда первой инстанции не опроверг.

В силу части 1 статьи 246 Трудового кодекса РФ размер ущерба, причиненного работодателю при утрате и порче имущества, определяется по фактическим потерям, исчисляемым исходя из рыночных цен, действующих в данной местности на день причинения ущерба, но не ниже стоимости имущества по данным бухгалтерского учета с учетом степени износа этого имущества.

Согласно пункту 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.11.2006 N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" при оценке доказательств, подтверждающих размер причиненного работодателю ущерба, суду необходимо иметь в виду, что в соответствии с частью первой статьи 246 ТК РФ при утрате и порче имущества он определяется по фактическим потерям, исчисляемым исходя из рыночных цен, действующих в данной местности на день причинения ущерба, но не ниже стоимости имущества по данным бухгалтерского учета с учетом степени износа этого имущества. В тех случаях, когда невозможно установить день причинения ущерба, работодатель вправе исчислить размер ущерба на день его обнаружения.

Определяя размер ущерба, суд апелляционной инстанции признал сумму ущерба в размере 21 507 566,94 руб. обоснованной, сославшись на то, что данная сумма составлена с учетом поврежденных деталей, перечисленных в дефектной ведомости, составленной работодателем, и с учетом отсутствия возможности проведения автотехнической экспертизы оценки восстановительного ремонта мобильного автокрана.

Так, в обоснование размера заявленного к взысканию ущерба истцом в материалы дела представлены две дефектные ведомости, составленные комиссией: главным инженером Ф, ведущим инженером по техническому надзору П, инженером ЭТС и БД Г. по 122 позициям деталей, а также коммерческие предложения ООО "Либхерр-Русланд" по 122 позициям повреждений, при этом в акте служебного расследования указана 41 позиция, а в протоколе осмотра ДТП всего 5 таких позиций.

Между тем, в соответствии со статьей 196 ГПК РФ отсутствие экспертного заключения не освобождает суд от обязанности дать самостоятельную оценку юридически значимому вопросу о фактических потерях работодателя и, с учетом наличия противоречивых сведений о размере действительного ущерба, поставить на обсуждение сторон вопрос о привлечении по делу соответствующего уполномоченного специалиста компании LIЕBHERR (статья 188 ГПК РФ).

Помимо указанного, в интересах законности, в целях обеспечения при рассмотрении дела правильного применения норм материального и процессуального права следует отметить следующее.

Согласно статье 250 Трудового кодекса Российской Федерации орган по рассмотрению трудовых споров может с учетом степени и формы вины, материального положения работника и других обстоятельств снизить размер ущерба, подлежащий взысканию с работника. Снижение размера ущерба, подлежащего взысканию с работника, не производится, если ущерб причинен преступлением, совершенным в корыстных целях.

Как разъяснено в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 г. N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю", если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что работник обязан возместить причиненный ущерб, суд в соответствии с частью первой статьи 250 Трудового кодекса Российской Федерации может с учетом степени и формы вины, материального положения работника, а также других конкретных обстоятельств снизить размер сумм, подлежащих взысканию, но не вправе полностью освободить работника от такой обязанности. При этом следует иметь в виду, что в соответствии с частью второй статьи 250 Трудового кодекса Российской Федерации снижение размера ущерба, подлежащего взысканию с работника, не может быть произведено, если ущерб причинен преступлением, совершенным в корыстных целях. Снижение размера ущерба допустимо в случаях как полной, так и ограниченной материальной ответственности. Оценивая материальное положение работника, следует принимать во внимание его имущественное положение (размер заработка, иных основных и дополнительных доходов), его семейное положение (количество членов семьи, наличие иждивенцев, удержания по исполнительным документам) и т.п.

Таким образом, по смыслу ст. 250 ТК РФ правила этой нормы о снижении размера ущерба, подлежащего взысканию с работника, могут применяться судом при рассмотрении требований о взыскании с работника причиненного работодателю ущерба не только по заявлению работника, но и по инициативе суда. В случае, если такого заявления от работника не поступило, суду при рассмотрении дела с учетом ч.2 ст. 56 ГПК РФ необходимо вынести на обсуждение сторон вопрос о снижении размера ущерба, подлежащего взысканию с работника, и для решения этого вопроса оценить обстоятельства, касающиеся материального и семейного положения работника.

В соответствии с положениями части 2 статьи 56 и части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса РФ суд, взыскивая с работника сумму материального ущерба в полном размере, не определилэти обстоятельства в качестве юридически значимых для правильного разрешения спора, они не вошли в предмет доказывания по делу и, соответственно, не получили правовой оценки суда. Сведения о материальном и семейном положении Загородных Е.Б. в обжалуемом судебном постановлении отсутствуют.

Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможно восстановление прав и законных интересов ответчика, в связи с этим апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 11 апреля 2018 г. подлежит отмене с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

На основании вышеизложенного, руководствуясь статьями 387, 388, пунктом 2 части 1 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Верховного Суда Республики Саха (Якутия)

ПОСТАНОВИЛ:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 11 апреля 2018 г. по данному делу отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий А.Н. Седалищев