Апелляционное определение Московского городского суда от 23 марта 2018 г. по делу N 10-0148/2018

Судебная коллегия по уголовным дела Московского городского суда в составе:

председательствующего судьи Додоновой Т.С,

судей Гученковой Е.А, Федоровой С.В,

при секретаре судебного заседания Сыровой А.В,

с участием прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры города Москвы Зверевой А.В,

защитников - адвокатов: Мудрецова А.В, Коротнева Г.Л,

осужденного Губарева И.О,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу адвокатов Мудрецова А.В, Мудрецова Д.В, Коротнева Г.Л. на приговор Никулинского районного суда г. Москвы от 17 ноября 2017 года, которым

Губарев Игорь Олегович, ранее не судимый,

осужден по ч.3 ст. 30, п. "а" ч.2 ст.105 УК РФ к 9 годам лишения свободы, с ограничением свободы сроком на 1 год, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В соответствии с ч.1 ст. 53 УК РФ Губареву И.О. установлены следующие ограничения: без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, не изменять место жительства, не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, не покидать место постоянного проживания (пребывания) с 22 часов до 6 часов. На Губарев И.О. возложена обязанность являться в указанный специализированный государственный орган один раз в месяц для регистрации.

Мера пресечения осужденному Губареву И.О. до вступления приговора в законную силу оставлена прежняя - в виде заключения под стражу.

Срок отбывания наказания исчислен с 17 ноября 2017 года. В срок отбытия наказания зачтено время содержания Губарева И.О. под стражей с 25 декабря 2016 года по 16 ноября 2017 года включительно.

Приговором решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Гученковой Е.А, выслушав участников процесса по доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда Губарев признан виновным в покушении на убийство, то есть в совершении умышленных действий, непосредственно направленных на причинение смерти двум лицам, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

Преступление им совершено 25 декабря 2016 года в городе Москве в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Губарев виновным себя признал частично, не оспаривая нанесение ножевых ударов потерпевшим Н. и К, пояснил, что находился в этот момент в состоянии аффекта.

В апелляционной жалобе адвокаты Мудрецов А.В, Мудрецов Д.В. и Коротнев Г.Л. выражают свое несогласие с приговором, поскольку считают его незаконным, необоснованным и подлежащим изменению с переквалификацией действий Губарева.

Указывают на то, что выводы суда об отсутствии у Губарева в момент инкриминируемого деяния состояния аффекта основываются на недопустимых доказательствах, поскольку у суда отсутствовали предусмотренные законом основания для назначения повторной амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. Единственным доводом для назначения данной экспертизы суд в своем постановлении указала на то, что экспертом-психологом не исследовалась имеющаяся в материалах дела видеозапись, в то время, как на момент производства в ходе предварительного следствия стационарной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы указанная запись отсутствовала в материалах дела, к которым была приобщена только 16 июня 2017 года.

Ссылаются на то, что видеозапись на компакт-диске была выполнена после окончания предварительного следствия - 4 июля 2017 года, что было установлено при его исследовании в ходе судебного заседания, она не соответствует той, которая демонстрировалась Губареву 26 декабря 2016 года.

Сама видеозапись является недопустимым доказательством, поскольку получена не процессуальным путем, так как компакт-диск приобщен к рапорту лейтенанта полиции Ф. (т.1 л.д. 98); на поручение следователя о ее выемки получен ответ от ООО "Инпроджектс" о том, что она не сохранилась (т.1 л.д. 95-96). Данный диск трижды осматривался следователем - 26 декабря 2016 года, 12 января и 5 июня 2017 года, при этом в протоколах осмотра он описывается по-разному. При ознакомлении с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ в нем имелось постановление о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств от 15 июня 2017 года, в материалах же дела (т. 2 л.д. 9-10) данное постановление датировано 16 июня 2017 года и содержит иное описание приобщенного диска. Кроме того, в настоящее время в материалах дела содержится иной протокол осмотра от 5 июня 2017 года с участием понятых М. и П, подписи которых существенно отличаются от подписей в одноименном протоколе, копия которого имеется у защитников, где отсутствуют сведения об осмотре компакт-диска с видеозаписью. На конверте, в котором упакован компакт-диск (т. 1 л.д. 99), в нарушение п.10 ст.182 УПК РФ отсутствуют подписи понятых, при этом печать стоит не первичного следственного органа, а Никулинского МРСО.

Полагают, что выводы вышеуказанной повторной экспертизы основаны на догадках и предположениях, на исследовании недопустимого доказательства - компакт-диска с видеозаписью и на не имеющих доказательственного значения непроцессуальных документах - повторных объяснениях Губарева от 26 декабря 2016 года (т. 1 л.д. 64 и 65), которые Губарев никак не мог подписать в виду повреждения обеих рук, в связи с чем возникают сомнения в обоснованности данного экспертного заключения, поэтому его выводы необходимо считать необоснованными.

К показаниям потерпевшего Н. о причинении Губаревым самопорезов необходимо относиться критически, поскольку он не может указать источник своей осведомленности.

Не оспаривая факт нанесения Губаревым ножевых ранений потерпевшим, считают, что выводы суда о совершении Губаревым покушения на убийство являются безосновательными, не соответствующими фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Указывают на то, что в ходе судебного следствия не нашла своего подтверждения версия о том, что во время событий Губарев находился в состоянии алкогольного опьянения, поскольку данное обстоятельство опровергается актом медицинского освидетельствования от 25 декабря 2016 года (т. 1 л.д. 79).

Необоснованным является вывод суда о том, что словесная ссора между осужденным и К. переросла в драку, поскольку у последнего отсутствуют какие-либо телесные повреждения, характерные для драки, сам Козлов ни на предварительном следствии, ни в судебном заседании этого не подтвердил, факт оскорбления не отрицал и не подтверждал в виду амнезии, вызванной большой потерей крови. В связи с чем, по мнению авторов жалобы, в соответствии со ст. 49 Конституции РФ, необходимо констатировать, что никакой драки между потерпевшим и К. не было.

Обращают внимание на то, что в ходе судебного следствия было установлено, в том числе видеозаписью, что потерпевший Н. подверг избиению Губарева.

Полагают недоказанным то обстоятельство, что Губарев имел прямой умысел на лишение жизни потерпевших, что является обязательным для квалификации его действий как покушения на убийство, в связи с чем в действиях Губарева отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30, п. "а" ч.2 ст. 105 УК РФ, и содеянное им необходимо переквалифицировать на ст. 113 УК РФ.

С учетом изложенного, просят приговор изменить, переквалифицировать действия Губарева на ст. 113 УК РФ.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокаты Мудрецов А.В. и Коротнев выражают свое несогласие с приговором, поскольку он является незаконным, необоснованным и подлежит изменению в связи с переквалификацией действий Губарева.

Полагают, что приговор не отвечает требованиям ст. 297 УПК РФ, поскольку основан на заключении повторной амбулаторной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы N 1170/а от 10 и 12 октября 2017 года, которое было приобщено к материалам уголовного дела, но непосредственно в ходе судебного заседания не оглашалось и не исследовалось.

Назначение вышеуказанной экспертизы было проведено судом с нарушениями уголовно-процессуального законодательства, поскольку потерпевшие Н. и К. отсутствовали в судебном заседании 7 сентября 2017 года и не имели возможности реализовать свои права, предусмотренные ст. 195 УПК РФ.

Заключение повторной амбулаторной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы N 1170/а от 10 и 12 октября 2017 года не соответствует действующим нормативно-правовым актам - инструкции Минздрава РФ по заполнению отраслевой учетной формы N 100/у-03, стандартам судебно-психиатрических исследований ГНЦССП им. Сербского и ст. 8 Закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

Из заключения экспертов неясно, какой промежуток на представленной видеозаписи события они исследовали и в каком объеме данная видеозапись была им представлена; если эксперты исследовали только видеозапись нанесения Губаревым ножевых ранений потерпевшим, как это описано на стр.10-11 заключения, то это может означать, что исследование проведено не в полном объеме.

Полагают, что выводы суда противоречивы и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Утверждение суда о том, что Н. и К. каких-либо противоправных действий в отношении Губарева, дающих право на применение какого-либо насилия, не совершали, его жизни и здоровью ничего не угрожало, противоречит показаниям потерпевшего Н. на очной ставке с Губаревым о нанесении им (Н.) первым Губареву не менее 10 ударов, в том числе, когда последний уже лежал на полу и выписному эпикризу о наличии у Губарева ссадин. Утверждение суда о том, что Губарев и Н. подвергли друг друга избиению, противоречит медицинской справке из ГКБ им. Боткина, выписному эпикризу на К, медицинской справке и выписному эпикризу на Н.

Полагают, что суд в нарушение требований ст. 37 УПК РФ должным образом не исследовал и не проверил версию Губарева об оборонительной позиции и не дал оценку этому обстоятельству в приговоре. По показаниям потерпевшего Н. и свидетеля Х, Губарев не был инициатором конфликта с находящимся в нетрезвом состоянии К, что подтверждают в том числе и взаимоисключающие формулировки в приговоре. Указывают на то, что по количеству ударов, нанесенных Губареву, можно говорить о наступательном, агрессивном поведении потерпевшего Н.

Считают, что диск с видеозаписью событий 25 декабря 2016 года является недопустимым доказательством, получен непроцессуальным путем, что не позволяет суду убедиться в неизменности ее содержания, проверить его на подлинность и достоверность, возможность наличия монтажа. Обращают внимание на то, что компакт-диск был изготовлен 4 июля 2017 года - после окончания предварительного следствия.

Указывают на то, что в действиях Губарева отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30, п. "а" ч.2 ст. 105 УК РФ, их необходимо переквалифицировать на ст. 113 УК РФ, в связи с чем просят приговор суда изменить.

В судебном заседании адвокаты Мудрецов А.В, Коротнев и осужденный Губарев поддержали доводы апелляционных жалоб, просили приговор изменить, переквалифицировать действия осужденного на ст. 113 УК РФ.

Прокурор Зверева просила приговор суда оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Судебная коллегия, изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав позиции сторон, находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Вопреки доводам жалобы, выводы суда о виновности Губарева в совершении преступления, за которое он осужден, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, содержание которых подробно приведено в приговоре.

В частности, вина осужденного Губарева подтверждается следующими доказательствами.

Показаниями потерпевшего Н. об обстоятельствах, при которых Губарев нанес ему и К. ножевые ранения в ночь с 24 на 25 декабря 2016 года, когда они находились в подсобном помещении кафе "Шоколадный Кролик", и предшествующих этому событиях. Из показаний потерпевшего следует, что Губарев подошел к нему в кафе, сообщил, что у него с кем-то из посетителей произошел конфликт и попросил его (Н.) с этим разобраться. Когда они пытались найти с Губаревым человека, с которым у него произошел конфликт, подбежала М. и сообщила, что в подсобном помещении с разбитым лицом сидит К. Зайдя в подсобное помещение, он (Н.) увидел, что Губарев, сжав руку в кулак, стоит над сидящим К. и что-то эмоционально говорит. На его (Н.) вопрос Губарев сообщил, что он ударил К. Он (Н.) попытался отстранить Губарева от К, оттолкнув его в сторону, в результате между ними произошла драка. После прекращения драки он (Н.) повернулся к К. и стал с ним разговаривать. Через некоторое время Губарев вернулся в подсобное помещение, схватил его (Н.) за голову и нанес удар ножом в шею. Он повернулся к Губареву лицом, отступил назад, зажал рукой горло, однако Губарев продолжил нападать на него. Он попытался стулом оттолкнуть Губарева, который нанес ему удары ножом в предплечье и затылок, от которых он упал. Затем Губарев ножом нанес К. множество ударов в левую часть тела.

Показаниями потерпевшего К, подтвердившего факт своего нахождения в ночь с 24 на 25 декабря 2016 года в кафе "Шоколадный Кролик", где, как ему стало известно из просмотра видеозаписи 25 декабря 2016 года Губарев нанес ему и Н. ножевые ранения. Сам он не помнит, что происходило, в связи с провалами в памяти, связанными с большой кровопотерей.

Показаниями свидетеля М. на предварительном следствии, оглашенными судом с согласия сторон, из которых следует, что примерно в 4 часа 25 декабря 2016 года к ней в подсобное помещение в кафе "Шоколадный Кролик" подошел К. с кровью на руках и лице, который попросил вызвать скорую помощь. Когда она пошла искать Н, то увидела Губарева, который, шатаясь, толкнул ее и направился в сторону служебного входа, где сидел К. Рассказав Н. о произошедшем, они пошли к служебному входу, где весь в крови сидел К, над ним стоял Губарев и что-то говорил. Н. подошел к Губареву, оттащил его от К. и стал спрашивать у К. о произошедшем. Губарев в этот момент куда-то ушел. Спустя несколько минут Губарев прибежал обратно, резко схватил Н. сзади и нанес ему удар ножом по шее, угрожая всех прикончить. Впоследствии Губарев нанес ножевые ранения Н. и К.

Показаниями свидетеля П. на предварительном следствии, оглашенными судом с согласия сторон, из которых следует, что между Н. и Губаревым произошла драка, после которой Губарев вышел из помещения, взял у парня раскладной нож и вновь направился в сторону Н. и Козлова. Губарев подошел к Н. сзади и провел ему ножом по горлу, после чего начал наносить множественные удары ножом Н. и К. Он (П.) стал отгонять Губарева от потерпевших, в результате чего тот убежал.

Показаниями свидетеля Х, из которых следует, что, зайдя в служебное помещение кафе "Шоколадный Кролик", он увидел сидящего К. с кровоподтеками в районе носа, рядом с ним стоял Губарев. Затем в помещение вбежал Н, на вопрос которого Губарев ответил, что он ударил К. После этого Н. ударил Губарева в голову, отчего тот упал. Опасаясь, что на Губарева снова могут напасть, он (Х.) стал доставать нож, который Губарев у него выхватил, сделал несколько шагов в сторону Н. и началась потасовка.

Показаниями свидетеля Л, из которых следует, что около гардероба в кафе "Шоколадный Кролик" он видел лежащего Губарева, у которого на лице, руках и одежде была кровь. Он (Л.) пошел в подсобное помещение, где на полу в крови лежали Негматов и К.

Протоколом осмотра места происшествия с фототаблицей, из которого следует, что при осмотре помещения кафе "Шоколадный Кролик", расположенного по адресу: город Москва, *, были обнаружены и изъяты складной нож со следами вещества бурого цвета, салфетка со следами вещества бурого цвета и смывы вещества бурого цвета, в которых, согласно заключению эксперта, обнаружена кровь Губарева, Н. и К.

Заключением эксперта, согласно которому на рубашке, изъятой у Губарева, обнаружена кровь К.

Заключением эксперта, из выводов которого следует, что сквозные повреждения на предметах одежды, изъятой у К, по механизму образования являются колото-резанными, могли быть образованы представленным на исследование ножом, изъятым в ходе осмотра места происшествия.

Заключениями судебно-медицинских экспертиз о локализации, механизме образования и степени тяжести телесных повреждений, обнаруженных у потерпевших, согласно которым у К. в числе других обнаружены: колото-резаное проникающее слепое ранение грудной клетки слева с повреждением верхней доли левого легкого, левосторонним гемопневмотораксом, колото-резаное проникающее слепое ранение грудной клетки слева с повреждением верхней доли левого легкого, кровоизлиянием в левую плевральную полость; колото-резаное проникающее слепое сочетанное ранение грудной клетки слева и живота; колото-резаное проникающее слепое сочетанное ранение грудной клетки и живота с повреждением селезенки, тонкой и толстой кишок, гематомой в проекции большой кривизны желудка, повлекшее операцию по удалению органа, которые были опасны для жизни, при неоказании своевременной медицинской помощи могли повлечь смерть и квалифицируются как тяжкий вред здоровью; у Н. в числе других обнаружено колото-резаное слепое ранение мягких тканей шеи слева с повреждением наружной яремной вены слева, которое было опасно для жизни, могло при не оказании своевременной медицинской помощи повлечь смерть, и по этому признаку квалифицируется как тяжкий вред здоровью.

Вещественным доказательством - видеозаписью с камер видеонаблюдения, установленных в подсобном помещении кафе "Шоколадный Кролик", которая была просмотрена с участием потерпевших и самого Губарева.

Выписным эпикризом, согласно которому у Губарева установлен сопутствующий диагноз - алкогольное опьянение.

Виновность осужденного Губарева подтверждается и иными доказательствами, приведенными в приговоре.

Представленные доказательства всесторонне, полно и объективно исследованы судом, с соблюдением требований ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, правильно оценены в соответствии с положениями ст. ст. 87, 88 и 307 УПК РФ, при этом суд обоснованно пришел к выводу о достоверности показаний потерпевших и свидетелей, учитывая, что давали они логичные, последовательные показания, которые согласовываются между собой и подтверждаются всей совокупностью собранных по делу доказательств. В ходе судебного разбирательства не было установлено каких-либо оснований у потерпевших Н. и К. и свидетелей обвинения для оговора осужденного, либо заинтересованности в исходе дела.

То обстоятельство, что потерпевший Н. не смог указать источник своей осведомленности относительно того, от кого ему стало известно, что после случившего Губарев причинил себе самопорезы, не влияет на оценку его показаний об обстоятельствах произошедшего в целом как достоверных и не влечет за собой исключение их из разбирательства дела, как об этом ставит вопрос сторона защиты.

Положенные судом в основу приговора доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, и обоснованно признаны судом допустимыми.

Суд апелляционной инстанции находит приведенные судом первой инстанции в приговоре мотивы оценки доказательств убедительными. Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденного, по делу отсутствуют.

Суд первой инстанции обоснованно не усмотрел нарушений уголовно-процессуального закона при сборе доказательств по уголовному делу, а также проведении следственных и процессуальных действий. Суд апелляционной инстанции соглашается с данными выводами суда, которые надлежащим образом мотивированы в приговоре.

Судом апелляционной инстанции были проверены доводы стороны защиты о недопустимости в качестве доказательства видеозаписи событий, произошедших 25 декабря 2016 года в кафе "Шоколадный Кролик", признанной вещественным доказательством, которая была предметом экспертного исследования личности Губарева при производстве судебных комплексных психолого-психиатрических экспертиз, в том числе повторной, назначенной по постановлению суда.

Как следует из материалов уголовного дела, диск с данной видеозаписью был представлен оперуполномоченным Ф. вместе с рапортом (т.1 л.д. 98), что он подтвердил в судебном заседании при допросе в качестве свидетеля, пояснив, что рапорт был составлен 25 декабря 2016 года и ошибочно датирован 2017 годом.

Факт представления видеозаписи камер наблюдения, на которой зафиксировано совершение Губаревым противоправных действий в отношении потерпевших Н. и К, подтвердила в судебном заседании свидетель С. - следователь, в производстве которой первоначально находилось настоящее уголовное дело, проводившая ее осмотр: 26 декабря 2016 года с участием обвиняемого Губарева и его защитников (т. 1 л.д. 215-217); 12 января 2017 года с участием потерпевшего К. (т. 1 л.д. 110-112).

При воспроизведении в судебном заседании апелляционной инстанции оспариваемого стороной защиты компакт-диска с видеозаписью (т. 1 л.д. 99) судебной коллегией установлено, что на нем в числе 5 файлов имеется видеофайл "*", в котором содержится непрерывная видеозапись, датированная 25 декабря 2016 года в период времени с 04:09:43 до 04:12:06, зафиксировавшая события, происходившие в подсобном помещении кафе "Шоколадный Кролик". Именно эта видеозапись воспроизводилась следователем С. при проведении ее осмотров с участием обвиняемого Губарева, его защитников и потерпевшего К, поскольку ее описание в соответствующих протоколах следственных действий по последовательности и характеру действий участников события полностью соответствует воспроизведенной в суде апелляционной инстанции.

Данная видеозапись представлялась для проведения амбулаторных комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз в отношении Губарева, что после ее просмотра подтвердили в суде апелляционной инстанции эксперты Л. и С.

Как следует из показаний свидетеля З. - следователя, в чьем производстве находилось данное уголовное дело до момента его направления с обвинительным заключением прокурору, компакт-диск с вышеописанной видеозаписью, находившийся в опечатанном самодельном конверте, был вшит в материалы уголовного дела, доступа к нему никто не имел. Видеозапись, наряду с другими изъятыми предметами, была просмотрена ею с участием понятых, с составлением соответствующего протокола, после чего постановлением признана вещественным доказательством по делу.

При воспроизведении компакт-диска (т. 1 л.д. 99) свидетель М, присутствовавший при его осмотре в качестве понятого, пояснил, что он просматривал данную видеозапись и подтвердил правильность составления протокола (т. 2 л.д. 6-8).

При открытии оспариваемого защитой компакт-диска, в свойствах видеофайла "*", действительно указана дата его создания - 4 июля 2017 года. Как пояснил в судебном заседании апелляционной инстанции технический специалист Х, датой создания файла на носители видеозаписи отражается дата и время, установленные на компьютере, которые могут не соответствовать действительным данным.

Оснований не доверять показаниям свидетелей С, З, М, экспертов Л. и С, специалиста Х. у судебной коллегии не имеется, поскольку ранее они Губарева и потерпевших не знали, какие-либо данные о наличии у указанных лиц заинтересованности в исходе дела отсутствуют; кроме того, показания допрошенных в судебном заседании апелляционной инстанции лиц согласуются между собой и с другими доказательствами по делу.

С учетом вышеприведенных обстоятельств судебной коллегии установлено, что имеющаяся в материалах дела видеозапись, датированная 25 декабря 2016 года, была предметом осмотров и представлялась для проведения экспертных исследований психического и психологического состояния Губарева в момент совершения инкриминируемого деяния, признана вещественным доказательством по постановлению надлежащего процессуального лица, оснований для признания ее недопустимым доказательством не имеется. В материалах дела не содержится каких-либо данных о наличии у сотрудников оперативных либо следственных органов оснований и необходимости внесения в вышеуказанную видеозапись изменений либо в ее фальсификации, как об этом ставит вопрос сторона защиты, не представлены они и суду апелляционной инстанции. Вопреки доводам защиты, в материалах дела отсутствуют объективные данные о наличии видеозаписей инкриминируемого Губареву события на иных носителях.

Само по себе различное по полноте описание носителя, на котором находилась данная видеозапись, в протоколах следственных действий и заключениях экспертов связана с личным восприятием увиденного и в данном случае не свидетельствует о ее подмене, поскольку на видеозаписи зафиксированы события, произошедшие в кафе "Шоколадный Кролик", согласно указанному на ней таймеру 25 декабря 2016 года в период времени с 4 часов 09 минут до 4 часов 12 минут, что не оспаривается и самим обвиняемым в суде апелляционной инстанции.

Поскольку видеозапись, находящаяся на компакт-диске (т. 1 л.д. 99), является допустимым доказательством, оснований для признания недопустимым заключения повторной амбулаторной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы (т. 3 л.д. 99-108), для производства которой она была представлена вместе со всеми материалами уголовного дела, у судебной коллегии не имеется. Данная экспертиза была проведена по постановлению суда, вынесенному с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, ст.283 УПК РФ. Ссылка стороны защиты на нарушение при назначении экспертизы прав потерпевших является несостоятельной, поскольку, как следует из протокола судебного заседания, потерпевший Н. и К. после своего допроса не ходатайствовали о своем личном участии в судебном заседании; никто из них не заявил о нарушении своих прав, как участников уголовного судопроизводства, в том числе при назначении судебной экспертизы.

Стороной защиты в судебном заседании апелляционной инстанции представлено заключение специалиста о сравнении подписей понятого М. в протоколе осмотра от 5 июня 2017 года, находящемся в материалах уголовного дела, с его подписями в копии аналогичного протокола, якобы выполненного стороной защиты при выполнении требований ст. 217 УПК РФ. Судебная коллегия не принимает данное заключение как доказательство по делу, поскольку оно получено не процессуальным путем. Кроме того, судебная коллегия отмечает, что в протоколе ознакомления с материалами уголовного дела отсутствуют сведения о применении адвокатами в ходе данного следственного действия технических средств для изготовления копий материалов дела, а свидетель М. в суде апелляционной инстанции подтвердил принадлежность ему подписи в протоколе осмотра предметов от 5 июня 2017 года (т. 2 л.д. 6-8).

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, оценив собранные доказательства в их совокупности, проверив все версии стороны защиты и правильно их отвергнув, суд пришел к обоснованному выводу о достаточности доказательств для разрешения дела, признав осужденного виновным в совершении преступления и дав содеянному им правильную юридическую оценку, а именно по ч.3 ст.30, п."а" ч.2 ст. 105 УК РФ, как покушение на убийство, то есть совершение умышленных действий, непосредственно направленных на причинение смерти двум лицам, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от осужденного обстоятельствам, поскольку потерпевшие были доставлены в медицинские учреждения, где им своевременно была оказана медицинская помощь.

Суд обоснованно отверг версию стороны защиты об отсутствии у Губарева умысла на убийство потерпевших, поскольку она, вопреки доводам апелляционной жалобы, опровергается фактическими обстоятельствами, установленными судом на основании совокупности исследованных доказательств. Как правильно установлено судом, Губарев нанес не менее четырех ударов ножом в шею, голову, верхние конечности Н. и не менее семи ударов в область грудной клетки, живота, верхних конечностей К, то есть в жизненно-важные органы человека. При этом со стороны Н. и К. каких-либо противоправных действий в отношении Губарева, дающих право на применение какого-либо насилия, не совершалось, его жизни и здоровью ничто не угрожало. Мотивом покушения на убийство потерпевших явилась ссора на почве личных неприязненных отношений. Н. не провоцировал конфликт, а попытался прекратить противоправные действия самого Губарева, в результате чего между Губаревым и Н. произошла драка. После того, как конфликт был исчерпан, Губарев отошел с места происшествия, взял у Х. нож, вернулся обратно в подсобное помещение и нанес ножевые ранения Н. и К. в тот момент, когда в отношении самого Губарева никем не совершались противоправные действия и его жизни и здоровью также ничего не угрожало. Словесное оскорбление К. родителей Губарева, как правильно указано судом, также не являлось основанием для нанесения потерпевшему каких-либо телесных повреждений.

Отсутствие у Губарева состояния аффекта подтверждается и заключением повторной амбулаторной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, проведенной на основании постановления суда, согласно выводам которой в юридически значимый период Губарев находился в состоянии асоциального возбуждения, которое, однако, не достигло степени выраженности аффекта. Об этом же свидетельствуют вышеуказанный характер действий Губарева и поведение его во время и после совершения покушения на убийство, когда нанесение ножевых ранений он сопровождал словесной угрозой всех прикончить, а после произошедшего в туалете кафе нанес себе самопорезы рук, тем самым пытался инсценировать иную картину случившегося. Таким образом Губарев в ходе и после совершения преступления совершал активные целенаправленные и осознанные действия, что исключает в его действиях состояние аффекта.

Кроме того, допрошенный судебной коллегией эксперт С, подтвердив выводы повторной амбулаторной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, пояснил, что аффектом является внезапно возникшее душевное волнение, как правило это непосредственная реакция. В данном случае в действиях Губарева, который после конфликта вышел и вернулся с ножом, которым стал наносить удары потерпевшим, имеется смена цели, что исключает аффективное состояние.

При этом суд первой инстанции обоснованно положил в основу приговора выводы повторной амбулаторной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, исследованные судебной коллегией, оценив их в совокупности с другими доказательствами, и отверг заключение первичной комплексной стационарной судебной психолого-психиатрической экспертизы и показания эксперта З, приведя соответствующие мотивы, с которыми судебная коллегия соглашается, поскольку заключение повторной амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы, вопреки доводам жалобы, достаточно полно мотивировано, содержит подробную исследовательскую часть. Экспертиза проведена специалистами, оснований сомневаться в компетентности которых не имеется, с соблюдением всех требований законодательства, в том числе Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", ее заключение является ясным и понятным.

При этом судебная коллегия принимает во внимание показания того же эксперта С, пояснившего в суде апелляционной инстанции, что для установления наличия либо отсутствия состояния аффекта в действиях Губарева не требовалось проведение стационарной экспертизы, поскольку в стационарных условиях разрешаются вопросы о вменяемости подэкспертного лица.

С учетом вышеприведенных обстоятельств, оснований для переквалификации действий Губарева на ст. 113 УК РФ, как об этом ставит вопрос сторона защиты, у судебной коллегии не имеется.

Судебная коллегия отвергает представленные стороной защиты заключение специалиста-психиатра М. и заключение специалиста в области судебной психологии N 110 от 18 января 2018 года К. о несоответствии методическим рекомендациям и законодательным требованиям заключения повторной амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в отношении Губарева, поскольку они также получены не процессуальным путем, фактически представляют собой критику заключения судебной экспертизы, являющегося допустимым доказательством по делу, названные лица вышли за пределы своих полномочий, предоставленных специалисту ст. 58 УПК РФ.

Доводы защиты о недоказанности факта нахождения Губарева в момент совершения инкриминируемого преступления в состоянии алкогольного опьянения получили оценку в приговоре, опровергаются показаниями свидетелей Л, В. о том, что Губарев постоянно подходил к барной стойке за алкогольными напитками; свидетеля М, согласно котором при задержании от Губарева пахло алкоголем, а также выписным эпикризом (т. 1 л.д. 69), из которого следует, что у Губарева при его обследовании 25 декабря 2016 года с 6 часов 25 минут до 12 часов установлен сопутствующий диагноз - алкогольное опьянения. Кроме того, как правильно указано судом, медицинское освидетельствование Губарева, не установившее факт нахождения его в состоянии опьянения, было проведено 25 декабря 2016 года в 19 часов 00 минут, то есть спустя 14 часов после произошедших событий.

Вопреки доводам защиты, отсутствие у Губарева каких-либо телесных повреждений, характерных для драки, не опровергают выводы суда о том, что между Губаревым и К. произошла словесная ссора, переросшая в обоюдную драку, сделанному на основе совокупности собранных по делу доказательств.

Дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, нарушений права осужденного на защиту ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного заседания не допущено. Как следует из протокола судебного заседания, суд создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. При этом сторона защиты активно пользовалась предоставленными законом правами, в том числе, исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов. Суд первой инстанции исследовал все представленные сторонами доказательства и разрешилпо существу все заявленные сторонами ходатайства в порядке, установленном ст.ст.256, 271 УПК РФ, путем их обсуждения всеми участниками судебного заседания и вынесения судом соответствующего постановления. Данных о необоснованном отклонении ходатайств, заявленных стороной защиты, в том числе и осужденным, судебной коллегией не установлено. Протокол судебного заседания составлен в соответствии со ст. 259 УПК РФ.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на постановление законного и обоснованного приговора либо влекущих безусловную отмену или изменение приговора, органами предварительного следствия и судом при рассмотрении дела в судебном заседании, допущено не было.

Приговор постановлен в соответствии с требованиями ст. ст. 302, 307 и 308 УПК РФ.

При назначении осужденному наказания суд первой инстанции, исходя из положений ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности Губарева, признав их смягчающими его наказание, а именно то, что он вину признал частично, ранее не судим, положительно характеризуется, добровольно возместил потерпевшему Н. ущерб, причиненный в результате преступления, имеет хронические заболевания, дипломы, сертификаты, грамоты и состояние здоровья самого Губарева и членов его семьи. Кроме того, смягчающим обстоятельством признана противоправность поведения потерпевшего К, который оскорбил родителей Губарева.

Оснований для признания смягчающим обстоятельством возмещение ущерба потерпевшему К. у судебной коллегии не имеется, поскольку потерпевший К. никаких исковых требований не заявлял, одного лишь кассового чека о переводе 2 августа 2017 года на имя К. 10 тысяч рублей недостаточно для вывода о возмещении ему причиненного преступлением вреда.

При назначении наказания судом были учтены влияние назначенного наказания на условия жизни семьи осужденного и отсутствие отягчающих обстоятельств.

Отсутствие оснований для применения к Губареву положений ст. ст. 64; 73 УК РФ суд в приговоре надлежащим образом мотивировал, назначив наказание с применением положений ч.3 ст. 66 УК РФ.

Вид исправительного учреждения правильно назначен осужденному в соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Следовательно, все заслуживающие внимания обстоятельства, вопреки доводам осужденного, в полной мере учтены судом при решении вопроса о назначении Губарев наказания, в связи с чем, оно не может быть признано излишне суровым.

Данных о том, что по состоянию здоровья Губарев не может отбывать наказание в виде лишения свободы, в материалах дела не имеется, и суду апелляционной инстанции не представлено.

Таким образом, судебная коллегия находит назначенное Губарев наказание справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости и полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. Назначенное наказание отвечает требованиям закона, и считать его чрезмерно суровым оснований не имеется. Принимая во внимание фактические обстоятельства содеянного и личность осужденного, оснований для применения ст.ст. 64; 73, ч.6 ст.15 УК РФ судебная коллегия не находит.

Учитывая изложенное, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения приговора, в том числе, по доводам апелляционных жалоб.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13; 389.20; 389.28; 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Никулинского районного суда г. Москвы от 17 ноября августа 2017 года в отношении Губарева Игоря Олеговича оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: