Апелляционное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 29 ноября 2018 г. по делу N 10-18535/2018

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе председательствующего судьи Комлевой Ю.В.,

судей Довженко М.А. и Боевой Н.А,

при секретаре судебного заседания Ковалевой В.С,

с участием прокуроров апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры г. Москвы Поддубровского К.В, Юсуповой Ф.А,

защитника - адвокат Джелилова Р.М.

осужденного Мусаева Р.А.

потерпевшей Р* Е.И. и ее представителя - адвоката Шердиева Т.Л.

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Мусаева Р.А. и его защитника-адвоката Джелилова Р.М. на приговор Никулинского районного суда города Москвы от 10 сентября 2018 года, которым

Мусаев *, *, ранее не судимый,

осужден по ч.3 ст. 30 ч.1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 7 лет, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания Мусаеву Р.А. постановлено исчислять с 10 сентября 2018 года, с зачетом времени предварительного содержания под стражей в период с 17 ноября 2016 года по 9 сентября 2018 года.

В приговоре также разрешены вопросы о мере пресечения и вещественных доказательствах.

Проверив *иалы уголовного дела, заслушав доклад судьи Довженко М.А, изучив доводы апелляционных жалоб, выслушав осужденного и его защитника, потерпевшую и ее представителя, поддержавших доводы жалоб, позицию прокурора об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

приговором суда Мусаев Р.А. признан виновным в совершении покушения на убийство, то есть умышленные действия, непосредственно направленные на причинение смерти другому человеку, при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от него обстоятельствам.

Судом первой инстанции установлено, что Мусаев Р.А. в ходе ссоры с Р* Е.И, с целью ее убийства, удостоверившись в отсутствии посторонних лиц, умышленно переместил Р* Е.И. на подоконник створки окна балкона, которая была открытой, и, воспользовавшись неосведомленностью Р* Е.И. о его преступных намерениях, неожиданно для потерпевшей, своей рукой толкнул в область груди Р* Е.И. с достаточной силой для падения последней с вышеуказанного балкона, расположенного на пятом этаже, на землю. В результате падения Р* Е.И. получила телесные повреждения:*". Указанные повреждения имеют квалифицирующий признак тяжкого вреда здоровью.Таким образом, Мусаев Р.А. совершил умышленные действия, непосредственно направленные на убийство Р* Е.И, однако, преступление не было доведено им до конца по независящим от его воли обстоятельствам, поскольку полученные Р* Е.И. телесные повреждения, в результате падения с высоты пятого этажа, не повлекли за собой смерть последней, так как ей была своевременно оказана медицинская помощь.

Преступление совершено в период с 01 часа 30 минут до 03 часов 41 минуты, 21.12.2015 года, в квартиры N *, расположенной на пятом этаже дома N * по проспекту * в г. Москве, при обстоятельствах, подР*но изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Джелилов Р.М. в защиту осужденного, считает приговор суда незаконным, необоснованным, подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. Считает, что настоящее уголовное дело возбуждено и расследовано с нарушением требований ст. 152 УПК РФ, поскольку адрес места преступления относится к территории обслуживания Никулинского МРСО СУ по ЗАО ГСУ СК РФ по г. Москве, а уголовное дело возбуждено и расследовано Кунцевским МРСО СУ по ЗАО ГСУ СК России по г. Москве. Какого-либо обоснования проверочного *иала из производства одного территориального следственного подразделения и его передачи другому территориальному следственному подразделению в *иалах дела не имеется. В связи с чем, защита полагает, что это было сделано по причине корыстной, служебной или иной заинтересованности сотрудников Кунцевского МРСО СУ по ЗАО ГСУ СК России по г. Москве. Отмечает, что в рамках расследования уголовного дела следователь Л* А.В. на протяжении двух лет не установилместонахождение свидетелей, которые в ночь произошедших событий находились в квартире. При этом свидетель Р* показал в суде, что в составе СОГ выезжал на место происшествия, где сотрудники СОГ взяли показания со всех лиц, находящихся в квартире.

Данные обстоятельства проигнорированы судом первой инстанции, и ходатайство защиты о возращении дела прокурору отклонено, доводы о необъективном расследовании дела не приняты во внимание. По мнению защиты, судом при рассмотрении дела нарушен принцип равенства сторон. Считает, что обвинение Мусаева Р.А. в совершении особо тяжкого преступления основано исключительно на показаниях косвенных свидетелей, их предположениях, а частично и ложных показаниях. Излагая показания свидетеля Р* Л.А. о наличии угроз со стороны Мусаева Р.А. в адрес Р* Е.И, отмечает, что данные показания потерпевшая в суде не подтвердила, указав, что никаких угроз Мусаев Р.А. ей не высказывал, при этом ходатайство защиты о повторном просмотре видеозаписи отклонено. Обращает внимание, что на стадии досудебного производства и судебного разбирательства защита неоднократно заявляла ходатайства о проведении судебной психофизиологической экспертизы потерпевшей Р* Е.И, подсудимого Мусаева Р.А. и свидетелей обвинения Р* Л.А. и Р* Д.И. с применением полиграфа с целью выяснить, чьи показания являются правдивыми и достоверными. Данные ходатайства отклонены, как на стадии следствия, так и судом первой инстанции, что, по мнению защиты, указывает не объективное расследование и рассмотрение дела, а также незаинтересованность суда в установлении истины.Цитируя фабулу обвинения, отмечает, что окно балкона квартиры не имеет подоконника, а вместо подоконника оборудован узкой металлической пластиной, на которой человек не может сидеть, что также подтверждается показаниями свидетелей Т* М, Р* А, потерпевшей Р* Е.И. и фототаблицей к протоколу осмотра места происшествия. Поэтому Мусаев Р.А. никак не мог переместить Р* Е.И. на подоконник окна, ввиду отсутствия подоконника. Данные доводы не нашли своего отражения в приговоре и не получили оценки со стороны суда первой инстанции.

Также обращает внимание, что незадолго до происшествия Мусаев Р.А. попал в автокатастрофу, в результате которой у него были сильно обожжены руки и повреждена нога, поэтому, он не мог стоять без палки, поднимать тяжести, соответственно, не мог совершить данное преступление. Доводы следствия и выводы суда о том, что Мусаев Р.А. скрывался после совершения преступления, голословны.Мусаев посещал потерпевшую в больнице, оказывал ей *иальную помощь. В суде 29 августа 2017 года потерпевшая сделала заявление, что больше не может обманывать и сообщила, что Мусаев не совершал в отношении неё преступления, не толкал с балкона,и упала она с балкона по собственной неосторожности, находясь в состоянии алкогольного опьянения.Письменное заявление об этом потерпевшая просила приобщить к *иалам дела, однако такого в деле не имеется. Р*а Е.И. сообщила суду, что на нее оказывалось моральное и психологическое давление со стороны родственников. Учитывая, что обвинение Мусаева Р.А. было основано исключительно на показаниях потерпевшей Р* Е.И, ее последующий отказ от этих показаний давал стороне защиты основание заявить ходатайство об изменении Мусаеву Р.А. меры пресечения, которое суд первой инстанции необоснованно отклонил. При этом суд проигнорировал заявление Р* Е.И. в суде о том, что после изменения ею показаний 29 июня 2017 года сотрудники ОУР УВД по ЗАО г..Москвы и следователь Л* А.В. начали ей угрожать привлечением к уголовной ответственности и оказывать

моральное давление, принуждая вернуться к первоначальным показаниям. Обращает внимание, что такие угрозы в адрес потерпевшей стали поступать прямо в здании суда в присутствии защитника Мусаева Р.А. после судебного заседания. Жалобы защиты по данному поводу в компетентные органы остались безрезультатными. Отмечает, что в судебном заседании 18 июня 2018 года Р* Е.И. показала суду, что 8 февраля 2018 года в вечернее время она была препровождена к следователю Л*у А.В, который совместно с другими сотрудниками уговаривал ее вернуться к первоначальным показаниям, и после ее отказа, забрал у нее мобильный телефон. Считает, что по данному уголовному делу по итогам расследования и судебного разбирательства не доказаны обстоятельства, предусмотренные ч.1 ст. 73 УПК РФ, в частности не доказан мотив преступления. Указывает, что обвинение не представило суду доказательств того, что должно было подвигнуть Мусаева Р.А. ранее не судимого, имеющего *, положительно характеризующегося на совершение преступления. Выводы суда о том, что Мусаев Р.А. поссорился с Р* Е.И. из-за того, что та употребила спиртное, и из-за этого покушался на ее убийство, по мнению защиты, противоречит установленным по делу обстоятельствам, согласно которым из показаний свидетелей и потерпевшей следует, что такой ссоры не было. В связи с этим данные выводы суда противоречат показаниям свидетелей, потерпевшей и осужденного. Сторона защиты считает, что данное уголовное дело изначально было сфабриковано сотрудниками полиции, следователь Л* А.В. на протяжении всего следствия при решении вопроса о мере пресечения Мусаеву Р.А. неоднократно убеждал суд в том, что Мусаев Р.А. и его родственники угрожали потерпевшей. Однако, по мнению защиты, при рассмотрении дела было установлено, что следователь Л*А.В. и действующие с ним в сговоре сотрудники полиции угрожали потерпевшей, неоднократно превысив свои служебные полномочия, совершив должностное преступление.

Утверждает, что потерпевшая отрицала в суде оказание на нее какого-либо давления со стороны Мусаева Р.А. и его родственников. Указывает, что потерпевшая заявляет, что никакого преступления в отношении нее Мусаев Р.А. не совершал, травмы она получила по своей неосторожности, сорвавшись с балкона квартиры, когда пыталась вылезти наружу в состоянии алкогольного опьянения. С учетом изложенных доводов, защита просит приговор отменить и Мусаева Р.А. оправдать.

В апелляционной жалобе и поданных к ней дополнениях осужденный Мусаев Р.А.выражает несогласие с приговором, считая его незаконным, поскольку выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Указывает, что потерпевшая Р* Е.И. заявила о его непричастности к совершению преступления, сообщив, что он не выталкивал ее с балкона, и ранее данные ею показания даны под давлением родственников и следствия. Данной позиции потерпевшая придерживалась длительное время и давала такие показания еще в ходе первого рассмотрения дела, по итогам которого вынесенный приговор отменен апелляционной инстанцией в ноябре 2017 года.

Обращает внимание, что при новом рассмотрении дело слушалось с обвинительным уклоном, все заявленные ходатайства защиты необоснованно отклонены, суд не привел и не оценил в приговоре доводы об оказании давления на потерпевшую в период следствия и судебного разбирательства со стороны правоохранительных органов. Отмечает, что в ходе допроса потерпевшая Р* Е.И. в судебном заседании 18 июня 2018 года однозначно утверждает, что он не совершал в отношении нее преступления, и поясняет, при каких обстоятельствах она давала показания в период предварительного расследования. Потерпевшая в судебном заседании отвечает на вопросы всех участников процесса и поясняет, что оговорила Мусаева Р.А. под давлением родственников и ее первоначальные показания на предварительном следствии даны под воздействием сильнодействующих препаратов. При этом Р* Е.И. утверждает в суде, что ни он, ни его родственники на нее никакого давления не оказывали. Также Р* Е.И. заявила, что не сообщала следствию о том, что друзья Мусаева Р.А. якобы ведут с ней какую-то переписку и оказывают на нее давление. Потерпевшая отрицала в судебном заседании, что в течение 2017-2018 года находилась в контакте с друзьями Мусаева и указывала о наличии давления на нее со стороны следствия. Кроме того потерпевшая заявила суду, что ее мобильный телефон был изъят без ее согласия при отсутствии понятых. Данные обстоятельства суд оставил без внимания. Считает, что в протоколе судебного заседания показания потерпевшей, а также свидетелей Б*а А.А, Р*а А.В. изложены недостоверно. Допрошенный в ходе судебного заседания свидетель Р* подтвердил показания потерпевшей в части того, что она, будучи, в нетрезвом состоянии пыталась покинуть квартиру, при том, что находившиеся там друзья не хотели её выпускать.

Свидетель Б* А.А. хотя и не был непосредственным участником событий, но подтвердил, указав в качестве источника своей осведомленности людей, находящихся в тот момент в квартире, что потерпевшая самостоятельно выпала из окна по причине собственной неосторожности. Обращает внимание, что потерпевшая и свидетели сообщили суду, что балкон в квартире, с которого якобы Мусаев Р.А. столкнул потерпевшую, не оборудован подоконником, в связи с чем он не мог посадить Р* Е.И. на подоконник и удерживать ее на нем, как это указано в обвинении. Ходатайство его адвоката о необходимости возвращения уголовного дела прокурору, поскольку дело расследовано с нарушением правил территориальной подсудности судом необоснованно отклонено. Вместе с тем указывает, что инкриминируемое ему деяние было совершено на территории, относящейся к юрисдикции Никулинского МРСО СУ по ЗАО ГСУ СК РФ по г..Москве, однако расследование по делу проводилось Кунцевским МРСО СУ по ЗАО ГСУ СК РФ по г..Москве. По мнению осужденного, следователь Л* А.В. не имел право расследовать данное уголовное дело, составлять по нему обвинительное заключение и направлять в суд. С учетом приведенных доводов просит приговор отменить.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного и его защитника, государственный обвинитель М* А.В, не соглашаясь с приведенными в них доводами, просит приговор оставить без изменения, жалобы без удовлетворения.

В суде апелляционной инстанции осужденный Мусаев Р.А. и его защитник-адвокат Джелилов Р.М. поддержали доводы апелляционных жалоб, просили приговор отменить и Мусаева Р.А. оправдать.

Потерпевшая Р* Е.И. ее представитель - адвокат Шердиев Т.Л. также поддержали доводы апелляционных жалоб осужденного и его защитника, просили приговор отменить и Мусаева Р.А. оправдать. Потерпевшая утверждала, что Мусаев Р.А. ее с балкона не толкал, и с балкона упала самостоятельно по своей неосторожности.

Прокурор Юсупова Ф.А. возражала против доводов апелляционных жалоб, указав, что приговор суда первой инстанции является законным, обоснованным и справедливым. Нарушений требований закона при производстве предварительного расследования и рассмотрения дела судом не допущено. Вина осужденного Мусаева Р.А. нашла свое подтверждение на основе совокупности исследованных по делу доказательств, которые получили мотивированную оценку со стороны суда, и квалификация его действий судом дана правильно. Оснований для отмены либо изменения приговора не имеется. Просила приговор оставить без изменения, жалобы - без удовлетворения.

Проверив *иалы уголовного дела, изучив доводы апелляционных жалоб и поданные на них возражения, выслушав мнения участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как видно из *иалов дела, Мусаев Р.А. в судебном заседании суда первой инстанциивину в совершении преступления не признал, показал, что вечером пришел в квартиру, где на кухне Р* Е.И. и другие его знакомые распивали спиртные напитки. Он направился в свою комнату, собирался лечь спать, зашла Р* Е.И. в состоянии алкогольного опьянения. Он потребовал, чтобы Р* Е.И. вышла из комнаты, а сам лег спать, закрыв дверь в комнату на щеколду. Спустя какое-то время в квартиру пришли сотрудники полиции, которые сообщили, что Р* Е.И. выпала из окна. Он никаких противоправных действий в отношении Р* Е.И. не совершал, на балкон не выходил и из окна балкона Р* Е.И. не выталкивал. В момент падения Р* Е.И. находился в другой комнате и спал.

Несмотря на данную позицию осужденного, вопреки доводам жалоб, вывод суда о доказанности вины Мусаева Р.А.в совершении покушения на убийство Р* Е.И. подтвержден совокупностью допустимых и достоверных доказательств, подробный анализ которых приведен в приговоре, в частности:

показаниями потерпевшей Р* Е.И. в период предварительного следствия и судебного разбирательства о том, что в январе 2015г. познакомилась с Мусаевым Р.А, с которым с марта 2015года они стали проживать вместе. Мусаев Р.А. часто употреблял наркотические средства, сильно и беспричинно ревновал ее, в состоянии ревности был вспыльчив и агрессивен, неоднократно применял к ней физическую силу.Вечером 20 декабря 2015 года она вместе со знакомой по имени К*а, на кухне квартиры * по адресу: г. Москва, проспект *, д. *, распивали алкогольные напитки. Примерно в 01 час 00 минут 21 декабря 2015 года

приехали И* М.Я. и Мусаев Р.А, который стал ругаться, что она распивает алкогольные напитки, после чего пошел в их комнату, сказав, чтобы она собирала вещи и уходила. Через некоторое время она пошла в комнату к Мусаеву, чтобы поговорить. В ходе разговора Мусаев ударил ее ладонью по правой щеке, сказав, что между ними больше никаких отношений нет. От указанного удара она испытала физическую боль, решилауйти из дома и переночевать в другом месте, чтобы Мусаев больше не применял к ней физическую силу, а утром вернуться и помириться с ним. Одевшись, примерно в 01 час 30 минут 21 декабря 2015 года, она вышла на балкон и закурила сигарету, сев на тумбу, расположенную справа от входа, ноги положила на лавку под створкой балконного окна. Когда она практически докурила сигарету, на балкон зашел Мусаев. Он находился в плохом настроении, подошел к ней, взял руками за талию, приподнял, усадил на подоконник балкона, где была открыта створка окна, таким образом, что ее ноги продолжали находиться на лавке, спиной она была обращена к улице, а лицом к нему. Она не сопротивлялась действиям Мусаева, так как думала, что он хочет помириться. Мусаев продолжал придерживать ее руками в области талии, а она, чтобы не упасть, правой рукой обхватила его шею, держа в левой руке сигарету. Выкурив сигарету, она решилаее выбросить с балкона на улицу, для чего повернула голову от Мусаева в сторону улицы и выкинула бычок сигареты. В этот момент она почувствовала, что Мусаев больше ее не держит, а через мгновение почувствовала удар или толчок в область своей груди, от которого ее рука разжалась, соскользнула с шеи Мусаева и она почувствовала, что падает вниз. Очнулась она в больнице 31.12.2015 года. В суде 24 августа 2017 года Р* Е.И. сообщила, что в ее адрес от брата подсудимого Мусаева стали поступать угрозы, и ранее к ней на улице подошли родственники и знакомые Мусаева Р.А. которые требовали, чтобы она изменила показания в его пользу;

показания свидетеля С*й Н.М. - *и Р* Е.И. о том, что в 2015 году Р* Е.И. проживала в г.Москве совместно со своим сожителем Мусаевым Р.А, в конце декабря 2015 года попала в больницу из-за падения с пятого этажа квартиры. В январе 2016 года Р* Е.И. вышла из комы и она (С*а) стала навещать ее в больнице, видела, как к Р* Е.И. приезжали Мусаев Р.А, его родственники и друзья. В больнице Р* Е.И. об обстоятельствах своего падения ничего не рассказывала, Мусаев Р.А. по данному поводу ничего не пояснял, говорил, что они разберутся сами. Когда Р* Е.И. перевезли в Тамбовскую область для дальнейшего лечения, она рассказала ей, что в ночь падения находилась на балконе, к ней подошел Мусаев Р.А. и посадил на подоконник открытого окна, а потом толкнул ее, в результате чего она упала. Также о случившемся Р* Е.И. рассказывала всем своим родственникам, позже написала заявление в правоохранительные органы, в результате чего Мусаев Р.А. был привлечен к уголовной ответственности. Единожды она присутствовала на судебном заседании, в ходе которого Р* Е.И. подтвердила свои показания. Однако, после суда родственники, друзья и адвокат Мусаева Р.А, на улице возле здания суда окружили Р* Е.И, о чем-то в грубой форме разговаривали и ее (С*у) к ней не подпускали. Впоследствии она спрашивала у Р* Е.И, почему она отказалась от своих первоначальных показаний, Р* Е.И. ответила, что боится родственников и друзей Мусаева. Знает, что дядя Мусаева Р.А. или

брат предлагали Р* Л.А. деньги за то, чтобы Р* Е.И. забрала заявление и отказалась от показаний, изобличающих Мусаева Р.А. в совершении преступления. Ни с ее стороны, ни со стороны других ее родственников на Р* Е.И. никогда никакого физического или морального давления не оказывалось, никто из них никогда не склонял Р* Е.И. к даче каких-либо показаний;

показания свидетеля Р* Л.А. - *и Р* Е.И. о том, что 21 декабря 2015 года ей сообщили, что дочь упала с балкона пятого этажа и получила серьезные телесные повреждения, находится в ГКБ им.Пирогова г.Москвы. Она пыталась узнать у Мусаева, проживавшего с Р* в одной квартире, о причинах падения, однако тот пояснил, что в тот день его не было дома, а через несколько дней начал рассказывать другую историю, сказал, что был дома и спал. Когда дочь была уже дома и спала, к ней (Р* Л.А.) прибежал сын Р* Д.И. и сказал, чтобы она срочно зашла в комнату к Р* Е.И, где она услышала, как дочь во сне просит Мусаева не отпускать руки и не толкать ее. Впоследствии дочь рассказала, что в ночь с 20 декабря на 21 декабря 2015 года она выпила алкоголь, в результате чего у нее произошел конфликт с Мусаевым, она вышла покурить на балкон, Мусаев зашел за ней, усадил ее на окно балкона, после чего толкнул из окна, в результате чего она упала. Однажды она взяла телефон Р* Е.И. во время ее разговора с Мусаевым и услышала, как тот сказал: "Лучше б я тебя в тот день добил", "почему ты не сдохла?", Мусаев угрожал "закончить то, что не смог в прошлый раз". Также дочь ей неоднократно рассказывала, что родственники Мусаева Р.А. просят ее поменять показания, сказать, что она выпрыгнула из окна сама, иугрожают. Она (Р* Л.А.) никогда не настаивала на каких-либо показаниях дочери, которая постоянно спрашивала, когда же Мусаева Р.А. "посадят" за то, что он сделал, планировала ходить на все судебные заседания и уличать Мусаева Р.А. в том, что именно он толкнул ее с балкона. После того, как дочь поменяла показания, она ответила, что устала от всего и простила Мусаева. После этого она с дочерью практически не общается;

показания свидетеля Р* Д.И. - брата потерпевшей о том, что когда его сестра Р* Е.И. спала, он услышал, что она во сне просит Р*а не отпускать руки и не толкать ее. Он рассказал о случившемся *и Р* Л.А, которая также слышала эти слова. Указанный случай происходил не единожды. Впоследствии Р* Е.И. рассказала, что в ночь с 20 декабря на 21 декабря 2015 года она выпила алкоголь, в результате чего у нее случился конфликт с Мусаевым, который зашел за ней на балкон, усадил на окно балкона, после чего толкнул из окна, и она упала;

показания свидетеля Т*а М. о том, что с января 2016г. проживает в квартире N * дома * по проспекту * в г. Москве. Квартира является трехкомнатной, имеет балкон. 14 февраля 2017 года, примерно в 17.30 в квартиру прибыли сотрудники полиции и Р* Е.И, которая рассказала и показала, каким именно образом ее столкнул с балкона ее сожитель, с которым она ранее проживала в этой квартире;

показания свидетеля М*й Д.Я. о том, что в 2011 году между ней и Мусаевым Р.А. был заключен брак, у них *, в 2014 году брак расторгнут, поскольку она узнала, что Мусаев Р.А. ей изменяет с Р*, о чем ей сообщила последняя по телефону. После расторжения брака

она продолжала общаться с Мусаевым Р.А, он периодически приезжал навестить *. В 2016 году ей позвонила Р* Е.В. и сообщила, что Мусаев Р.А. столкнул ее с балкона пятого этажа квартиры, что между ними произошел конфликт, она вышла на балкон покурить, в это время к ней подошел Мусаев Р.А, поднял ее и бросил вниз с балкона;

показания свидетеля Г*а А.В. - участкового уполномоченного ОМВД России по району Проспект * г..Москвы о том, что 21.12.2015 поступила информация, что в ночь с 20на 21.12.2015, на вверенном ему участке, по адресу: *, совершено падение с высоты. При изучении информации стало известно, что в квартире проживала Р* Е.И, которая и упала с пятого этажа квартиры. Обстоятельства ее падения были не известны, потерпевшая к тому моменту находилась в больнице, в коме. Установил, что Р* Е.И. из Тамбовской области, связался с участковым уполномоченным с.Т*а, попросив его передать свои данные родственникам Р* Е.И, чтобы они связались с ним. В тот же день ему позвонила мать Р* Е.И, которой сообщил о случившемся. В ходе общения с *ю потерпевшей, узнал, что Р* Е.И. проживала совместно сМусаевым Р.А, который часто ревновал ее и применял к ней физическую силу, поэтому мама Р* Е.И. не верила в то, что дочь самостоятельно выпала из окна. Также мать сообщила, что поддерживала с дочерью отношения, они общались накануне данных событий, Р* Е.И. о каких-либо проблемах не говорила, строила планы на предстоящие новогодние праздники. При выходе на адрес, он пообщался с Мусаевым Р.А, который путался в своих пояснениях, отрицал сожительство с Р* Е.И, не мог конкретно сформулировать, что делал в момент падения Р* Е.И. и после него. Полученную информацию доложил руководству и ушел в отпуск.

Впоследствии ему вновь звонила мать Р* Е.И. и пояснила, что дочь перевезли в Тамбовскую область, и она сообщила, что Мусаев Р.А. толкнул ее с балкона квартиры. К указанному времени по *иалу проверки было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела, которое было вынесено без учета объяснения пострадавшей, в связи с чем было отменено решением первого заместителя Никулинского межрайонного прокурора г..Москвы, а проведение дополнительной проверки поручено ему.По поручению он прибыл по адресу регистрации Р* Е.И, где в ходе получения объяснений, она сообщила в мельчайших подробностях обстоятельства, при которых Мусаев Р.А. толкнул ее из окна балкона. Кого-либо из родственников Р* Е.И. в это время рядом с ними не было, Р* Е.И. все рассказывала добровольно, без какого-либо давления, сомнений в правдивости ее объяснений не возникло. Также Р* Е.И. пояснила, что в больницу в г..Москве к ней постоянно приходили родственники Мусаева Р.А, спрашивали о произошедших событиях, и, опасаясь Мусаева и его родственников, она отвечала, что не помнит;

показания свидетеля Р*а С.В. - оперуполномоченного ОМВД России по району Проспект * г.Москвы о том, что 21.12.2015 года поступила информация о том, что по адресу: г. Москва, проспект *, д. *, на балконе одной из квартир слышен шум, откуда потом упала девушка и лежит на земле без признаков жизни. Прибыв на место, было установлено, что девушку, оказавшуюся Р* Е.И, доставили в медицинское учреждение, она жива. Был установлен предполагаемый

балкон, из которого могла выпасть Р* Е.В. - квартира * дома * по Проспекту * в г.Москве, где находилось несколько мужчин, в том числе Мусаев Р.А, который спросил, умерла ли Р* Е.В. в результате падения. При общении с Мусаевым, он заметил, что тот не мог ясно выражать свои мысли, путался в сказанном, старался не развивать разговор, отвечал односложно. Когда зашел в квартиру, то Мусаев Р.А. не спал, сразу стал задавать вопросы по поводу состояния Р* Е.В, а позже начал собирать свои личные вещи.

Также суд обоснованно сослался в приговоре на другие доказательства, подтверждающие объективность показаний потерпевшей и свидетелей, в том числе: рапорт об обнаружении признаков преступления; протокол осмотра места происшествия - участка местности под окнами дома N* по проспекту * в г. Москве; протокол осмотра места происшествия - квартиры N* дома N* по проспекту * в г. Москве;

протокол проверки показаний на месте, согласно которому потерпевшая Р* Е.И. в квартире * дома * по проспекту * в г. Москве подробно рассказала и показала с помощью манекена, как и при каких обстоятельствахМусаев Р.А. толкнул ее и она выпала с балкона;

протокол следственного эксперимента возможности визуального наблюдения, согласно которому установлено, что в квартире по адресу: г. Москва, проспект *, д.*, кв.* из любого места в комнате-кухне, не просматривается межкомнатная дверь и прилегающая к ней территория комнат NN1,2. При этом, лица, находящиеся в день совершения преступления в комнате-кухне, не имели возможности видеть или слышать, как Мусаев Р.А. вышел из комнаты N1, зашел в комнату N2 и прошел на балкон;

заключение комиссии экспертов N *о том, что Р* Е.И. обнаруживала во время совершения в отношении нее противоправных действий и обнаруживает в настоящее время признаки эмоционально неустойчивого расстройства личности. По своему психическому состоянию в настоящее время может участвовать в судебно-следственных действиях, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и давать о них показания. По состоянию своих интеллектуальных функций Р* Е.И. могла правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и может давать показания;

заключение эксперта N *, из выводов которого следует, что у Р* Е.И. установлена *". Данная травма причинена тупым твердым предметом (предметами), местами приложения травмирующих сил у Р* Е.И. были области грудной клетки, позвоночника, таза, "туловища, конечностей". Механизмом образования травмы были удары, на что указывает ее характер, центростремительное направление травмирующих воздействий, нарастание тяжести повреждений снаружи кнутри. Данная травма могла образоваться незадолго до поступления Р* Е.И. на стационарное лечение в ГКБ 21.12.2015 г. в 4.30. Закрытая тупая сочетанная травма грудной клетки, таза, "туловища, конечностей, осложнившаяся нижней дистальной параплегией, нарушением функции тазовых органов,

двухсторонней нижнедолевой пневмонии, инфицированием послеоперационной раны в поясничной области, была опасной для жизни и имеет квалифицирующий признак тяжкого вреда здоровью;

протокол осмотра предмета - DV D-R-диска с записью телефонного разговора Р*Е.И. с Мусаевым Р.А. 17.11.2016г, в ходе которого потерпевшая настаивает на том, что Мусаев вытолкнул ее из окна;

протокол осмотра CD - RW диска, содержащего информацию о телефонных соединениях Р* Е.И, которая с августа 2017 по февраль 2018 общалась с Мусаевым Р.А, содержащимся в ФКУ СИЗО-3 УФСИН России по г. Москве, его защитником и другом;

протокол выемки у Р* Е.И. мобильного телефона*; протокол осмотра мобильного телефона *, в котором содержится переписка Р* Е.И. с Б*ым А, являющегося знакомым Мусаева Р.А, где они обсуждают обстоятельства дела и какие показания ей необходимо давать;

заключение экспертов комплексной психолого-лингво-фоноскопической судебной экспертизы от 23.04.2018, согласно выводам которого при изучении видеофайлов допросов потерпевшей Р* Е.И.установлено, что она неагрессивна; склонна к сотрудничеству; стремится произвести благоприятное впечатление; выявляет пассивно-положительный, доверительный стиль общения; эмоциональный фон настроения ровный; выявляет умеренную активность в жестах: жестикуляция свободная, естественная, широкая, носит характер иллюстрации к речи; мимика живая, подвижная, носит характер иллюстрации к речи. Р ечь Р* Е.И. носитмонологический характер и представлена в форме свободного рассказа. В целом речевое поведение Р* Е.И, характеризуется как открытое, направленное на разъяснение обстоятельств предмета уголовного дела. Коммуникативных тактик умолчания, отказа, ухода от ответа на вопросы не имеется. Проведённое психолого-лингвистическое исследование видеофайлов, содержащих допрос потерпевшей Р* Е.И. от 18.10.2016 г, не выявило вербальных и невербальных признаков оказываемого на Р* Е.И. негативного психологического воздействия (давления, принуждения, др.), которое могло существенно повлиять на содержание показаний. Проведённый психолого-лигвистический анализ видеофайлов содержащих допрос потерпевшей Р* Е.И. от 18.10.2016 г, его дословное содержания, свидетельствует об отсутствии в показаниях допрашиваемой признаков подготовленности сообщаемой ею информации. Речь Р* Е.И. связная, последовательная, спонтанная, носит характер свободного рассказа, изобилует подробностями, которые имеют как прямое, так и контекстуальное отношение к предмету уголовного дела.

Рассказывая об обстоятельствах и деталях произошедших событий, Р* Е.И. демонстрирует "припоминание слов", образность, индивидуальность, субъективность, эмоциональную окрашенность сообщаемой информации. В ходе проведения следственного действия (допроса) от 08.02.2018г, Р* Е.И. выявляет следующие особенности коммуникативного поведения: общение носит вынужденный характер ;держит себя скованно, напряжённо; демонстрирует формально-пассивный, оборонительный стиль общения; э моциональный фон настроения настороженно-подавленный, неустойчивый; выявляет контроль речи, скованность в жестах, ригидность (язык тела заглушен). Выявляется скрытая враждебность по отношению к допрашивающему. В целом, допрашиваемая

не выявляет склонности к конструктивному диалогу и самостоятельному продолжению повествования, на многие вопросы либо отвечает уклончиво, либо категорически отказывается отвечать. Присутствуют коммуникативные тактики умолчания, отказа, ухода от ответа на вопрос. Потерпевшая Р* Е.И. на протяжении допроса с её участием от 08.02.2018 г. испытывает чувство тревоги, беспокойства, подавленности, которые являются составляющими компонентами психологического стресса. В ходе проведённого психолого-лингвистического анализа видеофайла, содержащего допрос Р* Е.И. от 08.02.2018 г, выявлено, что х арактер и особенности взаимодействия потерпевшей Р* Е.И. со следователем свидетельствует о самостоятельности и добровольности показаний, данных ею непосредственно в ходе проведения следственного действия. Вместе с тем, выявляемая потерпевшей Р* Е.И. коммуникативная тактика отказа от сотрудничества со следователем и ухода от ответа на вопросы свидетельствует о подготовленности её показаний. Ответы малоинформативны, коротки, клишированы, на большинство вопросов потерпевшая не дала ответов в силу собственного нежелания отвечать. Однако ярко выраженная потребность потерпевшей Р* Е.И. смотреть в сторону видеокамеры в момент дачи ею показаний о значимых обстоятельствах уголовного дела указывает на то, что данные показания предназначаются также и "стороннему зрителю", что может свидетельствовать об их предварительной продуманности и недобровольности. Психолого-лингвистический анализ видеофайла содержащего допрос Р* Е.И. от 08.02.2018 г, выявил психологические и лингвистические признаки сокрытия (искажения) информации.Наличие противоречий в показаниях, данных потерпевшей Р* Е.И. разновременно (18.10.2016 г. и 08.02.2018 г.): 18.10.2016 г. в ходе допроса потерпевшая Р* Е.И. реализует свою коммуникативную роль в качестве жертвы, которую столкнули с балкона; - 08.02.2018 г. потерпевшая Р* Е.И. позиционирует себя в качестве виновной;

заключение комиссии экспертов N *о том, что употерпевшей установлены повреждения: *". Не исключена возможность образования всех по вреждений незадолго до обращения ее за медицинской помощью 21.12.2015 года. Перелом копчикаобразовался от ударного воздействия твердого тупого предмета с местом приложения травмирующей силы в области верхушки копчика, в направлении снизу вверх, сзади кпереди. Таким образом, данный перелом следует отнести к категории локальных повреждений.Рентгено-морфологическая картина повреждений поясничного отдела позвоночникапозволяет считать, что в основе формирования этих повреждений лежало сочетание компрессии и резкого сгибания позвоночного столба в поясничном отделе. Подобный механизм возможен при осевой нагрузке на позвоночный столб с одновременным смещением вышерасположенного грудного отдела

позвоночника кпереди. *. Диагностированные повреждения образовались в короткий промежуток времени, в условиях одного вида травмы и связаны между собой патогенетически. Это является основанием для их (повреждений) объединения для дальнейшей оценки в единый комплекс сочетанной травмы тела. Комплекс повреждений у Р* Е.И. по признаку опасности для жизни расценивается как тяжкий вред здоровью. При судебно-химическом исследовании в крови Р* Е.И.обнаружен этиловый спирт в концентрации 1,1%о (1,10 г/л), что свидетельствует о приеме пострадавшей алкоголя незадолго до происшествия. Указанная концентрация этилового спирта (1,1 %о), обычно соответствует "легкой степени алкогольного опьянения". Также эксперты пришли к выводу, чтоР* Е.И. получила повреждения при падении с высоты 5-го этажа, что подтверждается установленным в рамках комиссионной экспертизы механизмом сочетанной травмы тела; а также вещественные доказательства.

Всем исследованным в ходе судебного разбирательства доказательствам, показаниям потерпевшей, свидетелей, как на стадии предварительного расследования, так и в судебном заседании, другим доказательствам по делу, в том числе экспертным заключениям, а также показаниям осужденного, суд первой инстанции дал обоснованную и правильную оценку. При этом суд подробно указал, по каким основаниям принял одни доказательства и отверг другие, и эти выводы мотивировал, в связи с чем доводы жалоб в этой части судебная коллегия находит несостоятельными. Вопреки доводам стороны защиты, судом установлены все фактические обстоятельства дела, подлежащие доказыванию в порядке ст. 73 УПК РФ.

Ссылки в жалобах о том, что суд проигнорировал доводы о нарушении требований закона при производстве предварительного расследования по делу, в частности, что уголовное дело возбуждено и расследовано с нарушением требований ст. 152 УПК РФ,доказательства по делу сфабрикованы сотрудниками полиции, апелляционная инстанция находит несостоятельными.

Суд первой инстанции надлежащим образом проверил порядок возбуждения уголовного дела, проведения предварительного расследования, предъявления обвинения и вышеуказанные доводы защиты и мотивировал в постановлении о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания свои выводы об отсутствии нарушений требований закона при производстве предварительного расследования и составлении обвинительного заключения.

Вопреки доводам защиты, данных, свидетельствующих о нарушении требований закона органами следствия при производстве предварительного расследования, свидетельствующих о необходимости возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, нарушении прав осужденного, в *иалах дела не имеется и в суд не представлено.

Из *иалов уголовного дела следует, что 28 июня 2016 года заместителем руководителя СУ по ЗАО ГСУ СК РФ по г. Москве отменено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 15 июня 2016 года, вынесенное старшим следователем Никулинского МРСО СУ по ЗАО ГСУ СК РФ по г. Москве. *иал направлен для проведения дополнительной проверки в Кунцевский МРСО по ЗАО ГСУ СК РФ по г. Москве. На основании постановления следователя Кунцевского МРСО по ЗАО ГСУ СК РФ по г. Москве возбуждено уголовное дело N* по признакам ч.3 ст. 30 ч.1 ст. 105 УК РФ в отношении Мусаева Р*а. На основании постановления заместителя руководителя ГСУ СК РФ по г. Москве от 19 октября 2016 года предварительное расследование по уголовному делу N*поручено старшему следователю Кунцевского МРСО СУ по ЗАО ГСУ СК России по г. Москве Л*у А.В.

Данных, свидетельствующих о наличии заинтересованности сотрудников Кунцевского МРСО по ЗАО ГСУ СК РФ по г. Москве при возбуждении и расследовании данного уголовного дела, об искусственном создании органом уголовного преследования доказательств обвинения, о не рассмотрении в установленном законом порядке заявленных ходатайств, в *иалах не имеется и судебной коллегией не установлено.

Таким образом, нарушений требований уголовно-процессуального закона при возбуждении уголовного дела и проведении по нему предварительного расследования, нарушении прав Мусаева Р.А. на полное и объективное расследование по делу, органами следствия не допущено, обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ.

Ссылки в апелляционных жалобах о том, что суд сослался в приговоре на недопустимые доказательства, в частности: протокол выемки мобильного телефона потерпевшей,несостоятельны.

Из *иалов уголовного дела не усматривается нарушений требований уголовно-процессуального закона на стадии предварительного расследования по делу, в том числе при проведении выемки, осмотров, иных следственных и процессуальных действий, влекущих отмену приговора. Выемка мобильного телефона у потерпевшей Р* Е.И. произведена на основании постановления следователя, в строгом соответствии с требованиями ст. 182 ст. 183 УПК РФ, нарушений порядка производства выемки следствием допущено не было, в связи с чем полученные в результате следственного действия доказательства являются допустимыми.

Изъятый у потерпевшей в ходе предварительного расследования мобильный телефон был осмотрены надлежащим образом, с соблюдением требований ч. 1 ст. 176, ч. ч. 1 - 4 ст. 177 УПК РФ, по результатам осмотра был составлен протокол, нарушений закона при проведении данного следственного действий не установлено.

Оснований для признания недопустимыми доказательствами протокола выемки и протокола осмотра мобильного телефона, о чем указывается в апелляционных жалобах, суд апелляционной инстанции не усматривает, поскольку указанные процессуальные документы составлены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в присутствии понятых, подтвердивших правильность составления каждого протокола своими подписями.

Все исследованные по делу доказательства, на которых основаны выводы суда о виновности Мусаева Р.А, вопреки утверждениям осужденного и его защитника, получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства и являются допустимыми.

Доводы о том, что выводы суда о виновности Мусаева Р.А. необоснованно основаны только на показаниях потерпевшей Р* Е.И. в период следствия и судебного разбирательства, которые она впоследствии не подтвердила в судепри новом рассмотрении дела и утверждала, что Мусаев Р.А. ее с балкона не толкал, судебная коллегия не может признать убедительными.

Как следует из *иалов уголовного дела и приговора суда, выводы о виновности Мусаева Р.А. в совершении преступления основаны на совокупности исследованных по делу доказательств, которые, как каждое в отдельности, так и в их совокупности получили оценку со стороны суда.

Тщательно проанализировав показания потерпевшей в период предварительного и судебного следствия, проверив сообщенные ею причины изменения показаний, доводы об оказании давления, наряду с другими доказательствами, суд обоснованно признал достоверными показания Р* Е.И. в период предварительного следствия от 18 октября 2016 года, от 14 февраля 2017 года и судебного разбирательства от 24 июля, 15 августа и 24 августа 2017 года,мотивированно изложив свои выводы в приговоре.

Доводы жалоб о том, что в период предварительного расследования потерпевшая Р* Е.И. давала показания под давлением, в болезненном состоянии также являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, и обоснованно признаны несостоятельными. Как следует из *иалов уголовного дела Р* Е.И. при допросе 18 октября 2016 года в качестве потерпевшей и 14 февраля 2017 года при проведении очной ставки с Мусаевым Р.А. после разъяснения ей процессуальных прав и ст. 51 Конституции РФ, сообщила, что чувствует себя хорошо и желает давать показания. Протоколы указанных следственных действий составлены в соответствии с требованиями УПК РФ, замечаний, дополнений, возражений о неточном или недостоверном изложении сведений, изложенных в протоколах, об оказании на нее давления, от потерпевшей не поступило, что подтверждают ее собственноручные подписи. Кроме того, суд обоснованно признал допустимыми и достоверными доказательствами по делу показания потерпевшей Р* Е.И. в период судебного разбирательства, данные ею 24 июля, 15 августа и 24 августа 2017 года. При этом суд справедливо отметил, что Р* Е.И, будучи, предупрежденной об уголовной ответственности и после разъяснения прав и обязанностей, в суде давала изобличающие Мусаева Р.А. показания, в полном объеме подтвердив показания в период предварительного следствия. При этом потерпевшая Р* Е.И. отрицала какое-либо давление на стороны своих родственников и сообщила суду, что именно родственники и знакомые Мусаева Р.А. оказывают на нее давление с целью склонения к изменению ею показаний в его пользу.

Вместе с тем, признавая достоверными показания Р* Е.И. в период предварительного следствия от 18 октября 2016 года, от 14 февраля 2017 года и судебного разбирательства от 24 июля, 15 августа и 24 августа 2017 года суд обоснованно отметил, что они согласуются с совокупностью исследованных по делу доказательств.

В частности протокол осмотра распечатки сообщений из телефона потерпевшей Р*Е.И. подтверждает, что на потерпевшую со стороны родственников и знакомых Мусаева Р.А. оказывалось давление, высказывались угрозы с целью изменения Р* Е.И. показаний в пользу Мусаева. Из выводов комплексной психолого-лингво-фоноскопической судебной экспертизы установлено, что при допросе Р* Е.И. 18.10.2016 года, в ее в показаниях отсутствовали признаки подготовленности сообщаемой ею информации, и не выявлено признаков оказания давления на потерпевшую.При допросе 08.02.2018г, выявляемая потерпевшей Р* Е.И. коммуникативная тактика отказа от сотрудничества со следователем и ухода от ответа на вопросы свидетельствует о подготовленности её показаний, ответы коротки, клишированы, на большинство вопросов потерпевшая не дала ответов в силу собственного нежелания отвечать. Психолого-лингвистический анализ видеофайла, содержащего допрос Р* Е.И. от 08.02.2018 г, выявил психологические и лингвистические признаки сокрытия (искажения) информации.

Оснований ставить под сомнение данную судом оценку показаний потерпевшей Р* Е.И. судебная коллегия не находит, отмечая, что в показаниях потерпевшей Р* Е.И, свидетелей С*й Н.М, Р* Л.А, Р* Д.И, Р*а С.В, М*й Д.Я, Г*а А.В. и Т*а М, письменных доказательствах, на которых основаны выводы суда о виновности осужденного, каких-либо противоречий, которые свидетельствовали бы об их недостоверности, о чем содержатся ссылки в апелляционных жалобах, не имеется.

Указанная выше совокупность доказательств не содержит взаимоисключающих сведений относительно обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Противоречий в исследованных доказательствах, которые могут быть истолкованы в пользу осужденного, судебная коллегия не усматривает.

Каких-либо сведений о заинтересованности со стороны потерпевшей Р* Е.И, свидетелей С*й Н.М, Р* Л.А, Р* Д.И, Р*а С.В, М*й Д.Я, Г*а А.В. и Т*а М. при даче показаний в отношении осужденного, как и оснований для его оговора, судом не установлено.

Вопреки утверждениям в апелляционных жалобах оценка всех доказательств дана судом первой инстанции в соответствии с требованиями ст. 17, 88 УПК РФ.

Выводы суда о критической оценке показаний свидетелей Р*а А.В, Г*на Е.А. и Б*а А.А, которые сообщили, что Мусаев Р.А. не толкал Р* Е.И. из окна и с балкона она выпала самостоятельно судебная коллегия не находит оснований ставить под сомнение. Оценивая показания данных свидетелей, суд правильно указал, что данные показания не нашли своего объективного подтверждения в ходе судебного следствия и опровергаются совокупностью исследованных по делу доказательств.

Вместе с тем, суд обоснованно отметил, что свидетели Р*, Г*н и Б* являются знакомыми Мусаева Р.А, имогут быть заинтересованы в благоприятном для него исходе дела. Кроме того суд учел, что из протокола следственного эксперимента следует, что лица, находящиеся на кухне, не имели возможности видеть или слышать, как Мусаев Р.А. вышел из своей комнаты, зашел в комнату с балконом и вернулся обратно в комнату. Свидетель Т* подтвердил, что сидя на кухне увидеть перемещение из комнаты N 1 в комнату с балконом невозможно.

Заключениям проведенных по делу экспертиз, в том числе комплексной психолого-лингво-фоноскопической судебной экспертизы от 23.04.2018, судом дана надлежащая оценка в совокупности со всеми исследованными доказательствами.

Из *иалов дела следует, что заключения экспертов соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, экспертные исследования проведены на основании постановлений следователя, в пределах поставленных вопросов, входящих в компетенцию экспертов, которым разъяснены положения ст.57 УПК РФ, они были предупреждены об уголовной ответственности. Выводы экспертов непротиворечивы, компетентны, научно обоснованы, объективно подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами, а потому суд правильно признал заключения экспертов достоверными и положил их в основу приговора.

Доводы о несвоевременном ознакомлении осужденного и его защитника с постановлением о назначении и с заключением комплексной психолого-лингво-фоноскопической судебной экспертизы, не лишали их возможности ходатайствовать о проведении дополнительного экспертного исследования с целью выяснения дополнительных вопросов, в связи с чем суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами о лишении стороны защиты возможности реализовать предоставленные ей права в полном объеме.

Принимая во внимание наличие необходимой и достаточной совокупности установленных судебным разбирательством доказательств, у суда первой инстанции не было необходимости в проведении дополнительных экспертиз, а также других экспертных исследований.

Ссылки апелляционных жалоб о необоснованном отклонении судом доводов Мусаева Р.А. о непричастности к совершению преступления, судебная коллегия находит несостоятельными.

В ходе судебного разбирательства суд тщательно проверил все доводы Мусаева Р.А. наряду с совокупностью исследованных по делу доказательств и аргументировано изложил свои выводы, указав по каким мотивам, относится к ним критически. Оценивая показания Мусаева Р.А. суд указал, что его доводы о невиновности опровергаются совокупностью исследованных доказательств. В частности суд отметил, что потерпевшая Р* Е.И. на протяжении длительного периода времени, в ходе предварительного расследования и в суде 24 июля 2017 года, 15 и 24 августа 2017 года, последовательно утверждала, что именно Мусаев Р.А. в ходе конфликта, произошедшего в связи с распитием ею алкогольных напитков, ударил ее ладонью по щеке, после чего проследовал за ней на балкон и вытолкнул ее из окна балкона. При этом потерпевшая Р* подробно рассказывала об обстоятельствах совершения Мусаевым этого преступления. Указанные показания потерпевшая Р* Е.И. подтвердила в присутствии двух понятых в ходе проверки показаний на месте, подробно рассказала и показала с помощью манекена, как и при каких обстоятельствах, Мусаев Р.А. вытолкнул ее из окна балкона. Свидетель Т* М. подтвердил, что присутствовал при провидении проверки показаний на месте, в ходе которой Р* рассказала и показала, как и при каких обстоятельствах Мусаев Р.А. столкнул ее с балкона.

Свидетели Р* Л.А, Р* Д.И, С*а Н.М, М*а Д.Я. и Г* А.В. подтвердили, что потерпевшая Р* рассказала им, что именно Мусаев Р.А. вытолкнул ее из окна балкона. Протокол осмотра DV D-R диска с видеозаписью разговора Мусаева Р.А. и Р* Е.И, подтверждает, что потерпевшая в ходе разговора категорически настаивала, что именно Мусаев Р.А. вытолкнул ее из окна балкона.

Доводы о том, что Мусаев Р.А. не мог совершить преступление, поскольку у него была травмирована нога и обожжены руки в результате ранее произошедшего ДТП, также являлись предметом рассмотрения и обоснованно признаны судом несостоятельными, как не нашедшие своего объективного подтверждения. При этом суд учел, что данная версия опровергается показаниями потерпевшей Р*Е.И, признанными судом достоверными, и отсутствием каких-либо медицинских документов, подтверждающих наличие у Мусаева Р.А. в инкриминируемый период времени телесных повреждений, препятствовавших ему поднимать тяжести.

Доводы о том, что Мусаев Р.А. не мог переместить Р* Е.И. на подоконник балкона ввиду отсутствия такового, проверены судом первой инстанции и отклонены, как противоречащие совокупности исследованных по делу доказательств. В частности суд принял во внимание наличие в *иалах дела фотоизображений с места осмотра квартиры, протокол проверки показания на месте, в ходе которого потерпевшая подробно продемонстрировала обстоятельства, при которых Мусаев Р.А. вытолкнул ее с балкона, предварительно посадив на подоконник, что зафиксировано на фототаблице к протоколу.

Судебная коллегия считает, что данная судом оценка показаний Мусаева Р.А. и исследованных доказательств не противоречит *иалам дела и оснований для признания ее неправильной не имеется, в связи с чем признает доводы о том, что Мусаев Р.А. осужден при отсутствии достоверных и объективных доказательств его причастности к совершению преступления, несостоятельными. Кроме того, судебная коллегия отмечает, что в деле отсутствуют объективные данные, которые давали бы основание полагать, что по настоящему уголовному делу имелась необходимость для искусственного создания доказательств обвинения.

Тщательный анализ и основанная на законе оценка доказательств позволили суду первой инстанции правильно установить фактические обстоятельства дела и обоснованно прийти к выводу о том, что Мусаев Р.А. совершил покушение на убийство Р* Е.И, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

Действия осужденного Мусаева Р.А. по ч.3 ст. 30 ч.1 ст. 105 УК РФ судом квалифицированы правильно.

На основе анализа исследованных доказательств суд правильно пришел к выводу, что Мусаев Р.А. умышленно переместил потерпевшую Р*Е.И. на подоконник створки окна балкона, которая в указанный момент времени находилась открытой, после чего целенаправленно совершил толчок в область груди Р* Е.И, от которого та выпала из окна балкона пятого этажа, получив тяжкий вред здоровью, опасный для жизни.При этом преступление не было доведено Мусаевым Р.А. до конца по независящим от его воли обстоятельствам, поскольку полученные Р* Е.И. телесные повреждения не повлекли за собой ее смерть, так как потерпевшей была своевременно оказана медицинская помощь.

Выводы суда о наличии у Мусаева Р.А. прямого умысла на убийство потерпевшей Р* Е.И. подробно мотивированы в приговоре, исходя из установленных судом фактических обстоятельств дела и характера действий осужденного. Вопреки доводам жалоб суд правильно установил, что мотивом совершения Мусаевым Р.А. указанного преступления явилась ссора, возникшая на почве личных неприязненных отношений между Мусаевым Р.А. и Р* Е.И, что вопреки доводам жалоб, нашло свое подтверждение в ходе судебного следствия.

Оснований для иной оценки доказательств и квалификации действий Мусаева Р.А, постановления в отношении Мусаева Р.А. оправдательного приговора, как об этом ставится вопрос в апелляционных жалобах, судебная коллегия не находит.

Апелляционная инстанция считает, что все доводы осужденного и защиты, аналогичные изложенные в апелляционных жалобах, о невиновности Мусаева Р.А. высказаны вопреки *иалам дела и фактическим обстоятельствам дела.Изложенные в апелляционных жалобах осужденного и защитника доводы в большей части сводятся к анализу тех доказательств, которые уже получили соответствующую оценку суда в приговоре. Кроме того, приведенные в жалобах выдержки из *иалов дела и показаний допрошенных лиц носят односторонний характер, не отражают в полной мере существо этих доказательств и оценены защитой в отрыве от других имеющихся по делу доказательств. Вместе с тем, исследованные по делу доказательства необходимо рассматривать и оценивать во всей их совокупности, что и сделано судом первой инстанции в приговоре.

Д оводы апелляционных жалоб о том, что суд рассмотрел уголовное дело поверхностно, с обвинительным уклоном, нарушил принцип состязательности и равноправия сторон, принцип презумпции невиновности, судебная коллегия находит необоснованными.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное разбирательство проведено в строгом соответствии с требованиями ст.273-291 УПК РФ. С тороне обвинения и защиты были предоставлены равные возможности для реализации своих прав, при этом нарушений и ограничений прав участников уголовного судопроизводства, допущено не было.

Все представленные сторонами суду доказательства были исследованы, в том числе признанные по делу вещественные доказательства. Все заявленные ходатайства, в том числе о возращении дела прокурору, о назначении экспертиз, об изменении меры пресечения, разрешены в установленном законом порядке, в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ и по ним приняты мотивированные решения.

Каких-либо данных, свидетельствующих о незаконном и необоснованном отклонении ходатайств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, судебной коллегией не установлено. Протокол судебного заседания соответствует требованиям статьи 259 УПК РФ, поданные на него замечания, рассмотрены председательствующим судьей в установленном законом порядкев соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ.

Нарушений требований закона судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела судебной коллегией не установлено.

Суд обоснованно признал заключение амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы в отношении Мусаева Р.А, допустимым доказательством, в связи с чем судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о вменяемости Мусаева Р.А. при совершении преступления, по которому он признан виновным.

Наказание Мусаеву Р.А. назначено в соответствии с требованиями уголовного закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, всех обстоятельств дела и данных о личности осужденного, в том числе его возраста, состояния здоровья, семейного положения, влияния назначаемого наказания на исправление и условия жизни его семьи.

В суде апелляционной инстанции потерпевшая Р* Е.И. сообщила о том, что стороны Мусаева Р.А. и его родственников действий, направленных на заглаживание вреда, причинённого потерпевшей, не предпринималось.

При назначении наказания суд в полном объеме учел, что Мусаев Р.А. ранее не судим, положительно характеризуется, на иждивении имеет *, состояние здоровья Мусаева Р.А. и его близких, а также длительное содержание под стражей.

Требования ч.3 ст. 66 УК РФ при назначении наказания судом соблюдены.

Между тем, учитывая характер и степень общественной опасности совершенного особо тяжкого преступления, суд пришел к выводу о возможности исправления осужденного только в условиях реального отбывания наказания и не нашел оснований для применения к нему положений ч.6 ст. 15, ст. 64, ст. 73 УК РФ, подробно изложив в приговоре мотивы принятого решения.

Оснований не согласиться с данными выводами апелляционная инстанция не усматривает и с учетом фактических обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенного преступления также не находит оснований для применения ч.6 ст. 15 УК РФ.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденному надлежит отбывать наказание, определен правильно, в соответствии с требованиями ст. 58 УК РФ.

Таким образом, все заслуживающие внимания обстоятельства, были надлежащим образом учтены при решении вопроса о виде и размере наказания, которое отвечает требованиям ст. 6, 60 УК РФ, и потому является справедливым и соразмерным совершенному деянию и личности виновного.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального законодательства РФ, а также нарушений прав, предусмотренных Конституцией Российской Федерации и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, влекущих за собой отмену либо изменение приговора, в том числе по доводам апелляционных жалоб и представленных в суд апелляционной инстанции дополнительных сведений, судебной коллегией не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Никулинского районного суда г. Москвы от 10 сентября 2018 года в отношении

Мусаева *оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи