Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) от 19 декабря 2018 г. по делу N 33-4509/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) в составе председательствующего судьи Васильевой В.Г., судей Громацкой В.В., Местниковой С.А., при секретаре Семеновой Л.А. рассмотрела в открытом судебном заседании 19 декабря 2018 года апелляционную жалобу истца Политова Г.Т. на решение Якутского городского суда Республики Саха (Якутия) от 24 октября 2018 года, которым по делу по иску Политова Г.Т. к Лупу Е.А. о признании договора дарения недействительным

постановлено:

В удовлетворении исковых требований отказать.

Заслушав доклад судьи Васильевой В.Г, пояснение истца Политова Г.Т, его представителя Сюнюшевой Е.С, представителя ответчика Трикоз Ю.Е, судебная коллегия

установила:

Жилое помещение, расположенное по адресу:... принадлежало Д. и Лупу Е.А. на праве общей долевой собственности по *** доли на основании договора передачи жилого помещения в собственность граждан Российской Федерации от 7 августа 2001 года.

5 апреля 2016 года между Д. и Лупу Е.А. заключен договор дарения, по условиям которого Д. безвозмездно передала, а Лупу Е.А. приняла в дар *** долю в праве общей долевой собственности на вышеуказанное жилое помещение.

Договор дарения зарегистрирован в установленном порядке в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 20 апреля 2016 года.

16 июня 2017 года Д. умерла.

Д. являлась матерью истца Политова Г.Т. и бабушкой ответчика Лупу Е.А.

Политов Г.Т, указывая, что на момент заключения договора дарения его мать Д. находилась в состоянии, в котором она не могла осознать характер и значение своих действий и руководить ими, поскольку была больна онкологией, принимала сильно действующие обезболивающие лекарственные препараты, которые имели побочный эффект, влияющий на ее физическое и психологическое состояние, была лишена дееспособности в силу своего возраста (81 год), потому договор дарения согласно ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации является недействительным, обратился в суд с иском к Лупу Е.А. о признании вышеуказанного договора дарения недействительным.

Судом постановлено вышеуказанное решение.

Не согласившись с решением суда, истец Политов Г.Т. обратился с апелляционной жалобой, в которой просит решение суда отменить, принять новое решение об удовлетворении исковых требований по тем основаниям, что суд не выяснил все значимые обстоятельства для правильного рассмотрения дела, не дождавшись медицинских документов с онкологического диспансера и поликлиники ЦБ N 2 рассмотрел дело; не разрешилходатайство о назначении посмертной судебно-психиатрической экспертизы; сделка совершена под влиянием психологического давления Лупу Е.А.; мать Д. не могла подписать договор дарения, поскольку она ему обещала оставить свою долю, и она не могла лишить его наследства; Д. была инвалидом 1 группы, потому должна была быть лишена дееспособности с момента присвоения данной группы инвалидности; в 2009 году на момент составления завещания Д. уже страдала от хронических заболеваний, принимала лекарственные препараты и была не способна отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

В соответствии со ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет решение суда в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, представленные на нее возражения, судебная коллегия находит решение суда подлежащим оставлению без изменения по следующим основаниям.

Суд первой инстанции, разрешая настоящий спор, применяя положения ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценив в совокупности представленные доказательства, в том числе показания свидетелей С, П, Х, допрошенных в суде первой инстанции, заключение эксперта ООО "Социальный правовой центр" о том, что подпись от имени Д. в оспариваемом договоре дарения вероятно выполнения ей самой, пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для признания оспариваемого договора дарения недействительным. При этом исходил из того, что истцом не представлено доказательств того, что в юридически значимый период времени Д. не могла понимать значение своих действий, осознавать их и руководить ими.

Судебная коллегия с данными выводами суда первой инстанции соглашается, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным сторонами доказательствам, которым дана надлежащая правовая оценка в соответствии с требованиями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения, то есть данная сделка является оспоримой.

Установленные судом обстоятельства не свидетельствуют о наличии оснований для признания оспариваемого договора дарения от 5 апреля 2016 года недействительной сделкой в соответствии с требованиями п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Объективных и достаточных доказательств того, что оспариваемый договор дарения заключен в момент, когда Д. не была способна понимать значение своих действий или руководить ими, истцом в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено.

Судом установлено, что Д. при жизни на диспансерном наблюдении у психиатра в ГБУ Республики Саха (Якутия) "Якутский Республиканский психоневрологический диспансер" не состояла.

Кроме того, 31 мая 2009 года Д. составила завещание, удостоверенное нотариусом Якутского нотариального округа Республики Саха (Якутия) и зарегистрированное в реестре за N 1284, согласно которому она все свое имущество, в том числе *** долю в праве общей долевой собственности на вышеуказанное жилое помещение завещала ответчику.

Таким образом, вывод суда о том, что еще в 2009 году Д. имела намерение оставить свое имущество ответчику, обоснован.

Из показаний свидетелей С, П, Х, допрошенных в суде первой инстанции, установлено, что на период заключения договора дарения психическое состояние Д. было адекватное, разговаривала со свидетелями, узнавала их, незадолго до смерти, несмотря на плохое физическое состояние, вызванное тяжелой болезнью, находилась в нормальном психическом состоянии.

Документы для государственной регистрации оспариваемого договора дарения Д. сдала в Многофункциональный центр Республики Саха (Якутия) лично.

Таким образом, с достоверностью не установлено, что психическое состояние Д. на момент подписания оспариваемого договора дарения было таким, что можно было бы прийти к выводу, что она не отдавала отчет своим действиям и не могла руководить ими.

Само по себе наличие у Д. онкологического заболевания не может свидетельствовать о недействительности оспариваемого договора, поскольку для признания сделки недействительной по основаниям, установленным п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимо доказать наличие заболеваний в такой степени выраженности, когда они лишают способности понимать значение своих действий или руководить ими. Таких доказательств не представлено.

Учитывая изложенное, оценив относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности по правилам ст. 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска.

Доводы апелляционной жалобы несостоятельны и не могут повлиять на законность, обоснованность оспариваемого решения суда, поскольку не опровергают выводы суда и не подтверждают неправильного применения судом правовых норм.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд не разрешилзаявленное им ходатайство о назначении по делу посмертной судебно-психиатрической экспертизы, судебная коллегия не принимает во внимание, поскольку из протоколов судебных заседаний от 22, 23 августа и 24 октября 2018 года не следует, что истцом или его представителем заявлялось ходатайство о назначении по делу посмертной судебно-психиатрической экспертизы. Замечания относительно полноты и правильности составления протоколов судебных заседаний ими не подавались.

Довод жалобы относительно того, что суд, не дождавшись ответа из онкологического диспансера и поликлиники РБ N 2 на запрос суда, вынес решение, основанием для отмены оспариваемого решения суда не является.

Как видно из материалов дела, 29 августа 2018 года с ГБУ Республиканская больница N 2 поступил ответ на запрос суда, который судом был исследован до вынесения решения суда.

Что касается не поступления ответа на запрос суда из онкологического диспансера, то в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. При этом право оценки допустимости, относимости, достоверности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности принадлежит суду. Суд первой инстанции счел достаточным для разрешения спора собранный по делу объем доказательств и дал им надлежащую оценку по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Довод апелляционной жалобы о том, что сделка Д. совершена под психологическим давлением Лупу Е.А, не принимается во внимание, поскольку является лишь предположением, которое не нашло своего подтверждения и не доказано.

Доводы жалобы истца о том, что мать обещала ему подарить свою долю в жилое помещение, потому не могла лишить его наследства, не основаны на доказательствах по делу.

Доводы жалобы о том, что Д. была инвалидом 1 группы, потому лишилась дееспособности, несостоятельны. При жизни Д. в установленном порядке недееспособной либо ограниченно недееспособной не признавалась. Инвалидность не свидетельствует о ее недееспособности. Она психическими заболеваниями не страдала, на учете в психоневрологическом диспансере не состояла. Группа инвалидности ей была установлена не в связи с психическим состоянием здоровья.

Кроме того, само по себе наличие у нее инвалидности 1 группы не свидетельствует о том, что она при подписании договора дарения не понимала значение своих действий.

В целом доводы жалобы сводятся к несогласию с выводами суда по делу и направлены на переоценку верно установленных им обстоятельств. Иная оценка доказательств и иное толкование норм права, чем у суда первой инстанции, не опровергают выводы суда и не свидетельствуют о наличии оснований для отмены оспариваемого решения суда. Оснований сомневаться в объективности оценки и исследования доказательств не имеется.

Судом правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, нормы материального права применены, подлежащие применению, нарушений норм процессуального права не допущено, а потому судебная коллегия оснований, предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы, не усматривает.

На основании изложенного, и руководствуясь ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Якутского городского суда Республики Саха (Якутия) от 24 октября 2018 года по данному делу оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий В.Г. Васильева

Судьи В.В. Громацкая

С.А. Местникова