Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 14 ноября 2018 г. по делу N 33-23101/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

Председательствующего

Барминой Е.А.

судей

Селезневой Е.Н.

Стешовиковой И.Г.

при секретаре

Чернышове М.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании 14 ноября 2018 года гражданское дело N 2-1685/2018 по апелляционным жалобам Сигал-Пассек С.Ю, Государственного учреждения - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Василеостровском районе Санкт-Петербурга на решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 24 июля 2018 года по иску Сигал-Пассек С.Ю. к Государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Василеостровском районе Санкт-Петербурга о признании решения незаконным и его отмене, обязании возобновить выплату пенсии по случаю потери кормильца, взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов.

Заслушав доклад судьи Барминой Е.А, выслушав представителя истца - Куликову С.В, представителя ответчика - Галаган Е.С, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Сигал-Пассек С.Ю. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению - Управление Пенсионного фонда Российской Федерации в Василеостровском районе Санкт-Петербурга (далее - УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга), в котором с учетом уточненных в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации исковых требований, просила признать незаконным и отменить решение УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга от 11.09.2017 года N 402510/17 об отказе о продлении страховой пенсии по случаю потери кормильца Сигал-Пассек С.Ю, обязать ответчика принять решение о возобновлении выплаты страховой пенсии по случаю потери кормильца с 31.07.2017 года, обязать ответчика возместить понесенные истцом судебные расходы в размере 12 901 руб, на оплату государственной пошлины в размере 300 руб, взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 750 000 руб.

В обоснование заявленных требований истец ссылался на то, что в связи со смертью отца, истцу в 2010 году была назначена страховая пенсия по случаю потери кормильца. По достижению совершеннолетия и с началом обучения на очной форме обучения бакалавриата в "... " Университете Сингапура с 31.07.2017 года, истец направила ответчику заявление о возобновлении выплаты страховой пенсии, однако решением ответчика N 402510/17 от 11.09.2017 года истцу было отказано в продлении пенсии по случаю потери кормильца на основании того, что поступление в высшее иностранное учебное заведение было осуществлено самостоятельно, то есть без направления на учебу в соответствии международным договором Российской Федерации со стороны российского учебного заведения. Сигал-Пассек С.Ю. полагала указанное решение незаконным и дискриминационным. В результате незаконных действий ответчика истцу был нанесен моральный и материальный вред, поскольку по настоящее время истец лишена возможности себя содержать, ей приходится просить денежные средства у матери, которой они нужны для лечения. Истец длительный период времени испытывала переживания, нравственные страдания, у неё ухудшилось состояние здоровья. Также истцу причинен материальный ущерб, который составил 6 процентов годовых от суммы недополученной пенсии в установленные сроки.

Решением Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 24.08.2018 года исковые требования Сигал-Пассек С.Ю. удовлетворены частично; суд признал решение УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга N 12-17/5227 от 22.09.2017 года незаконным, обязал ответчика возобновить истцу выплату страховой пенсии по случаю потери кормильца с 31.07.2017 года, взыскал с ответчика в пользу истца расходы на оплату государственной пошлины в размере 300 руб, расходы, связанные с легализацией иностранных документов в размере 12 901 руб. 65 коп.; в удовлетворении остальной части иска отказано.

Определением Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 19.09.2018 года исправлена описка в описательной части решения суда, допущенная в указании даты обращения истца к ответчику с 24.08.2017 года на 21.08.2017 года.

В апелляционной жалобе истец Сигал-Пассек С.Ю. выражает несогласие с решением суда в части отказа в удовлетворении требований о взыскании с ответчика компенсации морального вреда и материального ущерба, ссылаясь на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права в указанной части.

Решение суда также обжалуется ответчиком УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга, который в апелляционной жалобе ставит вопрос об отмене решения суда ввиду его незаконности и необоснованности, принятии по делу нового решения об отказе в удовлетворении иска, ссылаясь на нарушение судом первой инстанции норм материального права.

Истец Сигал-Пассек С.Ю. на рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции не явилась, о времени и месте проведения судебного заседания извещена надлежащим образом по правилам ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, путем получения судебного извещения на адрес электронной почты, сообщенный представителем истца, ходатайств об отложении слушания дела и документов, подтверждающих уважительность причин своей неявки, в судебную коллегию не представила, в судебном заседании присутствует представитель истца - Куликова С.В, в связи с чем, руководствуясь положениями ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие указанного лица.

Изучив материалы дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб, проверив в порядке ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 23 от 19.12.2003 года "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии с положениями ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного постановления в апелляционном порядке по доводам апелляционных жалоб, изученным материалам дела, не имеется.

Как следует из материалов дела, и было установлено судом первой инстанции, Сигал-Пассек С.Ю. с 30.12.2010 года являлась получателем пенсии по случаю потери кормильца на основании п. 1 ст. 9 Федерального закона от 17.12.2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", выплата которой была прекращена УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга с 22.07.2017 года в связи с достижением ею возраста 18 лет.

21.08.2017 года Сигал-Пассек С.Ю. обратилась в УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга с заявлением о назначении ей страховой пенсии по случаю потери кормильца, в связи с обучением по очной форме в образовательном учреждении. В пенсионный орган истцом представлена справка, согласно которой она обучается по очной форме обучения по программе бакалавриата "... " университета Сингапура.

Решением комиссии УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга от 22.09.2017 года N 12-17/5227 Сигал-Пассек С.Ю. отказано в назначении страховой пенсии по случаю потери кормильца со ссылкой на то, что она самостоятельно поступила в иностранное образовательное учреждение без направления на обучение в соответствии с международным договором Российской Федерации.

Установив указанные обстоятельства, оценив представленные в материалах дела доказательства в их совокупности, руководствуясь положениями Конституции Российской Федерации, Международного пакта об экономических, социальный и культурных правах от 16.12.1966 года, Федерального закона от 29.12.2012 года N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации", Федерального закона от 17.12.2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", Федерального закона от 28.12.2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", Гражданского кодекса Российской Федерации, а также позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 27.11.2009 года N 18-П, Постановлении от 05.12.2017 года N 36-П, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения заявленных исковых требований.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права, соответствуют представленным сторонами доказательствам, оценка которым дана судом в соответствии с положениями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты (ст. 7 Конституции Российской Федерации).

Конституцией Российской Федерации каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом (ч. 1 ст. 39 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на образование (ч. 1 ст. 43 Конституции Российской Федерации).

Каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации. Гражданин Российской Федерации имеет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию (ч. 2 ст. 27 Конституции Российской Федерации).

Согласно ст.18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Пунктом 1 статьи 13 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах от 16.12.1966 года, установлено, что участвующие в Пакте государства признают право каждого человека на образование. Они соглашаются, что образование должно быть направлено на полное развитие человеческой личности и сознания ее достоинства и должно укреплять уважение к правам человека и основным свободам (документ вступил в силу для СССР с 03.01.1976 года).

В Российской Федерации основные принципы государственной политики и правового регулирования отношений в сфере образования закреплены в ст. 3 Федерального закона от 29.12.2012 года N 273-ФЗ "Об образовании в Российской Федерации", к числу которых отнесено обеспечение права каждого человека на образование, недопустимость дискриминации в сфере образования; свобода выбора получения образования согласно склонностям и потребностям человека, создание условий для самореализации каждого человека, свободное развитие его способностей, включая предоставление права выбора форм получения образования, форм обучения, организации, осуществляющей образовательную деятельность, направленности образования в пределах, предоставленных системой образования, а также предоставление педагогическим работникам свободы в выборе форм обучения, методов обучения и воспитания (п.п. 2 и 7 ч.1 ст. 3 Федерального закона "Об образовании в Российской Федерации").

На основании ч. 1 ст. 10 Федерального закона от 28.12.2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", право на страховую пенсию по случаю потери кормильца имеют нетрудоспособные члены семьи умершего кормильца, состоявшие на его иждивении (за исключением лиц, совершивших уголовно наказуемое деяние, повлекшее за собой смерть кормильца и установленное в судебном порядке).

В ч. 2 ст. 10 Федерального закона от 28.12.2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" определен круг лиц, которые признаются нетрудоспособными членами семьи умершего кормильца, в их числе названы дети умершего кормильца, не достигшие возраста 18 лет, а также дети умершего кормильца, обучающиеся по очной форме обучения по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, в том числе в иностранных организациях, расположенных за пределами территории Российской Федерации, если направление на обучение произведено в соответствии с международными договорами Российской Федерации, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет (п. 1 ч.2 ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях").

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Сигал-Пассек С.Ю. о признании незаконным решения пенсионного органа об отказе в назначении страховой пенсии по случаю потери кормильца, суд первой инстанции принял во внимание правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в Постановлении от 27.11.2009 года N 18-П, и правомерно исходил из того, что лишение детей умершего кормильца, достигших 18 лет, самостоятельно поступивших в иностранное образовательное учреждение и получающих в нем образование по очной форме обучения, в отличие от лиц, направленных на учебу в такие учреждения в соответствии с международным договором Российской Федерации, права на получение пенсии по случаю потери кормильца до окончания обучения, но не дольше чем до достижения возраста 23 лет, означало бы установление необоснованных различий в условиях приобретения права на получение пенсии по случаю потери кормильца лицами, относящимися к одной и той же категории, исключительно в зависимости от способа поступления в иностранное образовательное учреждение.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что к спорным правоотношениям не подлежит применению указанное Постановление Конституционного суда Российской Федерации, отклоняются судебной коллегией как несостоятельные. Как правильно указал суд первой инстанции, приведенная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, касающаяся толкования положений пункта "а" ч. 3 ст.29 Закона Российской Федерации от 12.02.1993 года N 4468-I, применима и к правоотношениям, возникающим при назначении и выплате страховой пенсии по случаю потери кормильца детям умершего кормильца на основании ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях", поскольку названные нормы федерального законодательства регулируют схожие правоотношения.

Указанная позиция суда первой инстанции также согласуется с позицией Верховного Суда Российской Федерации.

Кроме того, Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 05.12.2017 года N 36-П подтверждено вышеуказанное толкование ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях".

Названным постановлением от 05.12.2017 года N 36-П Конституционный Суд Российской Федерации дал оценку конституционности п. 1 ч. 2 ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях".

Оспоренное положение являлось предметом рассмотрения в той его части, в какой оно связывает право детей умершего кормильца, обучающихся по очной форме обучения в иностранных образовательных организациях, расположенных за пределами территории Российской Федерации, на получение пенсии по случаю потери кормильца с фактом направления таких лиц на обучение в соответствии с международными договорами Российской Федерации.

Конституционный Суд признал спорную норму не соответствующей Конституции Российской Федерации в той мере, в какой она служит основанием для отказа в назначении страховой пенсии по случаю потери кормильца его детям, самостоятельно (без направления на учебу в соответствии с международным договором Российской Федерации) поступившим в иностранные образовательные организации и обучающимся в них по очной форме обучения по образовательным программам, которые могут быть отнесены к категории основных, на период до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет.

Таким образом, учитывая вышеуказанные разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к верному выводу о наличии у Сигал-Пассек С.Ю. права на получение страховой пенсии по случаю потери кормильца на период ее обучения в иностранном образовательной организации, но не дольше чем до достижения возраста 23 лет.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ответчика, судебная коллегия полагает, что изложенная Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 05.12.2017 года N 36-П правовая позиция подлежит применению и в рассматриваемой ситуации.

В силу ст. 6 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 года N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", решения Конституционного Суда Российской Федерации обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений.

Поскольку в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации N 36-П не содержатся никакие оговорки, предусматривающие особый порядок его исполнения, сформулированная в нем правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации, раскрывающая конституционно-правовой смысл п. 1 ч. 2 ст. 10 Федерального закона "О страховых пенсиях", в силу ст. 125 (ч. 6) Конституции Российской Федерации и ч. 5 ст. 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" подлежит учету правоприменительными органами со дня его официального опубликования, то есть со 07.12.2017 года.

На момент вынесения решения суда, указанное Постановление Конституционного Суда Российской Федерации было опубликовано, в связи с чем, изложенная в нем правовая позиция обоснованно учтена судом первой инстанции. То обстоятельство, что на момент вынесения решения пенсионного органа, указанное Постановление Конституционного Суда Российской Федерации не было принято, не имеет правового значения. Кроме того, как было указано выше, к рассматриваемым правоотношениям также применимы разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации, изложенные в Постановлении от 27.11.2009 года N 18-П.

Доводы апелляционной жалобы ответчика, оспаривающие указанные выводы, основаны на ошибочном толковании норм законодательства, а потому подлежат отклонению судебной коллегией, не свидетельствуют о законности принятого пенсионным органом решения об отказе в выплате истцу страховой пенсии по случаю потери кормильца.

Отказывая в удовлетворении заявленных Сигал-Пассек С.Ю. исковых требований о взыскании компенсации морального вреда, суд первой инстанции, руководствуясь ст.ст. 151, 1064, 1069, 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснениями, изложенными в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11.12.2012 года N 30 "О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии", правомерно исходил из того что правовые основания для взыскания с ответчика компенсации морального вреда не имеется.

В силу п.п. 1-2 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 указанного Кодекса.

Моральный вред, причиненный действиями (бездействием), нарушающими имущественные права гражданина, подлежит компенсации в случаях, предусмотренных законом.

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 11.12.2012 года N 30 "О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии", разъяснено, что поскольку нарушения пенсионных прав затрагивают имущественные права граждан, требования о компенсации морального вреда исходя из положений пункта 2 статьи 1099 ГК РФ не подлежат удовлетворению, так как специального закона, допускающего в указанном случае возможность привлечения органов, осуществляющих пенсионное обеспечение, к такой ответственности, не имеется (п. 31 указанного Постановления).

В соответствии со ст. 126 Конституции Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по гражданским делам, разрешению экономических споров, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам, образованным в соответствии с федеральным конституционным законом, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью этих судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики.

Согласно положениям ст. 5 Федерального конституционного закона от 05.02.2014 года N 3-ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации", Пленум Верховного Суда Российской Федерации, в том числе, рассматривает материалы анализа и обобщения судебной практики и дает судам разъяснения по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации.

При разрешении спора, судом первой инстанции обоснованно учтены вышеуказанные разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Нормативные положения, на которые ссылается истец Сигал-Пассек С.Ю. в апелляционной жалобе, не опровергают вышеуказанный вывод об отсутствии оснований для взыскания компенсации морального вреда, не свидетельствуют о наличии безусловных оснований для такого взыскания.

Доводы апелляционной жалобы истца, конкретизирующие нравственные страдания Сигал-Пассек С.Ю, причиненные ответчиком нарушением ее пенсионных прав, в целом, основаны на неверном толковании действующего законодательства, применимого к спорным правоотношениям, правового значения не имеют ввиду вышеизложенных обстоятельств, а потому подлежат отклонению.

Разрешая требования о взыскании с ответчика суммы материального ущерба в размере 6 % годовых от суммы недополученной пенсии в установленные сроки, с учетом обстоятельств дела, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что данные требования удовлетворению не подлежат.

При этом, судом учтено, что расчет сумм указанного материального ущерба истцом приведен не был, в просительной части искового заявления размер материального ущерба ко взысканию не заявлен.

Вопреки доводам апелляционной жалобы истца, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии правовых оснований для удовлетворения указанных требований.

Судебная коллегия отмечает, что поскольку решением суда УПФР обязан возобновить Сигал-Пассек С.Ю. выплату страховой пенсии по случаю потери кормильца с 31.07.2017 года, указанная страховая пенсия за спорный период истцу не выплачена, расчет сумм, подлежащих выплате, ответчиком не произведен, после наступления указанных обстоятельств, истец не лишена права обращения в суд с требованиями о возмещении материального ущерба.

Также разрешая заявленные требования, руководствуясь ст.ст. 98, 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости взыскания с ответчика в пользу истца расходов, связанных с легализацией иностранных документов в размере 12 901 руб. 65 коп.

При этом, судебная коллегия полагает несостоятельными доводы апелляционной жалобы ответчика, указывающие на то, что переведенная на русский язык и легализованная справка об обучении в иностранном учебном заведении, истцом в пенсионный орган не предоставлялась. Указанные доводы ответчика противоречат материалам дела, а именно: согласно решению УПФР в Василеостровском районе Санкт-Петербурга указано, что в распоряжении Управления имелось письмо от 18.08.2017 года для подтверждения статуса студента в YaleNUS College (т.1, л.д. 32).

Также в материалах дела имеется письменный перевод указанного письма от 18.08.2017 года (т.1, л.д. 29-30).

Сведений о том, что при обращении в УПФР истцом было представлено письмо от 18.08.2017 года для подтверждения статуса студента в YaleNUS College на иностранном языке, а также, что пенсионным органом запрашивалась информация из учебного заведения, материалы дела не содержат, в связи с чем, судебная коллегия полагает подтвержденным факт предоставления истцом в пенсионный орган переведенного письма от 18.08.2017 года.

В соответствии с ч. 2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались. В данном случае, судом первой инстанции правомерно был определен объем необходимых доказательств в рамках настоящего дела, правильно распределено бремя доказывания между сторонами, оценка представленных доказательств соответствует требованиям ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, положения ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом соблюдены. Оснований для иной оценки фактических обстоятельств дела и представленных суду первой инстанции доказательств судебная коллегия не усматривает.

С учетом изложенного, судебная коллегия находит, что суд первой инстанции, разрешив спор, правильно установилобстоятельства, имеющие значение для дела, не допустил недоказанности установленных юридически значимых обстоятельств и несоответствия выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, правомерно учел положения подлежащих применению норм закона, и принял решение в пределах заявленных исковых требований.

По сути, все доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах, основаны на неверном толковании положений законодательства, направлены на переоценку доказательств, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали бы изложенные выводы, в связи с чем, не могут служить основанием для отмены решения суда.

Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судебной коллегией не установлено.

При таком положении судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции является законным, обоснованным, оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не усматривает.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 24 июля 2018 года, - оставить без изменения, апелляционные жалобы, - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: