Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики от 12 декабря 2018 г. по делу N 33-1199/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики в составе:

председательствующего Байрамуковой И.Х,

судей Адзиновой А.Э, Негрий Н.С,

при секретаре судебного заседания Булгаровой С.М,

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Министерства внутренних дел по Карачаево-Черкесской Республике и Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике на решение Урупского районного суда КЧР от 20 сентября 2018 года по гражданскому делу по исковому заявлению Карабашева "ФИО"18 и Карабашевой "ФИО"19 к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного работником при исполнении

Заслушав доклад судьи Верховного Суда КЧР Адзиновой А.Э, объяснения представителя истцов Карабашева Б.Р. и Карабашевой Т.Х. - Ковгановой Н.А, представителя ответчика Министерства финансов РФ в лице УФК по КЧР - Кипкеевой М.М, представителя третьего лица МВД по КЧР - Абдулхамидова А.С-М, мнение прокурора Семеновой Ж.И, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Карабашев Б.Р. и Карабашева Т.Х. обратились в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда, причиненного преступлением. В обоснование заявленных требований указали, что вступившим в законную силу приговором Урупского районного суда от 30 января 2008 года "ФИО"7 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты" УК РФ, с отбыванием наказания в виде лишения свободы сроком на восемь лет в колонии строго режима. Этим же приговором установлено, что сотрудник милиции "ФИО"7 "дата" совершил убийство их сына "ФИО"13 из служебного оружия, находясь на суточном дежурстве по охране объектов на территории Урупского района КЧР. На основании постановления следователя от "дата" потерпевшим по делу признан Карабашев Б.Р, гражданский иск которого указанным выше приговором суда оставлен без рассмотрения. Вследствие гибели их сына, погибшего по вине сотрудника полиции, истцам был причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых ими тяжелых нравственных страданиях, вызванных невосполнимой потерей близкого человека, в связи с чем, они просили взыскать с ответчика компенсацию морального вреда по 2 000 000 рублей в пользу каждого истца.

В судебном заседании суда первой инстанции истцы Карабашев Б.Р, Карабашева Т.Х. и их представитель Ковганова Н.А. поддержали заявленные требования, просили их удовлетворить по основаниям, изложенным в иске.

Представитель ответчика Министерства финансов РФ, представитель УФК по КЧР в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, в письменных возражениях на иск просили отказать в удовлетворении требований истцов.

Представитель третьего лица МВД по КЧР в судебном заседании возражал против удовлетворения исковых требований.

Прокурор Хачуков Р.М. в судебном заседании полагал возможным удовлетворить исковые требования.

Решением Урупского районного суда КЧР от 20 сентября 2018 года исковые требования Карабашева Б.Р. и Карабашевой Т.Х. удовлетворены частично. Судом постановлено взыскать с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу Карабашева Б.Р. компенсацию причиненного морального вреда в сумме 600 000 рублей; взыскать с Министерства финансов РФ за счет казны Российской Федерации в пользу Карабашевой Т.Х. компенсацию причиненного морального вреда в сумме 600 000 рублей.

В апелляционной жалобе представитель ответчика просит решение суда отменить, принять новое решение по делу об отказе в удовлетворении исковых требований, указывая, что суд необоснованно взыскал компенсацию морального вреда, поскольку источник повышенной опасности, которым был причинен вред истцам, а именно табельный автомат АКС-74-У N... не принадлежит Минфину Российской Федерации, следовательно, и вред, причиненный указанным источником повышенной опасности, подлежит возмещению не Минфином Российской Федерации, а собственником вышеуказанного оружия. Полагает, что табельный автомат АКС-74-У N... был служебным оружием "ФИО"7, следовательно, автомат являлся имуществом органов внутренних дел, управление и распоряжение которым осуществляет МВД России, которое должно возмещать истцам моральный вред, причиненный источником повышенной опасности.

В апелляционной жалобе третье лицо Министерство внутренних дел по КЧР просит решение суда отменить, ссылаясь на его незаконность, и вынести новое решение, которым в удовлетворении иска отказать. В обоснование её автор указывает, что надлежащим ответчиком, по их мнению, является причинитель вреда, а согласно приговора Урупского районного суда КЧР от 30 января 2018 года виновным в совершении преступления, которым истцам причинен моральный вред, признан "ФИО"7 Также считает, что суммы, взысканные в качестве компенсации морального вреда, необоснованно завышены.

В письменных возражениях на апелляционные жалобы истцы просят решение суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционные жалобы без удовлетворения.

Прокурор в письменных возражениях на апелляционные жалобы просит решение Урупского районного суда от 20 сентября 2018 года оставить без изменения, а в удовлетворении жалобы отказать.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истцов Карабашева Б.Р. и Карабашевой Т.Х. - Ковганова Н.А. просила решение Урупского районного суда КЧР от 20 сентября 2018 года оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения, по основаниям, изложенным в возражениях.

Представитель ответчика Министерства финансов РФ в лице УФК по КЧР - Кипкеева М.М. доводы апелляционной жалобы поддержала в полном

объеме, просила ее удовлетворить. Решение Урупского районного суда КЧР от 20 сентября 2018 просила отменить, принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований истцов отказать в полном объеме.

Представитель третьего лица МВД по КЧР - Абдулхамидов А.С-М. доводы апелляционной жалобы поддержал в полном объеме, просил ее удовлетворить, решение Урупского районного суда КЧР от 20 сентября 2018 отменить, приняв по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований истцов отказать в полном объеме.

Прокурор Семенова Ж.И. полагала, что размер компенсации морального вреда является чрезмерно завышенным, компенсация взыскана без учета принципа разумности и справедливости, считает, что она подлежит снижению в отношении истцов.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились истцы Карабашев Б.Р. и Карабашева Т.Х, которые были своевременно и надлежащим образом извещены о месте и времени судебного заседания, об отложении судебного заседания не ходатайствовали, о причинах неявки не уведомили.

В соответствии с положениями ч.3 ст.167 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие неявившихся истцов, извещенных о времени и месте судебного заседания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на неё, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч.1 и ч.2 ст.327.1 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстанции в обжалуемой части, исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Конституцией Российской Федерации закреплено право каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53); права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, а государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52).

Конституционный Суд Российской Федерации в ряде своих решений, в частности в Постановлениях от 25 января 2001 года N 1-П и от 15 июля 2009 года N 13-П, обращаясь к вопросам о возмещении причиненного вреда, изложил правовую позицию, согласно которой обязанность возместить вред является мерой гражданско-правовой ответственности, которая применяется к причинителю вреда, как правило, при наличии состава правонарушения, который включает наступление вреда, противоправность поведения причинителя, причинную связь между его поведением и наступлением вреда, а также его вину; наличие вины - общий принцип юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Таким образом, каждый из граждан в случае причинения ему морального вреда имеет право на защиту своих прав и интересов. По смыслу закона моральный вред - это в том числе нравственные или физические страдания, причиненные действиями, посягающими на принадлежащие гражданину от рождения нематериальные блага (жизнь, здоровье).

В силу ст. 61 ГК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица. Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

Согласно ст. 71 ГПК РФ приговор суда отнесен к числу письменных доказательств по гражданскому делу, и обстоятельства, установленные приговором, имеют значение для рассмотрения и разрешения настоящего дела.

Судом установлено, что вступившим в законную силу приговором Урупского районного суда КЧР от 30 января 2008 года "ФИО"7 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты" УК РФ.

Приговором суда установлено, что "дата" около 17 часов 00 минут в ходе распития спиртных напитков, при исполнении своих должностных обязанностей, "ФИО"7, работавший в должности милиционера отделения по обслуживанию охраняемых объектов (ГЗ ПЦО) ОВО Урупского района, произвел выстрел из табельного автомата АКС-74-У N... калибра 5,45 мм. в сидящего в автомашине "ФИО"13, причинив ему проникающее огнестрельное пулевое сквозное одиночное огнестрельное ранение грудной клетки на уровне 4-го межреберья слева с повреждением по ходу раневого канала органов грудной полости (сердце, легкое), осложнившееся массивным внутренним и наружным кровотечением, которое относится к телесным повреждениям, повлекшим за собой тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, в результате которого "ФИО"13 скончался. После совершенного преступления "ФИО"7 скрылся с места происшествия (л.д. 5-8).

На основании постановления следователя от 08 ноября 2006 года Карабашев Б.Р. признан потерпевшим.

Так, на основании представленных в материалы дела и непосредственно исследованных доказательств, а также показаний свидетелей "ФИО"14, "ФИО"15, "ФИО"16, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что гибель "ФИО"13 - сына истцов - явилась следствием противоправного и незаконного действия сотрудника правоохранительных органов, совершенное им во время несения службы и соответственно при исполнении свих должностных обязанностей, в связи с чем частично удовлетворил исковые требования Карабашева Б.Р. и Карабашевой Т.Х. о компенсации морального вреда в связи со смертью их сына.

При этом суд первой инстанции указал, что смерть "ФИО"13 нанесла истцам (отцу и матери) глубокую моральную травму, в результате смерти сына, которая является невосполнимой утратой, его отец и мать перенесли нервное потрясение, испытали нравственные страдания, которые выразились в переживаниях, моральной травме, дискомфорте, чувстве потери и горечи утраты близкого человека, что является основанием для возложения на Министерство финансов Российской Федерации, как представителя казны Российской Федерации по требованиям, возникающим причинения вреда.

Определяя размер денежной компенсации морального вреда, суд первой инстанции правильно учел обстоятельства дела, характер причиненных истцам нравственных страданий, связанных со смертью сына, пришел к обоснованному выводу о том, что требованиям разумности и справедливости будет отвечать компенсация морального вреда в размере 600 000 рублей в пользу каждого истца.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда КЧР считает, что суд первой инстанции правильно определилобстоятельства, имеющие значение для дела, и применил нормы материального права, регулирующие спорные отношения сторон.

Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность (статья 3 Всеобщей декларации прав человека).

Право на жизнь и охрану здоровья относится к числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите; Российская Федерация является социальным государством, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь человека (статьи 2 и 7, часть 1 статьи 20, статья 41 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

Из изложенного следует, что государство должно защищать право граждан на жизнь и здоровье, обеспечивать его реализацию, уделяя надлежащее внимание вопросам предупреждения произвольного лишения жизни и здоровья, а также обязано принимать все разумные меры по борьбе с обстоятельствами, которые могут создать прямую угрозу жизни.

К числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека относится и право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью, которое является производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленного в Конституции Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина", по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 Гражданского кодекса Российской Федерации). Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Из содержания приведенных норм в их взаимосвязи следует, что действия (или бездействие) органов государственной власти или их должностных лиц, причинившие вред любому лицу, в том числе вред жизни и здоровью гражданина, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий органов государственной власти или их должностных лиц наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда.

При этом, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях, государство, по смыслу статьи 53 Конституции Российской Федерации, несет обязанность возмещения вреда, связанного с осуществлением государственной деятельности в различных ее сферах, независимо от возложения ответственности на конкретные органы государственной власти или должностных лиц (постановление от 1 декабря 1997 г. N 18-П; определения от 4 июня 2009 г. N 1005-О-О, от 25 мая 2017 г. N 1117-О, от 16 января 2018 г. N 7-О).

Помимо общих оснований деликтной ответственности законодатель, реализуя требования статьи 53 Конституции Российской Федерации, закрепил в статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти и их должностных лиц.

Согласно статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Применение же положений статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации о возмещении вреда в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов предполагает наличие как общих условий деликтной (то есть внедоговорной) ответственности (наличие вреда, противоправность действие его причинителя, наличие причинной связи между вредом и противоправными действиями, вины причинителя), так и специальных условий такой ответственности, связанных с особенностью субъекта ответственности и характера его действий.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При определении размера компенсации морального вреда суду, с учетом требований разумности и справедливости, следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Таким образом, законодателем определен круг лиц, имеющих право на получение компенсации морального вреда, в связи с утратой близких людей.

В соответствии с п. 2 ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Из п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" следует, что суду необходимо выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи со смертью сотрудника милиции "ФИО"13 заявлено истцами, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1069), устанавливающие основания ответственности государства в случае причинения вреда в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда, причиненного государственными органами и их должностными лицами.

Следовательно, для применения ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины. Соответственно, обязанность по компенсации морального вреда за счет соответствующей казны может быть возложена на государственный орган или должностных лиц этих органов при наличии вины указанных органов и лиц в причинении вреда.

Пунктом 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях, в том числе, в связи с утратой родственников.

Согласно пункту 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При этом, коллегия отмечает, что компенсация морального вреда не поддается точному денежному подсчету, она не может в полной мере возместить причиненные физическому лицу нравственные и/или физические страдания, а призвана лишь в максимально возможной мере компенсировать последствия понесенных данным лицом нравственных и/или физических страданий.

Доводы жалобы об отсутствии оснований для возложения на Министерство финансов Российской Федерации ответственности по возмещению истцам компенсации морального вреда, не могут быть приняты во внимание.

Так, во взаимосвязи с вышеперечисленными нормами закона, устанавливающих общие основания ответственности за причинение вреда, в силу которых вред, причиненный незаконными действиями (бездействием) государственных органов либо их должностных лиц, подлежит возмещению за счет соответствующей казны, обязанность по возмещению вреда жизни или здоровью военнослужащих и приравненных к ним лиц в порядке главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации за счет соответствующей казны возникает в случае установления вины государственных органов или их должностных лиц в причинении такого вреда.

Таким образом, в силу закона возможность возмещения причиненного вреда здоровью на основании главы 59 ГК РФ возникает только в случае установления непосредственного причинителя вреда и его вины.

Судом установлено и подтверждается приговором Урупского районного суда от 30 января 2008 года, что пострадавший на момент смерти являлся сотрудником правоохранительных органов, смерть которого наступила по вине "ФИО"7, с которым он в день смерти заступил на суточное дежурство по охране объектов на территории Урупского района. Таким образом, судом первой инстанции установлено, что "ФИО"7 совершил преступление при исполнении своих должностных обязанностей, который позволил себе во время несения службы распитие спиртных напитков с потерпевшим "ФИО"13 Данные обстоятельства так же нашли подтверждения в ходе проведения служебной проверки по факту гибели милиционера.

При таких обстоятельствах суд верно определил, что лицом, выступающим от имени казны Российской Федерации, в настоящем случае является главный распорядитель бюджетных средств на основании ст. 158 Бюджетного кодекса РФ Министерство финансов Российской Федерации.

Довод представителя ответчика Министерства финансов РФ в лице УФК по КЧР о том, что потерпевшим в рамках уголовного дела был признан только Карабашев Б.Р, а мать Карабашева Т.Х. не была признана потерпевшей, в связи с чем не имеет права на возмещение морального вреда, судебной коллегией отклоняется по следующим основаниям.

Пленум Верховного Суда РФ в пункте 32 Постановления от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснил, что факт причинения потерпевшему морального вреда в связи с причинением вреда его здоровью предполагается, поскольку потерпевший во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Так, законодателем определен круг лиц, имеющих право на получение компенсации морального вреда, в связи с утратой близких людей.

Судебная коллегия отмечает, что истцами перенесены нравственные и физические страдания из-за потери близкого человека - сына, неизгладимой явилась боль утраты близкого человека, и для отца, и для матери смерть ребенка в любом возрасте является огромным горем.

Судебная коллегия обращает внимание заявителей апелляционных жалоб на то обстоятельство, что в целом доводы жалобы не опровергают выводов суда, были предметом исследования судом первой инстанции и необоснованность их отражена в судебном решении с изложением соответствующих мотивов. Доводы апелляционной жалобы не содержат обстоятельств, нуждающихся в дополнительной проверке, направлены на иное толкование норм материального и процессуального права и иную оценку доказательств, и не могут служить основанием для изменения решения суда.

Судебная коллегия отмечает, что, разрешая заявленные требования, суд первой инстанции правильно определилюридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и постановилрешение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые привели к принятию неправильного решения, судебной коллегией не установлено.

Таким образом, судебная коллегия считает, что обжалуемое решение, постановленное в соответствии с установленными в суде обстоятельствами и требованиями закона, подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба, которая не содержит предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения, - оставлению без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.328,329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Урупского районного суда КЧР от 20 сентября 2018 года оставить без изменения, а апелляционные жалобы Министерства внутренних дел по Карачаево-Черкесской Республике и Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Карачаево-Черкесской Республике - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: