Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 14 января 2019 г. по делу N 33-0824/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе:

председательствующего - Мищенко О.А,

судей - Мареевой Е.Ю, Лебедевой И.Е,

при секретаре - Трусковской И.Е,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Мищенко О.А. гражданское дело по частной жалобе Лабутичева И.В. на определение Зюзинского районного суда г. Москвы от 09 августа 2018 года, которым постановлено:

В удовлетворении ходатайства о замене стороны истца ее правопреемником по гражданскому делу N 2-2522/2016 по иску Лабутичева Игоря Валерьевича к Карпову Анатолию Алексеевичу, Карповой Ирине Валентиновне о взыскании суммы неосновательного обогащения отказать.

УСТАНОВИЛА:

Решением Зюзинского районного суда г. Москвы от 21 сентября 2016 года отказано в удовлетворении исковых требований Лабутичева Игоря Валерьевича к Карпову Анатолию Алексеевичу, Карповой Ирине Валентиновне о взыскании суммы неосновательного обогащения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 июня 2017 года решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 21 сентября 2016 года отменено, принято новое решение по делу.

Постановлением Президиума Московского городского суда от 27 марта 2018 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 22 июня 2017 года - отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд апелляционной инстанции в ином составе суда.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции Лабутичевым И.В. действующим, в том числе, по доверенности от третьего лица Пименова В.А, заявлено ходатайство о процессуальном правопреемстве, поскольку между Лабутичевым И.В. и Пименовым В.А. заключено соглашение о расторжении договора уступки прав от 25 февраля 2016 года, на основании которого Пименовым В.А. Лабутичеву И.В. передано право требования 1200000 рублей 00 копеек с Карпова А.А, основанное на расписке от 04.12.2014 года и право требования 186000 рублей 00 копеек с Карпова А.А, основанное на расписке от 12.12.2014 года.

Лабутичев И.В, действующий, в том числе, по доверенности от Пименова В.А. в судебное заседание явился, исковые требования поддержал.

Карпов А.А, его представитель Вереницын К.В. в судебное заседание явились, полагали, что отсутствуют основания для замены стороны в связи с расторжением договора уступки.

Карпова И.В. в судебное заседание не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещалась надлежащим образом.

Судом постановлено вышеуказанное определение, об отмене которого просит Лабутичев И.В. по доводам частной жалобы, ссылаясь на нарушение судом первой инстанции норм процессуального права, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела.

В соответствии с ч. 3 ст. 333 ГПК РФ судебная коллегия рассматривает частную жалобу на обжалуемое определение суда первой инстанции без извещения лиц, участвующих в деле.

Изучив материалы дела, обсудив доводы частной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 44 ГПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны ее правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, основание для обращения в суд с указанным иском возникло у истца на основании договора уступки права требования (цессии) заключенного 25.02.2016 г. между Лабутичевым И.В. и Пименовым В.А, в соответствии с которым Пименовым В.А. Лабутичеву И.В. передано право требования 1200000 рублей 00 копеек с Карпова А.А, основанное на расписке от 04.12.2014 года и право требования 186000 рублей 00 копеек с Карпова А.А, основанное на расписке от 12.12.2014 года.

17.04.2018 г. Лабутичев И.В. и Пименов В.А. подписали соглашение о расторжении договора уступки права требования (цессии) заключенного 25.02.2016 г.

Отказывая в удовлетворении заявления Лабутичева И.В. о процессуальном правопреемстве, суд первой инстанции исходил из того, что по смыслу норм главы 24 ГК РФ расторжение договора цессии не является случаем перемены лиц в обязательстве, правопреемство наступает в результате ограниченного круга событий, перечень которых, расширительному толкованию не подлежит. Утрата права требования исполнения по договору также не свидетельствует о перемене лиц в обязательстве, оснований для удовлетворения ходатайства о процессуальном правопреемстве по настоящему делу не имеется.

С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может по следующим основаниям.

Так согласно позиции Конституционного Суда РФ, отраженной в Постановлении от 16.11.2018 N 43-П "По делу о проверке конституционности части первой статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.Б. Болчинского и Б.А. Болчинского", указано, что в качестве общего правила, которое определяет возможность процессуального правопреемства, возникающего на основе правопреемства материально-правового, федеральный законодатель закрепил изменение субъектного состава спорного правоотношения - выбытие одной из его сторон. При этом открытый перечень оснований процессуального правопреемства, содержащийся в части первой статьи 44 ГПК Российской Федерации в качестве примеров применения общего правила, сформулированного весьма широко, при его буквальном понимании нередко приводит в правоприменительной практике к ограничительному истолкованию данной нормы как допускающей возможность процессуального правопреемства при сингулярном материальном правопреемстве лишь для случаев перемены лиц в обязательствах (т.е. связывающей его с обязательственной природой спорного или установленного судом правоотношения) и исключающей такую возможность в спорных или установленных судом абсолютных (в частности, вещных) правоотношениях.

Между тем, предусмотрев обязанность суда приостановить производство по делу в случае смерти гражданина, являющегося стороной в деле или третьим лицом с самостоятельными требованиями, если спорное правоотношение допускает правопреемство ( статья 215 ГПК Российской Федерации), и закрепив в качестве одного из оснований прекращения производства по делу смерть гражданина, являвшегося одной из сторон по делу, если спорное правоотношение не допускает правопреемство ( статья 220 ГПК Российской Федерации), федеральный законодатель тем самым фактически указал на отсутствие нормативной связи процессуального правопреемства в ситуации универсального правопреемства с обязательственной природой правоотношения, что, в свою очередь, свидетельствует о недопустимости ограничительного толкования части первой статьи 44 ГПК Российской Федерации и сведения оснований процессуального правопреемства к случаям, прямо названным в данной норме.

Таким образом, процессуальное правопреемство, основанное на вытекающих из Конституции Российской Федерации требованиях соблюдения справедливого баланса интересов участников гражданского судопроизводства, обеспечивает осуществление процессуальных прав сторонами спорного или установленного судом правоотношения, позволяет оптимизировать сроки рассмотрения дел и использовать доказательства, представленные на момент вступления в процесс нового лица, которое связано процессуальными действиями, совершенными его предшественником.

Применение судами части первой статьи 44 ГПК Российской Федерации в системе действующего правового регулирования с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации и соответствующих разъяснений Верховного Суда Российской Федерации позволяет в каждом конкретном случае достичь баланса интересов участников спорных правоотношений и принять решение, отвечающее требованиям законности, обоснованности и справедливости, исходя при этом из предусмотренных законом пределов усмотрения суда по установлению юридических фактов, являющихся основанием для процессуального правопреемства (либо для отказа в удовлетворении соответствующего требования), что предполагает необходимость оценки судом процессуальных последствий тех изменений, которые происходят в материальном правоотношении.

Поскольку положения ст. 44 ГПК РФ содержат открытый перечень оснований процессуального правопреемства, исходя из принципа диспозитивности гражданского процесса, учитывая, что материальным гражданским правоотношением является в настоящем споре правоотношения между должником и лицом, обладающим правом требования исполнения должником денежных обязательств, с учетом состоявшегося перехода ранее уступленных Пименовым В.А. прав требования к Карпову А.А. в связи с расторжением договора уступки обратно Пименову В.А, основания для отказа в удовлетворении заявления Лабутичева И.В. у суда первой инстанции не имелось.

Установив наличие предусмотренных п. 3 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ оснований к отмене определения и разрешая вопрос по существу, в соответствии с требованиями ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия приходит к выводу, что заявление Лабутичева И.В. о процессуальном правопреемстве подлежит удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 333-335 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Определение Зюзинского районного суда г. Москвы от 09 августа 2018 года - отменить.

Заявление Лабутичева И.В. о процессуальном правопреемстве по гражданскому делу по иску Лабутичева И.В. к Карпову А.А, Карповой И.В. о взыскании неосновательного обогащения - удовлетворить.

Произвести замену истца Лабутичева Игоря Валерьевича на истца Пименова Василия Андреевича.

Председательствующий

Судьи