Апелляционное определение СК по гражданским делам Воронежского областного суда от 13 декабря 2018 г. по делу N 33-7450/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда в составе: председательствующего Кузнецовой Л.В.,

судей Глазовой Н.В, Квасовой О.А,

при секретаре Курякиной Г.Н,

с участием прокурора Колесовой М.Г, -

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Глазовой Н.В,

гражданское дело по иску Коробельниковой ФИО12 к Управлению Министерства юстиции Российской Федерации по Воронежской области о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Коробельниковой А.В. на решение Ленинского районного суда г. Воронежа от 16 июля 2018 года

(судья Пономарева Е.В.)

УСТАНОВИЛА:

Истица обратилась в Ленинский районный суд г. Воронежа с иском к Управлению Министерства юстиции Российской Федерации по Воронежской области о признании приказа об увольнении от ДД.ММ.ГГГГ N-лс незаконным, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула в сумме 10 000 руб, компенсации причинённого морального вреда в размере 15 000 руб.

В обоснование предъявленных требований указано, что с 07 сентября 2017 года истица работала в Управлении Министерства юстиции Российской

2

Федерации по Воронежской области.

Приказом от 05 марта 2018 г. истица уволена 05 марта 2018 г. в связи истечением срока действия срочного служебного контракта по п. 2 ст. 33 Федерального закона от 27.07.2004 N79-ФЗ "О государственной гражданской службе Российской Федерации".

Увольнение считает незаконным в связи с тем, что поставила в известность работодателя в письменной форме о том, что она беременна и с ней необходимо продлить срочный служебный контракт до окончания беременности, ссылаясь на ст. 261 ТК РФ, заявление о продлении контракта было передано в секретариат в этот же день, а также направлено повторно по почте заказным письмом. Данный факт подтверждает аудиозаписью разговора с сотрудником секретариата и копией чека почтового отправления.

Поскольку на момент увольнения ответчику было известно о беременности истца, однако он оставил без удовлетворения ее заявление о продлении служебного контракта, просила признать приказ об увольнении незаконным, восстановить ее на работе в прежней должности или иной вакантной, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула, компенсацию морального вреда (том 1, л.д.2).

Решением Ленинского районного суда г. Воронежа от 16 июля 2018 года Коробельниковой А.В. отказано в удовлетворении исковых требований к Управлению Министерства юстиции РФ по Воронежской области о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда.

Коробельниковой А.В. на указанное решение подана апелляционная жалоба, в которой указывается на незаконность судебного решения в связи

с неправильным применением судом норм трудового законодательства, несоответствием выводов суда обстоятельствам дела (том 2, л.д.147,158-159).

На доводы апелляционной жалобы Управление Минюста России по Воронежской области направило в суд письменные возражения (том 2, л.д. 167-175).

Исследовав материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, заслушав заключение прокурора Колесовой М.Г, судебная коллегия приходит к выводу об отмене решения суда, как постановленного с нарушением норм материального права, с вынесением нового решения об удовлетворении заявленных исковых требований по следующим основаниям.

3

Как установлено судом и следует из материалов дела, приказом Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Воронежской области от 07.09.2017 г. N-лс в соответствии с п. 3 ч.2 ст. 22 и п.2 ч. 4 ст. 25 Федерального закона от 27.07.2004 г. N 79-ФЗ " О государственной гражданской службе Российской Федерации" ФИО6 принята на федеральную государственную гражданскую службу и назначена 07.09.2017 г. на должность федеральной государственной гражданской службы специалиста-эксперта отдела по делам некоммерческих организаций на время отсутствия федерального государственного гражданского служащего (том 1, л.д.177).

Во исполнение данного приказа с Ивановой А.В. 07.09.2017 г. был заключен служебный контракт N лс, в контракте указан срок его действия - служебный контракт заключается на период отсутствия основного работника ( том 1, л.д.3-6). В трудовую книжку Ивановой А.В. внесена запись под N о приеме на федеральную государственную гражданскую службу (том 1, л.д.5-6,163-164).

Согласно копии свидетельства о заключении брака, Иванова А.В. вступила в брак с Коробельниковым И.А, в связи с чем, после вступлении в брак она сменила фамилию с "Иванова" на "Коробельникова", потому истцом по настоящему делу является Коробельникова А.В. (том 2, л.д.78)

05.03.2018 года от находящейся в отпуске по уходу за ребенком ФИО13 поступило заявление о досрочном выходе на работу из отпуска по уходу за ребенком с 06.03.2018 г. (том 1, л.д.46).

В связи с этим приказом Управления Министерства юстиции Российской Федерации по Воронежской области от ДД.ММ.ГГГГ N-лс "О выходе на работу ФИО8" приказано последней приступить к работе ДД.ММ.ГГГГ (том 1, л.д. 47).

05.03.2018 г. Ивановой А.В. вручено уведомление о расторжении срочного служебного контракта в связи с выходом из отпуска по уходу за ребенком основного работника ФИО8 ( том 1, л.д.227).

Приказом от 05.03.2018 г. N-лс в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 33 Федерального закона от 27.07.2004 N79-ФЗ "О государственной гражданской службе РФ" с Ивановой А.В. расторгнут служебный контракт от 07.09.2017 г. N-лс, она освобождена от замещаемой должности федеральной государственной гражданской службы специалиста-эксперта отдела по делам некоммерческих организаций и уволена 05.03.2018 г. с должности федеральной государственной гражданской службы в связи с истечением срока действия

4

срочного служебного контракта, ей на руки выдана трудовая книжка (том 1, л.д.55-57, 228).

Из материалов дела усматривается, что на дату издания приказа о прекращении трудовых отношений (5 марта 2018 г.) и увольнения с работы (5 марта 2018 г.), Иванова А.В. была беременна, о чем ей достоверно стало известно 12 марта 2018 г. после визита к врачу, который при постановке на учет установилсрок беременности 6-7 недель.

Как указывает Коробельникова А.В, она сообщила работодателю о своей беременности в день увольнения, поскольку у нее имелись результаты УЗИ-исследования от 19 февраля 2018 года (том 2, л.д.79) и попросила продлить с ней срочный договор либо предоставить ученический отпуск.

Разрешая спор, и отказывая Коробельниковой А.В. в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что увольнение истца произведено в связи истечением срока действия служебного контракта (выходом на работу основного работника), а не по инициативе работодателя, при этом истица не представила работодателю справку о беременности, не представила суду доказательств осведомленности работодателя о беременности истца при увольнении, а также того, что ответчик не имел возможности перевести истицу на другую работу, поэтому сам по себе факт нахождения Коробельниковой А.В. в состоянии беременности не является основанием для признания увольнения незаконным и восстановления истца на работе.

Судебная коллегия по гражданским делам не может согласиться с приведенными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на неправильном применении норм материального права к спорным отношениям.

В соответствии с частью 1 статьи 37 Конституции Российской Федерации труд свободен; каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду и выбирать род деятельности и профессию.

Как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлениях от 27 декабря 1999 г. N 19-П и от 15 марта 2005 г. N 3-П, положения статьи 37 Конституции Российской Федерации, обусловливая свободу трудового договора, право работника и работодателя по соглашению решать вопросы, связанные с возникновением, изменением и прекращением трудовых отношений, предопределяют вместе с тем обязанность государства обеспечивать справедливые условия найма и увольнения, в том числе надлежащую защиту прав и законных интересов работника, как

5

экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, при расторжении трудового договора по инициативе работодателя, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве (часть 1 статьи 1, статьи 2 и 7 Конституции Российской Федерации).

Часть первая статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации предусматривает, что расторжение трудового договора по инициативе работодателя с беременной женщиной не допускается, за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем.

В соответствии с ч. 7 ст. 11 ТК РФ на государственных гражданских служащих и муниципальных служащих действие трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права, распространяется с особенностями, предусмотренными федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов РФ о государственной гражданской службе и муниципальной службе.

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ основанием прекращения трудового договора является истечение срока трудового договора (ст. 79 ТК РФ), за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения.

В ст. 59 ТК РФ предусмотрены случаи, когда при трудоустройстве может быть заключен срочный трудовой договор.

На основании ч. 1 ст. 79 ТК РФ срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия. О прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения, за исключением случаев, когда истекает срок действия срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника.

Расторжение срочного служебного контракта, заключенного на период замещения отсутствующего гражданского служащего, за которым сохраняется должность государственной гражданской службы (часть 3 статьи 35 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации"), является правомерным при условии выхода на службу этого гражданского служащего.

6

В силу пункта 2 части 1 статьи 33 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" одним из общих оснований прекращения служебного контракта, освобождения от замещаемой должности гражданской службы и увольнения с гражданской службы является истечение срока действия срочного служебного контракта (статья 35 данного федерального закона).

Согласно части 3 статьи 25 Федерального закона "О государственной гражданской службе Российской Федерации" срочный служебный контракт заключается в случаях, когда отношения, связанные с гражданской службой, не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом категории замещаемой должности гражданской службы или условий прохождения гражданской службы, если иное не предусмотрено данным федеральным законом и другими федеральными законами.

Пунктом 2 части 4 этой же статьи определено, что срочный служебный контракт заключается в случае замещения должности гражданской службы на период отсутствия гражданского служащего, за которым в соответствии с названным федеральным законом и другими федеральными законами сохраняется должность гражданской службы.

Таким образом, условием прекращения служебного контракта, освобождения от замещаемой должности государственной гражданской службы и увольнения с гражданской службы в предусмотренном частью 3 статьи 35 названного федерального закона случае является выход на службу гражданского служащего, на период замещения которого заключен срочный служебный контракт.

Ответчик, возражая против требований Коробельниковой А.В. о признании увольнения незаконным, не представил в суд первой инстанции достоверных доказательств фактического выхода на службу и исполнения трудовых обязанностей гражданского служащего ФИО8, на период замещения которого заключен срочный служебный контракт с истцом.

Между тем, установление данного обстоятельства является юридически значимым, и судом первой инстанции в порядке подготовки дела данное обстоятельство было указано в качестве подлежащего доказыванию, однако не было предметом исследования суда и какие-либо суждения по данному факту в оспариваемом решении отсутствуют.

В соответствии с п. 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.06.2012 N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального

7

законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" судебной коллегией данный вопрос был поставлен на обсуждение и ответчику предложено представить дополнительные доказательства.

Из представленных судебной коллегии табелей учета рабочего времени за март 2018 года усматривается, что 6 и 7 марта были рабочими днями для ФИО8, после чего согласно приказу N-лс от 12 марта 2018 года ФИО8 был предоставлен отпуск по уходу за ребенком с 12 марта 2018 года по 22 октября 2019 года.

Иных доказательств, которые с достоверностью свидетельствовали бы о фактическом исполнении трудовых обязанностей гражданским служащим ФИО8, в судебную коллегию представлено не было.

Возлагая на Коробельникову А.В. обязанность доказать осведомленность работодателя о нахождении её в состоянии беременности, суд неправильно применил нормы материального права, не учел фактические обстоятельства дела.

С учетом положений ч.2 ст.261 ТК РФ срочный трудовой договор не может быть расторгнут до окончания беременности. Состояние беременности подтверждается медицинской справкой, предоставляемой женщиной по запросу работодателя, но не чаще чем один раз в три месяца (п.29 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 года N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних").

В силу части 3 статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации, действующей во взаимосвязи с абзацем 2 пункта 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 года N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних", допускается увольнение женщины в связи с истечением срока трудового договора в период ее беременности, если трудовой договор с нею был заключен на время исполнения обязанностей отсутствующего работника и невозможно с письменного согласия женщины перевести ее до окончания беременности на другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации женщины, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую женщина может выполнять с учетом ее состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать ей все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать

8

вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

Исходя из совокупности доказательств, - объяснений лиц, участвующих в деле, имеющихся в материалах дела документов, а также оценки судебной коллегией представленной истцом аудиозаписи, - судебная коллегия приходит к выводу о том, что работодатель был уведомлен хотя бы в устной форме о состоянии беременности Коробельниковой А.В. и не запрашивал у нее справку о беременности, как предписывает ч.2 ст.261 ТК РФ.

Кроме того, каких-либо (относимых, допустимых) письменных доказательств того, что работодатель в день увольнения предлагал Коробельниковой А.В. вакантную должность или работу, соответствующую квалификации, вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу, которую она может выполнять с учетом ее состояния здоровья, ответчиком не представлено.

Между тем, из материалов дела усматривается, что такие вакантные должности у работодателя на 5 марта 2018 года имелись, что подтверждается скрин-шотами сайта "Superjob" (том 1, л.д.9,10) и не оспаривалось ответчиком.

Доводы о том, что имеющиеся вакансии специалистов в отдел по обеспечению деятельности управления и в отдел по вопросам нормативных правовых актов субъекта РФ подлежали замещению на конкурсной основе, не свидетельствуют о соблюдении ответчиком требований ч.3 ст.261 ТК РФ.

В силу части 3 статьи 11 ГПК РФ в случае отсутствия норм права, регулирующих спорное отношение, суд применяет нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм разрешает дело, исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права).

Защита беременности, в том числе путем установления гарантий для беременных женщин в сфере труда, является согласно Конвенции Международной организации труда N 183 "О пересмотре Конвенции (пересмотренной) 1952 года об охране материнства" (заключена в "адрес" ДД.ММ.ГГГГ) общей обязанностью правительств и общества (преамбула).

В пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 г. N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и

несовершеннолетних" разъяснено, что, поскольку увольнение беременной женщины по инициативе работодателя запрещается, отсутствие у работодателя

9

сведений о ее беременности не является основанием для отказа в удовлетворении иска о восстановлении на работе.

Отказав в удовлетворении иска Коробельниковой А.В. о признании увольнения незаконным, суд не применил приведенные выше нормы Конституции Российской Федерации, международного и трудового права, а также не учел разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, что привело к лишению истца гарантий, установленных для беременных женщин при расторжении трудового договора, и ограничению конституционного принципа свободы труда.

Между тем, по смыслу подлежащих применению к спорным отношениям сторон норм материального права, только при отказе от предложенных вакансий Коробельникова А.В. могла быть уволена с соблюдением требований трудового законодательства. В противном случае, фактически имеет место прекращение трудового договора по инициативе работодателя с нарушением запрета, предусмотренного частью 1 статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации.

Иное толкование указанных нормативных положений привело бы к ограничению объема трудовых прав работника, заключившего срочный трудовой договор и лишенного возможности в силу сложившихся обстоятельств отказаться от предоставления законных гарантий, в частности гарантии от увольнения беременной женщине.

Следовательно, гарантия в виде запрета увольнения беременной женщины по инициативе работодателя, предусмотренная частью первой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации, подлежит применению и к спорным правоотношениям, возникающим при расторжении срочного трудового договора.

При указанных обстоятельствах, решение суда первой инстанции в части отказа в признании незаконным приказа об увольнении, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда подлежит отмене, с принятием нового судебного акта об удовлетворении исковых требований в указанной части.

Принимая во внимание, что увольнение истца является незаконным, у работодателя в соответствии с положениями ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации возникла обязанность возместить работнику не полученный ими заработок за время вынужденного прогула.

10

В соответствии с разъяснениями, данными в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 г. N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних", срочный трудовой договор продлевается до окончания беременности женщины независимо от причины окончания беременности. В случае рождения ребенка увольнение женщины в связи с окончанием срочного трудового договора производится в день окончания отпуска по беременности и родам.

Коробельникова А.В. родила ребенка 31 октября 2018 года, следовательно, период вынужденного прогула с 6 марта 2018 по 31 октября 2018 года составит 167 дней.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2, средний заработок для оплаты времени вынужденного прогула определяется в порядке, предусмотренном статьей 139 Трудового кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 139 Трудового кодекса Российской Федерации для расчета средней заработной платы учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые у соответствующего работодателя независимо от источников этих выплат. При любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата. При этом календарным месяцем считается период с 1-го по 30-е (31-е) число соответствующего месяца включительно (в феврале - по 28-е (29-е) число включительно).

Согласно части 3 статьи 139 Трудового кодекса Российской Федерации расчет среднего заработка работника независимо от режима его работы производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 месяцев, предшествующих моменту выплаты.

Расчет среднего заработка при взыскании денежных сумм за время вынужденного прогула, исходя из пункта 9 Постановления Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2007 года N 922 производится путем умножения среднего дневного заработка на количество дней вынужденного прогула.

11

Согласно имеющегося в деле расчета среднего заработка Коробельниковой А.В. (том 2, л.д.131), среднедневной заработок составил 639,44 руб. (расчетный период взят с 1 марта 2017 по 28.02.2018 г.), тогда как истица работала у ответчика с 7 сентября 2017 года.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия во внимание данный расчет не принимает, исходит из справок 2-НДФЛ за период работы Коробельниковой с сентября 2017 по март 2018 года (том 1, л.д.59,60).

Время вынужденного прогула составляет 167 дней - с 6 марта 2018 года по

31 октября 2018 года ( дата рождения ребенка).

Соответственно, средний дневной заработок истца составил 710 рублей (расчет (48375,001 + 36 805,16) :120 дней = 710 рублей.

Заработная плата за время вынужденного прогула, причитающаяся Коробельниковой А.В. за период с 6 марта 2018 года по 31 октября 2018 года составит 118 570 руб. (расчет: 710 Х 167 дней =118 570).

В соответствии с ч. 1 ст. 237 Трудового кодекса РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Поскольку в судебном заседании нашло свое подтверждение нарушение трудовых прав истца, судебная коллегия приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу Коробельниковой А.В. компенсации морального вреда.

В п. 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

При этом сам факт незаконного увольнения является основанием для взыскания такой компенсации.

Определяя размер данной компенсации, судебная коллегия принимает во внимание объем нарушенных прав истицы, в том числе незаконно произведенное увольнение, степень вины ответчика, требования разумности и справедливости и считает необходимым взыскать в счет компенсации морального вреда в пользу Коробельниковой А.В. 5 000 руб.

Удовлетворяя требования Коробельниковой А.В. о признании приказа об

12

увольнении незаконным, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, судебная коллегия считает не подлежащими удовлетворению требования о восстановлении истца на работе в соответствии с требованиями ч.2 ст.261 ТК РФ, абз.1,3 п.27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 января 2014 г. N 1 "О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних", однако дата увольнения подлежит изменению с 5 марта 2018 года на 31 октября 2018 года.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинского суда Воронежской области от 16 июля 2018 года отменить. Принять по делу новое решение.

Признать незаконным приказ N-лс от 5 марта 2018 года об увольнении Коробельниковой ФИО14.

Изменить дату увольнения Коробельниковой ФИО15 в связи с истечением срока действия срочного служебного контракта с 5 марта 2018 года на 31 октября 2018 года.

Взыскать с Управления Министерства юстиции Российской Федерации по "адрес" (394006, "адрес", "данные изъяты") в пользу Коробельниковой ФИО16 средний заработок за все время вынужденного прогула, начиная с 6 марта 2018 года по 31 октября 2018 года в сумме 118 570 руб. ( сто восемнадцать тысяч пятьсот семьдесят рублей 00 копеек).

Взыскать с Управления Министерства юстиции Российской Федерации по "адрес" (394006, "адрес", "данные изъяты") в пользу Коробельниковой ФИО17 денежную компенсацию морального вреда в размере 5000 руб. (пять тысяч рублей).

В части исковых требований Коробельниковой А.В. о восстановлении на работе отказать.

Председательствующий

Судьи коллегии