Апелляционное постановление Верховного Суда Республики Бурятия от 15 января 2019 г. по делу N 22-11/2019

Верховный Суд

Республики Бурятия

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

"... " 15 января 2019 года

Верховный Суд Республики Бурятия в составе:

Председательствующего судьи Гомбоева В.Д,

с участием прокурора уголовно - судебного управления прокуратуры Республики Бурятия Цыремпиловой И.В,

осужденного Корчуганова Р.Е, его защитника-адвоката Скворцова С.В, представившего удостоверение.., ордер..,

при секретаре Митупове Ч.Б,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Корчуганова Р.Е, адвоката Скворцова С.В. на приговор Кабанского районного суда Республики Бурятия от 25 октября 2018 года, которым

Корчуганов Р.Е, родившийся... в "... ", ранее не судимый,

- осужден по ч.3 ст. 264 УК РФ к 3 годам лишения свободы с лишением права управления транспортным средством на 2 года с отбыванием в колонии поселении.

Постановлено взыскать с Корчуганова Романа Евгеньевича в пользу П.А.Б. в счет компенсации морального вреда 1000000 (один миллион) рублей, в пользу П.Э.К.- О в счет компенсации морального вреда 1000000 (один миллион) рублей.

Постановлено взыскать с Корчуганова Романа Евгеньевича в пользу П.Э.К.- О в счет возмещения материального ущерба 401966 (четыреста одну тысячу девятьсот шестьдесят шесть) рублей, процессуальные издержки в размере 7000 (семь тысяч) рублей.

Заслушав объяснение осужденного Корчуганова Р.Е, мнение адвоката Скворцова С.В, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Цыремпиловой И.В, полагавшей необходимым приговор суда отменить только в части гражданского иска, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором суда Корчуганов Р.Е. признан виновным в том, что... около 15 часов 40 минут, управляя технически исправным автомобилем " "... "", государственный регистрационный знак "... " RUS, следовал по федеральной автомобильной дороге "... "" на территории "... " со стороны "... " в направлении "... ". При движении в районе 309-го километра указанной автодороги, в районе остановочного пункта "... ", расположенного на территории "... ", Корчуганов перед началом выполнения маневра обгона попутной неустановленной автомашины " "... "", не убедился, что полоса встречного движения, на которую он намеревался выехать в процессе данного маневра, свободна на достаточном для обгона расстоянии, он не создаст опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения, чем нарушил требования п.11.1 Правил дорожного движения РФ, тем самым поставив себя в условия возможного создания аварийно-опасной ситуации со встречным транспортным средством, что является нарушением абзаца 1 п.1.5 Правил, а также п. 8.1 Правил.

Продолжая свои действия, не обеспечивающие безопасность дорожного движения, Корчуганов приступил к выполнению маневра обгона указанного автомобиля "... ", следовавшего впереди него в попутном направлении, для чего выехал на полосу встречного движения, где продолжил движение со скоростью более 90 км/час, что является нарушением требований п. 10.3, абзаца 1 п.10.1 Правил, в результате чего создал опасность для движения водителю автомобиля " "... "", государственный регистрационный знак "... " RUS, двигавшегося во встречном направлении по своей половине проезжей части, поскольку своим выездом на полосу встречного движения воспрепятствовал следованию "... " в пределах своей полосы движения, т.к. создавало угрозу столкновения. С целью предотвращения дорожно-транспортного происшествия водитель "... ", имеющий преимущественное право для движения в пределах своей полосы, был вынужден применить маневр отворота в сторону и торможение, так как применение только торможения без маневра отворота не предотвращало столкновение с автомобилем "... " под управлением Корчуганова.

При этом Корчуганов в нарушение требований п.1.2, абзаца 2 п.10.1 Правил мер к снижению скорости своего движения предпринимать не стал, а продолжил маневр обгона попутного транспортного средства. В условиях внезапно возникших обстоятельств, исключающих безопасное движение в пределах своей полосы, в результате вынужденного применения маневра отворота вправо, автомобиль "... " частично (правыми колесами) выехал на правую по ходу его движения грунтовую обочину, в связи с чем произошел занос и далее автомобиль "... " в неуправляемом состоянии выехал на полосу встречного для него движения, что привело к столкновению на 309-м километре федеральной автодороги "... "", расположенного на территории "... " с автомашиной " "... "", государственный регистрационный знак "... " RUS под управлением П.Б.А.

В результате столкновения автомобилей "... " и "... ", П.Б.А. причинены повреждения, по своим свойствам расценивающиеся в совокупности, так как имеют единый механизм образования, как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни, в данном случае приведшие к наступлению смерти. Кроме того, в результате столкновения указанных транспортных средств пассажиру автомобиля "... " М.П.С. причинены повреждения, которые по своим свойствам в совокупности расцениваются как повреждения, причинившие тяжкий вред здоровью человека, по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности не менее чем на одну треть.

Нарушение водителем Корчугановым п.п. 11.1, 8.1, 10.3, 1.2, абзаца 1 п.1.5, абзацев 1 и 2 п.10.1 Правил дорожного движения Российской Федерации находится в прямой причинной связи с фактом столкновения автомобилей "... " и "... ", в результате которого скончался П.Б.А. и причинен тяжкий вред здоровью М.П.С.

Преступление совершено при обстоятельствах, подробно изложенных в описательной части приговора.

В судебном заседании Корчуганов Р.Е. вину не признал.

В апелляционной жалобе осужденный Корчуганов Р.Е. и адвокат Скворцов С.В. просят приговор суда отменить. Указывают, что в описательно-мотивировочной части приговора неверно установлены обстоятельства преступления, а именно указано, что "нарушение водителем Корчугановым Р.Е. абзаца 1 п. 1.5, абзацев 1 и 2 п. 10.1, пунктов 1.2, 8.1, 10.3 и 11.1 ПДД РФ находится в прямой причинной связи с фактом столкновения с автомобилем "... " под управлением водителя П.Б.А.", то есть из указанных судом обстоятельств, следует, что столкновение произошло между автомобилем "... " под управлением Корчуганова Р.Е. и автомобилем "... " под управлением водителя П.Б.А, что не соответствует фактическим обстоятельствам.

Судом не дано оценки допустимости доказательства - заключения медико-криминалистической ситуационной экспертизы от... Неясно, как суд пришёл к выводу о том, что в момент ДТП за рулем автомобиля "... " находилась Г.М.Н, указанным обстоятельствам не дано надлежащей оценки. Судом не дано надлежащей оценки тому, что ширина проезжей части и расстояние между автомобилями "... ", "... " и "... " позволяло им разъехаться без манёвра в виде выезда на обочину автомобиля "... ".

... при назначении повторной комиссионной автотехнической экспертизы судом вновь не был поставлен в качестве исходных данных тот факт, что автомобиль "... " занесло не от выезда на обочину, а от манёвра отворота рулевого колеса влево уже после разъезда с автомобилем "... ". Также в нарушение требований ч.2 ст.283 УПК РФ отклонены поставленные стороной защиты, относящиеся к уголовному делу и к компетенции экспертов, вопросы о выяснении и об установлении которых... указал Президиум Верховного Суда Республики Бурятия, что повлекло не установление на момент вынесения приговора всех обстоятельств ДТП, в т.ч. кто в действительности управлял автомобилем "... " в момент ДТП, соответствовали или нет требованиям дорожные условия в месте ДТП, действия какого из водителей транспортных средств находятся в причинно-следственной связи с имевшим место дорожно-транспортным происшествием.

Выводы суда о наличии у водителя Корчуганова технической возможности избежать ДТП, а также о наличии между его действиями и наступившими последствиями причинной связи основаны лишь на предположениях, опровергаются выводами повторной комиссионной судебной автотехнической экспертизы от... Судом не дана оценка являющемуся незаконным и недопустимым доказательством заключению эксперта от... Судом не дана оценка биологической, медицинской и ситуационной экспертизам от...

Не соответствуют фактическим обстоятельствам выводы суда о месте преступления, в частности, что столкновение автомобилей произошло на 309-м километре федеральной автомобильной дороги "... " (в районе остановочного пункта "... ", расположенного на территории "... "). Так, в схеме происшествия от... и фототаблице отсутствуют какие-либо сведения о 309-м километре, а также об остановочном пункте "... ", при этом в схеме все замеры произведены от 308 км. При этом, остановочный пункт "... " расположен в районе 307-го километра, что подтвердил допрошенный в суде в качестве свидетеля сотрудник ДПС П.С.В.

Суд первой инстанции, основываясь лишь на своих предположениях, указал в качестве места столкновения полосу движения автомобиля "... ", без указания конкретного места, без каких-либо замеров и расстояний, что не соответствуют фактическим обстоятельствам.

Так, место столкновения автомобилей "... " и "... " на полосе движения последнего, отображённое в схеме происшествия от... с указанием конкретных размеров и расстояний. Указанное следователем в постановлении о назначении экспертизы от... место столкновения автомобилей, никем, в т.ч. экспертами не опровергнуто и подтверждено экспертом К.А.М., а также свидетелями - сотрудниками ДПС П.С.В. и К.А.Н. Они пояснили в суде, что всё указанное в протоколе осмотра места совершения административного правонарушения от... соответствует действительности, в т.ч. установлено место столкновения автомобилей, которое было определено по обстановке, а именно по пятнам, осколкам, месту вытекания жидкостей, в месте ДТП следов торможения, юза не было. Об этом также указал Президиум Верховного Суда Республики Бурятия в постановлении от... Вышеуказанное означает, что ДТП произошло в результате выезда автомобиля "... " на встречную полосу, то есть на полосу движения автомобиля "... ", что имеет существенное значение, поскольку свидетельствует о невиновности Корчуганова.

Суд первой инстанции при описании в приговоре преступных действий осужденного вышел за пределы предъявленного Корчуганову обвинения и расширил описанные ему органом следствия обстоятельства деяния, что свидетельствует о существенном нарушении уголовно-процессуального закона. Так, согласно обвинительному заключению: "Нарушение водителем Корчугановым ПДД РФ находится в прямой причинной связи с фактом столкновения с автомобилем "... "". В обжалуемом приговоре суд указал: "Нарушение водителем Корчугановым ПДД РФ находится в прямой причинной связи с фактом столкновения автомобилей "... " и "... "", что следствием не вменялось Корчуганову.

Органами следствия вменялось Корчуганову нарушение абзаца 1 п. 1.5, а не всего пункта, а также абзацев 1 и 2 п. 10.1 ПДД РФ (а не всего пункта). Таким образом, формулировка обвинения Корчуганова, содержащаяся в приговоре, не соответствует предъявленному ему обвинению, что повлекло нарушение права осужденного на защиту, а также нарушение ст.252 УПК РФ.

В заключении повторной комиссионной судебной автотехнической экспертизы от... отсутствуют сведения о несоответствии действий водителя автомобиля "... " Корчуганова требованиям ПДД РФ, при этом эксперты пришли к выводам о несоответствии действий водителя автомобиля "... " требованиям абзаца 2 п. 10.1 ПДД РФ. Также эксперты указали о незаконности всех ранее проведённых по настоящему уголовному делу автотехнических экспертиз, опровергли доводы следствия и выводы суда о нарушении Корчугановым ПДД РФ и о наличии прямой причинной связи с фактом столкновения с автомобилем "... ". При этом в заключении повторной автотехнической экспертизы эксперты указали о незаконности и не соответствии действительности доводов следствия и суда о преимущественном праве на движение у водителя Г.М.Н.

Суд в нарушение п.1 ч.1 ст.276 и ч.2.1 ст.281 УПК РФ обосновал приговор следующими недопустимыми доказательствами:

- показания потерпевшего П.А.Б. об обстоятельствах ДТП, очевидцем которого он не был, но услышал со слов друзей (без указания фамилий и имен) сына, соответственно, основанные на слухах, без указания источника осведомленности, то есть являющиеся согласно п.1 ч.2 ст.75 УПК РФ недопустимым доказательством,

- показания потерпевших П.Э.К.-О, М.П.С, свидетелей М.А.С, Б.М.Б, П.Л.Б, Ц.М.Д, Д.Т.В, С.Д.С, как не относящиеся к непосредственному событию ДТП, поскольку никто из них не видел и не смог пояснить обстоятельства совершения Корчугановым обгона, в т.ч. расположение автомобилей "... ", "... " и "... " в момент их разъезда, соответственно, никто из них не опроверг показания Корчуганова, а также находившихся в его машине непосредственных свидетелей П.К.Н. и Ф.К.В.

Суд не проверил возможность оговора Корчуганова свидетелем М.А.С, который является близким родственником потерпевшего - братом М.П.С. Выборочно показания, данные на предварительном следствии, свидетелями П.К.Н. и Ф.К.В, не подтвердивших в дальнейшем, как на предварительном следствии, так и в суде данные показания. При этом выводы суда о том, что он оценивает критически показания свидетелей Ф.В.В. в суде, П.К.Н. на предварительном следствии и в суде, расценивая их как попытку

помочь Корчуганову избежать уголовной ответственности, являются

неубедительными. Доводам, приведённым Корчугановым в свою защиту, подтверждённым показаниями свидетелей Ф.К.В. и П.К.Н, суд оценку не дал, не проверил их и не оценил их достоверность путём сопоставления с иными исследованными в судебном заседании доказательствами, указав лишь в приговоре, что это способ защиты с целью избежать ответственности.

В приговоре отсутствуют мотивы, по которым суд отверг имеющие существенное значение, показания П.С.В, М.А.С, П.Л.Б, Г.М.Н. от.., доказательства стороны защиты, а именно: акт экспертного исследования от 18.01.2016 г, от 12.09.2016 г, разъяснения эксперта К.А.М. по данным в ходе судебного заседания показаниям от.., лингвистическое исследование, а также доводы о том, что П.Б.А. управлял не принадлежащим ему транспортным средством "... " без водительского удостоверения, что является нарушением п.2.1.1 ПДД РФ.

В приговоре отсутствуют мотивы, по которым суд принял в качестве доказательств, оглашённые показания П.А.А. об обстоятельствах ДТП, о которых ей стало известно якобы от Корчуганова и отверг показания Корчуганова, не подтвердившего данные показания П.А.А.

Не основаны на законе выводы суда о не принятии во внимание акта экспертного исследования от.., а также то, что суд оценивает критически показания эксперта К.А.М.

Данное экспертное исследование проведено экспертом К.А.М. обладающим в соответствии с ч.2 ст. 195 УПК РФ правом производства судебных экспертиз, его компетентность подтверждена исследованными в суде документами. Светокопии документов, по которым проводилось исследование, соответствуют имеющимся в материалах уголовного дела оригиналам. Данный акт получен в предусмотренном ч.3 ст.86 УПК РФ порядке и в соответствии со ст.74 УПК РФ относится к доказательствам по настоящему уголовному делу. Эксперт К.А.М., будучи допрошенным в суде в качестве свидетеля, после разъяснения ему прав, обязанностей и ответственности, предусмотренных ст. 56 УПК РФ, разъяснил, на основании чего и к каким выводам он пришёл при проведении исследований. При этом суд оставил без внимания, что во всех актах экспертного исследования приведён перечень документов, представляемых в его распоряжение.

Выводы суда в приговоре об установлении места столкновения автомобилей "... " и "... " - полоса движения автомобиля "... "" не основаны на законе, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. Так, проигнорировано постановление Президиума Верховного Суда Республики Бурятия от...

Данные выводы суда первой инстанции противоречат выводам повторной автотехнической экспертизы, согласно которым "Зафиксированные протоколом осмотра места происшествия и схемой к нему следы, не образуют необходимой и достаточной совокупности признаков, позволяющих установить место столкновения". Органами следствия установлено и в постановлении о назначении экспертизы от... указано в исходных данных место столкновения автомобилей "... " и "... ", отображённое в схеме происшествия от.., с указанием всех произведённых замеров, а именно на полосе движения "... ", при этом, никто из экспертов не указал о том, что в данном месте не могло быть место столкновения.

Выводы суда о не подтверждении доводов защиты о том, что причиной ДТП явились действия водителя автомобиля "... " П.Б.А, не основаны на законе, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Так, согласно показаний Д и Ц, они не видели обстановку и действия водителя автомобиля "... " до и в момент ДТП, поскольку спали, а когда проснулись, то увидели автомобиль "... " лежащим в кювете.

Согласно показаний П.Л.Б, она находилась на заднем сидении в автомобиле, следовавшем за автомобилем "... " и не видела обстоятельств ДТП, только момент столкновения. Также не видела, что "... " находился на обочине и в заносе, пояснив, что предположила, что "... " находился в заносе.

Выводы суда в приговоре о преимущественном праве на движение у водителя автомобиля "... " Г.М.Н. не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а именно противоречат заключению повторной автотехнической экспертизы, согласно выводам которой: "В связи с тем, что экспертным путём не представилось возможным установить место столкновения транспортных средств, то определить, кто из водителей пользовался преимущественным правом на движение, не представляется возможным"

Не основаны на законе выводы суда в приговоре о не подтверждении доводов защиты о том, что причиной ДТП явились действия водителя автомобиля "... ". При этом суд ссылается на выводы повторной комиссионной судебной автотехнической экспертизы от.., согласно которым в действиях водителя автомобиля "... " усматривается несоответствие требованиям абзаца 2 п.10.1 ПДД РФ. Данные выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а именно автотехнической экспертизе: у водителя автомобиля "... " не было преимущественного права на движение, что свидетельствует о том, что у двигавшихся навстречу друг другу водителей Г.М.Н. и Корчуганова Р.Е. были равные права на движение. Вопреки данным выводам экспертов, суд вновь исходил только из показаний Г.М.Н, вновь принял решение о виновности Корчуганова, в действиях которого эксперты не усмотрели несоответствий требованиям ПДД РФ, а не Г.М.Н, в действиях которой эксперты усмотрели несоответствие требованиям абзаца 2 п. 10.1 ПДД РФ. Ширина проезжей части позволяет автомобилям "... ", "... " и "... " произвести разъезд без контактирования, что в очередной раз свидетельствует о необоснованности применения Г.М.Н. манёвра.

Не основаны на законе и не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, выводы суда о не подтверждении доводов защиты о том, что показания Г.М.Н. о возникновении заноса автомобиля "... " не соответствуют действительности. Согласно выводам повторной автотехнической экспертизы, не зафиксировано объективных данных о возникновении заноса автомобиля "... ".

Выводы суда в приговоре о том, что ПДД РФ не запрещают манёвр как один из способов предотвращения дорожно-транспортного происшествия, в данном случае применение маневра водителем автомобиля "... " является вынужденной мерой, а также выводы о том, что с правовой точки зрения действия водителя автомобиля "... " не противоречили п. 10.1 ПДД РФ в части применения маневра с целью избежать встречное столкновение, не основаны на законе и в очередной раз свидетельствуют об игнорировании судом постановления Президиума Верховного Суда Республики Бурятия от.., противоречат заключению повторной автотехнической экспертизы, согласно выводам которой маневрирование как средство предотвращения происшествия Правилами дорожного движения не предусмотрено и данный вопрос Правилами решён однозначно - снижение скорости вплоть до остановки транспортного средства. Применяя манёвр, водитель прогнозирует объезд не самого объекта, а гипотетической точки возможного пересечения траекторий движения транспортного средства и объекта. На основании изложенного, в действиях водителя автомобиля "... " усматривается несоответствие с требованиями абзаца 2 п. 10.1 ПДД РФ.

Выводы суда в приговоре о том, что водитель Корчуганов не должен был совершать маневр обгона, так как при выезде на встречную полосу создавал опасность для движения автомобилю "... ", не основаны на законе, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, а именно противоречат заключению повторной автотехнической экспертизы, согласно выводам которой: "Невозможно определить в рассматриваемом происшествии момент возникновения опасности для движения, для чего требуется проведение дополнительных следственных действий". В связи с этим непонятно, на основании чего суд, вопреки данным выводам экспертов, пришёл к выводу, что Корчуганов при выезде на встречную полосу на расстоянии 500 м, либо по версии Г.М.Н. - 95 м, создавал опасность для движения автомобилю "... ". В материалах уголовного дела нет доказательств того, что расстояние 500 м, либо по версии Г.М.Н. - 95м, являлось недостаточным для обгона.

Суд не принял во внимание, что Г.М.Н. - непосредственный участник ДТП, а именно являлась водителем автомобиля "... ", который совершил столкновение с автомобилем "... ", что свидетельствует о её явной заинтересованности в исходе дела. При этом показания данного свидетеля никто из указанных в приговоре свидетелей обвинения не подтвердил, поскольку никто из них не видел и не смог пояснить расположение автомобилей "... " и "... " в момент их разъезда.

В приговоре отсутствуют доказательства того, что у водителя Корчуганова имелась техническая возможность избежать дорожно-транспортное происшествие и между его действиями и наступившими последствиями установлена причинная связь.

Приговор является несправедливым вследствие чрезмерной суровости. В нарушение ст.ст.307, 308 УПК РФ в приговоре не указано, что суд имел в виду при учёте характера общественной опасности преступления, а также отсутствуют сведения об установлении судом степени общественной опасности преступления в зависимости от конкретных обстоятельств содеянного.

Суд не привёл в приговоре достаточных данных, подтверждающих обоснованность назначения Корчуганову наказания в виде реального лишения свободы, а также фактически не решилвопрос о возможности применения к нему ст.73 УК РФ, предусматривающей возможность исправления осужденного без реального отбывания наказания. Также при назначении наказания не учитывалось влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Обсуждая вопрос о возможности применения ч.6 ст. 15 УК РФ, суд в приговоре сослался только лишь на фактические обстоятельства преступления и степень его общественной опасности (не раскрыв, в чём они выразились), а также не указал, учитывалось ли наличие смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих, тем самым в нарушение ч.6 ст. 15 УК РФ фактически не решилвопрос о возможности изменения категории преступления на менее тяжкую.

При удовлетворении гражданского иска П.Э.К.-О. и П.А.Б. о взыскании с Корчуганова 1000000 рублей каждому в счёт возмещения морального вреда, а также материального ущерба в пользу П.Э.К.-О, суд не учёл положения Федерального закона от... N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств".

Разрешая исковые требования, суд руководствовался исключительно положениями ст.ст. 1064, 1079 ГК РФ, при этом не выяснялся вопрос о страховании гражданской ответственности Корчугановым в соответствии с положениями ст.931 ГК РФ страховой компанией, которая не была привлечена к участию в деле в качестве гражданского ответчика, что является существенным нарушением. Разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, данные в постановлении от... "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" в п. п. 3, 28, положения ст. 15 ГК РФ и абз. 2 п. 23 ст. 12 Закона об ОСАГО от... N 40-ФЗ в их взаимосвязи, указывают, что с причинителя вреда на основании главы 59 ГК РФ могут быть взысканы лишь убытки, превышающие предельный размер страховой суммы, что не выяснялось судом. Не выяснялось имущественное положение Корчуганова, а именно он не работает, является студентом. Не учитывались положения ст. 1083 ГК РФ, согласно которым размер возмещения должен быть уменьшен при грубой неосторожности самого потерпевшего, а именно наступление последствий ввиду несоблюдения пострадавшим ч.1 п.9.4 ПДД РФ, а также п.2.1.1 ПДД РФ, так как П.Б.А. управлял не принадлежащим ему транспортным средством "... " без водительского удостоверения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнения сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Судом сделан обоснованный вывод о том, что виновность Корчуганова Р.Е. в совершении инкриминируемого преступления нашла свое полное подтверждение совокупностью доказательств, надлежащим образом исследованных, оцененных и приведенных в приговоре суда.

Из показаний осужденного Корчуганова Р.Е. на предварительном следствии установлено, что, увидев в процессе обгона приближающийся встречный автомобиль "... ", он увеличил скорость своего автомобиля, чтобы вернуться на свою полосу движения и максимально близко "прижался" к двигавшемуся попутно " "... "". Смог разъехаться без соприкосновения и после этого закончил маневр обгон. В момент разъезда со встречным "... ", практически вернулся на свою полосу. Его автомобиль в этот момент находился большей частью на своей половине проезжей части дороги. Скорость его автомобиля при начале обгона составляла 90 км/час, а при обгоне до 105 км/час.

Показания осужденного на предварительном следствии суд обоснованно положил в основу приговора, так как они согласуются с другими исследованными доказательствами. Допрос проведен с соблюдением уголовно-процессуального закона, в присутствии защитника.

Отрицание вины Корчугановым суд обоснованно расценил как избранный способ защиты от предъявленного обвинения.

Из показаний свидетеля Г.М.Н. следует, что в тот день она вместе с сыном Г.М.Д. на автомобиле "... " выехали в "... ". За рулем машины была она. Около 15 часов 40 минут они ехали по трассе примерно на 309 км. в "... ", около "... ". Погодные условия были хорошие, светло, дорога сухая, видимость в направлении дороги нормальная. В какой-то момент практически прямо перед собой она увидела встречную машину, которая двигалась по ее половине проезжей части. По встречной полосе шли несколько машин, по ее - ни одной. Она двигалась со скоростью 70-80 км/час. Эта встречная машина внезапно начала обгон впереди идущей машины. Чтобы уйти от лобового столкновения, она немного отвернула вправо по своей полосе, но тормозить не стала, так как уже не успевала. Если бы она не отвернула, то столкнулась бы лоб в лоб с этой встречной легковой машиной. Затем ее машину стало разворачивать на дороге, закрутило и она почувствовала удар. Столкновение произошло с другой машиной, не с той, которая совершала обгон. После удара она видела, что со стороны пассажира на ее машине разбилось стекло, у сына на лице была кровь от осколков. У нее самой зажало ногу, она не могла ею двигать. Каким образом произошло столкновение, какими частями машины, сказать не может. У ее машины была разбита передняя часть. После ДТП ее машина встала поперек дороги, практически посередине. Непосредственно перед ДТП она двигалась по своей полосе проезжей части, никуда не сворачивала. В том месте дорога прямая. Она видела, что навстречу ей двигались машины, первой ехала светлая большая иномарка. Потом другая машина, темная, пошла на обгон этой машины. Из-за этой машины ей пришлось немного отвернуть руль вправо, чтобы была возможность разъехаться, иначе они бы столкнулись в лобовую. Руль она повернула совсем немного, выкинуло на обочину и стало разворачивать.

Из показаний свидетеля Г.М.А. установлено, что... он со своей матерью Г.М.Н. на автомашине "... " ехал из "... " в "... ". Около 15 часов 30 минут они ехали в "... ". За рулем была мама, он находился на переднем пассажирском сиденье. Погода была пасмурной, периодически шел дождь, но видимости на проезжей части ничего не препятствовало. Двигались они со скоростью около 70-80 км/час. Перед ними и позади, никаких машин не было. Во встречном направлении двигался плотный поток машин. Он за дорогой не следил. Вдруг мама вскрикнула, он посмотрел на дорогу и увидел на их полосе движения легковой автомобиль темного цвета, движущийся во встречном направлении. Мама резке вывернула руль вправо, выехала на обочину, потом каким-то образом они снова оказались на дороге, после чего произошло столкновение с автомобилем "... " белого цвета. Он выбрался из машины маму извлечь не смог, т.к. у нее была зажата левая нога. Со слов матери ему известно, что непосредственно перед столкновением из встречного потока машин на их полосу движения выехал легковой автомобиль, который обгонял впереди движущуюся машину. Расстояние до этого автомобиля было небольшим и чтобы избежать лобового столкновения, мама применила маневр отворота вправо на обочину, т.к. иначе столкновение было бы неизбежным.

Из показаний свидетеля М.А.С. как на предварительном следствии, так и в судебном заседании следует, что он двигался непосредственно за автомашиной "... ". Видел как Корчуганов, управляя автомашиной "... ", стал совершать маневр обгона впереди идущей автомашины и для этого выехал на полосу встречного движения. Также видел, что по встречной полосе в этот момент двигался автомобиль "... ", который вынужден был отвернуть вправо по ходу своего движения, в результате чего выехал частично на обочину и его стало заносить. Затем в неуправляемом состоянии "... " выехал на их полосу движения и столкнулся с автомашиной "... ". Утверждает, что автомобиль "... " под управлением П.Б.А. не совершал никаких маневров, не пытался выехать на встречную полосу вслед за автомашиной Корчуганова, а двигался по своей полосе с той же скоростью, то есть примерно 90 км/час.

Из показаний свидетеля П.Л.Б, находившейся в автомобиле "... ", следовавшем за "... ", установлено, что она проснулась в тот момент, когда их автомобиль стал резко тормозить. Видела, как со встречной полосы в состоянии заноса выехала "... " на их полосу движения и столкнулась со "... ".

Из показаний свидетеля Ф.К.В, данных им в ходе предварительного следствия, следует, что Корчуганов стал обгонять впереди идущий "... ", выехал на полосу встречного движения. В процессе обгона он увидел двигавшийся им навстречу автомобиль "... ". В непосредственной близости от передней части их автомобиля, "... " ушел вправо. В этот момент они находились примерно на полкорпуса впереди "... " и если бы "... " не ушел вправо, то произошло бы лобовое столкновение с их автомашиной. Когда он увидел "... ", расстояние между их автомобилями было около 30 м.

Из показаний свидетеля П.К.Н. на предварительном следствии установлено, что она передвигалась на автомашине "... " под управлением Корчуганова. В районе 308 км они стали обгонять впереди идущий "... " по встречной полосе и увидели двигавшийся навстречу "... ". В непосредственной близости от передней части их автомашины, "... " ушел вправо. В этот момент они находились примерно на половину передней части впереди рядом идущего "... ". После того как "... " ушел вправо, они смогли завершить обгон и вернулись на свою полосу движения.

Дополнительно допрошенная в ходе следствия П.К.Н. утверждала, что, увидев встречный "... ", их автомашина максимально близко приблизилась к "... " и было это, когда они заканчивали обгон.

Показания свидетелей суд обоснованно положил в основу приговора, так как они согласуются между собой, подтверждаются другими исследованными доказательствами. Оснований не доверять данным показаниям у суда не имелось.

Заключением повторной комиссионной автотехнической экспертизы от.., установлено, что: зафиксированные протоколом осмотра места происшествия и схемой к нему следу, не образуют необходимой и достаточной совокупности признаков, позволяющих установить место столкновение; невозможно установить фактическое расположение автомобилей "... " и "... " в момент их столкновения относительно границ проезжей части и неподвижных объектов окружающей обстановки; невозможно установить большинство данных, необходимых для решения вопроса об угле взаимного расположения "... " и "... " в момент столкновения, в связи чем данный вопрос экспертами не решен; поскольку следов торможения транспортных средств не зафиксировано, то определить скорость "... " и "... " перед столкновением не представляется возможным; экспертным путем не представилось возможным установить место столкновения транспортных средств, в связи с чем определить кто из водителей пользовался преимущественным правом на движение не представляется возможным, для определения момента возникновения опасности для движения требуется правовая оценка действий водителей, что выходит за пределы компетенции экспертов; в данной дорожно-транспортной ситуации водитель " "... "" должен был руководствоваться - требованиями п.п.10.3,11.1 Правил, а водители "... " и "... " - п.10.1 Правил; решить вопрос о том, имел ли водитель "... " техническую возможность предотвратить столкновение со "... ", не представилось возможным, т.к. оценка субъективных качеств водителя выходит за пределы компетенции экспертов; в действиях водителя "... " усматривается несоответствие с требованиями п.10.1 абзац 2 Правил; решение вопроса о соответствии действий водителей автомобилей "... " и "... " требованиям Правил, может быть проведено судом путем сравнения действий предписываемых Правилами с фактическим действиями водителей во время происшествия с учетом всех доказательств по делу, для ответа необходимы данные о фактических скоростях всех 3-х автомобилей и

фактическом расстоянии между "... " и "... " в момент начала обгона, которые отсутствуют; решить вопрос о технической возможности водителя "... " предотвратить столкновение с "... " и соответствовали ли его действия Правилам не представилось возможным; объективных данных о возникновении заноса "... " не зафиксировано; движение автомобиля "... " колесами левой стороны по асфальтовому покрытию, а правыми по грунтовой обочине может способствовать возникновению заноса автомобиля; само по себе торможение не может вызвать момент, стремящийся развернуть автомобиль; оценка обоснованности тех или иных действий, предпринятых водителем для предотвращения происшествия требует правовой оценки и расстояние между транспортными средствами в момент возникновения опасности никаким образом не влияет на возникновение заноса; повреждения правой боковой двери, задней двери, заднего стекла "... " не могли повлиять на управляемость автомобилем, следовательно, не могли находиться в причинной связи с ДТП; в случаях, когда встречное транспортное средство не было заторможено, вопрос о технической возможности у водителя предотвратить столкновение путем торможения не имеет смысла, т.к. ни снижение скорости, ни остановка, не исключают возможности столкновения, отсюда следует, что даже остановка автомобиля "... " (в соответствии с требованиями п.10.1 Правил) не исключает возможности столкновения со встречным "... "; ширина проезжей части 7 м позволяет автомобилям "... ", "... ", "... " произвести разъезд без контактирования, однако, для решения данного вопроса необходимо фактическое расположение автомобилей по ширине проезжей части в момент возникновения опасности для движения и продольное расстояние между ними.

Таким образом, исследованными доказательствами в судебном заседании установлено, что при выполнении маневра обгона попутного транспортного средства водитель Корчуганов Р.Е. своими действиями создал опасность для движения водителю "... ", что привело к тому, что водитель "... ", имеющий преимущественное право для движения в пределах своей полосы движения, с целью предотвращения дорожно-транспортного происшествия вынужден был применить маневр отворота вправо и экстренное торможение, поскольку при применении только экстренного торможения без маневра отворота не предотвращало столкновение "... " с автомобилем "... " под управлением Корчуганова, который в нарушении п. 1.2 ПДД РФ и абзаца 2 п. 10.1 ПДД РФ, мер к снижению скорости своего движения не предпринял, а продолжил маневр обгона попутного транспортного средства.

В условиях внезапно возникших обстоятельств, исключающих безопасное движение в пределах своей полосы движения для "... ", в результате вынужденного применения маневра отворота вправо, автомобиль "... " частично (правыми колесами) выехал на правую по ходу движения грунтовую обочину, в связи с чем произошел его занос и далее автомобиль в неуправляемом состоянии выехал на полосу встречного движения, что привело его к столкновению с автомашиной "... " под управлением П.Б.А.

Нарушение водителем Корчугановым Р.Е. п.11.1, абзаца 1 п.1.5, п.п.8.1, 10.3, абзацев 1 и 2 п.10.1, п.1.2 ПДД РФ находится в прямой причинной связи с фактом столкновения автомобилей "... " и "... " и наступившими последствиями виде смерти потерпевшего П.Б.А. и причинением тяжкого вреда здоровью М.П.С.

Оценив совокупность исследованных доказательств, суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины Корчуганова и правильно квалифицировал его действия по ч.3 ст. 264 УК РФ как нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, а также повлекшее по неосторожности смерть человека.

Поэтому доводы апелляционных жалоб о невиновности оставлены без удовлетворения.

Оставлены без удовлетворения доводы апелляционной жалобы о нарушениях уголовно-процессуального закона.

При описании преступного деяния в приговоре нет указания о том, что столкновение произошло между автомобилем "... " под управлением Корчуганова Р.Е. и автомобилем "... " под управлением водителя П.Б.А. При этом указание суда о том, что нарушение водителем Корчугановым ПДД РФ находится в прямой причинной связи с фактом столкновения автомобилей "... " и "... ", не свидетельствует о том, что суд вышел за рамки предъявленного обвинения.

Вопреки доводам апелляционной жалобы всем доказательствам суд дал надлежащую оценку.

Выводы о виновности Корчуганова суд не обосновывал заключением эксперта от.., заключением медико-криминалистической ситуационной экспертизы от.., в связи с чем не давал оценки допустимости данных доказательств.

Факт того, что в момент ДТП за рулем автомобиля "... " находилась Г.М.Н, подтвержден исследованными доказательствами, в частности показаниями самой Г.М.Н, свидетеля Г.М.А. Оснований не доверять их показаниям у суда не имелось.

То обстоятельство, что ширина проезжей части позволяла разъехаться автомобилям "... ", "... " и "... " без манёвра в виде выезда на обочину автомобиля "... ", не свидетельствует о невиновности Корчуганова, так как достоверно установлено, что Корчуганов выехал на встречную полосу движения автомобиля "... ", в результате чего водитель автомобиля "... " Г.М.Н. вынуждена была отвернуть вправо, чтобы избежать лобового столкновения.

Вопреки доводам апелляционной жалобы при назначении повторной комиссионной автотехнической экспертизы судом были поставлены все вопросы и приведены исходные данные, относящиеся к установлению фактических обстоятельств дорожно-транспортного происшествия.

Заключение повторной комиссионной автотехнической экспертизы не опровергают выводы суда виновности Корчуганова, о нарушении им ПДД РФ и о наличии прямой причинной связи с фактом столкновения автомобиля "... " с автомобилем "... ".

При этом эксперты пришли к выводу о несоответствии действий водителя автомобиля "... " требованиям абзаца 2 п. 10.1 ПДД РФ. Вместе с тем согласно этому же заключению в случаях, когда встречное транспортное средство не было заторможено, вопрос о технической возможности у водителя предотвратить столкновение путем торможения не имеет практического смысла, так как ни снижение скорости, ни остановка не исключает возможности столкновения. Отсюда следует, что даже остановка автомобиля "... " в соответствии с требованиями п.10.1 Правил, не исключало возможности столкновения со встречным автомобилем "... ".

При таких обстоятельствах суд правильно пришел к выводу о том, что применение водителем автомобиля "... " маневра отворота вправо являлось вынужденной мерой, чтобы избежать столкновения со встречным автомобилем "... ".

Вопреки доводам апелляционной жалобы место совершения преступления установлено - 309 километр федеральной автомобильной дороги "... " в районе остановочного пункта "... ", расположенного на территории "... ". При этом фототаблица к протоколу осмотра дорожно-транспортного происшествия от.., показания свидетеля П.С.В, не противоречат выводам суда об установлении места совершения преступления.

Суд правильно установил, что место столкновения автомобилей - полоса движения автомобиля "... ". Повторная комиссионная автотехническая экспертиза не смогла ответить на вопрос о месте столкновения автомобилей. Однако место столкновения автомобилей установлено другими исследованными доказательствами, в частности показаниями свидетелей М.А.С, Д, П, Ц, фототаблицей к протоколу осмотра дорожно-транспортного происшествия. Из показаний свидетеля М.А.С. следует, что автомобиль "... " под управлением П.Б.А. не совершал никаких маневров, не пытался выехать на встречную полосу вслед за автомашиной Корчуганова, а двигался по своей полосе. Оснований не доверять данным доказательствам у суда не имелось.

Схема происшествия от.., согласно которой место столкновения - полоса движения автомобиля "... ", была составлена со слов свидетеля Г.М.Н. Суд правильно пришел к выводу о том, что свидетель Г.М.Н. в силу психологического состояния после ДТП, на тот момент неверно указала место столкновения. В судебном заседании она утверждала, что место столкновения - полоса движения автомобиля "... ".

Ссылка на постановление следователя о назначении экспертизы от.., где в исходных данных указано место столкновения - полоса движения автомобиля "... ", несостоятельна, так как данное заключение признано недопустимым доказательством.

Поэтому несостоятельны доводы защиты о том, что причиной ДТП явились действия водителя автомобиля "... " П.Б.А. В связи с этим суд обоснованно пришел к выводу о том, что преимущественное право на движение было у водителя автомобиля "... " Г.М.Н.

Вопреки доводам апелляционной жалобы при описании преступного деяния суд указал, что Корчуганов нарушил абзац 1 п. 1.5, а также абзацы 1 и 2 п. 10.1 ПДД РФ, а не всего пункта.

Оснований признавать недопустимыми доказательствами показания потерпевших П.А.Б, П.Э.К.-О, М.П.С, свидетелей М.А.С, Б.М.Б, П.Л.Б, Ц.М.Д, Д.Т.В, С.Д.С, П.А.А. у суда не имелось.

Показания свидетелей Ф.К.В. и П.К.Н. в суде о том, что Корчуганов успел завершить обгон попутного "... " и встречному автомобилю "... " не мешал, суд правильно расценил критически, так как эти показания не нашли подтверждения другими исследованными доказательствами и обоснованно указал, что они даны с целью помочь Корчуганову уйти от уголовной ответственности.

В приговоре приведены мотивы, по которым суд отверг доказательства стороны защиты, а именно: акт экспертного исследования от.., от.., от... Данные исследования признаны недопустимыми, так как эксперт не был предупрежден об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ. Суд обоснованно критически расценил показания эксперта К.А.М, так как его выводы основаны на материалах дела, которые не были предоставлены в полном объеме. Кроме того, данные доказательства объективно опровергнуты совокупностью других исследованных судом доказательств.

Доводы о том, что П.Б.А. управлял не принадлежащим ему транспортным средством "... " без водительского удостоверения, что является нарушением п.2.1.1 ПДД РФ, не опровергают выводы суда о виновности осужденного.

Несостоятельны доводы защиты о том, что показания Г.М.Н. о возникновении заноса автомобиля "... " не соответствуют действительности. Согласно выводам повторной автотехнической экспертизы, не зафиксировано объективных данных о возникновении заноса автомобиля "... ". Однако согласно данному же заключению, движение автомобиля "... " левыми колесами по асфальтовому покрытию, а правыми колесами по грунтовой обочине, может способствовать возникновению заноса автомобиля влево. Сопоставляя данные выводы экспертов, с показаниями очевидцев и свидетеля Г.М.Н. суд обоснованно пришел к выводу о достоверности показаний последней и факта возникновения заноса автомобиля.

Суд на основании совокупности исследованных доказательств пришел к выводу о том, что водитель Корчуганов не должен был совершать маневр обгона, так как при выезде на встречную полосу создавал опасность для движения автомобилю "... ", повторная автотехническая экспертиза не смогла определить в рассматриваемом происшествии момент возникновения опасности для движения.

Оставлены без удовлетворения доводы апелляционной жалобы о чрезмерной суровости назначенного наказания. Нарушений уголовного закона при назначении наказания не установлено.

При назначении наказания Корчуганову, суд учел наличие смягчающих наказание обстоятельств - совершение впервые преступления средней тяжести, молодой возраст, фактическое признание вины в ходе предварительного следствия, попытку Корчугановым оказать помощь потерпевшим на месте ДТП.

Учитывая характер и степень общественной опасности содеянного, конкретные обстоятельства по делу, влияние наказания на исправление осужденного, суд обоснованно пришел к выводу о назначении наказания в виде лишения свободы на определенный срок. При этом суд обсудил возможность применения ст.ст.64 и 73 УК РФ, однако оснований к тому не нашел.

Вместе с тем приговор суда подлежит изменению по следующим основаниям.

По данному уголовному делу в отношении Корчуганова ранее выносился обвинительный приговор от 19.06.2017 г, который был отменен Президиумом Верховного Суда РБ 26 декабря 2017 г. из-за допущенных нарушений уголовно-процессуального закона.

При вынесении приговора от 19.06.2017 г. суд признал в качестве смягчающих наказание обстоятельств, в том числе удовлетворительную характеристику Корчуганова, болезненное состояние его здоровья и по ч.3 ст.264 УК РФ назначил наказание в виде 3 лет лишения свободы.

При вынесении данного приговора от 25.10.2018 г. суд учел смягчающие наказание обстоятельства, однако удовлетворительную характеристику Корчуганова и болезненное состояние его здоровья в качестве смягчающих наказание обстоятельств не признал, назначив те же 3 года лишения свободы.

Таким образом, суд ухудшил положение осужденного, не признав указанные обстоятельства в качестве смягчающих, назначив такой же срок наказания, так как ранее приговор не отменялся из-за мягкости назначенного наказания.

При таких обстоятельствах в отношении Корчуганова необходимо признать в качестве смягчающих наказание обстоятельств - удовлетворительную характеристику и болезненное состояние его здоровья, а назначенное по ч.3 ст.264 УК РФ наказание подлежит смягчению.

Кроме того, приговор суда подлежит отмене в части разрешения гражданского иска.

Суд взыскал с Корчуганова в пользу П.Э.К.-О. в счет возмещения материального ущерба 401966 (четыреста одну тысячу девятьсот шестьдесят шесть) рублей, процессуальные издержки в размере 7000 (семь тысяч) рублей. Этот ущерб образован в результате уничтожения автомобиля "... " и проведенной оценочной экспертизы.

Как следует из искового заявления П.Э.К.-О. собственником автомобиля является брат мужа П.М.Б, однако фактически пользуется им она по генеральной доверенности. Однако в материалах уголовного дела генеральной доверенности не имеется. При таких обстоятельствах взыскание материального ущерба в пользу П.Э.К.-О. вызывает сомнение.

В апелляционной жалобе указывается, что судом не выяснялся вопрос о страховании гражданской ответственности Корчугановым в соответствии с положениями ст.931 ГК РФ страховой компанией, которая не была привлечена к участию в деле в качестве гражданского ответчика.

В суде апелляционной инстанции Корчуганов пояснил, что автомобиль "... ", которым он управлял, продан, он принадлежал отцу. Не знает, имеется ли полис страхования гражданской ответственности.

По мнению суда апелляционной инстанции, заслуживают внимания доводы апелляционной жалобы о завышении размера компенсации морального вреда. Суд полагает, что не в полной мере учтено материальное положение осужденного, требования разумности и справедливости.

При таких обстоятельствах, в связи с необходимостью разрешения возникших вопросов, иска о компенсации морального вреда, приговор в части разрешения гражданского иска подлежит отмене в полном объеме, а уголовное дело в этой части направлению на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе в порядке гражданского судопроизводства.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.9, 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Кабанского районного суда Республики Бурятия от 25 октября 2018 года в отношении Корчуганова Романа Евгеньевича - изменить.

Признать в качестве смягчающих наказание обстоятельств - удовлетворительную характеристику и болезненное состояние здоровья Корчуганова.

Назначенное по ч.3 ст.264 УК РФ наказание смягчить до 2 лет 10 месяцев лишения свободы с лишением права управлять транспортными средствами сроком на 2 года с отбыванием в колонии-поселении.

Отменить приговор в части разрешения гражданского иска и уголовное дело в этой части направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе в порядке гражданского судопроизводства.

В остальной части приговор суда оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного Корчуганова Р.Е, адвоката Скворцова С.В. без удовлетворения.

Председательствующий: