Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 07 августа 2018 г. по делу N 33-41/2018

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего

Зарочинцевой Е.В,

судей

Александровой Ю.К, Мелешко Н.В,

при секретаре

Максимовой К.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Пановой Т. Ю. на решение Калининского районного суда Санкт-Петербурга от 15 декабря 2016 года по гражданскому делу N 2-3729/2016 по иску Пановой Т. Ю. к Музыке Е. А, Дуболазовой А. В. о взыскании денежных средств.

Заслушав доклад судьи Зарочинцевой Е.В, выслушав объяснения истца Пановой Т.Ю, ее представителя - Анисимовой Г.Л, поддержавших доводы апелляционной жалобы; ответчика Музыки Е.А, ее представителя - Головина С.В, представителя ответчика Дуболазовой А.В. - Дуболазовой А.С, возражавших против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Панова Т.Ю. обратилась в Калининский районный суд Санкт-Петербурга с исковыми требованиями к Музыке Е.А. и Дуболазовой А.В. о взыскании денежных средств, уточнив заявленные требования в порядке ст.39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, просила взыскать с ответчиков солидарно убытки в виде упущенной выгоды за период с июня 2015 года по ноябрь 2016 года в размере 1 170 000 рублей.

В обоснование иска указывала, что является собственником 1/2 доли нежилого помещения, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, Комендантский пр, дом 9, помещение 25-Н, собственником другой половины помещения является Музыка Е.А.

01.06.2013 истица Панова Т.Ю. и ответчица Музыка Е.А, как сособственники, заключили с Дуболазовой А.В. договор аренды нежилого помещения сроком на 11 месяцев, по которому арендная плата составляла ежемесячно 130 000 рублей (по 65 000 рублей в пользу каждого участника долевой собственности).

С мая 2015 года Дуболазова А.В. перестала выплачивать Пановой Т.Ю. половину арендной платы, ссылаясь на то, что получила от Музыки Е.А. уведомление о расторжении договора от 01.06.2013. При этом с 17.05.2015 объект недвижимости вместе со всем находящимся в нем имуществом, принадлежащим Дуболазовой А.В, был самовольно занят без согласия истицы ответчицей Музыкой Е.А, в связи с чем истица не могла получать доход от его использования, что, по мнению истца, является для нее убытками в виде упущенной выгоды.

Решением Калининского районного суда Санкт-Петербурга от 15.12.2016 в удовлетворении заявленных Пановой Т.Ю. требований отказано.

В апелляционной жалобе Панова Т.Ю. просит решение суда первой инстанции отменить, считая его незаконным, принятым с нарушением норм материального и процессуального права.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, и возражениях относительно жалобы.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, выслушав мнение сторон, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из недоказанности заявленных требований о взыскании упущенной выгоды, однако с данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может.

Так, в соответствии со ст.15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения наряду с другими убытками упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы.

Согласно п.14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" по смыслу статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, упущенной выгодой является неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная масса лица, право которого нарушено, который он получил бы с учетом разумных расходов на его получение при обычных условиях гражданского оборота, если бы нарушения не было.

Для наступления ответственности за причинение вреда необходимо установление противоправности поведения причинителя вреда, факта наступления вреда, причинно-следственной связи между противоправным поведением и наступившим вредом, вины причинителя вреда.

При этом бремя доказывания того, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факта причинения вреда, наличия убытков и их размера лежит на истце (ст.15 ГК РФ). Ответчик же в силу установленной ст.1064 ГК РФ презумпции вины причинителя вреда должен доказать отсутствие своей вины в причинении вреда. И лишь в случаях, когда лицо несет ответственность за причинение вреда независимо от вины, на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от такой ответственности (п.12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, Пановой Т.Ю. и ответчику Музыке Е.А. на основании договора купли-продажи на праве общей долевой собственности, по 1/2 доле каждой, принадлежит нежилое помещение общей площадью 124,9 кв. м, расположенное по адресу: Санкт-Петербург, Комендантский пр, д.9, помещение 25Н, лит А.

В соответствии с пунктом 1 статьи 209 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГК РФ) собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

Согласно п.1 ст.288 ГК РФ собственник осуществляет право пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением, собственник жилого помещения может использовать его для личного проживания и проживания членов его семьи.

В соответствии с п.1 ст.247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом.

В материалы дела представлен договор аренды от 01.03.2013 недвижимого имущества, согласно которому объект был передан арендодателями Пановой Т.Ю, Музыка Е.А. во временное владение и пользование арендатору Дуболазовой А.В. для использования под салон красоты, арендатор обязался оплачивать его в порядке, установленном договором, поддерживать имущество в исправном состоянии и возвратить по окончании срока аренды в состоянии, обусловленном договором.

Как указывает истец, Музыка Е.А. без согласования с ней направила в адрес Дуболазовой А.В. уведомление о расторжении договора, в связи с чем Дуболазова А.В. освободила помещение, далее Музыка Е.А. единолично использовала помещение.

Решением Выборгского районного суда Санкт-Петербурга от 26.09.2017 по делу N 2-1277/17 указанный договор аренды признан незаключенным по основаниям, предусмотренным статьями 432, 434, 160 Гражданского кодекса Российской Федерации, как неподписанный со стороны арендатора Дуболазовой А.В. (т.1, л.д.290-294).

Решением Приморского районного суда от 22.11.2016 по делу N 2-3535/16 удовлетворен иск Пановой Т.Ю, к Музыке Е.А, произведен раздел нежилого помещения N 25Н, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, Комендантский пр, д.9 лит.А (т.1, л.д.312-318).

Как разъяснено в п.3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" при определении размера упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления (п.4 ст.393 Гражданского кодекса Российской Федерации). В то же время в обоснование размера упущенной выгоды кредитор вправе представлять не только доказательства принятия мер и приготовлений для ее получения, но и любые другие доказательства возможности ее извлечения. Должник не лишен права представить доказательства того, что упущенная выгода не была бы получена кредитором.

Таким образом, из вышеприведенных правовых норм и разъяснений следует, что лицо, предъявляющее требования о возмещении убытков в виде упущенной выгоды, должно доказать факт нарушения своего права, наличие и размер убытков, наличие причинно-следственной связи между поведением лица, к которому предъявляется такое требование, и наступившими убытками, а также то, что возможность получения прибыли существовала реально, то есть при определении упущенной выгоды должны учитываться предпринятые для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления, при этом основанием для возмещения таких убытков является доказанность стороной по делу всей совокупности перечисленных условий.

В силу положений ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте ч.3 ст.123 Конституции Российской Федерации и ст.12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Исследуя представленные документы, судебная коллегия пришла к выводу о доказанности факта единоличного использования Музыка Е.А. помещения, принадлежащего ей и Пановой Т.Ю, а также невозможности его использования Пановой Т.Ю. в спорный период.

В соответствии с ч.1 ст.68 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации объяснения сторон об известных им обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами.

Таким образом, объяснения также являются доказательствами по делу, которые в соответствии со ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлежат оценке на предмет относимости, допустимости и достоверности как отдельно так и во взаимосвязи с другими, имеющимися в деле доказательствами.

Панова Т.Ю. в ходе судебного разбирательства поясняла, что не имела намерений расторгать договорные отношения с Дуболазовой А.В, договор аренды с Музыкой Е.А, как индивидуальным предпринимателем, не подписывала.

В декабре 2015 года Панова Т.Ю. обращалась в органы полиции с заявлением о противоправных действиях Музыки Е.А, нарушающих права истца, как собственника помещения, выразившихся в единоличном захвате спорного помещения.

Истица также указывала, что не подписывала договор о расторжении договора аренды с Дуболазовой А.В, в договоре аренды спорного помещения от 15.05.2015, заключенном с ответчицей как с индивидуальным предпринимателем, также не ее подпись.

По результатам проверки участковым уполномоченным ГУУП 44 отдела полиции УМВД Росси по Приморскому району в возбуждении уголовного дела отказано в связи с отсутствием признаков преступления, предусмотренного ст.330 УК РФ (т.1, л.д.83-84 - постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 26.02.2016).

При этом в ходе проверки установлено, что 03.06.2015 Музыка Е.А, подделав подпись Пановой Т.Ю, расторгла в одностороннем порядке договор с Дуболазовой А.В. с 17.05.2015, а 15.05.2015, подделав подпись истца, оформила договор аренды спорного нежилого помещения с арендодатором ИП Музыка Е.А.

В результате указанных действий Музыка Е.А. захватила принадлежащее Дуболазовой А.В. оборудование и часть помещения, принадлежащего истцу на праве долевой собственности. С мая 2015 гола салон красоты продолжал работать как ИП Музыка Е.А, ответчица использовала оборудование и все помещение для постоянного извлечения прибыли в своих интересах, а также препятствовала доступу Пановой Т.Ю. в вышеуказанное помещение.

01.07.2015 Музыка Е.А. заключен договор с ЧОО ООО "Охранное бюро "ДКМ" на осуществление комплексного оказания услуг по охране спорного помещения (т.1, л.д.127-129), который расторгнут соглашением от 02.07.2015 (т.1, л.д.143).

Как следует из акта от 07.12.2016, составленного М, Т. и Б, в спорном помещении находится студия красоты и загара, ведется работа администратора и парикмахеров, косметолога, солярии включены и готовы к работе (л.д.140).

В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции в качестве свидетелей были допрошены М, Т., которые показали, что подписывали акт от 07.12.2016 и подтвердили, что спорное помещение используется для работы салона красоты. Также судом допрошена свидетель Я. - администратор салона красоты, которая не отрицала факт работы салона красоты после июня 2015 года.

Таким образом, при наличии доказательств использования спорного помещения, ответчица Музыка Е.А, отрицающая его единоличное использование, должна была представить документы, подтверждающие свою позицию.

Обязанность истца по доказыванию не является безграничной и возложение на него дополнительного бремени опровержения документально неподтвержденной позиции ответчика противоречит состязательному характеру судопроизводства.

Однако ответчик Музыка Е.А. не представила доказательств, подтверждающих ее доводы, в ходе судебного разбирательства Музыка Е.А. не оспаривала, что использует спорное помещение под салон красоты, однако пояснила, что использует лишь принадлежащую ей часть помещения, в то время как доказательств, достоверно подтверждающих данные обстяотельства, не представила.

Более того, решением Приморского районного суда от 22.11.2016, имеющим при рассмотрении настоящего дела преюдициальное значение по отношению к Пановой Т.Ю. и Музыка Е.А, установлено, что Музыка Е.А. использует помещение в качестве студии красоты, однако раздел помещения произведен только по решению суда по иску Пановой Т.Ю.

При таких обстоятельствах совокупность исследованных судебной коллегией доказательств по правилам статей 56, 59, 60 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дает основание полагать, что в период с июня 2015 года до ноября 2016 года, то есть до вынесения судом решения о реальном разделе помещения, спорное помещение использовалось Музыка Е.А. единолично без согласования с истцом, Дуболазова А.В. выехала из помещения в мае 2015 года, у Пановой Т.Ю. отсутствовала возможность использования помещения ввиду занятия его Музыкой Е.А, доказательств обратного Музыка Е.А. в нарушение ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено, следовательно, с Музыка Е.А. в пользу Пановой Т.Ю. подлежит взысканию упущенная выгода.

Также, судебная коллегия учитывает, что, являясь собственником части нежилого помещения, Панова Т.Ю. не рассчитывала на его использование единолично Музыка Е.А, намеревалась и далее сдавать принадлежащее ей имущество в аренду, то есть и в будущем на получение арендной платы по договору, возможность получения такой прибыли существовала реально, однако в связи с действиями ответчика Музыка Е.А, Панова Т.Ю. не получила данного дохода.

Решение районного суда в части отказа в удовлетворении исковых требований к Дуболазовой А.В. является законным, поскольку действиями данного ответчика права истца не нарушены.

По ходатайству истца определением судебной коллегии от 07.02.2018 по делу была назначена судебная товароведческая экспертиза, согласно экспертному заключению N 131/18 ООО "Городская экспертиза" от 26.04.2018 рыночная стоимость аренды за спорное помещение в период с мая 2015 по ноябрь 2016 года составляет 2 630 000 рублей.

Указанное заключение принято судом апелляционной инстанции в качестве нового доказательства (ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), поскольку оно определяет юридически значимые обстоятельства для разрешения данного спора, о чем вынесено соответствующее определение.

В силу положений ст.ст. 86, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд может отвергнуть заключение экспертизы в том случае, если это заключение явно находится в противоречии с остальными доказательствами по делу, которые бы каждое в отдельности и все они в своей совокупности бесспорно подтверждали обстоятельства противоположенные заключению эксперта.

Однако, проанализировав материалы дела, судебная коллегия пришла к выводу о принятии в качестве надлежащего доказательства заключения судебной экспертизы, поскольку указанное заключение в полном объеме отвечает требованиям ст.86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, так как содержит подробное описание произведенных исследований, сделанные в результате их выводы и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование сделанных выводов эксперты приводят соответствующие данные, в заключении указаны данные о квалификации эксперта, его образовании, стаже работы, имеются сведения о предупреждении эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, выводы эксперта обоснованы документами, представленными в материалы дела. Сопоставив заключение экспертов с другими добытыми по делу доказательствами, в том числе объяснениями сторон, судебная коллегия пришла к выводу об отсутствии оснований для выражения несогласия с заключением судебной экспертизы.

Доводы представителя ответчика о нарушении экспертом в ходе проведения экспертизы положений ч.2 ст.85 ГПК РФ не нашли своего подтверждения.

Так, представитель ответчика ссылался на то, что при даче заключения экспертом использовались фотографии, представленные истцом вне судебного процесса.

В силу абзаца первого ч.2 ст.85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для проведения экспертизы; вступать в личные контакты с участниками процесса, если это ставит под сомнение его незаинтересованность в исходе дела.

Судебная коллегия полагает, что исследовав фотографии находящегося в долевой собственности сторон нежилого помещения, эксперт не вышел за рамки своих прав и не нарушил действующие запреты при проведении экспертизы, поскольку данные фотографии носили информационный характер, для их получения эксперту не надо было вступать в личные контакты со сторонами по настоящему делу.

Так, допрошенный судом апелляционной инстанции по ходатайству представителя ответчика эксперт пояснил, что поскольку требовалось определить рыночную стоимость арендной платы по состоянию на 2015-2016 годы, необходимо было уточнить состояние помещения на дату оценки. При этом материалами дела подтверждалось, что в тот момент помещение функционировало, находилось в отличном состоянии. Менеджер экспертной организации связалась с Пановой Т.Ю, которая представила фотоснимки, однако результат оценки от них не зависел, поскольку основным ценообразующим фактором для определения арендной платы является местоположение помещения, разница в стоимости арендной платы между помещением, находящимся в отличном и аварийном состоянии, составляет 13 процентов.

В этой связи оснований не принимать экспертное заключение в качестве нового доказательства у судебной коллегии не имелось.

Кроме того, как следует из экспертного заключения, указанные фотографии не являлись источниками информации для определения рыночной стоимости объекта оценки, а использовались только материалы дела и рыночная информации, также проводился осмотр помещения.

В соответствии со ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Предоставление суду полномочий по оценке доказательств и отражению ее результатов в судебном решении вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия.

При таких обстоятельствах, учитывая требования ст.9 Гражданского кодекса Российской Федерации и ст.196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, определяющих право истца по определению размера исковых требований, судебная коллегия находит обоснованными требования истца о взыскании с ответчика Музыки Е.А. упущенной выгоды за период с июня 2015 года по ноябрь 2016т года в размере 1 170 000 рублей.

При этом судебная коллегия также учитывает, что разница между заявленными требованиями и установленным экспертным заключением размером арендной платы составляет более 13 процентов, в связи с чем основания не доверять заключению эксперта отсутствуют.

Согласно п.2 ст.328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения апелляционных жалобы, представления суд апелляционной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новое решение.

Проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе (ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), судебная коллегия находит его в силу ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подлежащим отмене в части отказа истцу в удовлетворении исковых требований к ответчику Музыке Е.А. с принятием нового решения об удовлетворении заявленных требований.

С учетом изложенного, руководствуясь ст.328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Калининского районного суда Санкт-Петербурга

от 15 декабря 2016 года в части отказа Пановой Т. Ю. в удовлетворении исковых требований к Музыке Е. А. отменить, принять в этой части по делу новое решение.

Исковые требования Пановой Т. Ю. к Музыке Е. А. о взыскании денежных средств удовлетворить.

Взыскать с Музыки Е. А. в пользу Пановой Т. Ю. упущенную выгоду в размере 1 170 000 (один миллион сто семьдесят тысяч) рублей.

В остальной части указанное решение оставить без изменения, апелляционную жалобу Пановой Т. Ю. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: