Постановление Президиума Санкт-Петербургского городского суда от 30 января 2019 г. по делу N 4Г-25/2019-

Президиум Санкт-Петербургского городского суда в составе:

Председательствующего Лакова А.В.

и членов президиума Миргородской И.В, Павлюченко М.А,

Савельева Д.В, Тумановой И.П, Черкасовой Г.А,

при секретаре Малинкиной М.А.

рассмотрел в судебном заседании 30 января 2019 года гражданское дело N2-1363/2017 по иску Мистровой Татьяны Ильиничны к Жабину Илье Юрьевичу о признании договора дарения недействительным на основании кассационной жалобы Жабина Ильи Юрьевича и определения судьи Санкт-Петербургского городского суда от 9 января 2019 года о передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Заслушав доклад судьи Семеновой И.А, Жабина И.Ю, его адвоката Марченко Л.Н, Мистрову Т.И, ее адвоката Григорьеву Т.А,

УСТАНОВИЛ:

16 ноября 2015 года скончалась Жабина М.Ф, приходившаяся матерью Мистровой Т.И. и бабушкой Жабину И.Ю.

После смерти Жабиной М.Ф. открылось наследство в виде двухкомнатной квартиры в доме ЖСК "адрес" и денежных средств, размещенных на счетах в ПАО "Сбербанк России".

Жабин И.Ю. зарегистрирован в вышеназванной квартире с 5 марта 1993 года.

27 декабря 2005 года Жабиной М.Ф. было составлено завещание, которым она завещала Мистровой Т.И. все имущество, которое ко дню смерти окажется ей принадлежащим, в том числе квартиру по адресу: "адрес".

12 ноября 2015 года между Жабиной М.Ф. и Жабиным И.Ю. заключен в простой письменной форме договор дарения, по которому даритель Жабина М.Ф. безвозмездно передала в собственность, а одаряемый Жабин И.Ю. принял названную двухкомнатную квартиру.

В тот же день подписан акт приема-передачи квартиры.

Решением Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга от 21 февраля 2017 года по иску Жабина И.Ю. договор дарения квартиры от 12 ноября 2015 года признан заключенным, квартира исключена из состава наследственного имущества Жабиной М.Ф.

Переход права собственности к Жабину И.Ю. зарегистрирован не был ввиду принятия судом обеспечительных мер.

Мистрова Т.И. обратилась в суд с иском к Жабину И.Ю. о признании договора дарения недействительным по основаниям ст.177 ГК РФ, указывая, что Жабина М.Ф. в момент подписания договора дарения достигла возраста 91 года, страдала рядом тяжелых заболеваний, принимала лекарственные препараты, по состоянию здоровья находилась в зависимости от человека, который находился рядом с ней, чем воспользовался ответчик; Жабина М.Ф. в момент заключения договора дарения не могла понимать значение своих действий в силу возраста и состояния здоровья и руководить ими.

Ответчик против иска возражал, в числе других доказательств представил суду видеодиск с записью видеокамерой телефона момента подписания договора дарения в помещении стационара, где находилась Жабина М.Ф.

Решением Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга от 25 декабря 2017 года исковые требования удовлетворены.

Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 27 сентября 2018 года решение районного суда оставлено без изменений.

В кассационной жалобе, поступившей в Санкт-Петербургский городской суд 12 ноября 2018 года, ответчик Жабин И.Ю. просит судебные постановления по делу отменить как принятые с нарушением норм материального и процессуального права, вынести новое решение об отказе в иске.

Определением судьи от 16 ноября 2018 года дело истребовано в Санкт-Петербургский городской суд, куда поступило 28 ноября 2018 года.

Определением судьи от 9 января 2019 года кассационная жалоба с делом переданы для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

В соответствии со ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также охраняемых законом публичных интересов.

В ходе судебного разбирательства установлено, что 7 ноября 2015 года Жабина М.Ф. поступила на лечение в СПб ГБУЗ "Госпиталь для ветеранов войн" на отделение гнойной хирургии с основным диагнозом "... ", 11-15 ноября 2015 года ее состояние расценивалось как тяжелое, 16 ноября 2015 года произошло резкое ухудшение и наступила смерть.

Для установления состояния здоровья Жабиной М.Ф. по делу назначена комплексная, а затем дополнительная психолого-психиатрическая экспертиза, которые проведены комиссией экспертов СПб ГКУЗ "Городская психиатрическая больница N 6 (стационар с диспансером)".

По заключению экспертизы Жабина М.Ф. длительное время страдала "... " Таким образом, ответить на экспертные вопросы не представляется возможным (том 1 л.д. 197-211).

В заключении дополнительной комиссионной психолого-психиатрической экспертизы СПб ГКУЗ "Городская психиатрическая больница N 6 (стационар с диспансером)" в дополнение к прежним выводам экспертами указано, что в июне 2015 года Жабина М.Ф. перенесла "... ", при однократном осмотре психиатром у нее диагностировалась "... ", однако, в дальнейшем психиатром она не осматривалась, для достоверного клинического диагноза "... " ее признаки должны отчетливо наблюдаться в течение 6 месяцев; при последующих госпитализациях в соматический стационар несмотря на тяжесть соматического состояния данных о грубом интеллектуально-мнестическом снижении, психотических переживаниях у Жабиной М.Ф. не имеется; на период оформления юридически значимых документов Жабина М.Ф. получала консервативное лечение, наркотические препараты ей не вводились. С учетом психиатрического анализа видеозаписи ответить на экспертные вопросы также не представляется возможным.

По ходатайству Мистровой Т.И. судом первой инстанции проведена в Частном экспертном учреждении "Городское учреждение судебной экспертизы" повторная психолого-психиатрическая экспертиза, которая дала заключение о том, что Жабина М.Ф. страдала рядом соматических заболеваний, повлиявших на ее психическое состояние в момент подписания договора, а также "... " и в момент подписания договора дарения не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Проанализировав имеющиеся заключения экспертиз, заключение лингво-психолого-психиатрически-графологического экспертного исследования, проведенного по поручению истицы ООО "Воронежский центр судебной экспертизы", и основываясь на заключении экспертизы ЧЭУ "Городское учреждение судебной экспертизы", суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для признания договора дарения недействительным в соответствии со ст.177 ГК РФ.

Судом апелляционной инстанции поставлено под сомнение заключение ЧЭУ "Городское учреждение судебной экспертизы", в связи с чем назначена повторная посмертная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено ФГБУ "Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им В.П. Сербского" Минздрава РФ.

По заключению комиссии экспертов ФГБУ "Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им В.П. Сербского" от 8 августа 2018 года Жабина М.Ф. в юридически значимый период обнаруживала "... ". При просмотре видеозаписи можно сделать вывод, что Жабина М.Ф. понимает, с кем она разговаривает, адекватно отвечает на вопросы, понимает, что речь идет о юридически значимой сделке договоре дарения квартиры; однако, представленная видеозапись плохого качества, однозначно оценить по ней психическое состояние Жабиной М.Ф. не представляется возможным. Учитывая малоинформативность медицинской документации, недостаточность свидетельских показаний, оценить характер и степень выраженности имевшихся психических нарушений и ответить на вопрос, могла ли Жабина М.Ф. понимать значение своих действий и руководить ими при подписании договора дарения, не представляет возможным.

Членом комиссии медицинским психологом дано заключение о том, что представленные в материалах дела сведения и содержание видеозаписи не позволяют полно и подробно оценить индивидуально-психологические особенности Жабиной М.Ф, в том числе невозможно выявить у нее повышенную внушаемость и подчиненность (том 3 л.д.56-61).

Оставляя без изменения решение районного суда, суд апелляционной инстанции указал, что истцом представлена достаточная совокупность достоверных и допустимых доказательств в подтверждение недействительности договора дарения как сделки, совершенной Жабиной М.Ф. в состоянии, когда она не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Свой вывод суд апелляционной инстанции основывал на данных, содержащихся в исследовательской части первичного и дополнительного заключений СПб ГКУЗ "Городская психиатрическая больница N 6" (о наличии у Жабиной М.Ф. "... "), на заключении экспертов ФГПУ "Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им В.П.Сербского" о наличии у Жабиной М.Ф. в момент подписания договора "... ", а также на данных, взятых из представленного истицей заключения специалиста-лингвиста о том, что смысловое содержание текста договора в полном объеме Жабиной М.Ф. было недоступно.

Суд посчитал, что данные сведения в совокупности, с учетом того, что Жабина М.Ф. поступила в отделение гнойной хирургии в тяжелом состоянии, с 16 ноября 2015 года наступило резкое ухудшение ее состояния, ее возраст 94 года, являются достаточными для вывода о том, что Жабина М.Ф. в момент подписания договора дарения квартиры от 12 ноября 2015 года не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

В кассационной жалобе Жабин И.Ю. указывает, что данный вывод судебных инстанций основан на предположениях и не подтвержден доказательствами; истцом не представлено доказательств, подтверждающих, что по своему психическому состоянию Жабина М.Ф. не отдавала отчет своим действиям и не прогнозировала последствия сделки; ссылается на то, что посмертные психолого-психиатрические экспертизы, которые судом не признаны недопустимыми доказательствами, не установили в медицинской документации данных о грубом интеллектуально-мнестическом снижении, психологических переживаниях Жабиной М.Ф, экспертам сделан вывод о наличии у нее "... ", однако, оценить их степень не представляется возможным; психиатрическая экспертиза, проведенная ФГПУ "Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им В.П.Сербского" Минздрава России, дала заключение об отсутствии у Жабиной М.Ф. сосудистой деменции и наличии "... ", но оценить степень ее психического состояния не смогла и с учетом малоинформативности медицинских документов и недостаточности свидетельских показаний не нашла достаточных оснований для признания Жабиной М.Ф. неспособной понимать значение своих действий и руководить ими.

Доводы кассационной жалобы являются обоснованными, исходя из следующего.

В соответствии с ч.1 ст.79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

В силу ч. 3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда не обязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 названного Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

В соответствии с ч. 3 ст. 67 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

С учетом приведенных норм процессуального права заключение экспертизы не является для суда обязательным, но не может оцениваться им произвольно.

Юридически значимым обстоятельством дела о признании недействительной сделки по мотиву совершения ее гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст.177 ГК РФ), является наличие или отсутствие у гражданина психического расстройства и степень расстройства.

Для правильного разрешения такого спора необходимо обладать специальными знаниями в области психиатрии, для чего судом в силу ч.1 ст.79 ГПК РФ назначается судебно-психиатрическая экспертиза. Специальными знаниями для оценки психического и физического здоровья подэкспертного лица суд не обладает.

Принимая решение с учетом результатов первичной и дополнительной экспертиз, проведенных СПб ГКУЗ "Городская психиатрическая больница N 6", и повторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, проведенной ФГПУ "Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им В.П.Сербского", суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований сомневаться в их объективности и обоснованности и согласился с заключением повторной психолого-психиатрической экспертизы.

Вместе с тем, суд не учел, что экспертами сделан вывод о невозможности оценить психическое состояние Жабиной М.Ф. при подписании договора дарения, и сделал собственный категорический вывод о нахождении Жабиной М.Ф. в состоянии, когда она не могла понимать значение своих действий и руководить ими, основываясь при этом на своих суждениях в рассматриваемой области медицины, т.е. фактически суд подменил заключение эксперта собственной оценкой.

Между тем, сведения, которые использовал суд апелляционной инстанции, в том числе о наличии у Жабиной М.Ф. ряда заболеваний, включая "... ", о ее возрасте, течении болезни, приведшей к смерти, имелись в распоряжении экспертов и анализировались ими, но не признаны влияющими на состояние Жабиной М.Ф. в такой степени, которая лишала бы ее возможности понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения.

В отсутствие доказательств, достоверно подтверждающих, что в момент подписания договора даритель Жабина М.Ф. не могла понимать значение своих действий или руководить ими, у судов не имелось оснований для удовлетворения иска Мистровой Т.И.

С учетом изложенного судебные постановления не могут быть признаны правильными и подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь ст.390 ГПК РФ, Президиум

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Фрунзенского районного суда Санкт-Петербурга от 25 декабря 2017 года и апелляционное определение Судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 27 сентября 2018 года отменить.

Дело направить на новое рассмотрение во Фрунзенский районный суд Санкт-Петербурга в ином составе суда.

Председательствующий: А.В. Лаков