Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 16 мая 2019 г. по делу N 33-20954/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе председательствующего Вьюговой Н.М.,

судей Удова Б.В, Мухортых Е.Н,

при секретаре Поляковой Е.Ю,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Удова Б.В. дело по апелляционной жалобе представителя истца Гришина А.Г. Кабаева П.С. на решение Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 30 октября 2018 года, которым постановлено:

Иск Гришина А.Г. к ФГУП "Предприятие по обращению с радиоактивными отходами" РосРао о взыскании денежных средств по служебным изобретениям и служебной модели удовлетворить частично.

Взыскать с ФГУП "Предприятие по обращению с радиоактивными отходами" в пользу Гришина А.Г. денежные средств по служебному изобретению "Способ излечения радиоактивного битумного компаунда их хранилищ в размере 28 210,80 рублей.

В остальной части иска отказать.

Взыскать с ФГУП "Предприятие по обращению с радиоактивными отходами" госпошлину в доход бюджета города Москвы 1046,32 рубля,

установила:

Гришин А.Г. обратился в суд с иском к ФГУП "Предприятие по обращению с радиоактивными отходами "РосРАО" о взыскании вознаграждений по служебному изобретению "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ" в размере 28 997,43 рублей; по служебному изобретению "Способ дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" в размере 37 312,11 рублей; по служебному изобретению "Устройство для перегрузки пеналов с твердыми радиоактивными отходами" в размере 222 312,11 рублей; по служебной полезной модели "Мобильная установка дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" в размере 37 312,11 рублей; по служебному изобретению "Мобильная установка компактирования твердых радиоактивных отходов" в размере 224 370,11 рублей. В качестве обоснования требований истцом указано, что в период с 20 июля 2015 по ноябрь 2017 года он работал во ФГУП "РосРАО" по трудовому договору в проектно-технологическом отделе вдолжностируководитель проекта. В период работы истцом создано 8 служебных результатов интеллектуальной деятельности. На 5 служебных изобретений ответчиком поданы заявки на получение патентов, на 3 из которых патенты выданы, в выдаче двух патентов отказано. Вместе с тем, ответчик уклоняется от выплаты истцу соответствующих вознаграждений, полагающихся автору, за создание и использование служебных изобретений. 18 мая 2018 года истцом в адрес ответчика направлена претензия с требованием произвести выплаты по созданным результатам интеллектуальной деятельности, которая оставлена без удовлетворения. Определением от 30 октября 2018 года требования истца о взыскании с ответчика вознаграждения по служебному изобретению "Способ дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" в размере 37 312,11 рублей; по служебному изобретению "Устройство для перегрузки пеналов с твердыми радиоактивными отходами" в размере 222 312,11 рублей выделены в отдельное производство.

Суд постановилвышеприведенное решение, об изменении которого на основании доводов апелляционной жалобы просит представитель истца по доверенности Кабаев П.С.

В заседание суда апелляционной инстанции явился истец, который поддержал доводы апелляционной жалобы, просил о её удовлетворении и изменении решения суда первой инстанции.

Представители ответчика Панферова Е.Б. и Воробьева Е.М, также явившиеся в судебное заседание, просили оставить решение без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав явившихся лиц, проверив законность и обоснованность решения, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что в период с 20 июля 2015 по 24 ноября 2017 года Гришин А.Г. работал во ФГУП "РосРАО" по трудовому договору в качестве руководителя проекта (л.д.77-79).

В период работы получены три патента на служебные изобретения "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ" (патент N2647869), "Способ дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" (патент N 2638951) и "Устройство для перегрузки пеналов с твердыми радиоактивными отходами" (патент N2630217), где истец указан в качестве соавтора (л.д.80,177).

По двум служебным изобретениям, в последующем преобразованным в полезные модели, "Мобильная установка дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" и "Мобильная установка компактирования твердых радиоактивных отходов" ответчиком в Федеральную службу по интеллектуальной собственности были поданы заявки на выдачу патентов (N 2016146812/07 (075108) от 29 ноября 2016 года (после преобразования в полезную модель N 2017127464/07 (047361) от 31 июля 2017 года) и N 2017137426/07 (065257) от 29 ноября 2016 года), в которых истец был указан соавтором. По результатам экспертизы заявок на полезные модели Федеральной службой по интеллектуальной собственности (Роспатентом) 25 октября 2017 года и 14 марта 2018 года принято решение об отказе в выдаче патентов на полезные модели "Мобильная установка дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" и "Мобильная установка компактирования твердых радиоактивных отходов" (л.д.168,187).

На основании поданной ответчиком в Федеральную службу по интеллектуальной собственности Заявки на выдачу патента на изобретение от 03 декабря 2015 года N2015151732, ФГУП "РосРАО" получен патент N 2647869 на изобретение "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ". В патенте на изобретение "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ" N 2647869 истец указан в качестве соавтора (л.д.177).

Обращаясь в суд с требованиями о выплате ему вознаграждения за создание изобретения "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ", истец исходил из того, что он указан в качестве автора в патенте N2647869, соответственно, имеет право на вознаграждение, созданное в рамках трудовых обязанностей, в силу чего ответчик обязан выплатить ему, как автору изобретения, вознаграждение в размере 28 997,43 рубля.

Оспаривая данные доводы истца, представители ответчика пояснили, что изобретение "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ" было разработано коллективом авторов - работниками ФГУП "РосРАО", без участия и творческого вклада истца; участие истца при создании названного изобретения ограничилось лишь помощью, способствовавшей оформлению прав на изобретение, выразившееся в подготовке истцом документации для последующего заключения договора N Ц-ГИ/ИФ03-83/15 от 10 ноября 2015 года с патентоведом Макаровой Н.Р. на оказание услуг по подаче заявки на получение патента РФ на изобретение.

В силу пункта 1 статьи 1370 ГК РФ изобретение, созданное работником в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя, признается служебным.

Согласно пункту 1 статьи 1228 ГК РФ, автором результата интеллектуальной деятельности признается гражданин, творческим трудом которого создан такой результат.

Не признаются авторами результата интеллектуальной деятельности граждане, не внесшие личного творческого вклада в создание такого результата, в том числе оказавшие его автору только техническое, консультационное, организационное или материальное содействие или помощь либо только способствовавшие оформлению прав на такой результат или его использованию, а также граждане, осуществлявшие контроль за выполнением соответствующих работ.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1370 ГК РФ, право авторства на служебное изобретение, служебную полезную модель или служебный промышленный образец принадлежит работнику (автору).

Пунктом 4 статьи 1370 ГКРФ предусмотрено, что если работодатель получит патент на служебное изобретение, работник имеет право на вознаграждение.

Ответчиком на изобретение "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ" получен патент N 2647869, где Гришин А.Г. указан в качестве автора, следовательно, основание для выплаты истцу вознаграждения за создание данного изобретения имеется.

Доводы ответчика об отсутствии оснований для выплаты в связи с отсутствием участия и творческого вклада истца при создании изобретения "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ" суд первой инстанции счел несостоятельными, поскольку доказательств, подтверждающих отсутствие вклада Гришина А.Г. при создании данного служебного изобретения, не представлено.

Кроме того, оспаривание авторства Гришина А.Г. по данному изобретению предметом настоящего спора не является, наличие или отсутствие творческого вклада Гришина А.Г. при создании служебного изобретения "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ" не подлежит рассмотрению в рамках настоящего дела.

Порядок выплаты вознаграждений за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы устанавливается Правилами выплаты вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 04 июня 2014 года N 512.

Пунктом 2 Правил выплаты вознаграждения за служебные изобретения, служебные полезные модели, служебные промышленные образцы, предусмотрено, что за создание служебного изобретения вознаграждение должно составлять 30 процентов средней заработной платы работника, являющегося автором служебного изобретения, за последние 12 календарных месяцев, которая исчисляется на дату подачи работодателем заявки на получение патента на такое изобретение.

Истцом в исковом заявлении предоставлен расчет, согласно которому сумма вознаграждения за создание изобретения "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ" составляет 28 997,43 рубля.

Ответчиком был предоставлен контррасчет исходя из средней заработной платы истца в размере 94 035,99 рублей, произведенный на дату подачи заявки на изобретение "Способ извлечения радиоактивного битумного компаунда из хранилищ" - 03 декабря 2015 года. Согласно данному расчету размер вознаграждения должен составить 28 210,80 рублей (л.д.274).

В судебном заседании суда первой инстанции истец не оспаривал расчет, представленный ответчиком. Данный расчет проверен со стороны суда и является правильным.

29 ноября 2016 года ответчиком была подана заявка N 2016146812/07 (075108) на выдачу патента на изобретение "Мобильная установка дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" и заявка N 2016146830/07 (075142) на выдачу патента на изобретение "Мобильная установка компактирования твердых радиоактивных отходов".

16 января 2017 года Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент) уведомила ответчика о положительном результате формальной экспертизы заявки на изобретение "Мобильная установка компактирования твердых радиоактивных отходов", 19 января 2017 года - о положительном результате формальной экспертизы заявки на изобретение "Мобильная установка дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами".

Вместе с тем, в последующем данные изобретения были преобразованы в полезные модели с номером заявки 2017127464/07 (047361) от 31 июля 2017 года на Мобильную установку дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами и номером заявки и номером заявки N 2017137426/07 (065257) от 29 ноября 2016 года на Мобильную установку компактирования твердых радиоактивных отходов.

25 октября 2017 года Роспатентом вынесено решение об отказе в выдаче патента на Мобильную установку дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами", а 14 марта 2018 года Роспатентом вынесено решение об отказе в выдаче патента на Мобильную установку компактирования твердых радиоактивных отходов (л.д.168).

20 декабря 2017 года ответчик на решение об отказе в выдаче патента на полезную модель "Мобильная установка дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" подал возражение в Палату по патентным спорам ФГБУ ФИПС, по результатам рассмотрения которого в удовлетворении возражения отказано (л.д.189-190, 194-199).

Обращаясь в суд с исковыми требованиями о взыскании вознаграждений по служебной полезной модели "Мобильная установка дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" в размере 37 312,11 рублей 11 копеек и по служебному изобретению "Мобильная установка компактирования твердых радиоактивных отходов" в размере 224 370,11 истец исходил из того, что патенты по поданным заявкам не были получены по вине ответчика и по зависящим от ответчика причинам, в связи с чем, в силу абзаца 3 пункта 4 статьи 1370 ГК РФ, истец имеет право на вознаграждение за создание указанных мобильных установок и на вознаграждение за использование ответчиком мобильной установки компактирования твердых радиоактивных отходов.

Оспаривая данные доводы, представители ответчика в ходе судебного разбирательства ссылались на то, что право на вознаграждение возникает после установления факта патентоспособности, что подтверждается выдачей патента; при этом патент, в силу статьи 1354 ГК РФ удостоверяет исключительное право на полезную модель; отказ в выдаче патента, в силу пункта 1 статьи 1351 ГК РФ и абз.2 пункта 2 статьи 1390 ГК РФ, предполагает отсутствие правовой охраны, а сам по себе факт создания технического решения не свидетельствует о создании полезной модели как охраняемого объекта, в силу чего, до момента получения патентов на полезные модели, то есть до признания их патентоспособными и охранноспособными, у работодателя не возникает обязанности по выплате вознаграждений за создание результатов интеллектуальной деятельности и их использование.

Правовая охрана может быть предоставлена объекту интеллектуальных прав, если он соответствует критериям (условиям) патентоспособности. Патентоспособностью является совокупность свойств технического решения, без наличия которых оно не может быть признано объектом интеллектуальных прав.

Согласно пункту 1 статьи 1351 ГК РФ, в качестве полезной модели охраняется техническое решение, относящееся к устройству. Полезной модели предоставляется правовая охрана, если она является новой и промышленно применимой.

Патентоспособность потенциально охранноспособных технических решений проверяется в процессе проведения экспертизы заявки на полезные модели по существу.

В силу пункта 2 статьи 1390 ГК РФ, если в процессе экспертизы заявки на изобретение по существу установлено, что заявленное изобретение не соответствует хотя бы одному из требований или условий патентоспособности, Роспатент принимает решение об отказе в выдаче патента.

В соответствии с пунктом 35 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации полезных моделей, и их формы, утвержденных приказом Минэкономразвития от 30 сентября 2015 года N 701, проверка соответствия заявленной полезной модели условиям патентоспособности, предусмотренным абз. первым пункта 1 статьи 1351 ГК РФ, заключается в установлении, является ли заявленная полезная модель техническим решением, относящимся к устройству, и осуществляется с учетом положений пунктов 34 - 36 Требований к документам заявки на выдачу патента на полезную модель, утвержденных приказом Минэкономразвития от 30 сентября 2015 года N 701.

В соответствии с пунктом 35 Требований к документам заявки на выдачу патента на полезную модель, утвержденных приказом Минэкономразвития от 30 сентября 2015 года N 701, к устройствам относятся изделия, не имеющие составных частей (детали), или состоящие из двух и более частей, соединенных между собой сборочными операциями, находящихся в функционально-конструктивном единстве (сборочные единицы).

Из имеющихся в материалах дела документов, в частности из Заключений по результатам экспертизы Федеральной службы по интеллектуальной собственности, усматривается, что причиной отказа в выдаче патентов на Мобильную установку дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами и на Мобильную установку компактирования твердых радиоактивных отходов является несоответствие заявленных решений условию патентоспособности, установленному абз.1. пункта 1 статьи 1351 ГК РФ, поскольку мобильные установки не являются техническими решениями, относящимися к устройствам.

Как было отмечено в Заключениях экспертизы Федеральной службы по интеллектуальной собственности, обе мобильных установки представляли собой несколько средств, не соединенных между собой сборочными операциями и не находящимися в функционально-конструктивном единстве. Каждое из средств мобильных установок представляло собой устройство, используемое по его прямому назначению. Обе мобильные установки не обладали конструктивным единством. Наличие только функциональной связи между элементами не является достаточным для возможности признания заявленного решения устройством в смысле положений пункта 1 статьи 1351 ГК РФ.

Указанное обстоятельство явилось основанием для принятия Федеральной службой по интеллектуальной собственности (Роспатент) решения об отказе в выдаче патентов в соответствии с пунктом 2 статьи 1390 ГК РФ и пунктом 35 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации полезных моделей, и их формы, утвержденных приказом Минэкономразвития от 30 сентября 2015 года N 701.

Из изложенного следует, что в выдаче патентов на мобильные установки отказано по причине их несоответствия условиям патентоспособности, а не по зависящим от ответчика причинам.

Таким образом, доводы истца о подаче ответчиком заявок на выдачу патентов с нарушением требований единства не нашел своего объективного подтверждения, а потому не может быть принято во внимание. Иных доказательств о причинах, зависящих от ответчика, ставших следствием неполучения патентов, истцом не представлено.

Кроме того, истец в ходе судебного разбирательства подтверждал, о чем также указал в иске и в возражениях на отзыв ответчика, что Федеральной службой по интеллектуальной собственности было отказано в выдаче патента на "Мобильную установку дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" именно по причине несоответствия полезной модели условиям патентоспособности.

В силу абз. 3 пункта 4. статьи 1370 ГК РФ, если работодатель получит патент на служебное изобретение либо примет решение о сохранении информации о таком изобретении, в тайне и сообщит об этом работнику, либо передаст право на получение патента другому лицу, либо не получит патент по поданной им заявке по зависящим от него причинам, работник имеет право на вознаграждение.

С учетом исследованных доказательств, представленных в материалы дела суд первой инстанции пришел к выводу, что патенты на мобильные установки не получены не по вине ответчика и не по причинам, зависящим от него, и, следовательно, у истца не возникло права на вознаграждения, предусмотренные абз. 3 пункта 4. статьи 1370 ГК РФ, а у ответчика соответственно обязанности по их выплате.

Вместе с тем, истец, обосновывая свои требования по обязанности оплаты вознаграждения, также исходит из того, что патент на полезную модель "Мобильная установка дезактивации твердых радиоактивных отходов ледяными гранулами" не получен в силу бездействия ответчика, поскольку им не было предпринято мер для подачи повторной, новой заявки на получение патента, что воспрепятствовало получению патента.

Суд не принял данный довод истца во внимание, поскольку в соответствии с пунктом 3 статьи 1387 ГК РФ решение федерального органа исполнительной власти по интеллектуальной собственности может быть оспорено путем подачи возражения. В силу указанной нормы оспаривание решения Роспатента является правом, а не обязанностью, и соответственно, вопрос выплаты вознаграждения истцу не может зависеть от реализации права ответчика на оспаривание отказа Роспатента.

Таким образом, довод истца об обязанности ответчика подавать возражения на решение об отказе в выдаче патента на Мобильную установку компактирования твердых радиоактивных отходов, и злоупотреблении правом в связи с их неподачей, суд счел несостоятельным.

Довод истца об обязанности ответчика производить выплату вознаграждения за использование Мобильной установки компактирования твердых радиоактивных отходов вне зависимости от получения патента является ошибочным и отклонен в силу следующего.

Пунктом 2 статьи 1345 ГК РФ предусмотрено, что автору изобретения, полезной модели или промышленного образца принадлежат исключительное право и право авторства.

В случае, если изобретение является служебным, пункт 3 статьи 1370 ГК РФ презюмируется принадлежность исключительного права работодателю.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1358 ГК РФ, патентообладателю принадлежит исключительное право использования изобретения, полезной модели или промышленного любым не противоречащим закону способом. Патентообладатель может распоряжаться исключительным правом на изобретение, полезную модель или промышленный образец.

Согласно статье 1353 ГК РФ, исключительное право на изобретение, полезную модель или промышленный образец признается и охраняется при условии государственной регистрации соответствующих изобретения, полезной модели или промышленного образца, на основании которой федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности выдает патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец. В силу статьи 1354 ГК РФ патент на изобретение удостоверяет исключительное право.

Таким образом, до момента получения патента на полезную модель, то есть до удостоверения исключительных прав, у ответчика обязанности по выплате вознаграждения за использование непатентоспособного технического решения, не возникает.

Судебная коллегия отклоняет доводы апелляционной жалобы о том, что полезные модели не были запатентованы по вине ответчика, а суду первой инстанции надлежало назначить экспертизу по определению их патентоспособности.

В целях получения патентов на полезные модели ответчиком поданы заявки в Роспатент, по результатам рассмотрения которых установлено, что модели не соответствуют условию патентоспособности.

По причине того, что представленные полезные модели не соответствовали условиям патентоспособности, Роспатент вынес решения об отказе ответчику в выдачи патентов.

При этом обстоятельство не обжалования ответчиком решений Роспатента не может свидетельствовать о его вине, поскольку подача возражений является правом, а не обязанностью ответчика.

Кроме того, в нарушение части 1 статьи 56 ГПК РФ, в материалы дела не представлено доказательств, которые могли бы поставить под сомнение решения Роспатента.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не имелось каких-либо оснований для назначения судебной экспертизы по определению патентоспособности полезных моделей.

Судебная коллегия также отклоняет довод апелляционной жалобы об использовании ответчиком изобретения "Устройства для перегрузки пеналов с твердыми радиоактивными отходами".

Определением Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 30 октября 2018 года требования в данной части выделены в отдельное производство и в рамках настоящего дела не рассматривались.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда первой инстанции и направлены на иную оценку имеющихся в деле доказательств, а так же иное толкование закона.

Данное обстоятельство, равно как и само по себе несогласие с выраженным в решении мнением суда первой инстанции по существу спора, основанием для отмены решения не является.

Суд первой инстанции с достаточной полнотой исследовал обстоятельства дела, значимые по делу обстоятельства судом установлены правильно. Нарушений норм материального права коллегией не установлено.

Ссылок на какие-либо иные процессуальные нарушения, указанные в части 4 статьи 330 ГПК РФ, являющиеся безусловным основанием для отмены правильного по существу решения суда, судебная коллегия не установила.

Таким образом, постановленное судом первой инстанции решение является законным, обоснованным и отмене не подлежит.

Руководствуясь статьями 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Замоскворецкого районного суда г. Москвы от 30 октября 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Гришина А.Г. Кабаева П.С. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: