Определение Московского городского суда от 16 мая 2019 г. по делу N 4г-5845/2019

Судья Московского городского суда Ермилова В.В., рассмотрев кассационную жалобу М., подписанную его представителем Н.С., направленную по почте 8 апреля 2019 года и поступившую в суд кассационной инстанции 16 апреля 2019 года, на решение Савеловского районного суда города Москвы от 30 января 2018 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 8 октября 2018 года по гражданскому делу по иску Я.Г. к М. об установлении факта принятия наследства, определении долей в праве на квартиру, признании права собственности на наследственное имущество, отстранении недостойного наследника, и по встречному иску М. к Я.Г. о признании завещания недействительным, установлении факта принятия наследства, признании права собственности на наследство,

УСТАНОВИЛ:

Я.Г. обратился в суд с иском к М. об установлении факта принятия наследства, определении долей в праве на квартиру, признании права собственности на наследственное имущество, отстранении недостойного наследника от наследования. В обоснование заявленных требований истец указал на то, что его матери Н.И. и сестре Матвеевой В.В. на праве общей совместной собственности на основании договора передачи жилья в собственность принадлежала квартира по адресу: адрес; 24 июня 1994 г..умерла Н.И, завещания не оставила; после ее смерти открылось наследство, состоящее из вещей наследодателя и доли в квартире. Он и его сестра являлись наследниками по закону первой очереди. Наследственное дело к имуществу умершей не открывалось, но наследники фактически приняли наследство, вступив во владение наследственным имуществом. В.В. проживала в квартире, а Я.Г. принял наследственное имущество - личные вещи матери: книги (в т.ч. избранные произведения М.Ю. Лермонтова, 1941 года издания), сервиз из фарфора производства ГДР, набор ложек из мельхиора, памятную серебряную ложку, золотые серьги с красным камнем, шерстяной платок, часть альбома с семейными фотографиями и др. Я.Г. похоронил свою мать, до сорока дней после ее смерти проживал в квартире вместе с сестрой, с которой совместно разобрали вещи, сделали в квартире уборку и перестановку мебели, ненужные вещи вынесли из квартиры, раздали соседям, т.е. распорядились наследственным имуществом. Следовательно, после смерти матери Я.Г. принадлежит ? доля квартиры. В.В. скончалась 14 августа 2016 г..После ее смерти открылось наследство, в состав которого входит ? доли квартиры по адресу: адрес. 08.08.2016 г..В.В. оставила завещание, которым все свое имущество завещала Я.Г. Ответчик М, супруг В.В, является гражданином Республики Хорватия, постоянно проживает там, в РФ пребывает на основании рабочей визы, пенсионером не является, сведений о нетрудоспособности не предоставил, имеет другую семью. М. бросил В.В. в период обострения тяжелого заболевания.

Зная о ее смертельной болезни, впоследствии ни разу не навестил, не заботился о ней, не принимал никакого участия в сложном и дорогостоящем лечении и в уходе. На похороны приехать отказался, на 40-й день (поминки) тоже не приехал, никакого, в том числе материального участия, в похоронах и поминках не принимал. Заботился о В.В. только Я.Г.; в благодарность она завещала ему все свое имущество. Поведение мужа В.В. было расценено как предательство, она глубоко переживала, и это привело к ухудшению состояния ее здоровья и к преждевременной смерти. Перед смертью В.В. приняла решение лишить мужа права на наследство, хотела развестись с ним, но не успела. М. прибыл в Москву через 2 месяца после смерти супруги, сразу подал заявление о вступлении в наследство, самоуправно вселился в квартиру, взломав замки, присвоил вещи наследодателя. Очевидно, что со стороны М. брак носил фиктивный характер и был заключен из корысти. В Хорватии М. постоянно имел проблемы с правоохранительными органами, в 2012 - 2014 г..отбывал реальный срок за мошенничество, а в России скрывался от обманутых кредиторов. Ответчик М. является недостойным наследником и не имеет права наследовать имущество после смерти В.В. В связи с вышеизложенным Я.Г. просил суд установить факт принятия им наследства после смерти матери, Н.И, определить доли Н.И. и В. В. в праве общей совместной собственности на квартиру по адресу: адрес, равными ? доле квартиры за каждой; включить в состав наследства Н.И. ? долю квартиры, включить в состав наследства В.В. ? доли квартиры, признать за ним право собственности в порядке наследования по закону после смерти матери, Н. И, на ? долю квартиры и на ? доли в порядке наследования по завещанию после смерти сестры, В.В, а окончательно на всю квартиру, ответчика М. от наследования отстранить как недостойного наследника.

В свою очередь М. обратился в суд со встречным иском к Я.Г. о признании завещания недействительным, установлении факта принятия наследства, признании права собственности на наследство, ссылаясь на то, что в 2002 году вступил в брак с В.В. О том, что спорная квартира находится в долевой собственности, не знал; Я.Г. квартирой не пользовался, выписался из нее 11.01.1967 г, с умершей сестрой общался только на улице или в кафе крайне редко, не нес бремя содержания квартиры и помощи больной маме при жизни и не оказывал. Во всем этом принимал участие М, начав жить с В.В. в гражданском браке с 12.08.1994 г, а в 2002 г..брак был зарегистрирован. Он лечил, содержал и хоронил Н.И, передал В.В. 1 500 долларов США на приобретение земельного участка под захоронение для погребения В.В. Наследство после смерти матери приняла В.В. Я.Г. наследство не принимал, все вещи находятся в квартире, сам он с момента снятия с регистрационного учета в квартире не появлялся, в оплате коммунальных услуг не участвовал; истцом пропущен срок исковой давности. М. полагал, что завещание В.В. является недействительным, так как во время его составления В.В. находилась в реанимации в больнице N62 в беспомощном состоянии, завещание не составляла и не подписывала, в больницу нотариуса Сухову не приглашала, не была способна понимать значение своих действий или руководить ими, и подписывать завещание собственноручно. В исковом заявлении М. также указывает, что до 30 марта 2016 г..его жена чувствовала себя хорошо. В апреле 2016 г..состояние здоровья жены стало резко ухудшаться.

Он находился в Хорватии и не смог приехать, потому что заболел и у него были дела по бизнес - проекту. 05.05.2016 г..В.В. была срочно госпитализирована в больницу N52, в связи с с ухудшением состояния переведена в больницу N40, специализирующуюся на онкологии, где ее интенсивно лечили и где она умерла 14.08.2016 г, не приходя в сознание. М. постоянно общался с женой по скайпу и по телефону, через своих знакомых помогал материально, но приехать смог только после ее смерти.

Решением Савеловского районного суда города Москвы от 30 января 2018 года постановлено:

- Исковые требования Я.Г. удовлетворить частично;

- Определить доли Н.И. и В.В. в праве общей собственности на квартиру по адресу: адрес, равными ? доле за каждой;

- Включить в состав наследства Н.И, умершей 24 июня 1994 года ? долю квартиры по адресу: адрес;

- Установить факт принятия Я.Г. и В.В. наследства после смерти их матери Н.И, умершей 24 июня 1994 года;

- Включить в состав наследства В.В, умершей 14 августа 2016 года, ? квартиры по адресу: г.Москва,ул.Новопесчаная,д.22,кв.29;

- Признать за Я.Г. право собственности в порядке наследования после смерти матери Н.И. ? доли по закону и В.В. по завещанию на ? доли квартиры по адресу: г.Москва,ул.Новопесчаная,д.22,кв.29;

- В удовлетворении иска в остальной части Я.Г. - отказать;

- В удовлетворении встречного иска М. к Я.Г. - отказать;

- Взыскать с М. в пользу АНО "Межрегиональный центр экспертизы" в счет судебной почерковедческой экспертизы 240 000 руб.;

- Взыскать с М. в пользу ФГБУ "НМИЦ ПН им. В.П.Сербского" Минздрава России в счет судебной психолого-психиатрической экспертизы 31 700 руб.;

- Взыскать с М. за оказанные услуги перевода в пользу НОЧУ ДПО "Разговор" 17 000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 8 октября 2018 года решение суда оставлено без изменения, апелляционная жалоба М. - без удовлетворения.

В кассационной жалобе М. выражает несогласие с решением суда и апелляционным определением судебной коллегии, считая их незаконными и необоснованными.

Изучив кассационную жалобу, исследовав представленные документы, судья приходит к следующим выводам.

В силу статьи 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Подобных нарушений в настоящем случае по доводам кассационной жалобы не усматривается.

Рассматривая данное дело, суд первой инстанции на основании ст.ст. 254,1110,1111,

1112,1117,1118,1124,1131,1149,1152,1153,1195,1196,1224 ГК РФ, ст.ст. 528,546 ГК РСФСР, ст. 5 Федерального закона "О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации", оценки собранных по делу доказательств в их совокупности, в том числе показаний свидетелей А.С, Е.В, Н.А.о, пришел к выводу о частичном удовлетворении заявленных Я.Г. исковых требований и об отказе во встречном иске М, исходя из того, что на основании договора передачи жилья в собственность N *от 21 сентября 1992 г, зарегистрированного ДМЖ 13.10.1992 г, свидетельства о собственности на жилище от 13.10.1992 г. В.В, Н.И. являлись сособственниками (без определения долей) двухкомнатной квартиры по адресу: адрес; Соглашения о разделе имущества не имеется. 24 июня 1994 г. умерла Н.И, завещание не оставила; наследственное дело к имуществу умершей не открывалось. Согласно справке ГБУ МФЦ района "Сокол" В.В. была зарегистрирована по адресу: адрес, совместно с матерью Н.И. и по день смерти до 14.08.2016 г. продолжала проживать в квартире. В.В. - дочь Н.И, согласно свидетельству о рождении, представленному в материалы дела. Я.Г. - сын Н.И, что подтверждается свидетельством о рождении, свидетельством о браке. В.В. и Я.Г. являются наследниками имущества матери, Н.И. Поскольку спорная квартира была приватизирована в общую совместную собственность Матвеевой Н.И. и Матвеевой В.В, долю каждого из сособственников надлежит установить равной 1/2 доли в праве собственности на квартиру, в связи с чем в состав наследства Н. И. подлежит включению ? доля в праве собственности на квартиру. Факт принятия наследства В.В. подтверждается справкой о совместном проживании с наследодателем. Я.Г. также принял наследство после смерти матери, поскольку вступил во владение наследственным имуществом в виде личных вещей наследодателя; кроме того, Я.Г. проживал в квартире наследодателя, совместно с сестрой они распорядились вещами умершей.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Я.Г. и В.В. фактически приняли наследственное имущество, открывшееся после смерти Н.И, в том числе по ? доле квартиры по адресу: адрес; с учетом изложенного, оснований для применения срока исковой данности, о пропуске которого заявлено М, не имеется.

Также суд первой инстанции установил, что В.В, 28.03.1948 г.р, умерла 14 августа 2016 г. Свидетельство о смерти VII-МЮ N *, выдано Органом ЗАГС Москвы N30, МФЦ района "Сокол" 15.08.2016 г. На день смерти была зарегистрирована и проживала по адресу: адрес. Ей принадлежало ? доли указанной квартиры. Наследник 1 очереди - супруг М. Брак заключен 26.04.2002 г Дворцом бракосочетания N4, актовая запись N1280, согласно свидетельству о заключении брака I-МЮ N *. 20.10.2016 г. М. подал заявление нотариусу г.Москвы О.С. о принятии наследства. К имуществу умершей нотариусом открыто наследственное дело N*. 08.08.2016 г. В.В. распорядилась наследственным имуществом, оставив завещание, в соответствии с которым все свое имущество завещала своему брату, Я.Г. Завещание удостоверено нотариусом г.Москвы Э.В. Я.Г. также обратился к нотариусу г.Москвы О.С с заявлением о принятии наследства.

М. оспаривал завещание на том основании, что В.В. не составляла и не подписывала завещания в пользу Я.Г, а также, что в момент совершения завещания находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значение своих действий или руководить ими. Его представитель ссылался на то, что разговаривал с зав.отделением больницы N52, где Матвеева В.В. проходила лечение и тот пояснил, что В.В. из больницы никуда не отлучалась.

Суд первой инстанции критически отнесся к позиции М, приняв во внимание то, что согласно выписным эпикризам Матвеева В.В. в период с 06.05. 2016 г. по 20.07.2016 г. трижды проходила лечение в ГКБ N40 (Москва, ул.Касаткина, д.7), а в ГКБ N52 ( ул.Пехотная д3) была доставлена 12.08.2016 г, где скончалась 14.08.2016 г. Также по ходатайству ответчика по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза. Из заключения эксперта АНО "Межрегиональный центр экспертизы" следует, что подписи на двух экземплярах завещания от 08.08.2016 г. от имени В.В. выполнены одним лицом, В.В.; признаков выполнения записи и подписи с подражанием почерку иного лица не установлено.

Для проверки доводов встречного иска судом первой инстанции была назначена судебная посмертная психолого-психиатрическая экспертиза, о которой ходатайствовал ответчик М. Согласно заключению комиссионной судебной психолого-психиатрической экспертизы ФГБУ НМИЦ ПН им. В.П. Сербского Минздрава России В.В. при составлении завещания психическим расстройством не страдала, в материалах дела отсутствую данные о наличии у Матвеевой В.В. в юридически значимый период времени, относящийся к моменту составлению завещания 08 августа 2016 года, продуктивной психотической симтоматики, существенных нарушений в интеллектуально-мнестической и эмоционально-волевой сферах, критических и прогностических способностей, на момент составления завещания она могла выражать свою волю и адекватно оценивать окружающую действительность, понимать значение своих действий и руководить ими, прогнозировать их последствия.

Суд первой инстанции указал на то, что выводы врачей-психиатров, постановленные ими в заключении судебной экспертизы в рамках имеющихся у них полномочий, порочат утверждения ответчика М. о неспособности В.В. понимать значение своих действий при подписании завещания 08 августа 2016 года; оснований не доверять заключению комиссии экспертов-психиатров, сомневаться в профессионализме данных экспертов, у суда не имеется, так как оно составлено комиссионно экспертами, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу суду заведомо ложного заключения, имеющими соответствующие опыт, знания и квалификацию, на основании исследования как материалов гражданского дела, так и представленных в распоряжение комиссии медицинских документов.

Суд первой инстанции указал, что в период с 20.07.2016 г. по 12.08.2016 г. В.В. находилась дома, а не в стационаре, как утверждал М, где и было 08.08.2016 г. подписано завещание, удостоверенное нотариусом Э.В.; также в этот период В.В. были совершены последовательные юридически значимые действия: подписаны доверенности на Е.В. на управление рублевым счетом в ПАО "Сбербанк России" и валютным счетом в ПАО "Банк ВТБ", доверенность на оформление наследства после смерти матери, Н.И. Уход за В.В. в период ее болезни с ноября 2015 г. по 14 августа 2016 г осуществлен силами и за счет ее брата, Я.Г.; указанные обстоятельства в совокупности свидетельствуют об отсутствии порока воли при составлении завещания, подтверждают, что действия В.В. были направлены на завещание всего имущества именно Я.Г, иных оснований для признания завещания недействительным не также имеется; завещание составлено в соответствии с законом, лично подписано завещателем, удостоверено нотариусом.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что супруг наследодателя уклонился от бремени несения расходов на лечение, а также ни физически, ни морально супругу не поддерживал. Утверждение М. о том, что состояние здоровья его супруги ухудшилось после того, как он вернулся в Хорватию, противоречит имеющимся в деле доказательствам; из договоров на оказание платных амбулаторных услуг и данных обследования в ООО "***" следует, что расходы на лечение и обследование В.В. в период с 12.11.2015 г. оплачены Я.Г, что также подтвердила свидетель Е.В. В ГКБ N40 В.В. поступила 06.05.2016 г. и находилась там до 02.06.2016 г.; ей был поставлен диагноз: миелодиспластический синдром, рефрактерная анемия с избытком бластов-2.; повторно В.В. была госпитализирована в гематологическое отделение ГКБN40 10.06.2016 г. по 20.06.2016 г, затем с 06.07.2016 г. по 20.07.2016 г. 12.08 2016 г. Матвеева поступила в ГКБ N52, где скончалась 14.08.2016 г. Данные выписных эпикризов противоречат объяснениям М. о том, что диагноз его жене был поставлен только в августе 2016 г.

Суд первой инстанции также отклонил довод М. о том, что патронажные услуги В.В. были оказаны по страховому полису, приобретенному М, исходя из того, что доказательства наличия такого полиса представлены не были; из показаний свидетелей и квитанций на оплату услуг по медицинскому патронажу следует, что все услуги были заказаны и оплачены Я.Г. Расходы по захоронению В.В в полном объеме также понесены Осадчим Я.Г. Из представленных квитанций на оплату электроэнергии, ЖКУ и телефона следует что оплата, включая задолженность, произведена Я.Г. М. после вселения в квартиру также частично оплатил ЖКУ.

Суд первой инстанции критически отнесся к показаниям свидетеля Н.А.о. в связи с их непоследовательностью и противоречием собранным по делу доказательствам; Н.А.о. пояснил, что по просьбе М. помогал В, передавал продукты, привозил В. деньги в больницу N 40 недалеко от ВДНХ, где она умерла, что не соответствует действительности.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, несмотря на то, что М. фактически оставил свою супругу в период ее тяжелой болезни, исковые требования об отстранении его от наследования как недостойного наследника удовлетворению не подлежат, так как оснований для признания ответчика недостойным наследником не достаточно.

Также суд первой инстанции указал, что из наследственного дела следует, что М. о наличии права на обязательную долю в наследстве не заявлял; документов, подтверждающих наличие права на обязательную долю, не представил; на иждивении наследодателя не находился. М. не является гражданином Российской Федерации, имеет гражданство Республики Хорватия, где постоянно проживает. На территорию Российской Федерации М. прибыл и находится на основании деловой визы, согласно отметке в паспорте ему разрешено пребывание в РФ в течение 90 дней в период с 01.07.2016 г. по 01.07.2017 г. Принимающей стороной является ООО "***", то есть цель пребывания М. в РФ - деловая. Виза получена при жизни его супруги. М. не является ни пенсионером, ни инвалидом, доказательств нетрудоспособности М. и нахождения на иждивении суду не представлено.

В соответствии со ст.96 ГПК РФ суд первой инстанции взыскал с ответчика М. расходы на проведенные судебные экспертизы и перевод: в пользу АНО "Межрегиональный центр экспертизы" в счет судебной почерковедческой экспертизы

240 000 руб, в пользу ФГБУ "НМИЦ ПН им. В.П.Сербского" Минздрава России в счет судебной психолого-психиатрической экспертизы 31 700 руб, за оказанные услуги перевода в пользу НОЧУ ДПО "Разговор" 17 000 руб.

С этими выводами суда по существу согласилась судебная коллегия, которая по мотивам, изложенным в апелляционном определении, оставила решение суда без изменения, апелляционную жалобу М. - без удовлетворения.

Судебная коллегия не приняла во внимание ссылки в апелляционной жалобе на положения ст. 37 Договора между СССР и ФНРЮ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, указав, что судебное решение положениям указанного международного договора не противоречит; как правильно указал суд первой инстанции, М. не является гражданином Российской Федерации, имеет гражданство Республики Хорватия, где постоянно проживает. На территорию Российской Федерации М. прибыл и находится на основании деловой визы. М. не является ни пенсионером, ни инвалидом, доказательств нетрудоспособности М. и нахождения на иждивении наследодателя суду не представлено.

Выводы, приведенные в решении суда и в апелляционном определении судебной коллегии, мотивированы и в кассационной жалобе по существу не опровергнуты, так как никаких существенных нарушений норм материального или процессуального права со стороны суда и судебной коллегии по доводам кассационной жалобы из представленных документов не усматривается, а правом устанавливать новые обстоятельства по делу и давать самостоятельную оценку собранным по делу доказательствам суд кассационной инстанции не наделен.

В кассационной жалобе указывается на то, что суд первой инстанции необоснованно взыскал с ответчика расходы по проведению экспертизы и перевод, поскольку в материалах дела отсутствует результат экспертиз, а суммы не подтверждены финансовыми документами.

Между тем, суды первой и апелляционной инстанций в своих постановлениях ссылаются на выводы экспертов, при этом суд первой инстанции указывает, что заключение комиссионной судебной психолого-психиатрической экспертизы находится в томе 2 на листах дела 200-206. Оснований полагать, что экспертными учреждениями и НОЧУ ДПО "Разговор" не были понесены расходы по проведению экспертиз и перевода не имеется. Ссылки в кассационной жалобе на то, что М. не имел возможности ознакомиться с заключениями экспертиз и оспорить их, не состоятельны, поскольку данные обстоятельства не освобождают М, как лицо, не в пользу которого состоялось судебное решение, от обязанности возместить по делу все понесенные расходы.

Доводы кассационной жалобы о том, что суд отказал в допросе сиделки, которая могла опровергнуть все обстоятельства, изложенные истцом, не состоятельны, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК РФ, право определения объема доказательственного материала принадлежит суду, разрешающему спор по существу. Суды первой инстанции, на основании собранных по делу доказательств, установилвсе юридически значимые для дела обстоятельства и дал им надлежащую правовую оценку, не согласиться с которой оснований не имеется.

Довод кассационной жалобы о том, что М. как супруг В.В. является наследником первой очереди и имеет право претендовать на наследство, не состоятелен, поскольку как следует из представленных документов, В.В. при жизни распорядилась спорным имуществом, завещав его брату Я.Г.

В целом доводы кассационной жалобы направленны на иную оценку представленных по делу доказательств и не могут служить основанием к отмене судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку в силу ст. 390 ГПК РФ суд кассационной инстанции не вправе производить переоценку представленных по делу доказательств. Суды первой и апелляционной инстанций в соответствии со ст. 67 ГПК РФ оценили в совокупности представленные по делу доказательства.

Доводов, подтверждающих существенные нарушения норм материального и процессуального права, которые могли повлиять на исход дела и являются достаточным основанием для пересмотра обжалуемых судебных актов в кассационном порядке, истцом не представлено.

При таких данных, вышеуказанные решение суда и апелляционное определение судебной коллегии сомнений в их законности с учетом доводов кассационной жалобы ответчика М. не вызывают, а предусмотренные статьей 387 ГПК РФ основания для их отмены или изменения в настоящем случае отсутствуют.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 381, 383 ГПК РФ,

ОПРЕДЕЛИЛ:

В передаче кассационной жалобы М. на решение Савеловского районного суда города Москвы от 30 января 2018 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 8 октября 2018 года по гражданскому делу по иску Я.Г. к М. об установлении факта принятия наследства, определении долей в праве на квартиру, признании права собственности на наследственное имущество, отстранении недостойного наследника, и по встречному иску М. к Я.Г. о признании завещания недействительным, установлении факта принятия наследства, признании права собственности на наследство для рассмотрения в судебном заседании Президиума Московского городского суда - отказать.

Судья Московского

городского суда В.В. Ермилова