Апелляционное определение СК по гражданским делам Тюменского областного суда от 01 июля 2019 г. по делу N 33-1495/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда в составе:

председательствующего Кориковой Н.И,

судей Забоевой Е.Л, Малининой Л.Б,

при секретаре Гатиной Э.М,

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по апелляционной жалобе истца Гогберашвили Любови Михайловны на решение Исетского районного суда Тюменской области от 19 декабря 2018 года, которым постановлено:

"Гогберашвили Любови Михайловне в иске к Кирпичевой Вере Михайловне о признании недействительным договора дарения квартиры "... ", применения последствий недействительности сделки, отказать".

Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Забоевой Е.Л. об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы, возражений относительно неё, объяснения ответчика Кирпичевой В.М, согласившейся с решением суда первой инстанции, судебная коллегия

установила:

Гогберашвили Л.М. обратилась в суд с иском к Кирпичевой В.М. о признании недействительным договора дарения квартиры, расположенной по адресу: по адресу: "... ", заключенного 15 июня 2017 года между ФИО3 и Кирпичевой В.М.

В обоснование заявленных требований истец указала, что её брату ФИО3 на праве собственности на основании договора приватизации от 03 марта 1993 года принадлежала квартира по адресу: "... ". На основании договора дарения от 15 июня 2017 года ФИО3 подарил указанную квартиру своей сестре Кирпичевой В.М, с которой у неё (истца) сложились неприязненные отношения. "... " года ФИО3 умер, наследниками его имущества в связи с отсутствием у наследодателя супруги и детей являются его родные сестры, то есть она (истец) и ответчик Кирпичева В.М. При жизни ФИО3 высказывал намерение подарить принадлежащую ему квартиру её (истца) дочери - ФИО6 и её ( ФИО6) дочери ФИО7, которые в то время продолжительно проживали с ним и заботились о нём, в тот период ФИО3 с Кирпичевой В.М. отношений не поддерживал. В ноябре 2015 года Кирпичева В.М. приехала к брату, выгнала из квартиры её (истца) дочь ФИО8 с целью, как она полагает, завладеть квартирой, за время проживания с братом ответчик оказывала на него давление, принуждая подписать договор дарения квартиры, о ней (истец) говорила неправду. Задолго до смерти ФИО3 сильно заболел, поэтому её (истца) дочь переехала к нему на постоянное место жительства, ухаживала за ним. Утверждает, что ФИО3 на момент заключения договора дарения квартиры от 15 июня 2017 года не понимал значение своих действий по дарению квартиры, не мог ими руководить, а ответчик, воспользовавшись его больным неадекватным состоянием, под давлением заставила его подписать договор дарения квартиры. Ссылаясь на положения п.1 ст.177 Гражданского кодекса Российской Федерации, просит признать договор дарения от 15 июня 2017 года недействительным, применить последствия недействительности сделки.

В судебном заседании истец Гогберашвили Л.М, её представитель Ниотбакова Д.Н. на заявленных требованиях настаивали по изложенным в исковом заявлении основаниям.

Ответчик Кирпичева В.М. в судебном заседании иск не признала.

Судом принято указанное выше решение, с которым не согласилась истец Гогберашвили Л.М, в апелляционной жалобе просит его отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных ею исковых требований. Считает решение суда незаконным и необоснованным, принятым без учета всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Указывает, что судом необоснованно не приняты во внимание показания свидетелей, подтверждающих, что ответчик оказывала на умершего брата давление, обманным путем завладела его квартирой. Считает, что на момент оспариваемой ею сделки ФИО3 находился в неадекватном состоянии.

В возражениях на апелляционную жалобу ответчик Кирпичева В.М. просила решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения в связи с несостоятельностью её доводов, указывая о том, что ФИО3, оформив на неё (ответчика) квартиру, выразил свою волю, давление на него не оказывала ни она, ни кто-либо другой, сделка совершена братом в адекватном состоянии.

В ходе судебного рассмотрения дела судом апелляционной инстанции истцом Гогберашвили Л.М. было заявлено ходатайство о проведении по делу судебной психиатрической экспертизы в отношении ФИО3, умершего "... " года, являющегося стороной оспариваемой ею сделки, на предмет установления способности понимать значение своих действий и руководить ими на дату сделки 15 июня 2017 года, после разъяснения судом обязанности по оплате судебной экспертизы, производство которой по данной категории споров осуществляется на платной основе, Гогберашвили Л.М, выразив готовность нести соответствующие расходы, настаивала на назначении судебной экспертизы.

Как указывалось выше, осуществление гражданского судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон предполагает, в том числе, обязанность суда по созданию условий для всестороннего и полного исследования доказательств, обеспечению прав, участвующих в деле лиц в равной степени на предоставление доказательств (ч.2 ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Учитывая вышеизложенное, характер спора, основания, по которым истцом оспаривается действительность договора дарения от 15 июня 2017 года (в том числе, на основании п.1 ст.177 Гражданского кодекса Российской Федерации), в целях правильного разрешения дела судебная коллегия свои определением от 20 марта 2019 года назначила по делу посмертную судебную психиатрическую экспертизу для выяснения вопроса о способности ФИО3 понимать значение своих действий и руководить ими на дату оспариваемого истцом договора от 15 июня 2017 года.

В связи с проведением судебной экспертизы и поступления дела вместе с заключением комиссии экспертов в суд производство по делу возобновлено.

Ответчик Кирпичева В.М. в судебном заседании при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции, поддержав представленные ранее возражения на жалобу, согласившись с выводами судебной экспертизы, просила решение суда первой инстанции оставить без изменения.

Истец Гогберашвили Л.М. при её надлежащем извещении в судебное заседание при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции не явилась, о причинах своей неявки не уведомила, представила ходатайство об отложении судебного заседания по мотивам нахождения адвоката в отпуске до 25 июля 2019 года.

Судебная коллегия не усмотрела оснований для отложения судебного заседания по изложенным истцом причинам, поскольку неявка представителя стороны не препятствует рассмотрению дела, не влечет отложение судебного заседания. Коллегия отмечает, что при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции какое-либо лицо в качестве представителя Гогберашвили Л.М. не участвовало, на его наличие ранее податель жалобы не ссылалась, нахождение в отпуске адвоката само по себе не свидетельствует о невозможности явки в судебное заседание в случае наличия у него таких обязательств перед клиентом, в своем ходатайстве Гогберашвили Л.М. не указала о причинах собственной неявки, не ссылалась на невозможность обеспечить свое личное участие, при этом, ходатайство об отложении судебного заседания представлено истцом в областной суд непосредственно перед его началом лично.

Судебная коллегия на основании ст.167, ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определиларассмотреть дело в отсутствие истца Гогберашвили Л.М.

Обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений относительно неё, объяснения ответчика Кирпичевой В.М, проверив материалы дела в пределах доводов апелляционной жалобы, как это предусмотрено частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исследовав принятые в качестве новых доказательств копию реестрового дела, полученного по запросу судебной коллегии, заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов от 13 мая 2019 года N 989, проведенной на основании определения судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 20 марта 2019 года, обозрев амбулаторную карту ФИО3, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда первой инстанции в силу следующих мотивов.

Законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверена судебной коллегией в порядке, установленном главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, с учетом положений ч.1 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, по смыслу которой повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционной жалобы, и в рамках тех требований, которые были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

Судом установлено, следует из материалов дела, что Кирпичева В.М. является собственником жилого помещения в виде квартиры, расположенной по адресу: "... ", с 21 июня 2017 года, что подтверждается выпиской из Единого государственного реестра недвижимости (далее ЕГРН) от 13 апреля 2018 года (л.д. 7-9).

Право собственности на спорную квартиру приобретено ответчиком Кирпичевой В.М. и зарегистрировано в ЕГРН на основании договора дарения квартиры, заключенного между ФИО3 (даритель) и Кирпичевой В.М. (одаряемая)15 июня 2017 года. По условиям договора дарения даритель подарил безвозмездно, а одаряемая приняла в дар квартиру общей площадью 36,8 кв.м по адресу: "... " (л.д. 10).

Указанный договор является предметом оспаривания по иску Гогберашвили Л.М.

Согласно свидетельству о смерти ФИО3 умер "... " (л.д. 11).

Согласно свидетельству о заключении брака, Елсуфьева Л.М. заключила брак с ФИО11 с присвоением ей фамилии Гогберашвили. (л.д. 23)

Гогберашвили Л.М. является наследником по закону имущества ФИО3

Постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела участкового уполномоченного ОП (дислокация с.Исетское) МО МВД "Ялуторовский" ФИО12 от 01 июня 2018 года по заявлению ФИО13 отказано в возбуждении уголовного дела по ст. 163 Уголовного кодекса Российской Федерации по тому основанию, что согласно медицинскому свидетельству причиной смерти ФИО3 явилась болезнь, его смерть не носит криминальный характер (л.д. 17-19).

Постановлением участкового уполномоченного (дислокация с.Исетское) МО МВД России "Ялуторовский" ФИО12 от 13 апреля 2018 года по заявлению Гогберашвили Л.М, в котором она указывает, что Кирпичева Вера Михайловна изолировала от всех брата ФИО3 и держит его под замком, в возбуждении уголовного дела по признаками ст. 127 Уголовного кодекса Российской Федерации отказано (л.д. 15-16). В ходе проверки данного заявления участковым полиции был опрошен ФИО3, который пояснил, что в марте 2018 года у него случился инсульт, за ним стала ухаживать его сестра Кирпичева В.М, также у него имеется сестра Гогберашвили Л.М, которую он видеть не хочет, так как у него с ней нехорошие отношения, также пояснил, что дома его никто не удерживает, противоправных действий в отношении него не совершается.

Из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела от 07 июня 2018 года по заявлению ФИО13 по факту перерегистрации спорной квартиры, в котором ФИО13 указывает, что её дядя ФИО3 переписал квартиру на Кирпичеву В.М. под давлением последней, следует, что по данному заявлению проведена проверка, в ходе которой опрошены ФИО13, Кирпичева В.М, ФИО14 (л.д. 17-19). ФИО14, юрист, который оказывал услуги по оформлению договора дарения квартиры по адресу "... ", пояснил, что при оформлении договора дарения ФИО3 был адекватен и высказывал свои намерения подарить свою квартиру сестре Кирпичевой В.М, при этом, был трезв и рассудителен. По результатам проверки в действиях Кирпичевой В.М. не установлено какого-либо состава преступления.

По запросу суда представлена справка ГБУЗ ТО "Областная больница N 13 с.Исетское", из которой следует, что ФИО3 не состоял на учете у врача психиатра, нарколога.

В судебном заседании обозревалась амбулаторная карта ФИО3, из которой видно, что до марта 2018 года, то есть до того, как у ФИО3 случился инсульт, он неоднократно обращался к врачу-кардиологу, ему назначалось лечение, к врачу-психиатру ФИО3 не обращался и каких-либо жалоб от него, либо других лиц, по этому поводу не поступало.

В судебном заседании при рассмотрении дела судом первой инстанции по ходатайству истца были допрошены свидетели.

Свидетель ФИО15 суду показала, что ранее на протяжении 30 лет проживала с ФИО3 по соседству, ходили друг к другу, общались, она хорошо знала о делах и проблемах ФИО3, ей было известно о том, что ранее в течение того же периода ФИО3 поддерживал свои отношения с сестрой Гогберашвили Л.М, помогал в воспитании её дочери, до того, как у ФИО3 случился инсульт, отношения с Кирпичевой он не поддерживал, со слов ФИО3 её (свидетелю) известно о том, что он отписал свою квартиру своей сестре Кирпичевой, при этом, она не замечала за соседом неадекватности его поведения до инсульта, после инсульта ФИО3 тяжело болел физически, был лежачий, про психику ничего сказать не может. Свидетель ФИО15 также высказала свою оценку личности ФИО3, указывая мягкость его характера, ведомость в поведении.

Свидетель ФИО13, дочь истца Гогберашвили Л.М, суду показала, что последнее время своей жизни ФИО3 проживал один, в 2017 году, до инсульта, у ФИО3 было нормальное поведение, свидетель не замечала за ним отклонений в его психике, спиртное выпивал, но не злоупотреблял, до инсульта в квартире ФИО3 проживала её (свидетеля) сестра ФИО21, ухаживала за ним, их семья навещала ФИО20 на протяжении многих лет, оказывала ему помощь. ФИО13 считает, что договор дарения квартиры её дядя подписал под давлением ФИО2

Разрешая спор, оценив представленные в дело доказательства в их совокупности и взаимосвязи по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, установив изложенные выше обстоятельства, суд исходил из того, что доказательств совершения сделки договора дарения квартиры ФИО3 в состоянии, когда он не понимал значение своих действий и не мог руководить ими, не имеется.

Судебная коллегия соглашается с вышеуказанными выводами суда.

Как следует из материалов дела, Гогберашвили Л.М, являясь наследником по закону после смерти своего брата ФИО3, умершего "... ", оспаривает заключенный им 15 июня 2017 года договор дарения об отчуждении принадлежащей ему квартиры по основаниям, в том числе, предусмотренным п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Необходимым условием действительности сделки является соответствие волеизъявления воле лица, совершающего сделку. Таким образом, сделку, совершенную гражданином в состоянии, когда он не осознавал окружающей его обстановки, не отдавал отчет в совершаемых действиях и не мог ими руководить, нельзя считать действительной.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте положений пункта 3 статьи 123 Конституции России и статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Согласно ст. 17 Гражданского кодекса Российской Федерации способность иметь гражданские права и нести обязанности (гражданская правоспособность) признается в равной мере за всеми гражданами. Правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью.

В силу ст. 21 Гражданского кодекса Российской Федерации способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении восемнадцатилетнего возраста. Никто не может быть ограничен в правоспособности и дееспособности иначе, как в случаях и в порядке, установленных законом (ст. 22 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, закон исходит из презумпции полной право- и дееспособности любого гражданина, если он не ограничен в них в установленном законом порядке. В связи с чем, бремя доказывания того, что лицо не отдавало отчета своим действиям и не могло руководить ими в момент совершения сделки лежит на истце. Ответчик не должен доказывать обратного, т.к. это проистекает из требований ст. ст. 17, 21, 22 Гражданского кодекса Российской Федерации.

С учетом изложенного неспособность наследодателя в момент заключения оспариваемого истцом, как наследником по закону договора об отчуждении имущества, вследствие чего последнее исключается из состава наследства, понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания договора недействительным, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом отсутствует.

Юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие психического расстройства у наследодателя в момент заключения договора, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

Указанные обстоятельства были поставлены судом апелляционной инстанции как подлежащие установлению, в связи их спецификой стороне истца, на которую возлагается бремя доказывания наличия обстоятельств, с которыми закон связывает недействительность сделки, разъяснено право на заявление ходатайства о назначении судебной экспертизы в порядке ст.ст.56, 57,79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области "Областная клиническая психиатрическая больница" от 13 мая 2019 года N 989, ФИО3 при жизни признаков психического расстройства не обнаруживал, так как в медицинской документации отсутствуют описание нарушений поведения, памяти, критических и интеллектуальных нарушений, что могло бы послужить поводом для обращения к врачу психиатру, предъявлял жалобы в соответствии с имеющимися хроническими заболеваниями, обращался за медицинской помощью, принимал терапию, разрешал возникающие жизненные трудности. В юридически значимый период, 15 июня 2017 года, также признаков психического расстройства не обнаруживал и мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Оснований не доверять заключению комиссии экспертов не имеется, выводы экспертов детальны, последовательны, не противоречат иным доказательствам, основаны на исследовании медицинской документации, эксперты предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Судебно-психиатрическая экспертиза проведена комиссией экспертов, обладающих достаточной квалификацией и необходимыми познаниями в области психиатрии, имеющим достаточный стаж работы, а само заключение содержит необходимые выводы, ссылки на примененные методы исследования при производстве экспертизы.

При этом, судебная коллегия, отмечает, что полученное новое доказательство - заключение судебной экспертизы, не порочит выводы суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований.

Судебная коллегия исходит из того, что допустимых и относимых доказательств, свидетельствующих о том, что в момент заключения договора дарения 15 июня 2017 года ФИО3 находился в таком состоянии, которое лишало его способности понимать значение своих действий и руководить ими, истцом Гогберашвили Л.М. в нарушение требований ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено при возложении на неё бремени доказывания указанных обстоятельств. Как и не представлено истцом доказательств порока воли ФИО3 в момент совершения оспариваемой истцом сделки по иным основаниям.

В силу пункта 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане (физические лица) приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основании договора и в определении любых, не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно ст.209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом, собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

ФИО3 при своей жизни по своему усмотрению распорядился принадлежащим ему на праве собственности имуществом, действуя в своей воле, в своем интересе, пожелал передать спорную квартиру в собственность своей сестры Кирпичевой В.М, мотивами, которыми он при этом руководствовался, отдавая предпочтение одной своей сестре перед другой, не имеют правового значения, как и факт испортившихся в указанный период отношений между ФИО3 и Гогберашвили Л.М.

Довод апелляционной жалобы о неправильной оценке имеющихся в деле доказательств судебная коллегия отклоняет, поскольку из содержания оспариваемого судебного акта следует, что судом первой инстанции с соблюдением ст. ст. 12, 55, 56, ч. 3 ст. 86, ст. 195, ч. 1 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в качестве доказательств, отвечающих ст. ст. 59, 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, приняты во внимание объяснения лиц, участвующих деле, показания допрошенных свидетелей, представленные в материалы дела письменные доказательства в их совокупности, которым дана оценка с соблюдением ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав представленные сторонами доказательства, в том числе, объяснения сторон, письменные доказательства, оценив их в совокупности в соответствии с правилами ч. 4 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что на момент заключения договора дарения сторонами соблюдены все существенные условия договора дарения: определен предмет договора, объект дарения передан на условиях безвозмездности, договор заключен в письменной форме с соблюдением всех предусмотренных законом требований, предъявляемых к данным видам договоров, в нем имеются личные подписи сторон договора. При этом, толкование текста договора, его наименование не позволяют прийти к выводу о наличии иных намерений у сторон. Факт подписания договора дарения ФИО3 податель жалобы не отрицала, сомнению не подвергала, по иным основаниям недействительности сделки договор дарения от 15 июня 2017 года Гогберашвили Л.М. в рамках рассматриваемого дела не оспаривала.

С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что решение суда первой инстанции постановлено с соблюдением требований норм процессуального и материального права, не противоречит собранным по делу доказательствам и требованиям закона, а доводы апелляционной жалобы не опровергают вышеизложенных выводов суда, и не влияют на правильность принятого судом решения.

Изложенные в апелляционной жалобе доводы фактически выражают несогласие её подателя с решением суда об отказе в иске, однако, по существу его не опровергают, оснований к отмене решения не содержат. Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра решения суда только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания, собирая и представляя доказательства без учета окончания рассмотрения дела по существу судом первой инстанции при исследованных судом доказательствах, на что выразили свое согласие. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены состоявшегося по настоящему делу решения, обжалуемого истцом.

Решение суда принято в соответствии с положениями ч.3 ст.196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах заявленных исковых требований.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судом первой инстанции не допущено.

Апелляционная жалоба иных доводов не содержит, иными лицами, участвующими в деле, решение суда в апелляционном порядке не обжаловалось.

В соответствии с ч.3 ст.327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционных жалобе, представлении, суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с ч.4 ст.330 настоящего Кодекса основаниями для отмены решения суда первой инстанции. Из материалов дела следует, что таких нарушений судом первой инстанции не допущено.

Как следует из протокола судебного заседания от 20 марта 2019 года, истец Гогберашвили Л.М. заявила устное ходатайство о назначении посмертной судебно-психиатрической экспертизы на предмет способности ФИО3 понимать значение своих действий и руководить ими на дату совершения оспариваемой истцом сделки. Истцу судом было разъяснено о необходимости оплаты экспертизы, Гогберашвили Л.М, понимая указанную обязанность, заявила, что готова оплатить экспертизу, настаивала на её назначении.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда от 20 марта 2019 года при назначении судебной психиатрической экспертизы обязанность по её оплате возложена на истца Гогберашвили Л.М, которая, вместе с тем, указанную обязанность не исполнила, оплату не произвела, экспертиза выполнена экспертным учреждением без её оплаты.

Согласно ч. 2 ст. 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации эксперт или судебно-экспертное учреждение не вправе отказаться от проведения порученной им экспертизы в установленный судом срок, мотивируя это отказом стороны произвести оплату экспертизы до ее проведения. В случае отказа стороны от предварительной оплаты экспертизы эксперт или судебно-экспертное учреждение обязаны провести назначенную судом экспертизу и вместе с заявлением о возмещении понесенных расходов направить заключение эксперта в суд с документами, подтверждающими расходы на проведение экспертизы, для решения судом вопроса о возмещении этих расходов соответствующей стороной с учетом положений части первой статьи 96 и статьи 98 настоящего Кодекса.

Экспертным учреждением ГБУЗ ТО "Областная клиническая психиатрическая больница" одновременно с заключением судебно-психиатрической комиссии экспертов N 989 от 13 мая 2019 года направлен счет N 00000766 от 15 июня 2019 года на имя плательщика Гогберашвили Л.М. и акт N 00000779 от 15 июня 2019 года об оказании услуг в виде проведения амбулаторной однородной первичной посмертной судебно-психиатрической экспертизы сделкоспособности в отношении ФИО3, согласно которым стоимость экспертизы составила 16 600 рублей.

Согласно разъяснениям, данным в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела", судебные расходы, состоящие из государственной пошлины, а также издержек, связанных с рассмотрением дела, представляют собой денежные затраты (потери), распределяемые в порядке, предусмотренном главой 7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, главой 10 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, главой 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

По смыслу названных законоположений принципом распределения судебных расходов выступает возмещение судебных расходов лицу, которое их понесло, за счет лица, не в пользу которого принят итоговый судебный акт по делу (например, решение суда первой инстанции, определение о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения, судебный акт суда апелляционной, кассационной, надзорной инстанции, которым завершено производство по делу на соответствующей стадии процесса).

В силу ст.98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано. Правила, изложенные в части первой настоящей статьи, относятся также к распределению судебных расходов, понесенных сторонами в связи с ведением дела в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях.

С учетом требований ст. 85, 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия полагает необходимым взыскать с истца Гогберашвили Л.М. как стороны, проигравшей спор, стоимость проведенной по её ходатайству по делу судебной экспертизы согласно выставленному экспертным учреждением счету в размере 16 600 рублей в пользу последнего.

Руководствуясь ст.ст.328,329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Исетского районного суда Тюменской области от 19 декабря 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Гогберашвили Любови Михайловны - без удовлетворения.

Взыскать с Гогберашвили Любови Михайловны в пользу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Тюменской области "Областная клиническая психиатрическая больница" ИНН: 7224009250 / КПП: 722401001 расходы на проведение амбулаторной однородной первичной посмертной судебно-психиатрической экспертизы сделкоспособности в отношении ФИО3 в размере16 600 рублей.

Председательствующий: Корикова Н.И.

Судьи коллегии: Забоева Е.Л.

Малинина Л.Б.