Апелляционное определение СК по гражданским делам Мурманского областного суда от 27 июня 2019 г. по делу N 33-1705/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда в составе:

председательствующего

Захарова А.В.

судей

Бойко Л.Н.

Брандиной Н.В.

с участием прокурора

Мунтян Р.В.

при секретаре

Синициной М.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску Бурова Даниила Андреевича к государственному областному автономному учреждению здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" о взыскании денежной компенсации морального вреда и возмещении вреда в связи со смертью кормильца

по апелляционным жалобам представителя Бурова Даниила Андреевича - Бурова Андрея Викторовича, государственного областного автономного учреждения здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" и апелляционному представлению прокурора Ковдорского района Мурманской области на

решение Ковдорского районного суда Мурманской области от 05 марта 2019 года, которым постановлено:

"Иск Бурова Даниила Андреевича к Государственному областному автономному учреждению здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" о взыскании компенсации морального вреда и возмещении вреда, в связи со смертью кормильца - удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного областного автономного учреждения здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" в пользу Бурова Даниила Андреевича компенсацию морального вреда в размере 300 000 (триста тысяч) рублей 00 копеек.

Взыскивать с Государственного областного автономного учреждения здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" в пользу Бурова Даниила Андреевича, в возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, с 15 января 2019 года ежемесячно 5 655 (пять тысяч шестьсот пятьдесят пять) рублей 00 копеек с последующей индексацией в порядке, предусмотренном действующим законодательством, до окончания учебы в учебных учреждениях по очной форме обучения, но не более чем до 23-х лет.

Взыскать с Государственного областного автономного учреждения здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" в пользу Бурова Даниила Андреевича единовременно задолженность по ежемесячным выплатам в возмещение вреда, причиненного смертью кормильца за период с 15 января 2016 года по 14 января 2019 года в размере 203 580 (двести три тысячи пятьсот восемьдесят) рублей 00 копеек.

В удовлетворении требования Бурова Даниила Андреевича к Государственному областному автономному учреждению здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" о взыскании компенсации морального вреда в размере 2 700 000 рублей и возмещении вреда, в связи со смертью кормильца в размере 1 357 200 рублей - отказать.

Взыскать с Государственного областного автономного учреждения здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" в доход бюджета муниципального образования Ковдорский район государственную пошлину в размере 5 535 (пять тысяч пятьсот тридцать пять) рублей 80 копеек".

Заслушав доклад судьи Бойко Л.Н, выслушав объяснения представителя истца Бурова Д.А. по доверенности Бурова А.В, поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы и возражавшего относительно жалобы ответчика и представления прокурора, доводы прокурора Мунтян Р.В, поддержавшей апелляционное представление и полагавшей решение суда подлежащим изменению, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

установила:

Буров Д.А. обратился в суд с иском к государственному областному автономному учреждению здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" (далее - ГОАУЗ "МЦРБ") о взыскании денежной компенсации морального вреда и возмещении вреда в связи со смертью кормильца.

В обоснование заявленных требований указал, что является сыном Б. Н.А, умершей _ _ года в отделении реанимации филиала ГОАУЗ "МЦРБ" - Ковдорская больница.

Вступившим в законную силу решением Ковдорского районного суда Мурманской области от 13 марта 2018 года была установлена вина ответчика в смерти его матери.

В связи со смертью матери ему причинен моральный вред, который выразился в сильных нравственных переживаниях в связи с потерей близкого человека в несовершеннолетнем возрасте, который он оценивает в 3 000 000 рублей.

В настоящее время он проходит обучение в Ярославском градостроительном колледже по очной форме обучения, в связи с чем просит обязать ответчика производить ему ежемесячные выплаты по потере кормильца в размере трех минимальных размеров прожиточного минимума до получения образования по очной форме обучения, а также взыскать с ответчика задолженность по ежемесячным выплатам в возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, за период с 16 марта 2015 года по январь 2019 года в размере 1 560 780 рублей.

Истец Буров Д.А. и его представитель Буров А.В. в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом.

Представитель ответчика ГОАУЗ МЦРБ по доверенности Байтов П.Г. в судебном заседании просил в удовлетворении иска отказать.

Представитель третьего лица Министерства здравоохранения Мурманской области в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом.

Судом постановлено приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе представитель Бурова Д.А. по доверенности Буров А.В. просит решение суда отменить, удовлетворить заявленные требования в полном объеме.

Приводит доводы о том, что определенный судом размер денежной компенсации морального вреда несоизмеримо мал по сравнению с теми потрясениями, которыми приходится испытывать истцу до настоящего времени.

Выражает несогласие с периодом взыскания задолженности по ежемесячным выплатам в возмещение вреда в связи с потерей кормильца с 15 января 2016 года по 14 января 2019 года, считая, что определив указанный срок, суд оставил без внимания тот факт, что экспертиза ГБУЗ Республика Коми "Бюро СМЭ", на основании которой и стало возможным обращение в суд, была проведена лишь в декабре 2017 года, и с этого момента начал течь срок исковой давности.

По мнению подателя жалобы, имеются основания для взыскания с ответчика в пользу истца единовременно задолженности по ежемесячным выплатам в возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, за период с 16 марта 2015 года по 14 января 2019 года.

Кроме того, не соглашается с размером определенных судом ежемесячных выплат в размере 0,5 прожиточного минимума, полагая, что имелись основания для назначения таких выплат в размере 3-х прожиточных минимумов.

В апелляционной жалобе представитель ГОАУЗ МЦРБ по доверенности Гончарук А.В. просит решение суда отменить и принять по делу новое решение, которым отказать в удовлетворении иска в полном объеме.

В обоснование жалобы приводит доводы, аналогичные доводам, изложенным в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции.

Полагает, что производство по настоящему делу в части требования о взыскании денежной компенсации морального вреда подлежит прекращению на основании абзаца 3 статьи 220 ГПК РФ, поскольку вступившим в законную силу решением Ковдорского районного суда Мурманской области от 13 марта 2018 года были удовлетворены требования о компенсации морального вреда Бурова А.В, являющегося законным представителем Бурова Д.А, который мотивировал свои требования, в том числе и тем, что ребенок лишился матери.

Выражает несогласие в части удовлетворенных судом требований о возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, поскольку умершая Б. Н.А. на момент смерти не работала, кормильцем истца не была, единственным кормильцем семьи являлся Буров А.В.; прямая причинно-следственная связь между выявленными дефектами и наступлением смертельного исхода установлена не была; основной причиной смерти Б. Н.А. являлось тяжелое заболевание, имеющее высокий риск наступления неблагоприятного исхода.

В апелляционном представлении и.о. заместителя прокурора Ковдорского района Мурманской области Гагина Я.С. просит решение суда изменить, отказав в удовлетворении требований в части взыскания с ответчика вреда, причиненного смертью кормильца, и в части взыскания задолженности по ежемесячным выплатам в возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, в остальной части решение оставить без изменения.

Приводит доводы о том, что прямая причинно-следственная связь между выявленными дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смертельного исхода установлена не была, поскольку основной причиной смерти Б. Н.А. являлся сам характер и тяжесть основного заболевания, имеющего высокий риск наступления неблагоприятного исхода, выявленные дефекты с учетом их характера могли оказать негативное воздействие на течение уже имевшихся патологических процессов, непосредственно обусловивших наступление смерти Б. Н.А, но не могли явиться причиной их развития.

Обращает внимание, что следует разделять основание для возмещения морального вреда Бурову Д.А. от наличия оснований, изложенных в статье 1088 ГК РФ, поскольку дефекты лечения, установленные и подтвержденные документами и явившиеся основанием для возмещения компенсации морального вреда, но не приведшие к смерти Б. Н.А. не могут отождествляться с понятием "вред в виде смерти", причинный ГОАУЗ МЦРБ, исходя из чего, суд неверно указал, что вред Бурову А.В. решением суда от 13 марта 2018 года был возмещен в связи со смертью его супруги.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу представителя истца Бурова Д.А. по доверенности Бурова А.В. и.о. заместителя прокурора Ковдорского района Мурманской области Гагина Я.С, представитель Министерства здравоохранения Мурманской области Мирошниченко С.В. просят жалобу оставить без удовлетворения.

В письменных возражениях на апелляционное представление прокурора, апелляционную жалобу ГОАУЗ "Мончегорская ЦРБ" представитель Бурова Д.А. - Буров А.В. просит апелляционные представление, жалобу оставить без удовлетворения.

В судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились истец Буров Д.А, представитель ответчика ГОУАЗ МЦРБ, представитель третьего лица Министерства здравоохранения Мурманской области, извещенные о времени и месте рассмотрения дела в установленном законом порядке.

Судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда, руководствуясь частью 3 статьи 167 и частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся в судебное заседание лиц, поскольку их неявка не является препятствием к рассмотрению дела.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, представления и возражений, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, _ _ года умерла Б. Н.А, _ _ года рождения, являющаяся матерью Бурова Д.А, 22 сентября 2000 года рождения, и супругой Бурова А.В.

Вступившим в законную силу решением Ковдорского районного суда Мурманской области от 13 марта 2018 года по иску Бурова А.В. к ГОАУЗ МЦРБ о взыскании денежной компенсации морального вреда, причиненного смертью Б. Н.А, с ГОАУЗ МЦРБ в пользу Бурова А.В. взыскана денежная компенсация морального вреда в размере 300 000 рублей.

При этом суд пришел к выводу о ненадлежащем оказании медицинскими работниками лечебно-диагностической помощи Б. Н.А, выразившемся в непринятии мер по установлению своевременного и правильного диагноза, назначении необходимого лечения, своевременной госпитализации.

Суд установил, что при оказании медицинской помощи Б. Н.А. допущены дефекты как на амбулаторном этапе (неполное обследование, недооценка тяжести состояния, установка неверного основного диагноза), так и на стационарном этапе (недооценка тяжести состояния, неполное обследование, поздний перевод в отделение реанимации и интенсивной терапии, неадекватный подбор антибактериальной терапии), которые в совокупности состоят в косвенной причинно-следственной связи с наступлением смерти Б. Н.А, основной причиной смерти которой явились характер и тяжесть основного заболевания, имеющего высокий риск наступления неблагоприятного исхода.

Удовлетворяя заявленные Буровым Д.А. исковые требования о взыскании компенсации морального вреда в части, суд первой инстанции исходил из того, что факт ненадлежащего оказания Б. Н.А. медицинской помощи работниками ГОАУЗ МЦРБ установлен вступившим в законную силу судебным решением, в связи с чем применил положения части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и, несмотря на неустановление прямой причинно-следственной связи между этими дефектами и смертью матери истца, приняв во внимание характер и степень нравственных страданий Бурова Д.А, с учетом принципа разумности и справедливости, счел необходимым взыскать с ответчика в пользу истца денежную компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей.

Оснований не согласиться с такими выводами суда первой инстанции судебной коллегией не усматривается.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

По смыслу норм материального права, регулирующих основания и порядок компенсации морального вреда, основанием иска о компенсации морального вреда являются указанные истцом фактические обстоятельства, свидетельствующие о нарушении в результате действий (бездействия) ответчика нематериальных благ истца, вследствие которых он испытывает нравственные и (или) физические страдания и с которыми он как с юридическими фактами связывает свое материально-правовое требование к ответчику - причинителю такого вреда.

Как следует из материалов дела, заявляя требования о компенсации морального вреда, истец указывал в том числе на то, что медицинская помощь его матери была оказана некачественно и несвоевременно, и в результате бездействия медицинского персонала больницы, неосуществления контроля за состоянием её здоровья, Буров Д.А. осознавая, что мать страдает без необходимой медицинской помощи, не мог не переживать, то есть испытывать нравственные страдания.

Таким образом, требования о компенсации морального вреда истцом были заявлены и в связи с тем, что лично ему ответчиком в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи его матери были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что выявленные дефекты при оказании медицинской помощи оказали негативное влияние на течение имевшихся патологических процессов, непосредственно обусловивших наступление смерти Б. Н.А, что является основанием для компенсации морального вреда истцу.

При определении размера компенсации морального вреда суд учел фактические обстоятельства дела, характер и степень нравственных страданий истца, которые выразились в переживаниях, моральной травме, дискомфорте, чувстве разочарования и горечи, отсутствие прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи ответчика и смертью Б. Н.А, а также требования закона о соблюдении принципов разумности и справедливости.

При этом суд надлежащим образом оценил обстоятельства дела и мотивировал свой вывод в части определения размера денежной компенсации морального вреда, подлежащей выплате в пользу истца.

Судебная коллегия, отмечая, что при разрешении спора о компенсации морального вреда, юридически значимым обстоятельствами являлись обстоятельства надлежащего (ненадлежащего) оказания медицинской помощи Б. Н.А. и причинение истцу нравственных страданий, которые и были установлены судом, соглашается с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для взыскания денежной компенсации морального вреда и определенным размером компенсации морального вреда 300000 рублей, поскольку они соответствуют обстоятельствам дела и требованиям законодательства.

Приведенные в апелляционной жалобе доводы представителя истца Бурова А.В. о несогласии с размером компенсации морального вреда сводятся к иной оценке обстоятельств дела и доказательств, повторяют доводы, которые были предметом судебного исследования, и каждому доводу в решении дана соответствующая оценка, указаны мотивы и сделаны выводы, по которым данные доводы суд не принял, с которыми судебная коллегия соглашается.

Доводы апелляционной жалобы ответчика ГОАУЗ "Мончегорская центральная районная больница" о том, что производство в части требования о взыскании денежной компенсации морального вреда подлежало прекращению на основании абзаца 3 статьи 220 ГПК РФ, являлись предметом исследования суда первой инстанции и правомерно отклонены, оснований для иной оценки установленных судом обстоятельств в апелляционной жалобе не приведено.

Разрешая спор в части возмещения вреда в связи со смертью кормильца, суд исходил из того, что факт некачественного оказания медицинской помощи Б. Н.А. в ГОАУЗ МЦРБ, которое

способствовало ухудшению состояния здоровья и смерти последней, установлен вступившим в законную силу судебным решением, в связи с чем применил положения части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и, руководствуясь положениями статей 1086, 1088, 1089, 1092, Гражданского кодекса Российской Федерации, удовлетворил в части исковые требования Бурова Д.А.

Судебная коллегия не может согласиться с указанными выводами суда по следующим основаниям.

В силу части 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

По общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 ГК РФ).

Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 ГК РФ).

Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что на потерпевшем лежит обязанность доказать факт причинения вреда, его размер, а также то обстоятельство, что причинителем вреда является именно ответчик (неправомерность действий, причинную связь между ними и ущербом). В свою очередь, на причинителя вреда возложена обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении вреда.

Для наступления ответственности по возмещению вреда, предусмотренной статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, необходимо наличие состава правонарушения, включающего наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между двумя первыми элементами и вину причинителя вреда. Отсутствие одного из составляющих влечет освобождение лица, к которому предъявлены требования, от ответственности.

Согласно статье 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеют, в том числе, нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания. Несовершеннолетним вред возмещается до достижения восемнадцати лет; учащимся старше восемнадцати лет - до окончания учебы в учебных учреждениях по очной форме обучения, но не более чем до двадцати трех лет.

Вступившим в законную силу решением Ковдорского районного суда Мурманской области от 13 марта 2018 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 19 июня 2018 года, установлено, что причиной смерти Б. Н.А. явился характер и тяжесть основного заболевания, имеющего высокий риск наступления неблагоприятного исхода, - ***, *** - ***.

Выявленные дефекты оказания медицинской помощи, которые имели место и на амбулаторном и на стационарном этапе, вероятно, могли оказать негативное влияние на течение уже имевшихся патологических процессов, непосредственно обусловливших наступление смерти Б. Н.А, но не могли явиться причиной их развития; данные дефекты в совокупности состоят в непрямой (косвенной, опосредованной) причинно-следственной связи с наступлением смерти Б. Н.А, как факторы, препятствующие реализации всех доступных медицинских мероприятий, направленных на достижение благоприятного исхода (выздоровления).

Таким образом, выводов о прямой причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказания медицинской помощи работниками ответчика и непосредственно смертью Б. Н.А. материалы гражданского дела не содержит, в то время как основанием для возложения ответственности по возмещению вреда в связи со смертью кормильца в соответствии с положениями ст. ст. 1064, 1088, 1089 ГК РФ является прямая причинно-следственная связь между наступлением смерти кормильца и действием (бездействием) причинителя вреда, учитывая, что рассматриваемый случай не является случаем, специально предусмотренным законом, когда вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (п. 1 ст. 1070, ст. 1079, п. 1 ст. 1095, ст. 1100 ГК РФ), либо обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (ст. ст. 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 ГК РФ).

При этом судебная коллегия полагает необходимым отметить, что оказание медицинской помощи является специфическим видом деятельности, проведение медицинских мероприятий, даже при условии их точного соответствия установленным нормам и правилам, медицинским показаниям, не может гарантировать полного выздоровления или иного ожидаемого пациентом результата, поскольку действенность оказанной медицинской помощи зависит не только от выбранной тактики лечения и действий медицинского персонала, но и от индивидуальных особенностей организма, условий жизнедеятельности, иных, не поддающихся точному прогнозированию и учету обстоятельств, поэтому само по себе наступление вреда здоровью пациента не всегда является основанием для возмещения вреда.

С учетом изложенного, вывод суда о том, что ГОАУЗ "Мончегорская центральная районная больница" обязана выплачивать в пользу Бурова Д.А. ежемесячные платежи в возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, до окончания им учебы в учебных учреждениях по очной форме обучения либо достижения возраста 23-х лет, а также выплатить единовременно задолженность по ежемесячным выплатам в возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, за период с 15 января 2016 года по 14 января 2019 года, является ошибочным, не соответствующим обстоятельствам дела.

Принимая во внимание вышеизложенное, решение суда первой инстанции в этой части в связи с допущенными судом нарушениями норм материального права законным и обоснованным признать нельзя, оно подлежит отмене с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении заявленных истцом требований в части возмещения вреда по случаю потери кормильца.

Соответственно, подлежит изменению решение суда в части взыскания с ответчика в доход соответствующего бюджета государственной пошлины, размер которой в соответствии с абзацем 2 подпункта 3 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации, частью 1 статьи 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации составит 300 рублей.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328, 329 и 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Мурманского областного суда

определила:

Решение Ковдорского районного суда Мурманской области от 05 марта 2019 года отменить в части удовлетворения требований Бурова Д.А. о возмещении вреда в связи со смертью кормильца.

В этой части принять новое решение, которым в иске Бурова Даниила Андреевича к государственному областному автономному учреждению здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" о возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, - отказать.

Решение суда в части взыскания с государственного областного автономного учреждения здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" государственной пошлины изменить.

Взыскать с государственного областного автономного учреждения здравоохранения "Мончегорская центральная районная больница" в доход бюджета муниципального образования Ковдорский район государственную пошлину в размере 300 (Триста) рублей.

В остальной части решение оставить без изменения.

Председательствующий:

Судьи: