Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 18 марта 2019 г. по делу N 33-4451/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе

председательствующего судьи Б.Г. Абдуллаева,

судей Э.Д. Соловьевой, Л.А. Садыковой,

при секретаре судебного заседания А.Т. Аскаровой

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Э.Д.Соловьевой гражданское дело по апелляционной жалобе представителя И.А. Самочернова - Э.А. Татлубаева на решение Менделеевского районного суда Республики Татарстан от 20 сентября 2018года, которым постановлено:

в удовлетворении исковых требований Игоря Анатольевича Самочернова к Гульнаре Камильевне Коротковой о взыскании задолженности по арендным платежам по договору купли-продажи оборудования, возврате оборудования отказать.

Встречные исковые требования Гульнары Камильевны Коротковой о признании договоров купли-продажи оборудования от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года недействительными и взыскании с Игоря Анатольевича Самочернова денежных средств в сумме 302 800 руб. удовлетворить частично.

Признать договоры купли-продажи оборудования от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года, заключенные между Игорем Анатольевичем Самочерновым и Гульнарой Камильевной Коротковой недействительными.

Взыскать с Игоря Анатольевича Самочернова в пользу Гульнары Камильевны Коротковой денежные средства в сумме 172 800 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Оборудование по договорам купли-продажи от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года вернуть Игорю Анатольевичу Самочернову согласно актам приема-передачи от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав представителя И.А. Самочернова - Э.А. Татлубаева, представителя Г.К. Коротковой - О.М. Михайлову, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

И.А. Самочернов обратился в суд с иском к Г.К. Коротковой о взыскании задолженности по арендным платежам.

Исковые требования мотивированы тем, что 13 сентября 2014 года между ним (продавец) и Г.К. Коротковой (покупатель) заключён договор купли-продажи оборудования, по условиям которого продавец обязуется передать в собственность покупателя оборудование для производства кондитерских изделий, а покупатель оплачивает товар в день заключения договора в размере 130000 руб, оставшаяся часть оплачивается частями не менее 400000 руб, при этом право собственности переходит к покупателю со дня полной оплаты товара. Цена оборудования составляет 930000 руб, срок полной оплаты по договору - 13 сентября 2015 года. Также по условиям договора покупатель оплачивает аренду в размере 6% в месяц от остаточной задолженности по оплате стоимости оборудования.

Истец выполнил свои обязательства по договору, передал оборудование ответчице.

Ответчица не вносила денежные средства в оплату оборудования, оплатила арендных платежей на 172800 руб.

Истец впоследствии согласился на смягчение условий договора и 1 мая 2015 года произошла новация, путём заключения в указанную дату нового договора купли-продажи оборудования, по условиям которого для выражения волеизъявления на выкуп оборудования ответчица может осуществить выплаты частями не менее 200000 руб, аренда оплачивается в размере 4,5% в месяц от остаточной задолженности по оплате стоимости оборудования, срок полной оплаты - 1 октября 2016 года, что является окончанием срока договора.

7 марта 2018 года И.А. Самочернов направил в адрес Г.К. Коротковой претензию о расторжении данного договора, возврате предоставленного по договору оборудования и оплате арендных платежей, которая оставлена без удовлетворения.

Истец просил суд (с учётом уточнения требований) взыскать с Г.К.Коротковой арендные платежи - 1773 225 руб, расходы на оказание юридических услуг в сумме 15 000 руб, почтовые расходы в сумме 500 руб, в возврат государственной пошлины - 19 333 руб, обязать возвратить имущество по договору от 1 мая 2015 года (л.д. 82).

Определением суда от 8 августа 2018 года к участию в деле в качестве соответчика привлечён С.Г. Коротков.

Г.К. Короткова предъявила встречный иск, после уточнения требований окончательно просила признать договор купли-продажи оборудования от 1мая 2015 года недействительным, так как, заключая его, действовала под влиянием обмана и заблуждения, оказалось, что оборудование было ранее заложено И.Г. Рашитову. От расторжения договоров И.А. Самочернов уклоняется, хотя она в течение двух лет пытается расторгнуть договоры и вернуть оборудование И.А. Самочернову, при этом последний незаконно продолжает начислять арендные платежи. По договору купли-продажи от 13сентября 2014 года ею в счёт арендных платежей И.А. Самочернову переданы денежные средства в размере 302800 руб, из которых 130000 руб. переданы без расписки сразу после заключения первого договора, остальные 172800 руб. переданы позднее по распискам, указанные суммы просила взыскать с И.А. Самочернова в свою пользу (л.д. 86).

В судебном заседании суда первой инстанции представителя И.А.Самочернова - Э.А. Татлубаев требования доверителя поддержал, возражал относительно удовлетворения встречного иска.

Представитель Г.К. Коротковой - О.М. Михайлова в судебном заседании просила удовлетворить встречный иск, отказать в удовлетворении первоначального иска.

Иные лица, участвующие в деле, в усде не явились, извещены.

Судом первой инстанции принято решение в приведенной выше формулировке.

В апелляционной жалобе представитель И.А. Самочернова - Э.А.Татлубаев ставит вопрос об отмене решения суда как незаконного и необоснованного, принятии нового решения об удовлетворении иска И.А.Самочернова. В жалобе приводит обстоятельства, изложенные в исковом заявлении и в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции. Указывает, что Г.К. Короткова в счёт исполнения договоров осуществляла только арендные платежи. Указывает, что взаимоотношения И.А. Самочернова и И.Г.Рашитова при рассмотрении данного дела значения не имеют.

В суде апелляционной инстанции представитель И.А. Самочернова - Э.А. Татлубаев представил письменное заявление об отказе от иска в части требования о возврате оборудования по договорам от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года, поскольку оно добровольно удовлетворено Г.К. Коротковой в период с 22 ноября 2018 года по 7 декабря 2018 года, указав, что последствия отказа от иска и прекращения производства по делу в данной части ему разъяснены и понятны. В остальной части доводы апелляционной жалобы поддержал.

Представитель Г.К. Коротковой - О.М. Михайлова не возражала против прекращения производства по делу в указанной части, возражала относительно доводов апелляционной жалобы, указывая на законность и обоснованность решения суда первой инстанции.

Иные лица, участвующие в деле, в суд апелляционной не явились, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещены надлежащим образом.

Руководствуясь положениями статей 39, 173, 326.1, 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, заслушав представителя И.А. Самочернова, обсудив его заявление об отказе от исковых требований в приведённой выше части и о прекращении производства по делу в этой части, судебная коллегия полагает возможным удовлетворить указанное заявление, поскольку данный отказ не противоречит закону и не нарушает права и законные интересы других лиц (часть 2 статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Последствия отказа от иска, предусмотренные статьёй 221Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, представителю И.А. Самочернова - Э.А. Татлубаеву разъяснены и понятны.

Повторное обращение в суд по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается.

Согласно части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Оценив в совокупности представленные в материалы дела документы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что встречные требования Г.К.Коротковой не подлежали удовлетворению, при этом исходит из следующего.

Удовлетворяя встречный иск о признании сделки недействительной, суд первой инстанции исходил из того, что представленными в дело документами подтверждается факт продажи и передачи в аренду Г.К. Коротковой по договорам от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года оборудования для производства кондитерских изделий, которое было в залоге у третьего лица И.Г. Рашитова.

Суд апелляционной инстанции считает вывод суда первой инстанции о наличии оснований для признания спорных договоров недействительными ошибочным.

Так, в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе. Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В качестве правового основания для признания договоров недействительными Г.К. Короткова сослалась на положения статей 178, 179части 2 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Согласно пункту 2 части 2 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации при наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные.

Заблуждение имеет место тогда, когда участник сделки составляет себе неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался. Таким образом, заблуждение может выражаться как в неправильном представлении о названных в статье 178 Кодекса обстоятельствах, так и в их незнании. При этом причины существенного заблуждения значения не имеют: ими могут быть вина самого участника сделки, неправильное поведение его контрагента, третьих лиц, а также иные сопровождающие заключение сделки обстоятельства.

Пунктом 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

В пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 года N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" предусмотрены последствия неправильного поведения контрагента сделки. В частности, когда стороне переговоров её контрагентом представлена неполная или недостоверная информация либо контрагент умолчал об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны были быть доведены до её сведения, и сторонами был заключён договор, эта сторона вправе потребовать признания сделки недействительной и возмещения вызванных такой недействительностью убытков (статья 178 или статья 179 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо использовать способы защиты, специально предусмотренные для случаев нарушения отдельных видов обязательств, например, - статьи 495, 732, 804, 944Гражданского кодекса Российской Федерации.

Аналогичными являются последствия совершения сделки под влиянием обмана в силу пункта 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации в постановлении Пленума от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 99Постановления).

Таким образом, общей чертой сделок, заключенных под влиянием заблуждения либо обмана, является искажение действительной воли стороны, вступающей в сделку. Поэтому независимо от причин такого искажения воли, сделка должна быть признана недействительной с применением последствий её недействительности.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 13 сентября 2014 года между И.А. Самочерновым (продавцом) и Г.К. Коротковой (покупателем) в соответствии с пунктом 3 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации был заключён смешанный договор, содержащий в себе элементы договора аренды и договора купли-продажи, поскольку предмет аренды - оборудование для производства кондитерских изделий переходит в собственность покупателя со дня полной оплаты оборудования.

По условиям смешанного договора И.А. Самочернов обязался передать в собственность Г.К. Коротковой оборудование для производства кондитерских изделий (перечень оборудования содержится в приложении N1к данному договору (л.д. 8), а Г.К. Короткова обязалась оплатить приобретенное оборудование (пункт 1.1 договора).

Согласно пункту 1.2 договора оборудование принадлежит продавцу на праве собственности, не заложено, не арестовано, не является предметом исков третьих лиц.

Оборудование для производства кондитерских изделий было передано истцом ответчице по акту приёма-передачи в тот же день (13 сентября 2014года) (оборот л.д. 8).

В соответствии с пунктами 3.1, 3.2 названного договора оборудование оценивается в сумме 930 000 руб, которые уплачиваются в срок до 13 сентября 2015 года (л.д. 7), при этом в день заключения договора покупатель оплачивает 130000 руб, а оставшаяся сумма задолженности (800000 руб.) за товар выплачивается разными частями в течение года, но не меньше 400000 руб. (пункты 3.3 и 3.4 договора).

Пунктом 3.5 этого же договора предусмотрено, что покупатель оплачивает аренду за оборудование в размере 6% от остаточной стоимости задолженности по оплате за оборудование ежемесячно 28-го числа.

Из материалов дела следует, что Г.К. Коротковой во исполнение условий договора от 13 сентября 2014 года передавались И.А. Самочернову денежные средства в счёт оплаты арендных платежей в размере 172 800 руб, этот факт подтверждается расписками И.А. Самочернова от 28 октября 2014 года на сумму 76800 руб, от 28 ноября 2014 года на сумму 48000 руб, от 28января 2015 года - 48000 руб. и не оспаривается последним (л.д. 12-14).

1 мая 2015 года договор был перезаключён на новых условиях, согласно которым для выражения волеизъявления на выкуп оборудования Г.К.Короткова может осуществить выплаты частями не менее 200000 руб, аренда оплачивается в размере 4,5 % в месяц от остаточной задолженности по оплате стоимости оборудования, срок действия договора до 1 октября 2016года (л.д. 52, 53).

Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основании своих требований и возражений (статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Между тем какие-либо доказательства, свидетельствующие о совершении И.А. Самочерновым действий с целью введения Г.К. Коротковой в заблуждение, обмана относительно предмета заключаемых сторонами сделок от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года, предоставления недостоверных сведений, вопреки принципу добросовестности, что могло спровоцировать заблуждение Г.К. Коротковой, в материалы дела последней не представлены, судом апелляционной инстанции не установлены.

Судебная коллегия учитывает и то, что на момент заключения оспариваемых сделок договор залога оборудования от 18 января 2012 года по договору займа с процентами N 1/2012 от 18 января 2012 года между И.А.Самочерновым и И.Г. Рашитовым был расторгнут, что подтверждается представленным в суд апелляционной инстанции соглашением последних от 9 сентября 2014 года.

Как усматривается из пункта 2 этого соглашения, с момента его подписания дополнительное соглашение к договору займа считается расторгнутым (л.д. 136).

Принимая вышеназванное соглашение в качестве нового доказательства, а также давая ему оценку, судебная коллегия исходила из того, что представить И.А. Самочернова в судебном заседании от 20 сентября 2018 года, возражая относительно доводов встречного иска Г.К. Коротковой, пояснил, что на момент возникновения правоотношений между его доверителем И.А. Самочерновым и Г.К. Коротковой оборудование уже не находилось в залоге, поскольку договор о залоге был расторгнут на основании соглашения, которое он готов представить суду первой инстанции (оборот л.д.95). Однако суд первой инстанции, несмотря на то, что встречные требования Г.К. Коротковой основаны именно на имевшемся договоре залога, о котором по её утверждению она не знала, и нахождении предмета сделок в залоге у третьего лица, не истребовал указанное доказательство, тем самым не определилюридически значимые обстоятельства для дела, лишив И.А. Самочернова, в том числе, на судебную защиту и восстановление его нарушенного права.

Кроме того, следует учесть и то, что пункт 1 статьи 460 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц, за исключением случая, когда покупатель согласился принять товар, обремененный правами третьих лиц. Неисполнение продавцом этой обязанности дает покупателю право требовать уменьшения цены товара либо расторжения договора купли-продажи, если не будет доказано, что покупатель знал или должен был знать о правах третьих лиц на этот товар.

В соответствии со статьёй 613 Гражданского кодекса Российской Федерации передача имущества в аренду не является основанием для прекращения или изменения прав третьих лиц на это имущество. При заключении договора аренды арендодатель обязан предупредить арендатора обо всех правах третьих лиц на сдаваемое в аренду имущество (сервитуте, праве залога и т.п.). Неисполнение арендодателем этой обязанности дает арендатору право требовать уменьшения арендной платы либо расторжения договора и возмещения убытков.

Таким образом, продажа или передача в аренду вещи, обремененной правами третьих лиц, не наделяет принимающую сторону правом на предъявление иска о признании сделки недействительной, поскольку законодательством предусмотрены иные способы защиты нарушенного права, следовательно, указанные во встречном иске Г.К. Коротковой обстоятельства не являются основанием для признания сделок от 13 сентября 2014 года и 1мая 2015 года недействительными.

В соответствии с пунктом 70 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно абзацу 5 пункта 1 этого же постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов другой стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Данная норма направлена на укрепление действительности сделок и преследует своей целью пресечение недобросовестности в поведении стороны, намеревающейся изначально принять исполнение и, зная о наличии оснований для ее оспаривания, впоследствии такую сделку оспорить.

Недобросовестными предлагается считать действия лица (прежде всего - стороны сделки), которое вело себя таким образом, что не возникало сомнений в том, что оно согласно со сделкой и намерено придерживаться её условий, но впоследствии обратилось в суд с требованием о признании сделки недействительной.

По мнению суда апелляционной инстанции, поведение Г.К. Коротковой после заключения договоров от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года давало основание И.А. Самочернову полагаться на действительность сделки.

Таким образом, ставя под сомнение действительность сделки, Г.К.Короткова, тем не менее, совершала действия, из которых следовала её воля сохранить сделку. Данные обстоятельства, по мнению апелляционной инстанции, влекут за собой утрату права последней на оспаривание действительности заключенных сделок. В связи с этим исковые требования Г.К. Коротковой подлежали отклонению и по этому основанию.

Учитывая, что при рассмотрении дела апелляционной инстанцией Г.К.Короткова не доказала обстоятельств её совершения под влиянием заблуждения, обмана, материалы дела не содержат надлежащих доказательств несоответствия волеизъявления И.А. Самочернова при осуществлении правомочия распоряжения своим имуществом его действительной воле, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии оснований для признания оспариваемых сделок недействительными по правилам статей 178, 179Гражданского кодекса Российской Федерации.

Отклоняя заявленное представителем Г.К. Коротковой - О.М.Михайловой в суде апелляционной инстанции ходатайство об истребовании подлинника соглашения от 9 сентября 2014 года, заключенного между индивидуальными предпринимателями И.Г. Рашитовым и И.А.Самочерновым, и назначении судебной технической экспертизы документа, судебная коллегия исходит из того, что определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также оценка доказательств в соответствии с положениями статей 56, 57, 59, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, относится к исключительной компетенции суда.

Как усматривается из представленной копии указанного выше соглашения от 9 сентября 2014 года, документ соответствует подлиннику, что подтверждается собственноручными подписями сторон (И.Г. Рашитова и И.А.Самочернова) и оттиском печати индивидуального предпринимателя И.Г. Рашитова (л.д. 136).

Более того, судебная коллегия, оценив фактические обстоятельства дела, установленные в суде апелляционной инстанции в результате полного и всестороннего исследования имеющихся в нем доказательств, в том числе соглашения от 9 сентября 2014 года между И.Г. Рашитовым и И.А.Самочерновым о расторжении договора залога оборудования от 18января 2012 года по договору займа с процентами N 1/2012 от 18 января 2012 года, в их совокупности и взаимосвязи, полагает, что представление подлинника соглашения и назначение экспертизы правового значения при рассмотрении настоящего дела по основаниям пункта 1 статьи 460 и 613Гражданского кодекса Российской Федерации не имеют и не влияют на вывод об отсутствии основания признания сделок недействительными.

Судебная коллегия также находит выводы суда в части отказа в удовлетворении иска И.А. Самочернова о взыскании арендных платежей необоснованными и подлежащими отмене в силу следующего.

В соответствии со статьей 8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности. В том числе гражданские права и обязанности могут возникать из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

Согласно статье 307 Гражданского кодекса Российской Федерации в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги и т.п, либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности (пункт 1). Обязательства возникают из договоров и других сделок, вследствие причинения вреда, вследствие неосновательного обогащения, а также из иных оснований, указанных в настоящем Кодексе (пункт 2).

В силу статьи 309 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами (пункт 1 статьи 310 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как было указано выше, в заявленный И.А. Самочерновым период отношения сторон урегулированы заключенными сторонами договорами от 13сентября 2014 года и 1 мая 2015 года. Данные договоры с приложениями N1 подписаны сторонами: арендодателем (И.А. Самочерновым) и арендатором (Г.К. Коротковой) (л.д. 7-8, 52-54 с оборотами).

Согласно пункту 3.5 договора от 13 сентября 2014 года Г.К. Короткова оплачивает аренду за оборудование в размере 6% от остаточной стоимости задолженности по оплате за оборудование ежемесячно 28-го числа (л.д. 7).

В пункте 3.4.3 договора от 1 мая 2015 года Г.К. Короткова обязана своевременно уплачивать арендную плату, надлежащим образом исполнять иные денежные обязательства в соответствии с условиями данного договора.

Г.К. Короткова оплачивает арендные платежи за оборудование в размере 4,5% в месяц от остаточной стоимости задолженности за оборудование ежемесячно до 28 числа (пункт 4.4 этого же договора).

В период действия договора аренды Г.К. Короткова свои обязательства по оплате арендной платы за пользование оборудованием для производства кондитерских изделий не исполняла надлежащим образом, в связи с чем у неё, по расчётам И.А. Самочернова, образовалась задолженность перед ним за период пользования оборудованием с 13 сентября 2014 года по 30 апреля 2015 года (за 7,5 месяцев) и с 1 мая 2015 года по 15 июня 2018 года (за 36,5 месяцев) в размере 1773 225 руб. (л.д. 47, 81-82).

6 марта 2018 года И.А. Самочернов направил в адрес Г.К. Коротковой претензию, в которой указал на необходимость внесения арендных платежей по договору (л.д. 21-22).

Как усматривается из материалов дела, указанная претензия не доставлена Г.К. Коротковой по адресу: "адрес", поскольку по указанному адресу никто не проживает (л.д. 16).

В силу положений статей 606, 611, 614 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанность арендодателя по отношению к арендатору состоит в предоставлении последнему имущества в пользование, а обязанность арендатора - во внесении платежей за пользование этим имуществом. При этом арендатор должен своевременно вносить арендную плату за пользование имуществом.

Факт передачи имущества Г.К. Коротковой подтверждается актами приёма-передачи от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года. Доказательства недостоверности сведений, указанных в названных актах, Г.К. Коротковой не предоставлены, в связи с чем у последней возникла обязанность по внесению арендных платежей.

Доказательств оплаты задолженности по договорам от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года Г.К. Короткова в материалы дела не представила, более того, из пояснений представителя Г.К. Коротковой усматривается, что, "узнав о споре между И.Г. Рашитовым и И.А. Самочерновым по договору займа, её доверительница перестала исполнять заключенный договор от 1 мая 2015 года" (л.д. 76 с оборотом), обратившись в суд с требованием о расторжении договора.

Поскольку Г.К. Короткова факт пользования имуществом не оспорила, что подтверждается и пояснениями её представителя, данными в судебных заседаниях от 8 августа (л.д. 59) и 20 сентября 2018 года (л.д. 96), доказательств полной уплаты истцу платежей вопреки статье 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представила, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об обоснованности заявленных И.А. Самочерновым требований о взыскании арендных платежей.

В то же время судебная коллегия не может согласиться с заявленным И.А. Самочерновым периодом просрочки по арендным платежам.

Согласно статье 610 Гражданского кодекса Российской Федерации, если срок аренды в договоре не определён, договор аренды считается заключенным на неопределенный срок.

В этом случае каждая из сторон вправе в любое время отказаться от договора, предупредив об этом другую сторону за один месяц, а при аренде недвижимого имущества за три месяца. Законом или договором может быть установлен иной срок для предупреждения о прекращении договора аренды, заключенного на неопределенный срок.

18 августа 2017 года Г.К. Короткова направила в адрес И.А.Самочернова требование о расторжении договоров купли-продажи, что следует расценить и как отказ от аренды, тем самым, договор аренды оборудования был прекращён Г.К. Коротковой после 19 сентября 2017 года, подлинник требования и конверта приобщены к материалам дела (181-182).

Применительно к части 2 статьи 117 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статье 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учётом разъяснений, изложенных в пункте 68постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23июня 2015года N25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", претензия считается доставленной И.А. Самочернову 19 августа 2017года.

Таким образом, с учетом указанных норм, договор купли-продажи от 1мая 2015 года продолжал действовать по 19 сентября 2017 года. Доказательств расторжения договора и возврата имущества Г.К. Коротковой И.А. Самочернову раннее указанной выше даты в материалы дела не представлено.

При этом судебная коллегия учитывает, что апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 1 июня 2017 года решение Менделеевского районного суда Республики Татарстан от 23 марта 2017 года, которым иск Г.К. Коротковой к И.А. Самочернову о расторжении договоров и взыскании денежных средств удовлетворён, было отменено и исковое заявление оставлено без рассмотрения с указанием на то, что Г.К. Коротковой не соблюдён досудебный порядок урегулирования спора.

Также судебной коллегией при разрешении спора о взыскании арендных платежей не принимается утверждение представителя Г.К. Коротковой - О.М.Михайловой об оплате денежных средств в сумме 300000 руб. (оборот л.д. 76), в том числе 130000 руб. в день заключения договора, поскольку в силу требований статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в данном случае названный факт должен подтверждаться соответствующими доказательствами, которые последними не представлены, материалами дела не установлены.

Следует обратить внимание и на то, что представитель Г.К. Коротковой - О.М. Михайлова подтвердила в ходе рассмотрения дела, что какие-либо расписки на данную сумму не оформлялись (л.д. 77).

Контррасчёт взыскиваемой суммы арендных платежей ни в суд первой инстанции, ни при апелляционном обжаловании, ни Г.К. Коротковой, ни её представителем не представлен.

Оценивая указанные выше обстоятельства, судебная коллегия, основываясь на исследованных в судебном заседании доказательствах в их совокупности, руководствуясь соответствующими нормами материального права и условиями договоров от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года, исходя из установленных по делу фактических обстоятельств, и установив, что договор аренды прекращён с 19 сентября 2017 года, однако в период действия договора аренды, арендатором оборудования Г.К. Коротковой ненадлежащим образом исполнялись условия указанных сделок, в связи с чем образовалась задолженность по арендным платежам за обозначенный выше период, приходит к выводу о взыскании, с учётом ранее внесенных платежей (172800руб.), с Г.К. Коротковой арендной платы в размере 1438 425 руб.: арендные платежи за период с 13 сентября 2014 года по 30 апреля 2015 года в размере 418500 руб. (6% х 930000 х 7,5 мес.) и за период с 1 мая 2015 года по 19 сентября 2017 года 1192725 руб. (4,5% х 930000 х 28,5 мес.).

Исходя из изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о частичном удовлетворении требований И.А. Самочернова о взыскании арендных платежей.

Согласно статье 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации

стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В силу части 1 статьи 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Определяя сумму, подлежащую взысканию с Г.К. Коротковой в счёт возмещения расходов, понесенных И.А. Самочерновым на оплату юридических услуг и услуг представителя, судебная коллегия, учитывая объём и качество оказанной юридической услуги, работы, проделанной представителем по подготовке ряда документов, связанных с обоснованием и уточнением исковых требований, участием в судебных заседаниях судов, категорию и степень сложности дела и, руководствуясь принципом разумности, приходит к выводу о взыскании с Г.К. Коротковой в пользу истца по первоначальному иску 15 000 руб.

Также с Г.К. Коротковой в пользу И.А. Самочернова подлежат взысканию почтовые расходы в размере 500 руб. за направление претензии, которые подтверждены документально (л.д. 15).

Принимая во внимание, что, отменив решение суда первой инстанции, судебная коллегия приняла новое решение о частичном удовлетворении исковых требований И.А. Самочернова, государственная пошлина, уплаченная им при подаче искового заявления в суд, подлежит возмещению ответчицей по первоначальному иску в размере 15329,13 руб.

При изложенных обстоятельствах, руководствуясь статьёй 199, пунктом 2 статьи 328, статьёй 329, пунктами 1, 3, 4 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Менделеевского районного судаРеспублики Татарстан от 20сентября 2018года по данному делу отменить.

Принять отказ Игоря Анатольевича Самочернова в лице представителя Эдуарда Ахатовича Татлубаева от требования об истребовании имущества и производство по делу в части данного требования прекратить.

Исковые требования Игоря Анатольевича Самочернова к Гульнаре Камильевне Коротковой о взыскании задолженности по арендным платежам, судебных расходов удовлетворить частично.

Взыскать с Гульнары Камильевны Коротковой в пользу Игоря Анатольевича Самочернова задолженность по арендным платежам в размере 1438425 руб, расходы на оплату услуг представителя - 15000 руб, почтовые расходы - 500 руб, расходы на уплату государственной пошлины при подаче иска в суд - 15329,13 руб.

В удовлетворении встречных исковых требований Гульнары Камильевны Коротковой к Игорю Анатольевичу Самочернову о признании договоров купли-продажи оборудования от 13 сентября 2014 года и 1 мая 2015 года недействительными и взыскании денежных средств оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в шестимесячный срок в кассационном порядке.

Председательствующий

Судьи