Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 20 июня 2019 г. по делу N 33-26667/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе: председательствующего Вьюговой Н.М.,

судей Мухортых Е.Н, Сальниковой М.Л,

при секретаре И,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Мухортых Е.Н. дело по апелляционной жалобе истца П.С.Н, действующей в интересах несовершеннолетнего П.З.С, на решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 26 декабря 2018 года, которым постановлено:

в удовлетворении исковых требований П.С.Н. в интересах П.З.С. к Ч.С.В, Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по городу Москве о признании свидетельства о праве на наследство по закону недействительным, признании записи регистрации права собственности недействительным, возложении обязанностей государственной регистрации права собственности отказать.

Исковые требования Ч.С.В. к П.С.Н. в интересах П.З.С. о признании договора дарения недействительным удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения, заключенный 09 марта 2017 года от имени Ч.В.Ф. и П.С.Н. в интересах П.З.С, в отношении жилого помещения, расположенного по адресу: ***.

Решение суда по вступлении в законную силу, является основанием для отмены мер по обеспечению иска, сложении запрета Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по городу Москве совершать действия, направленные на регистрацию возникновения, перехода, прекращения и обременения прав на недвижимое имущество - жилое помещение, расположенное по адресу: ***, наложенный определением Зюзинского районного суда города Москвы от 01 декабря 2017 года,

установила:

П.С.Н. в интересах несовершеннолетнего П.З.С, *** года рождения, обратилась в суд с уточненным в порядке ст. 39 ГПК РФ иском к Ч.С.В, Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по городу Москве, о признании свидетельства о праве на наследство по закону, выданного Ч.С.В. нотариусом г. Москвы С.В.В. в отношении имущества Ч.В.Ф, умершего 14 марта 2017 года, недействительным, признании записи регистрации права собственности Ч.С.В. на квартиру по адресу: ***, недействительной, о регистрации права собственности несовершеннолетнего П.З.С, *** года рождения, на основании договора дарения квартиры от 09 марта 2017 года, заключенного между Ч.В.Ф. и истцом, как законным представителем несовершеннолетнего Ч.З.С.

В обоснование заявленных требований указала о том, что 09 марта 2017 года между Ч.В.Ф, с одной стороны, и истцом П.С.Н, действующей по закону за несовершеннолетнего сына П.З.С, *** года рождения, с другой стороны, был заключен договор дарения квартиры в простой письменной форме. По условиям договора дарения от 09.03.2017, Ч.В.Ф. подарил несовершеннолетнему П.З.С. однокомнатную квартиру по адресу: г***. 09 марта 2017 года истцом через МФЦ района Южное Бутово ЮЗАО были поданы необходимые документы для государственной регистрации перехода права собственности по договору дарения квартиры от 09.03.2017, справка о состоянии здоровья Ч.В.Ф. Однако, до регистрации договора, 14 марта 2017 года Ч.В.Ф. умер. 24 апреля 2017 года Управление Росреестра по Москве уведомило истца об отказе в государственной регистрации перехода права собственности на квартиру в связи со смертью дарителя. Договор дарения квартиры, заключенный после 01 марта 2013 года, не подлежал государственной регистрации. Договор был исполнен, в день заключения договора Ч.В.Ф. передал истцу, как представителю одаряемого, все правоустанавливающие документы на квартиру. Ключи от квартиры у истца были, поскольку с дарителем совместно проживали одной семьей в указанной квартире с апреля 2015 года по день его смерти, вели общее хозяйство, заботились друг о друге. Истец и ее несовершеннолетний сын зарегистрированы в квартире по месту жительства с 14.04.2015, истец оплачивала коммунальные услуги по квартире до и после заключения договора дарения. С марта 2017 года истец и ее сын продолжают проживать в квартире, оплачивать коммунальные платежи. Наследником Ч.В.Ф. является его сын - Ч.С.В, который принял наследство, оставшееся после отца, и получил свидетельство о праве собственности на наследство на спорную квартиру.

Поскольку на день открытия наследства спорное жилое помещение не принадлежало наследодателю, оно не могло быть включено в состав наследственного имущества, в связи с чем на него не могло быть выдано свидетельство о праве на наследство по закону.

Ответчик Ч.С.В, не согласившись с исковыми требованиями, предъявил встречный иск к П.С.Н. в интересах несовершеннолетнего П.З.С, *** года рождения, и после уточнения требований просит признать договор дарения от 09 марта 2017 года между Ч.В.Ф. и П.С.Н, действующей в качестве законного представителя П.З.С, недействительным, мотивируя свои требования тем, что указанный договор дарения Ч.В.Ф. не заключал и не подписывал.

Истец П.С.Н, действующая в интересах несовершеннолетнего П.З.С, и ее представитель в судебном заседании исковые требования поддержали, встречные исковые требования не признали.

Ответчик Ч.С.В. в судебное заседание не явился, о дате, времени и месте рассмотрения дела по существу извещен надлежащим образом. Представитель ответчика в судебное заседание явился, иск П.С.Н. не признал, встречные исковые требования Ч.С.Н. поддержал.

Представитель ответчика Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по городу Москве в судебное заседание не явился, о дате, времени и месте рассмотрения дела по существу извещался надлежащим образом, возражений на иск не представил.

Судом постановлено приведенное выше решение, об отмене которого, как незаконного и необоснованного, просит истец П.С.Н, действующая в интересах несовершеннолетнего П.З.С.

Проверив материалы дела, выслушав объяснения представителя истца П.С.Н, действующей в интересах несовершеннолетнего П.З.С, по ордеру адвоката Б.Н.А, поддержавшей апелляционную жалобы, представителя ответчика Ч.С.В. по доверенности Б.В.М, полагавшего решение суда законным и обоснованным, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом и следует из материалов дела, спорное жилое помещение в виде отдельной однокомнатной квартиры общей площадью 35,6 кв. м, жилой площадью 14,3 кв. м, расположенное по адресу: ***, на основании договора купли-продажи квартиры от 12 декабря 2014 года принадлежало Ч.В.Ф. на праве собственности.

В соответствии с выпиской из домовой книги по адресу: ***, в квартире по месту жительства постоянно зарегистрированы: с 16 января 2015 года - Ч.В.Ф, с 14 апреля 2015 года - П.С.Н, несовершеннолетний П.З.С, *** года рождения.

09 марта 2017 года между Ч.В.Ф. и П.С.Н, действующей за своего несовершеннолетнего сына П.З.С, был заключен договор дарения квартиры, в соответствии с условиями которого, Ч.В.Ф. подарил П.З.С. принадлежащий ему объект недвижимости в виде однокомнатной квартиры, находящейся по адресу: ***.

09 марта 2017 года П.С.Н, действующая от имени Ч.В.Ф. на основании доверенности, передала договор дарения в МФЦ района южное Бутово для оказания государственной услуги "государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

14 марта 2017 года Ч.В.Ф. умер.

23 марта 2017 года Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по городу Москве уведомило о приостановлении государственной регистрации перехода права собственности на объект недвижимого имущества, расположенного по адресу: ***, а 24 апреля 2017 года в государственной регистрации перехода права собственности на квартиру отказало.

Наследником Ч.В.Ф. умершего 14 марта 2017 года является его сын - Ч.С.В, который принял наследство, оставшееся после отца и получил свидетельство о праве собственности на наследство по закону в отношении спорного жилого помещения.

Возражая против удовлетворения иска П.С.Н. и настаивая на удовлетворении встречного иска, Ч.С.В. указывает о том, что договор дарения подписан не Ч.В.Ф.

Для проверки доводов Ч.С.Н. об отсутствии воли Ч.В.Ф. на заключение оспариваемого договора судом по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой поручено экспертам ООО "Эксперт - Альянс".

Согласно выводам эксперта ООО "Эксперт - Альянс" в заключении N 152-10-С/18 от 04 октября 10 декабря 2018 года, подписи от имени Ч.В.Ф. в договоре дарения квартиры от 09.03.2017 (2 экземпляра) в графе "подписи сторон" выполнены вероятно самим Ч.В.Ф. под воздействием каких-то "сбивающих" факторов, наиболее вероятными из которых могут быть возрастные изменения или болезненное состоянии. Ответить на вопрос в категорической форме не представляется возможным по причинамё изложенным в оценочной части исследования (при оценке результатов сравнительного исследования установлено, что совпадающие признаки не малочисленны и существенны, устойчивы, однако, по своему количеству и при наличии различий образуют совокупность лишь близкую к индивидуально и дают основание только для вероятного вывода о том, что исследуемые подписи выполнены, вероятно, Ч.В.Ф.).

Оценив представленные доказательства, в том числе заключение эксперта, суд первой инстанции пришел выводу об удовлетворении встречных исковых требований Ч.С.В. и об отказе в иске П.С.Н, действующей в интересах несовершеннолетнего П.З.С.

При этом суд исходил из отсутствия бесспорных доказательств, свидетельствующих о выражении воли Ч.В.Ф. на заключение договора дарения доли квартиры от 09 марта 2017 года.

Суд учел, что заключение эксперта не содержит категоричного вывода о том, что оспариваемый договор дарения подписан именно Ч.В.Ф, принял во внимание, что Ч.В.Ф. и П.С.Н, ее несовершеннолетний сын П.З.С, не являются родственниками, признаками свойства или родства не объединены, оспариваемый договор дарения не содержит условий о принятии одаряемым дара, а также возраст Ч.В.Ф, его состояние здоровья, дату наступления смерти Ч.В.Ф. (14 марта 2017 года), в связи с чем посчитал оспариваемый договор дарения квартиры от 09 марта 2017 года является недействительным.

С такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может ввиду следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 131 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней. Регистрации подлежат: право собственности, право хозяйственного ведения, право оперативного управления, право пожизненного наследуемого владения, право постоянного пользования, ипотека, сервитуты, а также иные права в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными законами.

В силу статьи 432 названного Кодекса договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

По договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (п. 1 ст. 572 ГК РФ).

Согласно пункту 3 статьи 574 Гражданского кодекса Российской Федерации договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

В соответствии с пунктом 8 статьи 2 Федерального закона от 30 декабря 2012 г. N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" правило о государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом, содержащееся в статье 574, не подлежит применению к договорам, заключаемым после 1 марта 2013 года.

Из материалов дела следует, что договор дарения спорной квартиры заключен 09 марта 2017 года между Ч.В.Ф. и П.С.Н, действующей за своего несовершеннолетнего сына П.З.С, в письменной форме, между сторонами были согласованы существенные условия данного договора: предмет, порядок передачи имущества, П.С.Н, действующей в интересах несовершеннолетнего П.З.С, было выражено согласие получить спорную квартиру в дар от Ч.В.Ф.

В соответствии с вышеприведенными изменениями действующего законодательства спорный договор дарения жилого помещения государственной регистрации не подлежал. Регистрации подлежал только переход права собственности на спорную квартиру от наследодателя к ответчику.

Обращаясь в суд с требованиями о признании договора дарения квартиры от 09 марта 2017 года недействительным, Ч.С.В. указал, что данный договор Ч.В.Ф. не заключал, подпись в договоре ему не принадлежит.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями ч.3 ст.123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Как указано выше, эксперт ООО "Эксперт - Альянс" в заключении N 152-10-С/18 от 04 октября 10 декабря 2018 года указал, что подписи от имени Ч.В.Ф. в договоре дарения квартиры от 09.03.2017 в графе "подписи сторон" выполнены вероятно самим Ч.В.Ф. под воздействием каких-то "сбивающих" факторов, наиболее вероятными из которых могут быть возрастные изменения или болезненное состоянии.

Таким образом, факт того, что Ч.В.Ф. не заключал и не подписывал спорный договор дарения квартиры, Ч.С.В. не доказан.

Материалами дела подтверждается, что 07 марта 2017 года Ч.В.Ф. выдал на имя П.С.Н. доверенность на сбор и получение необходимых документов для предстоящего заключения договора дарения указанной квартиры на имя П.З.С, *** года рождения, и подачи документов на государственную регистрацию перехода права собственности с правом получения зарегистрированных документов из Управления Росреестра по Москве.

Данная доверенность удостоверена нотариусом г. Москвы Р.О.С, которая проверила дееспособность Ч.В.Ф. и наличие его волеизъявления на наделение П.С.Н. такими полномочиями.

Договор дарения квартиры от 09 марта 2017 года обеими сторонами был исполнен.

Даритель на дату подписания договора дарения, в порядке его исполнения, фактически передал квартиру П.З.С. и его матери П.С.Н, а также все документы на квартиру.

Из объяснений П.С.Н. следует, что ключи от квартиры Ч.В.Ф. передал ей ранее, поскольку с марта 2016 года по день смерти Ч.В.Ф. они совместно проживали одной семьей в указанной квартире, вели общее хозяйство, заботились друг о друге. Похоронами Ч.В.Ф. занималась П.С.Н. Ответчик Ч.С.В. участия в похоронах отца не принимал.

П.С.Н. и ее несовершеннолетний сын П.З.С. зарегистрированы в квартире по месту жительства с марта 2016 года.

Таким образом, спорная квартира была передана по договору фактически еще при жизни дарителя и последний свое волеизъявление не изменил, подтвердив его выдачей доверенности на право совершения регистрационных действий по прекращению его права собственности на объект недвижимости, а также заключением договора дарения квартиры.

Коммунальные услуги по квартире как до, так и после заключения договора дарения оплачивает П.С.Н.

Указанные обстоятельства ответчиком (истцом по встречному иску) Ч.С.В. не опровергнуты.

Учитывая изложенное, коллегия приходит к выводу о том, что даритель Ч.В.Ф. выразил волю на передачу квартиры в дар несовершеннолетнему П.З.С, лично участвовал в заключении договора дарения и оформлении доверенности для регистрации перехода прекращения права собственности на квартиру, чем выразил свою волю на заключение и государственную регистрацию перехода права собственности по сделке к одаряемому, то есть все существенные условия договора дарения были соблюдены.

Как следует из норм Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (п. 1 ст. 2, п. 1 ст. 13, п. 7 ст. 16), в процессе регистрации правообладатель (или соответственно доверенное лицо) участвует при подаче заявления о государственной регистрации права. С заявлением представляются и все необходимые документы. В дальнейшем все процедуры по проверке, регистрации и внесению соответствующей записи в реестр осуществляются компетентными органами, совершение сторонами каких-либо юридически значимых действий в процессе самой регистрации не требуется. Стороны могут лишь отозвать свое заявление до внесения записи о регистрации в реестр.

Государственная регистрация как формальное условие обеспечения государственной, в том числе судебной, защиты прав лица, возникающих из договорных отношений, объектом которых является недвижимое имущество, - призвана лишь удостоверить со стороны государства юридическую силу соответствующих правоустанавливающих документов. Тем самым государственная регистрация создает гарантии надлежащего выполнения сторонами обязательств и, следовательно, способствует упрочению и стабильности гражданского оборота в целом. Она не затрагивает самого содержания указанного гражданского права, не ограничивает свободу договоров, юридическое равенство сторон, автономию их воли и имущественную самостоятельность.

Сама по себе государственная регистрация перехода права собственности призвана лишь удостоверить со стороны государства юридическую силу соответствующих правоустанавливающих документов, то есть в настоящем случае - договора дарения от 09 марта 2017 года.

Таким образом, поскольку в договоре дарения от 09 марта 2017 года Ч.В.Ф. выразил свою волю на заключение сделки, одаряемый П.З.С. в лице его законного представителя П.С.Н. фактически принял дар в виде спорной квартиры и проживает в ней, а государственная регистрация перехода права собственности на спорную квартиру от Ч.В.Ф. к П.З.С. является лишь правоподтверждающим, а не правоустанавливающим актом (которым является договор дарения), судебная коллегия приходит к выводу, что на момент подачи заявления о регистрации права собственности П.З.С. уже являлся фактическим собственником спорной квартиры.

В этой связи, спорная квартира на момент смерти Ч.В.Ф. ему не принадлежала и не могла войти в состав оставшегося после его смерти наследства (ст. 1111 ГК РФ), в связи с чем выданное Ч.С.В. свидетельство о праве на наследство по закону является недействительным и не порождает у него права собственности на спорное имущество.

С учетом изложенного, решение суда подлежит отмене с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований П.С.Н, действующей в интересах несовершеннолетнего П.З.С, и об отказе в удовлетворении исковых требований Ч.С.В.

Руководствуясь ст. ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Зюзинского районного суда г. Москвы от 26 декабря 2018 года отменить.

Принять по делу новое решение.

Признать свидетельство о праве на наследство по закону, выданное Ч.С.В. нотариусом города Москвы С.В.В. 16.10.2017, номер в реестре 2-1251, на квартиру по адресу: ***, недействительным, что является основанием для прекращения права собственности Ч.С.В. на квартиру по адресу: ***, и аннулировании записи в ЕГРН о праве собственности Ч.С.В. на указанную квартиру.

Обязать Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по городу Москве зарегистрировать переход права собственности на квартиру по адресу: ***, от Ч.В.Ф. к несовершеннолетнему П.З.С. на основании договора дарения квартиры от 09 марта 2017 года.

В удовлетворении исковых требований Ч.С.В. к П.С.Н, действующей в интересах П.З.С, о признании договора дарения квартиры от 09 марта 2017 года между Ч.В.Ф. и П.С.Н, действующей в интересах П.З.С, недействительным - отказать.

Председательствующий

Судьи