Апелляционное определение СК по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия от 16 июля 2019 г. по делу N 33-572/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия в составе:

председательствующего

Коченковой Л.Д.

судей

Андреевой А.В.

Антакановой Е.В.

при секретаре

Мучкаевой Р.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску А.В.В. к Бюджетному учреждению Республики Калмыкия "Республиканский детский медицинский центр им.Манджиевой В.Д." о компенсации морального вреда по апелляционной жалобе А.В.В. на решение Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 6 мая 2019 года.

Заслушав доклад судьи Андреевой А.В, объяснения А.В.В, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения представителя Бюджетного учреждения Республики Калмыкия "Республиканский детский медицинский центр им.Манджиевой В.Д." Мамаева А.О, судебная коллегия

установила:

А.В.В. обратился в суд с иском к Бюджетному учреждению Республики Калмыкия "Республиканский детский медицинский центр им.Манджиевой В.Д." (далее БУ РК "Республиканский детский медицинский центр им.Манджиевой В.Д.") о компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований указал, что 8 декабря 1988 г. у его родителей "... " и "... " родилась "... ".

В 1989 г. сестра "... " совместно с матерью "... " проходила лечение у ответчика, где её инструментальным путем заразили ВИЧ-инфекцией. 19 апреля 1989 г. сестра умерла, причиной смерти явилась ВИЧ-инфекция в стадии СПИД. В результате грудного кормления "... " ВИЧ-инфекцией была заражена мать "... ", которая умерла 8 апреля 2002 г.

По факту массового заражения ВИЧ-инфекцией 25 января 1989 г. в отношении неустановленных лиц возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных статьями 172, 222 УК РСФСР.

Постановлением следователя по особо важным делам по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Калмыкия от 19 октября 2011 г. близкие родственники "... ", "... " признаны потерпевшими по уголовному делу. 20 октября 2011 г. уголовное дело прекращено, в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Заражение сестры "... " произошло в результате действий (бездействия) сотрудников ответчика, в связи с её болезнью и последующей смертью ему причинены физические и нравственные страдания.

Ссылаясь на изложенное, просил взыскать с ответчика компенсацию морального вреда, причиненного смертью сестры "... ", в размере 1000000 руб.

В судебном заседании истец А.В.В. иск поддержал.

Представитель ответчика БУ РК "Республиканский детский медицинский центр им.Манджиевой В.Д." Мамаев А.О. исковые требования не признал, ссылаясь на отсутствие доказательств вины сотрудников больницы в заражении сестры истца.

Решением Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 6 мая 2019 г. в удовлетворении исковых требований А.В.В. о компенсации морального вреда отказано.

В апелляционной жалобе истец А.В.В. просил решение суда отменить, иск удовлетворить по доводам, изложенным в исковом заявлении. Дополнительно указал на то, что "... " находилась на лечении в Республиканской детской больнице с 12 декабря 1988 г. по 2 февраля 1989 г, в период нахождения детей, впоследствии выявленных с ВИЧ-инфекцией, мать "... " вошла в список лиц по нозокомиальному (синоним-внутрибольничному) очагу, путь инфицирования - при грудном вскармливании. Данные сведения доказывают, что "... " имеет связь между внутрибольничными вспышками заражения ВИЧ-инфекцией в 1988-1989 г.г. в Республиканской детской больнице, поскольку "... " в период нахождения в больнице находилась на грудном вскармливании.

В возражении на апелляционную жалобу главный врач БУ РК "Республиканский детский медицинский центр им.Манджиевой В.Д." Каюков Р.А. просил решение суда оставить без изменения.

В соответствии с частью 1 статьи 327 1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены обжалуемого решения суда.

Разрешая спор по существу и отказывая в иске, суд руководствовался статьей 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, статьями 444, 445 Гражданского кодекса РСФСР, статьями 1064, 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из того, что материалами дела не подтверждается факт заражения ВИЧ-инфекцией "... " вследствие противоправных действий ответчика, вызванных использованием нестерильных инструментов при проведении медицинских манипуляций.

С такими выводами суда следует согласиться, поскольку они соответствуют требованиям материального закона и основаны на фактических обстоятельствах дела.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Согласно пункту 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

До 1 марта 1996 г. действовал Гражданский кодекс РСФСР, утвержденный Законом РСФСР от 11 июня 1964 г, статьями 444, 445 которого было предусмотрено, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный организации, подлежит возмещению лицом, причинившим вред. Причинивший вред освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Организация обязана возместить вред, причиненный по вине ее работников при исполнении ими своих трудовых (служебных) обязанностей.

Согласно разъяснениям, данным в абзаце 2 пункта 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В силу статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, под моральным вредом понимаются физические или нравственные страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающие на принадлежащие гражданину нематериальные блага, или нарушающие его личные неимущественные права.

В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" указано, что в соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.

По смыслу приведенных законоположений, юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению в рамках рассматриваемого спора, являются: факт причинения морального вреда, противоправность действий (бездействий) работников медицинского учреждения, причинно-следственная связь между действиями (бездействиями) медицинских работников и причиненным истцу моральным вредом. При этом на потерпевшего возложена обязанность по доказыванию обстоятельства, подтверждающего факт причинения вреда, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как следует из материалов дела и установлено судом, сестра истца "... " родилась 8 декабря 1988 г, умерла 19 апреля 1989 г, мать - "... " умерла 8 апреля 2002 г.

За период с 1988 г. по 1989 г. в различных детских лечебных учреждениях города Элисты и Республики Калмыкия находилось на лечении 76 детей, впоследствии выявленных как ВИЧ-инфицированные.

Постановлением старшего следователя по особо важным делам при Прокуратуре РСФСР от 25 января 1989 г. возбуждено уголовное дело N 18/67006-89 по фактам массового инфицирования вирусом СПИД детей и их родителей в Калмыцкой АССР по признакам преступлений, предусмотренных статьями 172, 222 Уголовного кодекса РСФСР.

В ходе расследования уголовного дела установлено, что с ноября 1988 г. по март 1989 г. в ходе эпидемиологического исследования выявлено наличие 45 детей, зараженных ВИЧ-инфекцией и 9 взрослых, являвшихся вирусоносителями, который находились на стационарном лечении в Республиканской детской и инфекционной больницах г.Элисты Республики Калмыкия, в дальнейшем количество инфицированных вирусом детей росло и по состоянию на 1992 г. составило 76, из которых 22 ребенка умерло.

Постановлением следователя по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Калмыкия от 19 октября 2011 г. близкие родственники "... ", "... ", круг которых определен Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, признаны потерпевшими по уголовному делу.

20 октября 2011 г. уголовное дело, возбужденное в отношении неустановленных лиц по признакам преступлений, предусмотренных статьями 172, 222 Уголовного кодекса РСФСР, прекращено по основанию, предусмотренному пунктом 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы, проведенной экспертом Ростовского научно-исследовательского противочумного института "... " в 1988 г. в Республиканской детской больнице сложилось три очага ВИЧ-инфекции: грудное отделение, анестезиолого-реанимационное и хирургическое отделения. Возникновение первичного очага в грудном отделении связано с почти одномоментным поступлением в отделение нескольких детей, рожденных от ВИЧ-инфицированных матерей, которые и явились источником инфекции для остальных больных. Дальнейшее распространение инфекции связано с детьми уже инфицированными в данном или другом отделении больницы и в ряде случаев приобретало "цепной" характер. Непосредственным фактором передачи ВИЧ-инфекции явилось множественность медицинских манипуляций, связанных с внутривенным струйным введением гепарина и одномоментным по листам назначений введением одних и тех же лекарственных препаратов одними и теми же процедурными сестрами детям при наличии у них подключичных катетеров.

Обращаясь в суд с настоящим иском, А.В.В. ссылался на то, что смерть сестры "... " наступила вследствие заражения ВИЧ-инфекцией в БУ РК "Республиканский детский медицинский центр им.Манджиевой В.Д. по вине лечебного учреждения.

В силу статей 55, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда. Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Между тем, в материалах дела отсутствуют относимые, допустимые, достаточные и достоверные доказательства факта заражения ВИЧ-инфекцией, противоправности и виновных действий (бездействия) работников медицинского учреждения и причинно-следственная связь между такими действиями (бездействием) и заражением ВИЧ-инфекцией сестры истца.

Судом установлено, что "... " в период с 12 декабря 1988 г. по 2 февраля 1989 г. находилась на лечении в Республиканской детской больнице с диагнозом "... " непосредственно после рождения, при поступлении на стационарное лечение на ВИЧ-инфекцию не была обследована. После выписки "... " прибыла домой вместе с матерью в "... ", скончалась 19 апреля 1989 г. в отделении РАО Республиканской детской больницы в возрасте "... ".

Согласно справке о смерти N "... ", выданной отделом ЗАГС "... " Управления ЗАГС Республики Калмыкия "... " г, "... " умерла 19 апреля 1989 г, причина смерти: "... ".

Из протокола патологоаналитического исследования N "... " от "... " г. следует, что "... " посмертно установлен клинический диагноз: основное заболевание - "... "; сопутствующие заболевания - "... ". Анализируя клинические данные - "... " можно полагать, что девочка "... ", при длительном лечении процесс стабилизировался, но иммунологическая реактивность была сниженной, на этом фоне присоединились "... ", которая способствовала манифестации имеющейся "... ", развилась "... ", последнее явилось важнейшим в танатогенезе.

По сведениям Бюджетного учреждения Республики Калмыкия "Республиканский центр специализированных видов медицинской помощи" "... " на диспансерном учете не состояла и не находилась в федеральной базе данных по ВИЧ-инфекции. Перечисленные в протоколе паталогоаналитическолго исследования процессы не являются специфическими проявлениями ВИЧ-инфекции и могут развиваться при вторичных иммунодефицитах различного генеза.

Согласно пояснениям врача-клинициста "... " посмертно установленный клинический диагноз "... ", отраженный в протоколе патологоаналитического исследования, возможен как у ВИЧ-инфицированного человека, так и у человека, не имеющего ВИЧ-инфекцию в силу снижения иммунитета по иным причинам.

Анализируя исследованные доказательства в их совокупности, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что имевшиеся у "... " заболевания, приведшие к её смерти, могли быть диагностированы как у инфицированного, так и не у инфицированного ребенка вследствие снижения иммунитета по иным причинам; заражение именно ВИЧ-инфекцией в медицинском учреждении не подтверждено.

К таким выводам суд первой инстанции пришел на основании доказательств, представленных лицами, участвующими в деле, оценка которым дана судом в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, поскольку в ходе судебного разбирательства не установлено факта заражения ВИЧ-инфекцией, наличие вины ответчика и причинно-следственной связи между его действиями (бездействием) и заявленными истцом неблагоприятными последствиями, суд правомерно отказал в удовлетворении заявленных исковых требований о компенсации морального вреда.

Доводы жалобы о заражении ВИЧ-инфекцией матери "... " от дочери "... " при грудном вскармливании, что свидетельствует об инфицировании последней именно в период её нахождения в медицинском учреждении, опровергаются вышеизложенными обстоятельствами по делу, где не установлено безусловных обстоятельств, свидетельствующих о заражении ВИЧ-инфекцией "... " в Республиканской детской больнице.

Подлежат отклонению ссылки в жалобе на постановления о признании потерпевшим и о прекращении уголовного дела как на безусловные доказательства заражения ВИЧ-инфекцией, поскольку данные постановления не имеет преюдициального значения для суда при разрешении настоящего гражданского дела, а обстоятельства, изложенные в них, подлежат оценке наряду с иными представленными по делу доказательствами в их совокупности.

Судебная коллегия отмечает, что фактически доводы апелляционной жалобы сводятся к иной оценке доказательств и аналогичны доводам, на которые ссылался истец в суде первой инстанции, они были предметом обсуждения суда первой инстанции и им дана правильная правовая оценка на основании исследования в судебном заседании всех представленных доказательств в их совокупности. Оснований для переоценки доказательств судом апелляционной инстанции не усматривается.

Разрешая спор, суд правильно определилюридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку представленным и исследованным в судебном заседании доказательствам, и постановилрешение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы.

Руководствуясь статьями 328, 329, Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия

определила:

решение Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 6 мая 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий Л.Д. Коченкова

Судьи А.В. Андреева

Е.В. Антаканова