Апелляционное определение СК по гражданским делам Московского городского суда от 28 августа 2019 г. по делу N 33-32112/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда в составе: председательствующего Акулыниной Т.В., судей Шубиной И.И., Демидовой Э.Э., при секретаре Шидлове Н.Н.,

заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Шубиной И.И. гражданское дело по апелляционной жалобе представителя истца Орлова А.М. по доверенности Ежовой И.И. на решение Нагатинского районного суда г. Москвы от 25 апреля 2019 года, которым постановлено:

Иск Орлова ***** к Де Бортоли **** о признании недействительным договора пожизненного содержания с иждивением, применении последствий недействительности, оставить без удовлетворения.

Меры обеспечения иска в виде запрета регистрационных действий по квартире по адресу: **** - отменить, после вступления решения суда в законную силу,

УСТАНОВИЛА:

Истец Орлов А.М. обратился в суд с иском к ответчику Де Бортоли Т.М. о признании недействительным договора пожизненного содержания с иждивением, применении последствий недействительности. В обоснование заявленных требований истец указал, что ******* г. умерла его мать ** Р.П, которой ранее на праве собственности принадлежала квартира по адресу *****.

После смерти матери он принял наследство и лишь от нотариуса ему стало известно, что 01 октября 1997 года между его матерью ** Р.П. и его сестрой, ответчиком Де Бортоли Т.М. был заключен договор пожизненного содержания с иждивением, удостоверенный нотариусом, в соответствии с которым Де Бортоли Т.М. в обеспечение пожизненного содержания ** Р.П. получила в собственность недвижимое имущество, а именно: квартиру по адресу: *******.

Истец ссылается на то, что в момент подписания оспариваемого им договора пожизненного содержания с иждивением от 01 октября 1997 г. его мать ** Р.П. находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значение своих действий и руководить ими.

Истец просил признать недействительным договор пожизненного содержания с иждивением от 01 октября 1997 г, возвратить указанную квартиру в наследственную массу ** Р.П.

Истец Орлов А.М. в судебное заседание суда первой инстанции не явился, извещался надлежаще. Представители истца Ежова Д.А, Малютов Д.А. в судебное заседание явились, исковые требования поддержали.

Ответчик Де Бортоли Т.М. и представители ответчика Ившин А.В, Викулов И.Я. в судебное заседание явились, исковые требования не признали, просили отказать в удовлетворении исковых требований в полном объеме, в том числе, в связи с пропуском истцом срока исковой давности.

Третьи лица Московская городская нотариальная палата, Управление РОСРЕСТРА в судебное заседание не явились, о месте и времени слушания дела извещены.

Суд постановилуказанное решение, об отмене которого просит представитель истца Орлова А.М. по доверенности Ежова И.И. по доводам апелляционной жалобы.

Изучив материалы дела, обсудив вопрос о возможности слушания дела в отсутствие истца, представителей третьих лиц Московской городской нотариальной палаты, Управления Росреестра по Москве, извещенных о времени и месте слушания дела надлежащим образом, выслушав ответчика Де Бортоли Т.М, ее представителя адвоката Ившина А.В, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Разрешая спор, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. ст. 166, 168,177 ГК РФ.

Как установлено судом и следует из материалов дела, ***** г. умерла мать истца Орлова А.М. и ответчика Де Бортоли Т.М. - ** Р.П, которой ранее на праве собственности принадлежала квартира по адресу г*******.

При жизни, 01 октября 1997 года между ** Р.П. и ее дочерью, ответчиком Де Бортоли Т.М. был заключен договор пожизненного содержания с иждивением, удостоверенный нотариусом, в соответствии с которым Де Бортоли Т.М. в обеспечение пожизненного содержания ** Р.П. получила в собственность недвижимое имущество, а именно квартиру по адресу: ******.

Настаивая на недействительности указанного договора, истец Орлов А.М. ссылался- на то, что в момент его заключения ** Р.П. не могла понимать значение своих действий и руководить ими в силу своего психического состояния.

Для проверки данных доводов истца по делу назначена и проведена посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза в отношении ** Р.П..

Согласно заключению комиссии экспертов ГБУЗ г. Москвы "ПКБ N 1 ДЗМ" в отношении ** Р.П. был сделан вывод о том, что дифференцировано оценить характер и степень выраженности имевшихся у ** Р.П. психических нарушений в указанный юридически значимый период и решить вопрос о ее способности понимать значение своих действий и руководить ими при подписании договора пожизненного содержания с иждивением от 01 октября 1997 года не представляется возможным.

Каких-либо доказательств, опровергающих указанные выводы экспертизы, сторонами не представлено.

Оценивая заключение экспертизы, суд отметил, что она проводились в специализированном экспертном учреждении, компетентными специалистами, заключение экспертизы было дано на основании представленных судом материалов данного гражданского дела, в том числе, медицинской документации ** Р.П, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Также в материалах дела и заключении экспертизы (л.д. 15, 16, 17 экспертизы) отражено, что при осмотре врачами в 2009, 2011, 2014 и 2015 г.г. ** Р.П. находилась в ясном сознании, была полностью ориентирована и контактна.

В судебном заседании были допрошены свидетели Сурина С.Р, Кумалагова Н.Я, Епихин Д.В. - со стороны истца, свидетели Потатуева Л.П, Мищенко С.В, Ишмаева Л.Г. - со стороны ответчика, каждый из которых подтвердил доводы той стороны, по ходатайству которой он был приглашен. При оценке их показаний суд учел, что вышеуказанные свидетели не являются специалистами в области психиатрии и психологии, свидетели в различной мере заинтересованы в исходе дела в пользу той или другой стороны, оснований для выводов о том, что свидетелям были известны истинные мотивы поведения той или иной стороны у суда не имелось.

Из представленных ответчиком доказательств следует, что до 1996 г. **

Р.П. имела место работы, в юридически значимый период (с 1997 г.) она совершала многочисленные загранпоездки к дочери Де Бортоли Т.М. в Италию (где имела вид на жительство), оформляя визы при этом и проездные документы. Кроме того, ** Р.П. подавала различные иски в суд и участвовала в судебных заседаниях, выдавала различные доверенности на представление ее интересов (удостоверенные нотариусами), рассматриваемый договор ** Р.П. при жизни не оспаривала.

Исследовав и оценив все исследованные доказательства, суд пришел к обоснованным выводам, о том, что само по себе наличие у ** Р.П. органического расстройства личности, без учета степени его выраженности, не может явиться основанием для вывода о ее неспособности заключить оспариваемую сделку, и такой вывод может быть сделан только в том случае, если достоверно установлен порок воли при совершении сделки, иное означало бы ограничение гражданских прав подобной категории граждан. При установленных обстоятельствах суд в удовлетворении иска полностью отказал.

В апелляционной жалобе представитель истца повторяет обстоятельства, на которых истец основывал свои исковые требования, настаивая на том, что в момент заключения оспариваемого договора ** Р.П. имела психическое расстройство, которое препятствовало ей понимать значение своих действий и руководить ими. Полагает, что указанные обстоятельства можно было установить из показаний свидетелей Епихина Д.В, Кумагаловой Н.Я. и Суриной С.Р... Однако, как следует из указанных показаний, они относятся к различным периодам времени и свидетельствуют о том, что периодически в поведении ** Р.П. наблюдались странности, которые ее сын (истец по делу) объяснял психическим расстройством. Ни один из свидетелей не охарактеризовал психическое состояние наследодателя в день заключения оспариваемого договора.

При таких обстоятельствах у судебной коллегии нет оснований не согласиться с оценкой доказательств, включая показания свидетелей и заключение судебной экспертизы, данной им судом первой инстанции.

Судебная коллегия соглашается с доводами апелляционной жалобы о том, что суд необоснованно исчисляет срок исковой давности с апреля 2016 года, поскольку до открытия наследства 08 апреля 2018 года истец, учитывая, что ** Р.П. при жизни недееспособной не признавалась, не мог предъявлять исковые требования о признании сделки недействительной в своих интересах. Вместе с тем, указанное обстоятельство не является основанием для отмены решения, поскольку суд первой инстанции разрешилспор по существу и отказал в иске на основании правильно установленных юридически значимых обстоятельств дела.

Таким образом, судебная коллегия полагает возможным оставить решение суда первой инстанции без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Нагатинского районного суда г. Москвы от 25 апреля 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Судьи: