Постановление Московского городского суда от 09 сентября 2019 г. по делу N 4у-3227/2019

Судья Московского городского суда Румянцева Е.А., изучив кассационную жалобу адвоката Бурмистровой А.М. в защиту осужденного Ойева М.М. на приговор Преображенского районного суда города Москвы от 11 июля 2013 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 16 октября 2013 года,

установила:

приговором Преображенского районного суда города Москвы от 11 июля 2013 года

Ойев М.М, *******, ранее не судимый,

осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания исчислен с 28 февраля 2013 года.

Приговором суда решена судьба вещественных доказательств.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 16 октября 2013 года приговор оставлен без изменения.

Ойев М.М. признан виновным в убийстве, то есть умышленном причинении смерти другому человеку.

Преступление совершено в г. Москве 29 ноября 2012 года при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании Ойев М.М. вину не признал, указал, что он преступление не совершал, с погибшим Ф. состоял в близких, дружеских отношениях.

В кассационной жалобе адвокат Бурмистрова А.М. в защиту осужденного Ойева М.М. выражает несогласие с состоявшимися в отношении последнего судебными решениями ввиду допущенных нарушений требований уголовного и уголовно-процессуального законов. В обоснование своей позиции утверждает, что по делу не установлено, кто совершил убийство, при этом доказательств причастности Ойева М.М. к его совершению в материалах дела не имеется. Кроме того, по ее мнению, приговор суда основан на недопустимых доказательствах, а изложенные в приговоре выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам. В ходе предварительного расследования на осужденного Ойева М.М. оказывалось давление, было нарушено его право на защиту, поскольку задержание осужденного проводилось в отсутствие переводчика, а его допрос в качестве подозреваемого проводился с участием переводчика К, в то время, как согласно постановлению о назначении переводчика, им был назначен Т. Также указывает, что в ходе предварительного следствия не была проверена версия о причастности О. к совершению данного преступления и не опровергнуты показания Ойева М.М. о его невиновности, а также об отсутствии у него травматического оружия. Указывает, что обвинение построено на противоречивых показаниях потерпевшего Ф. и его родственника М, которые не были очевидцами преступления. Заявляет, что опознание Ойева М.М. свидетелем Р. проведено с нарушением п. 5 ст. 193 УПК РФ, в связи с чем данное доказательство является недопустимым. Показания свидетеля Ф, данные им на стадии предварительного расследования от 3 декабря 2012 года и от 28 февраля 2013 года, а также показания свидетеля Р. содержат существенные противоречия, которым судом не была дана надлежащая оценка. Кроме того, не дана оценка показаниям свидетеля Х, который заявил, что не давал показаний на предварительном следствии.

Заявляет, что свидетель М. в ходе следствия 26 февраля 2013 года был допрошен без переводчика, поскольку участвующий при его допросе переводчик Т. согласно постановлению был назначен лишь 28 февраля 2013 года. Указывает, что постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы от 30 ноября 2012 года вынесено следователем С, который не входил в состав следственной группы, ввиду чего заключение эксперта N ** является недопустимым доказательством. Принимая во внимание изложенное, просит судебные решения отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение.

Изучив материалы дела и проверив изложенные в жалобе доводы, считаю, что оснований для передачи кассационной жалобы адвоката Бурмистровой А.М. в защиту осужденного Ойева М.М. для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется по следующим основаниям.

Выводы суда о виновности Ойева М.М. в совершении преступления являются обоснованными и подтверждаются совокупностью исследованных судом доказательств, в частности:

- показаниями потерпевшего Ф. - ** погибшего о том, что 29 ноября 2012 года он, находясь в компании знакомых в кафе, услышал, что Ойев М.М. сказал О, что им нужно убить "Д", при этом О. поинтересовался у него по поводу местонахождения его ****, а затем они уехали. Впоследствии он направился к другу по имени М, которому ночью по телефону позвонил Ойев М.М. и он (Ф.) услышал, как Ойев М.М. сказал, что пристрелил А в голову; затем по телефону О. на его вопрос по поводу брата сказал, что он (О.) ударил его ***, а Ойев М.М. выстрелил из пистолета *** в голову;

- протоколом очной ставки между потерпевшим Ф. и Ойевым М.М, в ходе проведения которой потерпевший подтвердил свои показания;

- показаниями свидетеля М. о том, что его *** М. рассказал ему, что в ходе встречи Ойева М.М. и Ф, очевидцем которой он явился, между ними произошел конфликт, а потом была перестрелка, при этом он сообщил ему, что Ойев М.М. застрелил Ф.;

- показаниями свидетеля М. об обстоятельствах встречи Ф. и Ойева М.М, между которыми возник конфликт, а впоследствии Ойев М.М. ему сообщил, что убил Ф. в ходе ссоры, возникшей по поводу долга последнего;

- показаниями свидетелей Г. и С. -сотрудников полиции о задержании Ойева М.М, после которого Ойев М.М. пояснил, что убил Ф. в связи с тем, что последний должен крупную денежную сумму; кроме того, задержанный ими М. также сообщил, что Ойев М.М. рассказал ему, что убил Ф.;

- показаниями свидетелей Р. и Х, которые по просьбе Ф. прибыли к указанному им месту, где Ф. встречался со своим знакомым, к ним подъехали несколько мужчин, между ними возник словесный конфликт, в связи с чем они сделали им замечание, при этом один из мужчин подошел к Р, направив на него травматический пистолет, а другой мужчина ударил Ф. по лицу, а затем выстрелили ему в голову; в ходе опознания Р. по фотографии опознал Ойева М.М. как лицо, который выстрелил в Ф.;

- показаниями свидетелей М, Д, Ю, С, Л, оказавшихся очевидцами конфликта около станции метро "***" между несколькими мужчинами, в ходе которого имела место стрельба;

- протоколом осмотра места происшествия - участка местности, где был обнаружен труп Ф.;

- заключением судебно-медицинской экспертизы, согласно выводам которой смерть Ф. наступила от огнестрельного, пулевого ранения головы;

- заключением судебно-баллистической экспертизы;

- другими доказательствами, исследованными в ходе судебного следствия.

Оценка исследованным доказательствам судом первой инстанции дана в соответствии с требованиями ст. 17, 87, 88 УПК РФ, с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в своей совокупности - достаточности для разрешения данного дела. В основу приговора положены доказательства, которые были непосредственно исследованы и проверены в ходе судебного разбирательства, при этом в приговоре приведены мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие.

Вопреки доводам, изложенным в кассационной жалобе, судом дана надлежащая оценка показаниям потерпевшего Ф. и допрошенных свидетелей, не согласиться с которой оснований не имеется. Суд обоснованно признал достоверными их показания об обстоятельствах преступного деяния, которые подтверждаются совокупностью иных доказательств по делу, при этом суд, оценив показания свидетелей Р, Х. и М, обоснованно признал достоверными их показания, данные в ходе предварительного расследования, которые были получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

При этом, как следует из протокола судебного заседания, свидетель Р, отвечая на вопросы участников процесса, сообщил, что он привлекается к уголовной ответственности по другому уголовному делу, его защиту осуществляет адвокат, однако он не заявлял ходатайств о необходимости участия адвоката в ходе его допросов в качестве свидетеля по настоящему делу (т.* л.д. *), в связи с чем доводы автора кассационной жалобы о нарушении требований закона при допросе свидетеля Р, выразившихся в отсутствии его защитника, являются несостоятельными.

С доводами защиты о том, что приговор суда основан на противоречивых показаниях потерпевшего Ф, нельзя согласиться по основаниям, изложенным как в приговоре суда, так и в апелляционном определении. В частности, суд первой инстанции, оценив изменение показаний потерпевшего в части того, что в первоначальных показаниях Ф. не упоминал о встрече с Ойевым М.М. и другими очевидцами произошедшего, а также не сообщал о телефонном разговоре, состоявшемся между Ойевым М.М. и другом Ф. по имени "М", в ходе которого Ойев М.М. рассказал "М" о том, что пристрелил Ф, а указал об этом в ходе дополнительного допроса, суд обоснованно признал достоверными приведенные выше его показания, указав о том, что, как утверждал потерпевший, первоначально он испытал шоковое состояние, узнав о смерти своего *****, а потом дополнил ранее данные показания.

При таких обстоятельствах следует отметить, что изложенные в кассационной жалобе доводы защитника о несогласии с оценкой, данной в приговоре показаниям потерпевшего и свидетелей, не свидетельствует о несоблюдении судом предусмотренных уголовно - процессуальным законом правил исследования и оценки доказательств и нарушении требований закона.

Доводы защитника о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона при задержании осужденного Ойева М.М. и при допросе его в качестве подозреваемого, а также о нарушении его права на защиту также являются несостоятельными.

Как следует из материалов уголовного дела, 28 февраля 2013 года Ойев М.М. был задержан в порядке ст. 91 УПК РФ по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ (т.* л.д. *).

Согласно ордеру от 28 февраля 2013 года защиту Ойева М.М. по назначению в порядке ст. 51 УПК РФ осуществлял адвокат П. (т.* л.д. *)

28 февраля 2013 года в ходе допроса в качестве подозреваемого и обвиняемого Ойева М.М. в присутствии адвоката П. и с участием переводчика К. сообщил, что 29 ноября 2012 года встречался с Ф. и являлся очевидцем его разговора с какими-то *****, приехавшими на автомашине "***". В ходе указанного разговора неизвестные ему лица из указанного автомобиля несколько раз выстрелили в него, после чего он скрылся. Впоследствии он узнал, что Ф. скончался. При этом, как пояснил Ойев М.М, показания он давал добровольно, без какого - либо давления со стороны сотрудников полиции и следователя (т.*, л.д.*, *).

При этом необходимо отметить, что постановление о привлечении Ойева М.М. в качестве обвиняемого по ч. 1 ст. 105 УК РФ от 28 февраля 2013 года было переведено в письменном виде на его родной язык, копия которого имеется в материалах уголовного дела (т.* л.д. *).

Впоследствии защиту осужденного Ойева М.М. на основании ордера от 2 марта 2013 года по соглашению осуществлял адвокат С. (т.* л.д. *).

На основании постановления следователя от 28 февраля 2013 года (т. * л.д. *) переводчиком по уголовному делу был назначен Т. (доверенность на участие в качестве переводчика до 1 сентября 2013 года - т.* л.д. *), с участием которого проводились дальнейшие следственные и процессуальные действия, в частности, рассмотрение судом ходатайства об избрании Ойеву М.М. меры пресечения в виде заключения под стражу (т.* л.д. *).

На основании постановления следователя от 5 марта 2013 года (т. * л.д. *) переводчиком по уголовному делу был назначен Н. (доверенность на участие в качестве переводчика до 31 декабря 2013 года - т.* л.д. *), с участием которого проводились следственные действия до окончания предварительного расследования и которым осуществлялись письменные переводы процессуальных документов, в частности, с его участием проводились очные ставки между Ойевым М.М. и потерпевшим Ф, а также свидетелями Р. и Х. (т.* л.д. *, т.* л.д. *), в ходе которых Ойев М.М. в присутствии защитника по соглашению С. давал показания, аналогичные данным в ходе его допросов 28 февраля 2013 года в качестве подозреваемого и обвиняемого.

Кроме того, необходимо отметить, что в ходе судебного разбирательства после допроса подсудимого Ойева М.М. были оглашены протоколы его показаний, данных 28 февраля 2013 года в качестве подозреваемого и обвиняемого в присутствии адвоката П. и с участием переводчика К, а также протоколы очных ставок между ним и потерпевшим Ф, свидетелями Р, Х, содержание которых он подтвердил частично, при этом он не отрицал, что при проведении каждого допроса и очной ставки присутствовали адвокат и переводчик.

Более того, как пояснил в судебном заседании свидетель Д, который осуществлял расследование данного уголовного дела, допросы Ойева М.М. в качестве подозреваемого и обвиняемого проводились им в присутствии защитника и переводчика, сведения, изложенные в протоколах допросов Ойева М.М, указаны со слов последнего, при этом каких-либо замечаний и дополнений ни со стороны Ойева М.М, ни от защитника не поступило.

Таким образом, оснований согласиться с доводами адвоката о нарушении права осужденного на защиту не имеется, поскольку, как в ходе предварительного расследования, так и в ходе судебного разбирательства было реализовано право Ойева М.М. на участие переводчика и реально обеспечено его право на участие защитника. При этом каких-либо данных, свидетельствующих о нарушении процессуальных прав Ойева М.М. на стадии следствия, о чем утверждает в кассационной жалобе защитник, материалы уголовного дела не содержат.

Каких-либо объективных данных, свидетельствующих о том, что показания Ойевым М.М, данные им в ходе предварительного расследования, были получены под воздействием недозволенных методов ведения следствия, из материалов уголовного дела не усматривается и в жалобе не приведено.

Относительно доводов защиты о допущенных нарушениях требований закона при допросе в ходе следствия свидетеля М, необходимо отметить следующее. Согласно протоколу допроса М. был допрошен в качестве свидетеля 26 февраля 2013 года, в ходе его допроса присутствовал переводчик Т, подпись которого имеется в протоколе допроса, при этом по окончании допроса каких - либо заявлений, замечаний от участвующих лиц, в том числе от М. и переводчика Т. не поступило.

В судебном заседании в ходе допроса свидетеля М. были исследованы его показания, данные на предварительном следствии (т. * л.д. *), он подтвердил наличие его подписей в данном протоколе допроса, каких - либо замечаний по поводу отсутствия переводчика при его допросе он не заявлял (т.* л.д. *). При этом суд, оценив показания свидетеля М, обоснованно признал достоверными его показания, данные на следствии, поскольку они получены с соблюдением требований закона и подтверждаются совокупностью иных доказательств.

Доводы защиты о том, что постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы от 30 ноября 2012 года вынесено следователем С, который не входил в следственную группу, ввиду чего заключение эксперта N ** является недопустимым доказательством, также являются несостоятельными, поскольку из материалов уголовного дела усматривается, что преступление в отношении Ф. совершено 29 ноября 2012 года в период времени с 21 часа 20 минут по 22 часа 55 минут. Осмотр места происшествия был проведен 29-30 ноября 2012 года в период с 23 часов 15 минут по 01 час 20 минут старшим следователем С, входившим в следственно - оперативную группу, которая выезжала на место преступления. 30 ноября 2012 года следователем С. было вынесено постановление о назначении судебно - медицинской экспертизы обнаруженного на месте преступления трупа потерпевшего, по результатам которой составлено заключение эксперта N ***. В этот же день 30 ноября 2012 года возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, после чего вынесено постановление о создании следственной группы. Учитывая изложенное, оснований для признания заключения судебно - медицинской экспертизы недопустимым доказательством не имеется, поскольку данная экспертиза назначена уполномоченным на то лицом, несмотря на то, что следователь С. не входил в состав следственной группы, созданной после возбуждения уголовного дела.

Суд, установив фактические обстоятельства дела, обоснованно квалифицировал действия осуждённого Ойева М.М. по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Оснований для иной правовой оценки действий осуждённого не имеется.

Как установлено судом, 29 ноября 2012 года, в период времени с 21 часа 20 минут по 22 часа 55 минут, Ойев М.М, находясь возле дома N * по ул. **** г. Москвы, в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений с находившемся там же Ф, имея умысел на убийство последнего, произвел из имеющего при нем неустановленного пистолета, не менее одного выстрела в область расположения жизненно-важных органов - в голову, чем причинил Ф. огнестрельное, пулевое, проникающее, слепое ранение головы, причинившее тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, от которого наступила смерть потерпевшего.

Судебными инстанциями тщательно проверялась версия осуждённого о его непричастности к совершению инкриминированного преступления, которая обоснованно признана несостоятельной, поскольку опровергается совокупностью исследованных доказательств. При этом в судебных решениях приведены мотивы, по которым суд критически оценил позицию осуждённого как направленную на избежание уголовной ответственности за содеянное.

Доводы защиты о причастности иных лиц к совершению данного преступления не влияют на законность состоявшихся судебных решений и выводы суда о виновности Ойева М.М, которые основаны на совокупности доказательств, справедливо признанной достаточной для признания его виновным в совершении преступления.

Из представленных материалов дела усматривается, что уголовное дело рассмотрено судом в пределах предъявленного обвинения, с соблюдением принципов состязательности сторон и презумпции невиновности, сторонам обвинения и защиты были предоставлены равные возможности для реализации своих прав и созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей, при этом ограничений прав участников уголовного судопроизводства допущено не было, в связи с чем оснований сомневаться в объективности и беспристрастности суда не имеется.

Вопреки изложенным в жалобе доводам, приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, суд в соответствии со ст. 307 УПК РФ в своем решении подробно изложил описание преступного деяния, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотива, целей и последствий преступления, а также доказательства, на которых основаны выводы суда, изложенные в приговоре, и мотивы принятых решений по всем вопросам.

Таким образом, вопреки утверждению защитника, каких - либо нарушений норм уголовно - процессуального закона, повлиявших на исход дела и влекущих отмену либо изменение судебных решений, не установлено.

В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, содержащимися в п. 10 постановления от 28 января 2014 года N 2 "О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", в силу ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалоб, суд (судья) кассационной инстанции проверяет только законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и норм уголовно-процессуального права. Доводы кассационных жалоб, если в них оспаривается правильность установления судом фактических обстоятельств дела, проверке не подлежат, так как фактические обстоятельства преступления, установленные судами первой и апелляционной инстанций, для суда кассационной инстанции считаются установленными окончательно, в связи с чем доводы адвоката о том, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела не подлежат удовлетворению.

Наказание Ойеву М.М. назначено с соблюдением требований ст. 6, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности, смягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление осуждённого и условия жизни его семьи.

Суд при назначении наказания в полном объеме учитывал смягчающие наказание обстоятельства, в качестве которых в соответствии со ст. 61 УК РФ обоснованно признаны данные о том, что Ойев М.М. ранее не судим, *****************.

Выводы суда о назначении вида и размера наказания, а также об отсутствии оснований для применения положений ст. 64, 73 УК РФ являются мотивированными и обоснованными, а назначенное осуждённому наказание отвечает требованиям соразмерности и справедливости, в связи с чем основания для смягчения назначенного наказания отсутствуют.

С учетом фактических обстоятельств преступления и степени его общественной опасности суд справедливо указал об отсутствии оснований для применения норм ч. 6 ст. 15 УК РФ об изменении категории преступления на менее тяжкую.

Суд апелляционной инстанции в полном объеме проверил доводы апелляционной жалобы адвоката С, в том числе аналогичные изложенным в настоящей кассационной жалобе, которые справедливо были признаны несостоятельными с указанием в апелляционном определении мотивов принятого решения. Содержание апелляционного определения соответствует требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Таким образом, каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального и уголовного закона, повлиявших на исход дела, и которые в силу ст. 401.15 УПК РФ являлись бы основаниями для отмены либо изменения в кассационном порядке состоявшихся судебных решений, судебными инстанциями не допущено, в связи с чем оснований для передачи кассационной жалобы адвоката Бурмистровой А.М. для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции не имеется.

Руководствуясь ст. 401.8, 401.10 УПК РФ, судья

постановила:

в передаче кассационной жалобы адвоката Бурмистровой А.М. в защиту осужденного Ойева М.М. на приговор Преображенского районного суда города Москвы от 11 июля 2013 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 16 октября 2013 года для рассмотрения в судебном заседании кассационной инстанции Московского городского суда отказать.

Судья Е.А. Румянцева