Апелляционное определение СК по гражданским делам Липецкого областного суда от 21 октября 2019 г. по делу N 33-3743/2019

судебная коллегия по гражданским делам Липецкого областного суда в составе:

председательствующего

Нагайцевой Л.А,

судей

Маншилиной Е.И,

Торговченковой О.В,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи

Крыловой И.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Липецке апелляционные жалобы истицы Качура Татьяны Ивановны, ответчика публичного акционерного общества "Новолипецкий металлургический комбинат" на решение Советского районного суда г. Липецка от 31 июля 2019 года, которым постановлено:

"В удовлетворении иска Качура Татьяны Ивановны к ПАО "Новолипецкий металлургический комбинат" о возложении обязанности внести изменения в акт о несчастном случае на производстве N 28 от 19.06.2009 года, процентов за пользование денежными средствами, отказать.

Взыскать с ПАО "Новолипецкий металлургический комбинат" в пользу Качура Татьяны Ивановны компенсацию морального вреда 14981,23 руб, судебные расходы 3000,00 руб.".

Заслушав доклад судьи Торговченковой О.В, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Качура Т.И. обратилась в суд с иском к публичному акционерному обществу "Новолипецкий металлургический комбинат" (далее - ПАО "НЛМК"), государственному учреждению - Липецкому региональному отделению Фонда социального страхования Российской Федерации (далее - ГУ - ЛРО ФСС РФ) о возложении обязанности на ПАО "НЛМК" внести изменения в акт о несчастном случае на производстве N 28 от 19 июня 2009 года, взыскании компенсации морального вреда в размере 200000 рублей, перерасчете ранее назначенных ежемесячных выплат.

В обоснование заявленных требований истица указала, что состояла в трудовых отношениях с ПАО "НЛМК", с ДД.ММ.ГГГГ года - "данные изъяты". 22 октября 2008 года во время исполнения истицей трудовых обязанностей на рабочем месте произошел несчастный случай, в результате которого Качура Т.И. получила "данные изъяты" Обстоятельств несчастного случая истица не помнит, полагает, что у неё была ретроградная амнезия, а комиссия, созданная работодателем, в ходе расследования несчастного случая на основании только домыслов и предположений работников цеха пришла к выводу о нарушении истицей инструкций по технике безопасности.

Определением суда от 19 июня 2019 года по ходатайству представителя истицы Качура Т.И. - Санчес В.П. изменено процессуальное положение ГУ - ЛРО ФСС РФ с ответчика на третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика (далее - третье лицо).

В последующем истица Качура Т.И. увеличила исковые требования, дополнив их требованием о взыскании с ПАО "НЛМК" процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 33 707 рублей 72 копейки.

Представитель ответчика ПАО "НЛМК" - Поповичева Г.А. в судебном заседании иск не признала, указав, что ответчик не нарушил норм действующего законодательства при расследовании несчастного случая на производстве, произошедшего с истицей, обстоятельства которого установлены в полном объёме. Компенсация морального вреда выплачена истице работодателем в полном объеме в соответствии с условиями коллективного договора.

Представитель третьего лица ГУ - ЛРО ФСС РФ - Гусева И.А. в судебном заседании возражала против удовлетворения требований истицы.

Представитель третьего лица Государственной инспекции труда в Липецкой области в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного разбирательства третье лицо извещено своевременно и надлежащим образом.

Судом постановлено решение, резолютивная часть которого приведена выше.

В апелляционной жалобе истица Качура Т.И. просит решение суда отменить и принять новое решение, которым удовлетворить ее требования в полном объеме, ссылаясь на нарушение норм материального и процессуального права.

Ответчик ПАО "НЛМК" в апелляционной жалобе просит отменить решение суда в части взыскания с ПАО "НЛМК" компенсации морального вреда и судебных расходов и принять по делу в данной части новое решение об отказе в удовлетворении требования истицы о компенсации морального вреда, в остальной части решение суда оставить без изменения.

Выслушав представителя ответчика ПАО "НЛМК" - Литаврину Е.В, поддержавшую апелляционную жалобу ответчика и возражавшую против доводов апелляционной жалобы истицы, заключение прокурора Ларичевой Л.В, полагавшей решение суда подлежащим отмене в части удовлетворения иска о взыскании с ПАО "НЛМК" компенсации морального вреда, изучив доводы апелляционных жалоб, возражения на них сторон, проверив материалы дела, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене в части удовлетворения исковых требований о взыскании компенсации морального вреда.

Согласно положениям статьи 227 Трудового кодекса Российской Федерации и статьи 3 Федерального закона от 24 июля 1998года N125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" несчастным случаем на производстве признается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении обязанностей по трудовому договору или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем или совершаемых в его интересах как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем (или на личном транспортном средстве в случае его использования в производственных (служебных) целях по распоряжению работодателя (его представителя) либо по соглашению сторон трудового договора), и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

В соответствии со статьей 229.2 Трудового кодекса Российской Федерации при расследовании каждого несчастного случая комиссия (в предусмотренных настоящим Кодексом случаях государственный инспектор труда, самостоятельно проводящий расследование несчастного случая) выявляет и опрашивает очевидцев происшествия, лиц, допустивших нарушения требований охраны труда, получает необходимую информацию от работодателя (его представителя) и по возможности объяснения от пострадавшего.

По требованию комиссии в необходимых для проведения расследования случаях работодатель за счет собственных средств обеспечивает:

выполнение технических расчетов, проведение лабораторных исследований, испытаний, других экспертных работ и привлечение в этих целях специалистов-экспертов;

фотографирование и (или) видеосъемку места происшествия и поврежденных объектов, составление планов, эскизов, схем;

предоставление транспорта, служебного помещения, средств связи, специальной одежды, специальной обуви и других средств индивидуальной защиты.

Материалы расследования несчастного случая включают:

приказ (распоряжение) о создании комиссии по расследованию несчастного случая;

планы, эскизы, схемы, протокол осмотра места происшествия, а при необходимости - фото- и видеоматериалы;

документы, характеризующие состояние рабочего места, наличие опасных и вредных производственных факторов;

выписки из журналов регистрации инструктажей по охране труда и протоколов проверки знания пострадавшими требований охраны труда;

протоколы опросов очевидцев несчастного случая и должностных лиц, объяснения пострадавших;

экспертные заключения специалистов, результаты технических расчетов, лабораторных исследований и испытаний;

медицинское заключение о характере и степени тяжести повреждения, причиненного здоровью пострадавшего, или причине его смерти, нахождении пострадавшего в момент несчастного случая в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения;

копии документов, подтверждающих выдачу пострадавшему специальной одежды, специальной обуви и других средств индивидуальной защиты в соответствии с действующими нормами;

выписки из ранее выданных работодателю и касающихся предмета расследования предписаний государственных инспекторов труда и должностных лиц территориального органа соответствующего федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по государственному надзору в установленной сфере деятельности (если несчастный случай произошел в организации или на объекте, подконтрольных этому органу), а также выписки из представлений профсоюзных инспекторов труда об устранении выявленных нарушений требований охраны труда;

другие документы по усмотрению комиссии.

Конкретный перечень материалов расследования определяется председателем комиссии в зависимости от характера и обстоятельств несчастного случая.

На основании собранных материалов расследования комиссия (в предусмотренных настоящим Кодексом случаях государственный инспектор труда, самостоятельно проводящий расследование несчастного случая) устанавливает обстоятельства и причины несчастного случая, а также лиц, допустивших нарушения требований охраны труда, вырабатывает предложения по устранению выявленных нарушений, причин несчастного случая и предупреждению аналогичных несчастных случаев, определяет, были ли действия (бездействие) пострадавшего в момент несчастного случая обусловлены трудовыми отношениями с работодателем либо участием в его производственной деятельности, в необходимых случаях решает вопрос о том, каким работодателем осуществляется учет несчастного случая, квалифицирует несчастный случай как несчастный случай на производстве или как несчастный случай, не связанный с производством.

Как следует из положений статьи 230 Трудового кодекса Российской Федерации, по каждому несчастному случаю, квалифицированному по результатам расследования как несчастный случай на производстве и повлекшему за собой необходимость перевода пострадавшего в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, на другую работу, потерю им трудоспособности на срок не менее одного дня либо смерть пострадавшего, оформляется акт о несчастном случае на производстве по установленной форме в двух экземплярах, обладающих равной юридической силой, на русском языке либо на русском языке и государственном языке республики, входящей в состав Российской Федерации.

При групповом несчастном случае на производстве акт о несчастном случае на производстве составляется на каждого пострадавшего отдельно.

При несчастном случае на производстве с застрахованным составляется дополнительный экземпляр акта о несчастном случае на производстве.

В акте о несчастном случае на производстве должны быть подробно изложены обстоятельства и причины несчастного случая, а также указаны лица, допустившие нарушения требований охраны труда. В случае установления факта грубой неосторожности застрахованного, содействовавшей возникновению вреда или увеличению вреда, причиненного его здоровью, в акте указывается степень вины застрахованного в процентах, установленная по результатам расследования несчастного случая на производстве.

После завершения расследования акт о несчастном случае на производстве подписывается всеми лицами, проводившими расследование, утверждается работодателем (его представителем) и заверяется печатью (при наличии печати).

Как установлено судом и следует из материалов дела, Качура Т.И. с ДД.ММ.ГГГГ года состояла в трудовых отношениях с ПАО "НЛМК" (ранее - ОАО "НЛМК"), с 13 ДД.ММ.ГГГГ года переведена в цех улавливания смолы, аммиака и сероводорода коксохимического производства "данные изъяты" была застрахована по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

22 октября 2008 года Качура Т.И. работала в смену с 15 часов 30 минут до 23 часов 30 минут в цехе улавливания смолы, аммиака и сероводорода в здании сульфатного отделения на третьем этаже, обслуживая оборудование получения сульфата аммония. В 22 часа 45 минут с истицей произошел несчастный случай около центрифуги N 3.

Распоряжением технического директора ОАО "НЛМК" от 27 октября 2008 года была создана комиссия по расследованию несчастного случая на производстве, произошедшего с Качура Т.И.

На основании протоколов опроса работников цеха улавливания смолы, аммиака и сероводорода, протокола осмотра места несчастного случая комиссия пришла к выводу, что Качура Т.И. с помощью ключа для регулирования арматуры подачи пульпы сульфата аммония через смотровой лючок попыталась сбить налипший сульфат аммония с патрубка подачи пульпы из кристаллоприемника в цетрифугу N 3. При этом ключ попал на вращающийся ротор центрифуги и ударил Качура Т.И. по лицу, причинив ей травму.

29 октября 2008 года составлен акт о несчастном случае на производстве N 28, который утвержден техническим директором ОАО "НЛМК" 30 октября 2008 года (далее - акт N 28 о несчастном случае на производстве от 30 октября 2008 года). Согласно указанному акту одной из причин несчастного случая явилось нарушение пострадавшей Качура Т.И. требований безопасности при очистке центрифуги N 3, в частности, Качура Т.И. нарушены: пункт 2 "Инструкции по охране труда. Бирочная система для работников Коксохимического производства" ИОТ 022-010-2005; пункт 2.4.1 "Инструкции по эксплуатации центрифуги сульфата аммония в цехе улавливания смолы, аммиака и сероводорода КХП" ИЭ 05757665-022-065-2004. Степень вины пострадавшей - 50% (пункт 9 акта N 28 о несчастном случае на производстве от 30 октября 2008 года).

В пункте 10 того же акта в числе лиц, допустивших нарушение требований охраны труда, указаны: Качура Т.И, аппаратчик центрифугирования, производила очистку центрифуги N 3 на работающем оборудовании; Горшков С.В, и.о. сменного мастера участка, не проконтролировал выполнение подчиненным персоналом требований инструкции по охране труда.

В соответствии с пунктом 8.2 акта N 28 о несчастном случае на производстве от 30 октября 2008 года относительно характера полученных пострадавшей повреждений указано: Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение головного мозга. Перелом нижней челюсти справа. Ушибленная рана лица справа. (S 06.0).

28 мая 2009 года Качура Т.И. обратилась в Государственную инспекцию труда в Липецкой области в связи с несогласием с пунктом 8.2 акта N 28 о несчастном случае на производстве от 30 октября 2008 года.

Дополнительным расследованием государственного инспектора труда Сидельниковым И.Г. установлено, что согласно медицинскому заключению о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести, выданному Областной стоматологической поликлиникой - стоматологическим центром, Качура Т.И. получила перелом нижней челюсти справа со смещением (S 02.6), сквозную рану щеки (S 01.4), травматический полный вывих 1, травматический неполный вывих 3,2 (К 08.1). Закрытую черепно-мозговую травму. Сотрясение головного мозга (S 06.0).

В качестве причин несчастного случая государственным инспектором труда указано нарушение пострадавшей требований безопасности по очистке центрифуги N 3, а именно: пункта 2 "Инструкции по охране труда. Бирочная система для работников Коксохимического производства" ИОТ 022-010-2005; пункта 2.4.1 "Инструкции по эксплуатации центрифуги сульфата аммония в цехе улавливания смолы, аммиака и сероводорода КХП" ИЭ 05757665-022-065-2004. Степень вины пострадавшей - 50%.

На основании предписания Государственной инспекции труда в Липецкой области N 03/33-39 от 16 июня 2009 года ОАО "НЛМК" был составлен новый акт о несчастном случае на производстве N 28, утвержденный и.о. технического директора 19 июня 2009 года, который содержит аналогичные выводы относительно причин несчастного случая на производстве, что и акт о несчастном случае на производстве, утвержденный 30 октября 2008 года, изменения произведены в пункте 8.2 акта в части характера полученных пострадавшей повреждений.

21 января 2019 года в Государственную инспекцию труда в Липецкой области поступило заявление Качура Т.И. о несогласии с пунктами 9, 10 акта N 28 о несчастном случае на производстве, утвержденного 19 июня 2009 года.

Государственный инспектор труда Филатов А.А. провел расследование и 15 марта 2019 года составил заключение, в соответствии с которым несчастный случай, произошедший с Качура Т.И, подлежит квалификации как связанный с производством, оформлению актом формы Н-1, учету и регистрации в ПАО "НЛМК". В связи с отсутствием вновь открывшихся обстоятельств несчастного случая, произошедшего 22 октября 2008 года с аппаратчиком центрифугирования Качура Т.И, а также подтверждением в ходе дополнительного расследования факта нарушения пострадавшей Качура Т.И. требований законодательных, иных нормативных правовых и локальных нормативных актов, предусматривающих её ответственность за нарушения, явившиеся причиной несчастного случая, отсутствуют основания для исключения пострадавшей Качура Т.И. из числа ответственных лиц за допущенные нарушения требований законодательных и иных нормативных актов, локальных нормативных актов, приведших к несчастному случаю.

Акт N 28 о несчастном случае на производстве, составленный по форме Н-1, утвержденный 19 июня 2009 года, оставлен без изменения, оформление нового акта по форме Н-1 не требуется.

Отказывая истице в удовлетворении требования о возложении на ПАО "НЛМК" обязанности внести изменения в акт о несчастном случае на производстве N 28 от 19 июня 2009 года, суд первой инстанции, оценив представленные доказательства в их совокупности, сопоставив их с нормами действующего законодательства, локальными нормативными актами, пришёл к выводу о соответствии указанного акта о несчастном случае на производстве требованиям статей 229-230 Трудового кодекса Российской Федерации, нарушений при его составлении допущено не было.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции в данной части, поскольку они соответствуют требованиям закона и установленным по делу обстоятельствам.

Пунктом 2 "Инструкции по охране труда. Бирочная система для работников Коксохимического производства" ИОТ 022-010-2005, нарушение которого вменено истице при расследовании несчастного случая на производстве, регламентирован порядок применения бирочной системы.

Из пункта 2.4.1 "Инструкции по эксплуатации центрифуги сульфата аммония в цехе улавливания смолы, аммиака и сероводорода КХП" ИЭ 05757665-022-065-2004 следует, что не допускается работа центрифуг с открытыми смотровыми люками, просыпями сульфата аммония по уплотнениям дверей, с забитыми воздушниками, с течами серной кислоты, масла... Ремонт, техническое обслуживание производится на обесточенном (с разборкой электрической схемы) оборудовании при выполнении требований бирочной системы.

Качура Т.И. прошла вводный инструктаж на рабочем месте 08 июля 1999 года, повторный инструктаж на рабочем месте по профессии или виду работы, при выполнении которой произошел несчастный случай, - 06 октября 2008 года, стажировку и обучение по охране труда по профессии или виду работы, по которой произошел несчастный случай, - с 25 декабря 2000 года по 27 марта 2001 года.

Из протокола осмотра места несчастного случая от 23 октября 2008 года следует, что в передней части центрифуги имеется крышка диаметром 1110 мм, запираемая 4-мя прижимными болтами, на которой расположен смотровой лючок диаметром 235 мм, находящийся на высоте 1380 мм от пола. В корпусе центрифуги находился ключ для регулирования арматуры подачи пульпы сульфата аммония, который был зажат между питающей трубой и трубой промывки. Одна сторона ключа упиралась в сито малого каскада, вторая - в прижимное кольцо. Ключ предназначен для регулирования арматуры (крана Ду-50) подачи пульпы сульфата аммония по патрубку из кристаллоприемника в центрифугу.

Согласно протоколу опроса пострадавшей Качура Т.И. от 29 октября 2008 года, как произошел несчастный случай, она не помнит, как металлический ключ для перекрывания крана подачи пульпы попал во вращающуюся центрифугу, не знает, однако помнит события, произошедшие до него, когда она последний раз перед несчастным случаем воспользовалась металлическим ключом для перекрывания подачи пульпы в центрифуге N 3 и N 4 и поставила его к шкафу для инструментов, который стоит между 2 и 3 центрифугой. Утверждала, что никогда не отбивала ключом сульфат аммония в работающей центрифуге, поскольку это является нарушением инструкции.

Вместе с тем, вина истицы в произошедшем несчастном случае подтверждается объяснениями опрошенных комиссией в ходе расследования несчастного случая работников цеха улавливания смолы, аммиака и сероводорода коксохимического производства Крутенкова В.Г, Фаустова О.В, Черницина С.С, Шкатовой Е.Н, Кузьмина А.В, Горшкова С.В, которые совпадают с показаниями этих же лиц, допрошенных судом первой инстанции уже в качестве свидетелей. Суд дал надлежащую оценку показаниям указанных свидетелей в соответствии с требованиями статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, оснований для иной оценки данных доказательств у суда апелляционной инстанции не имеется.

По результатам оценки указанных доказательств суд первой инстанции с учетом должностных обязанностей истицы, в которые входит обслуживание центрифуг, обоснованно пришел к выводу о том, что технически, кроме Качура Т.И, допустить попадание ключа во вращающийся ротор центрифуги у других лиц не имелось. При осуществлении Качура Т.И. своих должностных обязанностей 22 октября 2008 года в смену с 15 часов 30 минут до 23 часов 30 минут в зоне деятельности истицы нахождение иных сотрудников не установлено. Самопроизвольное попадание ключа регулирования арматуры подачи пульпы сульфата аммония в корпус центрифуги через смотровой лючок исключено, его попадание в корпус центрифуги возможно только в результате действий аппаратчика цетрифугирования.

Исходя из установленных обстоятельств дела и представленных доказательств, суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для возложения на ответчика обязанности по внесению изменений в акт о несчастном случае на производстве N 28 от 19 июня 2009 года.

Доводу истицы о предположительных выводах комиссии по расследованию несчастного случая на производстве в связи с отсутствием очевидцев несчастного случая суд первой инстанции дал надлежащую оценку, обоснованно указав, что само по себе отсутствие очевидцев несчастного случая на производстве не влечет для работодателя безусловную обязанность не указывать в акте формы Н-1 установленные в результате проведенного расследования обстоятельства несчастного случая, а также лиц, допустивших нарушения, и наличие вины самого пострадавшего.

Доводы апелляционной жалобы о том, что показания свидетелей относительно обстоятельств несчастного случая носят предположительный характер и не являются сведениями о фактах, судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку представляют собой субъективную оценку истицей данных доказательств по делу и выражают лишь несогласие с ними. Выводы суда основаны не только на показаниях свидетелей, а на совокупности представленных по делу доказательств, в число которых входят и такие доказательства, как показания свидетелей.

Ссылка в жалобе на нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации относительно того, что все сомнения в виновности обвиняемого толкуются в пользу обвиняемого, в данном случае несостоятельна, поскольку в рассматриваемом гражданском деле нормы уголовного процессуального законодательства неприменимы.

В целом, дов оды апелляционной жалобы, на которые ссылается истица, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения решения суда по существу, влияли бы на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными и не могут служить основанием для отмены постановленного судебного решения.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что решение суда первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований истицы о возложении на ответчика обязанности по внесению изменений в акт о несчастном случае на производстве N 28 от 19 июня 2009 года является законным и обоснованным, выводы суда основаны на исследованных судом доказательствах, соответствуют установленным по делу обстоятельствам и действующему законодательству. Оснований к отмене решения суда в данной части не имеется.

Рассматривая требование истицы о компенсации морального вреда, суд первой инстанции установил, что на основании постановления ОАО "НЛМК" N 29 от 17 апреля 2009 года работодатель выплатил истице в качестве компенсации морального вреда 10000 рублей.

Согласно выписке из акта N 3885 освидетельствования в федеральном государственном учреждении медико-социальной экспертизы от 07 августа 2009 года Качура Т.И. установлено 30% утраты профессиональной трудоспособности с 06 августа 2009 года по 01 сентября 2010 года в связи с несчастным случаем на производстве 22 октября 2008 года.

11 августа 2009 года на имя генерального директора ОАО "НЛМК" поступило заявление Качура Т.И. о выплате компенсации морального вреда в связи с полученной 22 октября 2008 года травмой.

Постановлением ОАО "НЛМК" от 09 сентября 2009 года N 88 истице постановлено выплатить в качестве компенсации морального вреда 34943 рубля 63 копейки (дополнительно к выплаченным в качестве компенсации морального вреда 10000 рублей) в соответствии с условиями коллективного договора ОАО "НЛМК" на 2008-2010 годы.

Общая сумма компенсации морального вреда, выплаченная Качура Т.И, составила 44943 рубля 63 копейки.

При расчете размера компенсации морального вреда ответчик исходил из пункта 13.32 коллективного договора ОАО "НЛМК" на 2008-2010 годы, в соответствии с которым размер морального вреда исчисляется из среднего заработка пострадавшего за один год с учетом степени утраты трудоспособности (средняя зарплата х 12 месяцев х процент утраты трудоспособности).

Средний заработок для определения размера морального вреда исчисляется в интересах пострадавшего либо за 12 месяцев работы, предшествующих наступлению страхового случая или утрате (снижению) трудоспособности, либо за три последних месяца из указанных выше 12 месяцев.

Моральный вред возмещается в денежной форме один раз в течение 1 месяца со дня подачи заявления со всеми необходимыми документами.

В случае нарушения пострадавшим требований по охране труда моральный вред выплачивается в размере 50% от установленной суммы.

Исходя из среднего заработка Качура Т.И. за три последних месяца из 12 месяцев работы, предшествующих наступлению страхового случая (24968 руб. 69 коп.), который выше среднего заработка за 12 месяцев работы (24738 руб. 93 коп.), процента утраты трудоспособности, а также с учетом нарушения истицей требований по охране труда, ответчик произвел расчет компенсации морального вреда в размере 44943 рубля 63 копейки (24968 руб. 69 коп. х 12 х 30% х 50%).

Взыскивая с ПАО "НЛМК" в пользу истицы компенсацию морального вреда в сумме 14981 рубль 23 копейки, суд первой инстанции, установив, что со дня несчастного случая до настоящего времени произошло ухудшение состояния здоровья истицы (по заключениям Липецкого бюро МСЭ от 09 августа 2011 года, от 27 августа 2014 года, от 27 октября 2017 года и от 16 октября 2018 года Качура Т.И. установлено 40% утраты профессиональной трудоспособности), применив положения пункта 13.32 коллективного договора ОАО "НЛМК" на 2008-2010 годы, произвел расчет компенсации исходя из 40% утраты профессиональной трудоспособности, довзыскав в пользу истицы материальную разницу за 10% утраты трудоспособности.

Судебная коллегия не может согласиться с данным выводом суда по следующим основаниям.

Часть 2 статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации устанавливает, что трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними отношения регулируются также коллективными договорами, соглашениями и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права.

На основании статьи 9 Трудового кодекса Российской Федерации в соответствии с трудовым законодательством регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений может осуществляться путем заключения, изменения, дополнения работниками и работодателями коллективных договоров, соглашений, трудовых договоров.

Коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению (часть 2 статьи 9 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работник имеет право на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами, на обязательное социальное страхование в случаях, предусмотренных федеральными законами (часть 1 статьи 21 ТК РФ).

Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, локальные нормативные акты, условия коллективного договора, соглашений и трудовых договоров; обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда; осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами; возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (часть 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Коллективный договор - правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения в организации или у индивидуального предпринимателя и заключаемый работниками и работодателем в лице их представителей (часть 1 статьи 40 Трудового кодекса Российской Федерации).

Содержание и структура коллективного договора определяются сторонами (часть 1 статьи 41 Трудового кодекса Российской Федерации). В коллективный договор могут включаться обязательства работников и работодателя, в том числе по выплате пособий и компенсаций, экологической безопасности и охране здоровья работников на производстве, другие вопросы, определенные сторонами (часть 2 статьи 41 Трудового кодекса Российской Федерации).

Регистрация коллективного договора и соглашения осуществляется в порядке, определенном статьей 50 Трудового кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой коллективный договор, соглашение в течение семи дней со дня подписания направляются работодателем, представителем работодателя (работодателей) на уведомительную регистрацию в соответствующий орган по труду. Отраслевые (межотраслевые) соглашения, заключенные на федеральном уровне социального партнерства, межрегиональные соглашения регистрируются федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным на проведение федерального государственного надзора за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, коллективные договоры, региональные и территориальные соглашения - соответствующими органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Законами субъектов Российской Федерации может быть предусмотрена возможность наделения органов местного самоуправления полномочиями по регистрации коллективных договоров и территориальных соглашений.

Вступление коллективного договора, соглашения в силу не зависит от факта их уведомительной регистрации (часть 2 статьи 50 Трудового кодекса Российской Федерации).

При осуществлении регистрации коллективного договора, соглашения соответствующий орган по труду выявляет условия, ухудшающие положение работников по сравнению с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, и сообщает об этом представителям сторон, подписавшим коллективный договор, соглашение, а также в соответствующую государственную инспекцию труда. Условия коллективного договора, соглашения, ухудшающие положение работников, недействительны и не подлежат применению (часть 3 статьи 50 Трудового кодекса Российской Федерации).

Исходя из приведенных положений Трудового кодекса Российской Федерации регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений осуществляется не только трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, но и в договорном порядке путем заключения работниками и работодателями коллективных договоров, соглашений. По смыслу изложенных норм Трудового кодекса Российской Федерации, коллективные договоры, соглашения регулируют трудовые отношения наравне с Трудовым кодексом Российской Федерации.

В силу части 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Федеральный закон от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ), абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Соответственно, работник может обратиться с требованием о компенсации морального вреда, причиненного вследствие утраты им профессиональной трудоспособности в связи с несчастным случаем на производстве, непосредственно к работодателю, который обязан возместить вред работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Определяя содержание коллективного договора, являющегося в силу статьи 40 Трудового кодекса Российской Федерации правовым актом, статья 41 Трудового кодекса Российской Федерации устанавливает, что в коллективный договор могут включаться обязательства работодателя по выплате пособий, компенсаций, а также другие вопросы, определенные сторонами, то есть перечень вопросов, регулируемых коллективным договором, приведенный в статье 41 Трудового кодекса Российской Федерации, не является исчерпывающим.

Следовательно, работники и работодатели могут определить в коллективном договоре условия, порядок, размер, а также характер (юридическую природу) выплат работнику в случае утраты им профессиональной трудоспособности вследствие несчастного случая или профессионального заболевания, связанных с исполнением им трудовых обязанностей, помимо или сверх тех выплат, которые предусмотрены законом, в частности Федеральным законом от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ.

Как установлено судом, компенсация морального вреда в размере 44943 рубля 63 копейки выплачена ОАО "НЛМК" в добровольном порядке Качура Т.И. в апреле 2009 года и в сентябре 2009 года на основании пункта 13.32 коллективного договора ОАО "НЛМК" на 2008-2010 годы в соответствии с ее письменным заявлением.

Таким образом, стороны трудовых отношений, исходя из условий пункта 13.32 коллективного договора, пришли к соглашению о компенсации морального вреда, причиненного Качура Т.И. в результате несчастного случая на производстве, и определили размер такой компенсации, что соответствует правовому регулированию возмещения морального вреда работнику, установленному как нормами Трудового кодекса Российской Федерации, так и коллективным договором, являющимся правовым актом, действие которого распространяется на всех работников ОАО "НЛМК".

Поскольку Качура Т.И. ответчиком была произведена в соответствии с коллективным договором выплата компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастного случая на производстве, в сумме 44943 рубля 63 копейки, довод суда первой инстанций о том, что данная выплата является недостаточной компенсацией морального вреда в связи с изменением процента утраты трудоспособности, судебная коллегия признает несостоятельным. Этот довод противоречит установленным судом первой инстанции обстоятельствам дела и содержанию норм права, включая нормы коллективного договора, подлежащих применению к спорным отношениям.

Качура Т.И. в порядке, установленном коллективным договором, было реализовано право на компенсацию морального вреда, предусмотренное частью 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации, а работодателем выполнена обязанность по компенсации морального вреда работнику, установленная частью 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации.

Более того, заявляя требование о компенсации морального вреда, истица в качестве основания указывала на отсутствие ее вины в произошедшем несчастном случае на производстве. В дополнительном исковом заявлении, в котором истица просила взыскать проценты за пользование чужими денежными средствами, Качура Т.И. указывает, что при неустановленных обстоятельствах несчастного случая на производстве ответчик не доплатил ей 50% компенсации морального вреда, а именно - 44943 рубля 63 копейки, то есть размер компенсации морального вреда, рассчитанный по условиям коллективного договора, исходя из 30% утраты профессиональной трудоспособности. Как следует из текста искового заявления, как первоначального, так и дополнительного, в них не имеется ссылок в обоснование исковых требований на то, что истица оспаривает расчет выплаченной ей в апреле и сентябре 2009 года работодателем компенсации морального вреда, определенный на основании коллективного договора.

Представителем истицы - Санчес В.П, участвовавшей в судебном заседании 31 июля 2019 года, исковые требования были поддержаны в полном объеме по основаниям и доводам, изложенным в исковом заявлении. Судом не обращено внимание на то, что Качура Т.И. после получения в апреле и в сентябре 2009 года суммы компенсации морального вреда в размере 44943 рубля 63 копейки, выплаченной ей ответчиком по пункту 13.32 коллективного договора, не оспаривала в суде условия коллективного договора, определяющие расчет размера компенсации морального вреда при получении работником вреда здоровью в результате несчастного случая на производстве, или другие его условия, относящиеся к компенсации морального вреда.

При рассмотрении дела в суде первой инстанции истица не изменяла в соответствии с частью 1 статьи 39 ГПК РФ основание или предмет иска. Однако в нарушение положений части 3 статьи 196 ГПК РФ, согласно которым суд принимает решение по заявленным истцом требованиям, суд первой инстанций фактически самостоятельно изменил исковые требования Качура Т.И, указав в качестве основания для взыскания компенсации морального вреда ухудшение состояния здоровья истицы.

В абзаце третьем пункта 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что в соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Соответственно, суд не вправе в отсутствие спора о размере выплаченной работодателем работнику на основании коллективного договора компенсации морального вреда в связи с повреждением здоровья определять работнику размер компенсации морального вреда, отличный от размера такой компенсации, предусмотренного коллективным договором.

Таким образом, судом первой инстанции дана неправильная правовая оценка заявленным Качура Т.И. исковым требованиям и разрешен спор, не заявленный для судебного разбирательства.

Ввиду изложенного вывод суда первой инстанции о частичном удовлетворении исковых требований Качура Т.И. о компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастного случая на производстве, основан на неправильном толковании положений статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации, абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации и условий коллективного договора ОАО "НЛМК" на 2008 - 2010 годы, что привело к повторному взысканию в пользу Качура Т.И. с ОАО "НЛМК" компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастного случая на производстве.

При таких обстоятельствах решение суда первой инстанции в данной части подлежит отмене с принятием в этой части нового решения - об отказе в иске.

Коль скоро, в удовлетворении исковых требований Качура Т.И. отказано полностью, то исходя из положений статей 98, 100 ГПК РФ оснований для взыскания в ее пользу расходов на оплату услуг представителя в сумме 3000 рублей не имеется. Следовательно, решение суда в данной части также подлежит отмене.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Советского районного суда г. Липецка от 31 июля 2019 года отменить в части удовлетворения исковых требований о взыскании с публичного акционерного общества "Новолипецкий металлургический комбинат" компенсации морального вреда и судебных расходов и принять в данной части новое решение, которым Качура Татьяне Ивановне в иске к публичному акционерному обществу "Новолипецкий металлургический комбинат" о взыскании компенсации морального вреда отказать.

В остальной части то же решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу истицы Качура Татьяны Ивановны - без удовлетворения.

Председательствующий: (подпись)

Судьи: (подписи)

Копия верна.

Судья: Секретарь: