Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 25 ноября 2019 г. по делу N 8Г-573/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего: Бакулина А.А,

судей: Рогачевой В.В. и Лепской К.И,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по кассационной жалобе Трофимовой Галины Петровны на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 11 марта 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 августа 2019 года по делу N2-548/2019 по иску Трофимовой Варвары Александровны к Трофимовой Галине Петровне о признании договора дарения недействительным и о применении последствий его недействительности.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Рогачевой В.В, объяснения ответчицы Трофимовой Г.П. и её представителя адвоката Коркунова С.Ф. (действующего на основании ордера и доверенности 78 АБ 5675011 от 20.09.2018 сроком на 3 года), поддержавших доводы жалобы, истицы Трофимовой В.А. и её представителя адвоката Посошникова П.С. (действующего на основании ордера), полагавших, что отсутствуют основания для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Трофимова В.А. обратилась в суд с иском к Трофимовой Г.П. о признании недействительным (ничтожным) договора дарения, заключенного между истицей (дарителем) и ответчицей (одаряемой) 17.08.2017 в отношении квартиры, расположенной по адресу: Санкт-Петербург, ул.Ивановская, д.20, литера А, кв. 36, и о применении последствия недействительности сделки в виде прекращения права собственности ответчицы на квартиру и признания права собственности за истицей.

В обоснование своих требований истица указала, что 17 августа 2017 года сторонами фактически был произведен обмен жилыми помещениями, который был оформлен в виде двух договоров дарения. Истица Трофимова В.А. выступала в качестве дарителя квартиры, расположенной по адресу: г. Санкт-Петербург, ул. Ивановская, д.20, литер А, кв.36, и в этот же день был заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: г.Санкт-Петербург, Серебристый бульвар, д. 17, корп. 1, кв.302, где она выступала одаряемой.

Поскольку данные сделки прикрывают собой договор мены, они, по мнению истицы, являются недействительными (ничтожными) в силу пункта 2 ст.170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В свою очередь, в отношении прикрываемой сделки - договора мены - в силу положений ст.567 ГК РФ подлежат применению правила о купле-продаже, однако договор, соответствующий по форме требованиям ст.550 ГК РФ (заключенный в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами), между сторонами отсутствует, а несоблюдение формы договора продажи недвижимости влечет его недействительность согласно абзацу второму той же статьи. Кроме того, сторонами не была согласована продажная цена недвижимости, являвшейся предметом мены, что не соответствует требованиям пункта 1 ст.555 ГК РФ и не позволяет признать договор заключенным.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 11 марта 2019 г. в порядке удовлетворения исковых требований Трофимовой В.А.:

- заключенные 17.08.2017 между Трофимовой В.А. и Трофимовой Г.П. договоры дарения квартиры N302 дома 17 корп.1 по Серебристому бульвару в Санкт-Петербурге и квартиры N36 дома 20 по Ивановской ул. в Санкт-Петербурге признаны единой сделкой - договором мены;

- в порядке применения последствий недействительности данных сделок отменена государственная регистрация перехода права собственности на квартиру по ул.Ивановской, д.20, лит.А, кв.36 к Трофимовой Г.П, право собственности последней на указанную квартиру прекращено;

- также отменена государственная регистрация перехода права собственности на квартиру по Серебристому бульвару, д.17 корп.1 кв.302 к Трофимовой В.А. и прекращено право собственности последней на указанную квартиру в объеме ? доли;

- за Трофимовой В.А. признано право собственности на квартиру N36 дома 20 по Ивановской ул. в Санкт-Петербурге, за Трофимовой Г.П. признано право собственности на квартиру N302 дома 17 корп.1 по Серебристому бульвару в Санкт-Петербурге в объеме ? доли.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 августа 2019 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения, апелляционная жалоба, поданная Трофимовой Г.П. - без удовлетворения.

В кассационной жалобе, поданной в Третий кассационный суд общей юрисдикции, ответчица Трофимова Г.П. просит об отмене указанных судебных постановлений ввиду нарушения норм материального и процессуального права.

В возражениях на кассационную жалобу истица Трофимова В.А. просит оставить обжалуемые судебные постановления без изменения.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие представителя третьего лица Управления Росреестра по Санкт-Петербургу, надлежащим образом извещенного о месте и времени судебного заседания.

В соответствии с ч.1 ст.379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения явившихся участников процесса, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия приходит к выводу о том, что такие нарушения допущены судами первой и второй инстанции, которые неправильно определили юридически значимые обстоятельства исходя из норм материального права, регулирующих отношения сторон, в нарушение требований ст.56 ГПК РФ не распределили надлежащим образом между сторонами бремя доказывания этих обстоятельств, не установили и не указали в судебных постановлениях правовое основание недействительности договора мены, который, согласно выводам судов, фактически был заключен сторонами.

Как установлено судами на основе представленных доказательств, истица с 10.02.2011 (на основании договора дарения от 21.01.2011) являлась собственником квартиры, расположенной по адресу: Санкт-Петербург, ул. Ивановская, д. 20, литер А, кв. 36. Ответчица с 19.12.2012 (на основании договора купли-продажи от 10.10.2012) являлась собственником квартиры по адресу: Санкт-Петербург, Серебристый бульвар, д. 17, корп. 1, лит. А, кв. 302.

17 августа 2017 г. между истцом и ответчиком в простой письменной форме были заключены два договора дарения, согласно которым Трофимова В.А. безвозмездно передала в собственность Трофимовой Г.П. квартиру, расположенную по адресу: Санкт-Петербург, ул. Ивановская, д. 20, литер А, кв. 36, а Трофимова Г.П. безвозмездно передала в собственность Трофимовой В.А. квартиру, расположенную по адресу: Санкт-Петербург, Серебристый бульвар, д. 17, корп. 1, литер А, кв. 302.

Данные договоры дарения были зарегистрированы Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Санкт-Петербургу 23 августа 2017 г. за номерами N 78:12:0714001:3612-78/040/2017-1 и N 78:34:0004105:6358-78/038/2017-1.

Решением Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 03 октября 2018 г. по гражданскому делу N 2-5154/2018 договор дарения от 17 августа 2018 г. между Трофимовой Г.П. и Трофимовой В.А. в отношении квартиры, расположенной по адресу: Санкт-Петербург, Серебристый бульвар, д.17, корп.1, лит. А, кв.302 в части ? доли квартиры признан недействительным по иску Я.Ф.Пауля - супруга Трофимовой Г.П.; в порядке применения последствий недействительности сделки аннулировано право собственности Трофимовой В.А. на всю вышеназванную квартиру и за нею признано право общей долевой собственности на эту квартиру в объеме ? доли (л.д.137-138).

Указанное решение было основано на признании квартиры по адресу Санкт-Петербург, Серебристый бульвар, д.17, корп.1, лит. А, кв.302, общим имуществом супругов Трофимовой Г.П. и Пауля Я.Ф, и на выводе о нарушении прав последнего на долю в общем имуществе вследствие отчуждения квартиры без его нотариально удостоверенного согласия, в нарушение требований пункта 3 ст.35 Семейного кодекса Российской Федерации.

Разрешая настоящий спор и удовлетворяя требования истца, суд первой инстанции, оценив действия сторон, порядок и очередность их совершения, приняв также во внимание показания свидетелей об обстоятельствах заключения договоров дарения, пришел к выводу о том, что у них отсутствовало намерение передать друг другу квартиры в дар, а фактически имел место обмен квартирами между сторонами. Суд указал на отсутствие признака безвозмездности каждого из договоров с учетом факта встречной передачи дарителю другого объекта.

В соответствии с выводами суда заключенные сторонами договоры дарения должны быть квалифицированы как единый договор мены, совершенный с нарушением норм действующего законодательства о договоре мены.

Объяснения ответчицы о том, что она с 1991 г. проживает в квартире на ул.Ивановской и продолжала там проживать после 2011 г, когда квартира была подарена истице её отцом Трофимовым А.Н. - сыном Трофимовой Г.П. - суд оценил как дополнительное основание для вывода о намерении сторон произвести именно обмен, а не дарение квартир.

Суд апелляционной инстанции с указанными выводами согласился, признав несостоятельными доводы апелляционной жалобы Трофимовой Г.П. о том, что она имела намерение именно подарить истице квартиру на ул.Ивановской.

Оценивая доводы апелляционной жалобы Трофимовой Г.П. о том, что факт обращения истицы в суд более чем через год после заключения договоров дарения, только после того, как её права на приобретенную квартиру были оспорены в Приморском районном суде Санкт-Петербурга, суд апелляционной инстанции указал, что данное обстоятельство не имеет правового значения, поскольку срок исковой давности Трофимовой В.А. пропущен не был (какими нормами материального права руководствовался суд при исчислении исковой давности, в апелляционном определении не указано, но по смыслу выводов суда он исходил из трехгодичного срока исковой давности, установленного для оспаривания ничтожных сделок согласно пункту 1 ст.181 ГК РФ).

Довод ответчицы о неправомерном выходе за пределы исковых требований, допущенном судом первой инстанции, который признал недействительными оба договора дарения и применил соответствующие последствия, в то время как истица заявляла требования только в отношении договора дарения квартиры на ул.Ивановской, суд апелляционной инстанции счел несостоятельным, указав на то, что в силу положений ст.167 ГК РФ суд должен был определить все последствия недействительности сделки, с учетом того, что притворные договоры дарения прикрывали единую сделку - договор мены.

Довод апелляционной жалобы о том, что принятое судом решение противоречит ранее принятому решению Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 03.10.2018 по делу N2-5154/2018, судебная коллегия Санкт-Петербургского городского суда также отвергла, указав на то, что в рамках этого дела рассматривались требования Я.Ф.Пауля - супруга Трофимовой Г.П. - о защите его прав на общее имущество супругов, при этом вопрос о признании обоих договоров дарения недействительными и об их квалификации как договора мены перед судом не ставился и им не разрешался. При этом в решении по настоящему делу судом учтено содержание ранее принятого решения и за Трофимовой Г.П. в порядке недействительности сделки признано право собственности на другую ? долю квартиры.

В кассационной жалобе Трофимова Г.П. указывает, что выводы судебных инстанций не соответствуют положениям части 2 статьи 1, части 1 статьи 9, части 2 статьи 218 и части 1 статьи 432 Гражданского кодекса Российской Федерации, судами не принято во внимание, что совершенная собственником сделка по распоряжению принадлежащим ему имуществом в форме и в порядке, установленном законом, предполагается действительной, а действия сторон добросовестными, если не установлено и не доказано иное.

Совершение в один день двух встречных договоров дарения не противоречит действующему законодательству и не повлекло нарушения прав одной из сторон договора, истица Трофимова В.А. не указала ни одного основания для вывода о нарушении её гражданских прав, правомерность заключения с ней как с одаряемым договора дарения в отношении квартиры N302 дома N17 корп.1 по Серебристому бульвару не оспаривала, при этом по решению Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 03.11.2018 за нею было сохранено право собственности на эту квартиру в объеме ? доли.

В связи с этим Трофимова Г.П. полагает, что при вынесении решения судами первой и апелляционной инстанции в нарушение требований части 2 статьи 61 ГПК РФ не принято во внимание ранее принятое и вступившее в законную силу решение суда по спору с участием тех же лиц.

Податель кассационной жалобы утверждает что при заключении договора дарения квартиры на ул.Ивановской стороны имели в виду именно те последствия, которые предусмотрены для договора дарения, и доказательств обратного истицей в нарушение требований ст.56ГПК РФ не представлено, в то время как намерения только одного из участников сделки совершить притворную сделку недостаточно для применения нормы пункта 2 ст.170 ГК РФ.

Трофимова Г.П. также настаивает на том, что суды первой и апелляционной инстанции, применяя последствия недействительности ничтожной сделки к обоим договорам дарения, в нарушение части 3 статьи 196 ГПК РФ, пункта 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N23 от 19 декабря 2003 г. "О судебном решении" и пункта 79 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" вышли за пределы заявленных исковых требований, не ставили на обсуждение вопрос о необходимости такого выхода и не указали оснований, позволяющих применить последствия недействительности сделки по инициативе суда. При этом Трофимова Г.П. никаких требований в отношении квартиры N302 дома N17 корп.1 по Серебристому бульвару не заявляла и договор дарения этой квартиры не оспаривала.

Кроме того, как указывается в кассационной жалобе, в судебных постановлениях не содержится оснований, по которым мог бы признаваться недействительным (ничтожным) договор мены, и отсутствуют ссылки на соответствующие доказательства.

Последний довод суд кассационной инстанции находит заслуживающим внимания.

Судебными инстанциями на основе надлежащей оценки доказательств сделан вывод о наличии признаков притворности договоров дарения, совершенных в один день и фактически предусматривавших встречную передачу их сторонами друг другу объектов недвижимости. Этот вывод не противоречит нормам материального права (пункт 2 ст.170 Гражданского кодекса Российской Федерации), нарушений правил оценки доказательств, установленных ст.67 ГПК РФ, судами не допущено, как и неправомерного выхода за пределы исковых требований, поскольку, хотя Трофимова В.А. и изложила в исковом заявлении только требования, направленные на восстановление её прав на отчужденную ею квартиру по ул.Ивановской, фактически основания её иска сводились к утверждению о притворном характере обоих договоров дарения, а неполное определение истицей последствий недействительности сделки не исключало для судов необходимости применить такие последствия в полном объеме в целях обеспечения баланса интересов сторон и исключения образования неосновательного обогащения у истицы.

Вместе с тем пунктом 2 ст.170 предусмотрено особое последствие недействительности притворной сделки - таким последствием является не двусторонняя реституция (обязанность каждой стороны вернуть другой всё полученное по сделке - ст.167 ГК РФ), а применение правил о сделке, которую стороны в действительности имели в виду.

Соответствующие разъяснения содержатся в пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" и приведены в апелляционном определении по настоящему делу, однако фактически не учтены судами, которые недействительность прикрываемой сделки - договора мены - никак не обосновали, ограничившись суждениями о притворности договоров дарения.

Однако в том же пункте постановления разъяснено, что прикрываемая сделка может быть также признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

Таким образом, судам следовало установить конкретные предусмотренные законом основания недействительности договора мены, который, как они признали установленным, стороны фактически имели в виду. Вывод судебных инстанций о наличии признаков притворности договоров дарения, оформленных сторонами, сам по себе таким основанием не является.

Как указано выше, никакое основание недействительности договора мены не указано в решении суда первой инстанции, а судом апелляционной инстанции это обстоятельство оставлено без внимания, на обсуждение не ставилось, соответствующее обоснование в апелляционном определении отсутствует.

При этом в исковом заявлении Трофимовой В.А, как указано выше, содержались доводы относительно несоответствия договора мены требованиям, предъявляемым к договору купли-продажи недвижимости (статьи 550 и 555 ГК РФ), ввиду отсутствия оформления этого договора в виде одного документа, подписанного сторонами, и отсутствия условий о цене имущества, являвшегося объектом мены. Однако эти доводы в судебных постановлениях по настоящему делу не нашли отражения и оценки.

Суд кассационной инстанции считает необходимым указать, что вышеназванные доводы сами по себе не являлись достаточными для признания договора мены недействительным, без учета факта исполнения этого договора и без оценки того, повлекло ли это реальное нарушение прав и законных интересов какой-либо из сторон, на что также правомерно указывается в кассационной жалобе.

Так, согласно пункту 2 ст.567 ГК РФ к договору мены применяются соответственно правила о купле-продаже (глава 30), если это не противоречит правилам настоящей главы и существу мены. При этом каждая из сторон признается продавцом товара, который она обязуется передать, и покупателем товара, который она обязуется принять в обмен.

Приведенное положение закона, вопреки доводам истицы, не дает оснований для вывода о том, что к договору мены в полном объеме подлежат применению правила о договоре купли-продажи, без учета особенностей договора мены.

В частности, пунктом 1 ст.568 ГК РФ предусмотрено, что, если из договора мены не вытекает иное, товары, подлежащие обмену, предполагаются равноценными, а расходы на их передачу и принятие осуществляются в каждом случае той стороной, которая несет соответствующие обязанности.

По смыслу приведенной нормы, в отличие от договора купли-продажи недвижимости, для которого цена имущества является существенным условием, и его несогласованность в письменной форме влечет признание договора незаключенным (пункт 1 ст.555 ГК РФ), договор мены может признаваться заключенным и при отсутствии в нем прямого указания относительно оценки недвижимости, являющейся объектом мены, поскольку это не исключает действия презумпции равноценности объектов.

Что касается формы договора, то при соблюдении сторонами письменной формы, установленной законом для договоров дарения недвижимости (п.2 ст.573 ГК РФ), при установлении судом факта совершения сторонами действий, направленных на исполнение договора мены, и наступления соответствующих правовых последствий в виде перехода права собственности к каждой из сторон, судам необходимо было оценить, отвечают ли исковые требования Трофимовой В.А. нормам гражданского законодательства, направленным на ограничение злоупотреблений правом.

В соответствии с пунктом 3 ст.432 ГК РФ (введен Федеральным законом от 08.03.2015 N42-ФЗ) сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности (пункт 3 статьи 1).

Данная норма применима, по её смыслу, в том числе в случаях оспаривания договора по мотивам несоблюдения его формы.

Сходное положение относительно заявления о недействительности сделки содержится в пункте 5 ст.166 ГК РФ (в редакции Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ), согласно которому заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Приведенные нормы связаны с общими требованиями ст.1 ГК РФ, согласно пункту 3 которой при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно, а пунктом 4 предусмотрено, что никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Как разъяснено в пункте 1 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В данном случае, принимая во внимание состоявшееся исполнение договора мены, пусть и прикрытого договорами дарения (переход к сторонам права собственности на приобретенные ими объекты), а также то обстоятельство, что Трофимова В.А. не оспаривала данные сделки до принятия Приморским районным судом Санкт-Петербурга решения по гражданскому делу N2-5154/2018, в силу которого истица оказалась лишена ? доли в праве собственности на квартиру, приобретенную ею у Трофимовой Г.П, вопрос о соответствии её поведения требованиям добросовестности подлежал обсуждению судами первой и второй инстанции, а признание договора мены недействительным могло иметь место лишь при условии обоснования того, что совершенная мена фактически привела к нарушению прав и законных интересов истицы. Однако соответствующее обоснование в судебных постановлениях отсутствует.

При этом сама Трофимова В.А. на факт изъятия у неё ? доли приобретенной квартиры по иску Я.Ф.Пауля в своём исковом заявлении не ссылалась, связывая недействительность договора мены только с несоблюдением требований закона к форме сделки и с отсутствием соглашения сторон о цене объектов мены.

Суды же, отразив в своих постановлениях содержание решения Приморского районного суда Санкт-Петербурга от 03.10.2018, какой-либо собственной оценки его последствиям для истицы не дали и никак не связали его с основаниями недействительности договора мены.

В свою очередь, суд кассационной инстанции в силу части 3 ст.390 ГПК РФ не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции.

Следовательно, судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции лишена возможности дать собственную оценку добросовестности поведения Трофимовой В.А. при предъявлении иска об оспаривании договора мены, фактически исполненного сторонами, и исследовать обстоятельства дела на предмет того, привело ли совершение и исполнение сделки к реальному нарушению её прав и законных интересов.

Наряду с изложенным судебная коллегия считает необходимым указать, что, независимо от оснований недействительности договора мены, факт изъятия у Трофимовой В.А. части приобретенного ею имущества по иску третьего лица (Я.Ф.Пауля) мог бы оцениваться в случае предъявления ею иска к Трофимовой Г.П. о возмещении убытков или о расторжении договора по основаниям, предусмотренным ст.461 ГК РФ, регулирующей ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя, и ст.451 ГК РФ, допускающей расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств, под которым согласно пункту 1 данной статьи понимается такое их изменение, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.

Таким образом, судами при разрешении спора допущено неправильное применение норм материального права, вследствие чего не поставлены на обсуждение и не оценены все обстоятельства, имеющие юридическое значение, что влечет необходимость отмены судебных постановлений с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 11 марта 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 августа 2019 года отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Невский районный суд Санкт-Петербурга в ином составе суда.

Председательствующий

Судьи