Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 13 ноября 2019 г. по делу N 8Г-450/2019

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Костюниной Н.В, судей Федотовой Е.В, Бугаевой В.Н.

рассмотрела в судебном заседании кассационную жалобу Сайфутдинова Р.Ф. на решение Пестречинского районного суда Республики Татарстан от 22 февраля 2019 г. и на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 20 мая 2019 г. по иску Сайфутдинова Р.Ф. к Сайфутдинову Р.Р. о признании недействительным договора дарения земельного участка и к Гараевой З.Ф. о признании завещания недействительным, Заслушав доклад судьи Костюниной Н.В, судебная коллегия

установила:

Сайфутдинов Р.Ф. обратился в суд с иском к Сайфутдинову Р.Р. о признании договора дарения земельного участка, заключенного 22 марта 2014г. между Сайфутдиновой М.С. и Сайфутдиновым Р.Р, недействительным, применении последствий недействительности сделки.

В обоснование исковых требований указал, что ДД.ММ.ГГГГ. умерла его мать Сайфутдинова М.С, которой на праве собственности принадлежал земельный участок площадью 3392 кв.м, расположенный по адресу: "адрес"

В 2012 г. Сайфутдинов Р.Р. с разрешения своей бабушки Сайфутдиновой М.С. стал строить на данном земельном участке дом. Разрешение она ему дала с тем условием, что он в этом доме выделит ей комнату и будет помогать.

В 2016 г. между матерью и племянником произошел конфликт, тогда он узнал, что 22 марта 2014 г. мать подарила Сайфутдинову Р.Р. большую часть своего участка (1979 кв.м). Со слов матери он понял, что она не понимала значение подписанной сделки ввиду имеющегося у нее заболевания - "данные изъяты".

ДД.ММ.ГГГГ. Сайфутдинова М.С. была признана недееспособной.

Поскольку оспариваемым договором дарения нарушены его права, как наследника, руководствуясь статьями 167, 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, просил суд признать договор дарения земельного участка, заключенный 22 марта 2014 г. между Сайфутдиновой М.С. и Сайфутдиновым Р.Р, недействительным, применить последствия недействительности сделки.

Также Сайфутдинов Р.Ф. обратился в суд с иском к Гараевой З.Ф. о признании завещания Сайфутдиновой М.С. от 06 сентября 2007 г. недействительным.

В обоснование исковых требований указал, что после смерти Сайфутдиновой М.С. от нотариуса ему стало известно о том, что 06 сентября 2007 года мать составила завещание на все имущество на имя Гараевой З.Ф.

Учитывая, что на момент составления завещания Сайфутдинова М.С. не могла понимать значение своих действий и руководить ими, на момент составления завещания матери было 78 лет, просил суд в соответствии с положениями статей 166, 167, 177 Гражданского кодекса Российской Федерации признать данное завещание недействительным.

Определением Пестречинского районного суда Республики Татарстан от 5 декабря 2018 г. гражданские дела по указанным искам объединены в одно производство для совместного рассмотрения и разрешения.

В ходе рассмотрения дела Сайфутдинов Р.Ф. изменил основания исковых требований, просил суд признать завещание недействительным по основанию, предусмотренному ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а договор дарения по основанию, предусмотренному п. 1 ст.178 Гражданского кодекса Российской Федерации, указав, что Сайфутдинова М.С. заблуждалась относительно природы сделки, поскольку по заключению судебной экспертизы Сайфутдинова М.С. при подписании договора дарения не могла разбираться в содержательной стороне сделки и ее последствиях, была подвержена чужому влиянию. Воля матери при подписании договора дарения была направлена на получение от внука комнаты в построенном им доме на ее участке, а также на получение помощи от внука в обмен на узаконение земли под домом ответчика.

Кроме того, Сайфутдинова М.С. не владела русским языком, договор дарения и завещание были составлены на русском языке, не переводились. При составлении завещания были нарушены положения п.2 ст.1125 Гражданского кодекса Российской Федерации. Указание в завещании на то, что Сайфутдинова М.С. лично прочитала текст завещания не соответствует действительности, поскольку она не владела русским языком и не могла прочитать завещание.

Решением Пестречинского районного суда Республики Татарстан от 22 февраля 2019 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 20 мая 2019 г. в удовлетворении исковых требований Сайфутдинову Р.Ф. отказано.

В кассационной жалобе Сайфутдинов Р.Ф. просит отменить решение Пестречинского районного суда Республики Татарстан от 22 февраля 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 20 мая 2019 г, как незаконные.

В обоснование доводов жалобы ссылается на заключение судебной экспертизы, согласно которой Сайфутдинова М.С. не могла разбираться в содержательной стороне сделки и ее последствиях. Указывает, что мать не владела русским языком, текст завещания ей не переводился. Полагает, что суды не дали никакой оценки представленным им доказательствам. Судами при разрешении спора не применены положения п.2 ст.1125, ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Принимая во внимание, что лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела, судебная коллегия находит возможным рассмотреть дело в порядке, предусмотренном статьей 379. 5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия не находит оснований для отмены оспариваемых судебных постановлений.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает.

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ умерла Сайфутдинова М.С, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Наследниками после ее смерти являются: сын Сайфутдинов Р.Ф, сын Сайфутдинов Р.Ф, дочь Гараева З.Ф.

06 сентября 2007 г. нотариусом Пестричинского нотариального округа Республики Татарстан Мусиной Р.М. удостоверено завещание, которым Сайфутдинова М.С. принадлежащее ей имущество, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось, завещала Гараевой З.Ф.

22 марта 2014 г. между Сайфутдиновой М.С. (даритель) и Сайфутдиновым Р.Р. (одаряемый) был заключен договор дарения земельного участка, согласно которому даритель безвозмездно передает (дарит) одаряемому (своему внуку) земельный участок общей площадью 1979 кв.м, с кадастровым номером N, находящийся по адресу: "адрес"

Право собственности Сайфутдинова Р.Р. зарегистрировано в ЕГРП ДД.ММ.ГГГГ

Решением Пестречинского районного суда Республики Татарстан от 24 октября 2017 г. Сайфутдинова М.С. была признана недееспособной в связи с тем, что по заключению судебно-психиатрических экспертов от 21 сентября 2017 г. у Сайфутдиновой М.С. обнаруживаются признаки психического расстройства в форме сосудистой деменции, по своему психическому состоянию она не может понимать значение своих действий и руководить ими.

По заключению первичной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы ГУЗ "Республиканская клиническая психиатрическая больница им. Академика В.М.Бехтерева Министерства здравоохранения Республики Татарстан" от 14 января 2019 г. N, проведенной в рамках настоящего гражданского дела, при жизни Сайфутдинова М.С. на момент подписания завещания 06 сентября 2007 г. и в момент заключения договора дарения земельного участка 22 марта 2014г. каким-либо психическим расстройством не страдала. Из представленной судом медицинской документации и из материалов гражданского дела следует, что у нее в юридически значимые для дела периоды выраженных нарушений памяти, мышления, интеллекта или какая-либо психопатическая симптоматика не выявлялись, имели место заболевания общесоматического профиля, в связи с чем она получала как амбулаторное, так и стационарное лечение, проживала одна, в указанных сделках лично принимала участие. Из медицинской документации следует, что психиатром она впервые была осмотрена лишь в 2016 году, следовательно, на момент подписания завещания 06 сентября 2007 г. и в момент заключения договора дарения земельного участка 22 марта 2014 г. Сайфутдинова М.С. могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Отказывая Сайфутдинову Р.Ф. в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу, что оснований для признания завещания недействительным не имеется, поскольку на момент подписания завещания 06 сентября 2007 г. Сайфутдинова М.С. могла понимать значение своих действий и руководить ими, нарушений закона при удостоверении завещания судом не установлено. Учитывая, что наследником по завещанию после смерти Сайфутдиновой М.С. является Гараева З.Ф, суд пришел к выводу, что оспариваемой сделкой права истца не нарушаются, поскольку он не является ни стороной сделки, ни наследником, в связи с чем субъективного материального права на оспаривание договора дарения не имеет.

Оставляя без изменения решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции также указал, что бесспорных доказательств, свидетельствующих о заблуждении Сайфутдиновой М.С. в отношении природы и последствий сделки - договора дарения, в материалах дела не имеется.

Оснований не согласиться с выводами судов не имеется.

Как видно из дела, составленное Сайфутдиновой М.С. 06 сентября 2007 г. завещание совершено в установленной законом письменной форме и удостоверено нотариусом, то есть требования, предъявляемые к порядку составления завещания, установленные статьей 1124 Гражданского кодекса Российской Федерации, соблюдены.

Согласно пункту 1 статьи 1125 Гражданского кодекса Российской Федерации нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом.

Завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса. Если завещатель не в состоянии лично прочитать завещание, его текст оглашается для него нотариусом, о чем на завещании делается соответствующая надпись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание (п. 2 ст. 1125 ГК РФ).

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Не могут служить основанием недействительности завещания описки и другие незначительные нарушения порядка его составления, подписания или удостоверения, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявления завещателя (п. 3 ст. 1131 ГК РФ).

Из текста завещания следует, что завещание записано нотариусом со слов Сайфутдиновой М.С, завещание полностью прочитано завещателем до подписания и собственноручно им подписано в присутствии нотариуса. Личность завещателя установлена, ее дееспособность проверена. Содержание статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации завещателю разъяснено.

Доводы Сайфутдинова Р.Ф. о том, что при удостоверении завещания нотариусом были нарушены положения п.2 ст.1125 ГК РФ, поскольку мать не владела русским языком, текст завещания ей не переводился, обоснованно отклонены судом, поскольку впоследующем Сайфутдинова М.С. собственноручно подписала договор дарения земельного участка от 22 марта 2014 г, который также был составлен на русском языке, лично обращалась в Россреестр с заявлением регистрации права собственности и переходе права собственности на земельный участок, которые тоже были составлены на русском языке и подписаны Сайфутдиновой М.С. собственноручно.

Кроме того, в материалах дела имеется ответ главы Читинского сельского поселения, согласно которому Сайфутдинова М.С. имела начальное образование, работала в колхозе, и техничкой в Читинской средней школе.

Оспаривая договор дарения земельного участка от 22 марта 2014 г, заключенный между Сайфутдиновой М.С. (даритель) и Сайфутдиновым Р.Р. (одаряемый), истец сослался на то, что Сайфутдинова М.С. заблуждалась относительно природы сделки.

В силу пункта 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

В частности, в соответствии с пунктом 3 части 2 статьи 178 Гражданского кодекса РФ заблуждение предполагается достаточно существенным, если сторона заблуждается в отношении природы сделки, то есть в отношении совокупности признаков и условий, характеризующих ее сущность.

Исходя из смысла указанной выше нормы права сделка может быть признана недействительной, если выраженная в ней воля участника сделки сложилась неправильно вследствие заблуждения, и поэтому сделка влечет иные, а не те, которые он имел в виду в действительности, правовые последствия, под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался. То есть сделка может быть признана недействительной в том случае, если волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле.

Согласно п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Отказывая в удовлетворении требований о признании сделки недействительной, суды обоснованно пришли к выводу, что истец не доказал, что воля матери при совершении сделки по дарению земельного участка была направлена на совершение какой-либо другой сделки.

Совершение сторонами сделки действий по осуществлению государственной регистрации договора дарения и перехода права собственности на земельный участок свидетельствуют о том, что их воля была направлена именно на создание отношений, вытекающих из договора дарения.

Доказательств наличия согласованной воли обеих сторон договора дарения на достижение иных правовых последствий сделки в материалах дела не имеется.

Исходя из установленных по делу фактических обстоятельств и представленных доказательств, свидетельствующих о наличии действительной общей воли сторон сделки на заключение именно договора дарения и о добровольности оформления сделки, у судов не имелось оснований для признания оспариваемой сделки дарения недействительной по мотиву ее совершения под влиянием заблуждения.

Учитывая изложенное, доводы кассационной жалобы о том, что Сайфутдинова М.С. не понимала природу сделки и правовые последствия заключения договора дарения, нельзя признать правильными.

Заключение судебных психолого-психиатрических экспертов о том, что Сайфутдинова М.С. на момент заключения договора дарения могла понимать значение своих действий и руководитель ими, дано с учетом мнения члена комиссии, психолога-эксперта о том, что при подписании договора дарения Сайфутдинова М.С. не могла разбираться в содержательной стороне сделки и ее последствиях, была подвержена чужому влиянию.

Несмотря на указанное обстоятельство комиссия судебных психолого-психиатрических экспертов пришла к выводу, что на момент заключения договора дарения земельного участка 22 марта 2014 г. Сайфутдинова М.С. могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Преклонный возраст Сайфутдиновой М.С, наличие у неё "данные изъяты", сами по себе не свидетельствуют о том, что она заблуждалась относительно совершаемых ей действий, а также наступления соответствующих правовых последствий.

Более того, из представленных Сайфутдиновым Р.Ф. доводов усматривается, что Сайфутдинова М.С. желала узаконить земельный участок, предоставленный внуку для строительства дома, и впоследующем получить от своего внука комнату в построенном доме и помощь от него.

Поскольку заблуждение Сайфутдиновой М.С. относилось только к правовым последствиям сделки, не может быть признано существенным заблуждением неправильное представление этой стороны сделки о правах и обязанностях по ней.

Доводы кассационной жалобы в части несогласия с выводами судов направлены на переоценку доказательств по делу, что не входит в полномочия суда при кассационном производстве.

В соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

С учетом изложенного судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены оспариваемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Пестречинского районного суда Республики Татарстан от 22 февраля 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан от 20 мая 2019 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Сайфутдинова Р.Ф. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи