Апелляционное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 15 ноября 2019 г. по делу N 10-20409/2019

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе:

председательствующего судьи Неделиной О.А, судей Гученковой Е.А, Боевой Н.А, при помощнике судьи Сыровой А.В, которой поручено ведение протокола судебного заседания, с участием прокурора апелляционного отдела уголовно-судебного управления прокуратуры города Москвы Иванниковой А.Е, защитников - адвокатов: Лебедева В.В, Миняйчева А.В, Сорокина Д.В, Болховитина С.В, осужденных Бармашова, Самуйленко, Федорова, рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Бармашова, адвокатов Наумовой Н.А, Миняйчева А.В, Матюшенко А.С, осужденного Федорова и дополнения к ней адвоката Лебедева В.В, осужденного Самуйленко и дополнения к ней адвоката Болховитина С.В, на приговор Пресненского районного суда г. Москвы от 3 июля 2019 года, которым

Бармашов, ранее не судимый, осужден:

- по п. "а"" ч. 2 ст. 126 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 6 лет;

- по п.п. "а", "г" ч.2 ст. 163 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 3 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно Бармашову назначить в виде лишения свободы сроком на 7 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Самуйленко, ранее не судимый, осужден:

- по п. "а" ч. 2 ст. 126 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 7 лет;

- по п.п. "а", "г" ч.2 ст. 163 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 3 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно Самуйленко назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 8 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Федоров, ранее не судимый, осужден:

- по п.п. "а", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 8 лет;

- по п.п. "а", "г" ч.2 ст. 163 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 4 года.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний окончательно Федорову назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 9 (девять) лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения Федорову, Самуйленко, Бармашову оставлена без изменения в виде заключения под стражу.

Срок отбывания наказания осужденным Федорову, Самуйленко, Бармашову исчислен со дня постановления приговора - с 3 июля 2019 года.

На основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей Федорова, Самуйленко в период с 8 августа 2017 года, Бармашова - с 9 августа 2017 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Приговором решена судьба в ещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Гученковой Е.А, выслушав участников процесса по доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда Федоров, Бармашов и Самуйленко признаны виновными в совершении похищения человека, группой лиц по предварительному сговору, а Федоров и из корыстных побуждений.

Они же признаны виновными в совершении вымогательства, то есть в требовании передачи чужого имущества под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Преступления совершены в г. Москве в период времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Бармашов, Федоров и Самуйленко виновными себя не признали.

В апелляционной жалобе с дополнениями осужденный Федоров выражает несогласие с приговором, считает его незаконным и необоснованным, вынесенным с нарушением требований ст.ст. 389.15, 389.16, 389.17 УПК РФ и подлежащим отмене. Полагает, что приговор основан на домыслах и догадках. В ходе судебного следствия обвинение было полностью опровергнуто, установлены факты фабрикации, фальсификации и служебного подлога, допущенные при проведении предварительного следствия. Показания потерпевшего А и свидетеля П были искажены.

Суд необоснованно положил в основу приговора показания свидетеля М, которые являются заведомо ложными, опровергаются видеозаписью, материалами уголовного дела и показаниями иных участников событий.

Указывает на то, что при поступлении уголовного дела в суд потерпевшим по вымогательству был признан А; в ходе судебного следствия данное обвинение не нашло своего подтверждения, было опровергнуто самим А и иными материалами уголовного дела. Однако, судья в нарушение положений ст. 254 УПК РФ, не прекратила уголовное дело по части данного обвинения, в нарушение требований ч.2 ст. 252 УПК РФ изменила обвинение и ухудшила положение обвиняемых, признав потерпевшим по данному обвинению Г без выполнения требований ст. 237 УПК РФ, тем самым было нарушено право подсудимых на защиту. Прокурор в судебном заседании в нарушение требований УПК РФ не отказался от обвинения в части вымогательства у А, а заявил ходатайство об исключении А из потерпевших по делу.

Показания потерпевшего Г на предварительном следствии, допрошенного неоднократно, содержат существенные противоречия, носят заведомо ложный характер, они не нашли своего подтверждения в судебном заседании и были опровергнуты. Отмечает, что потерпевший Г ни разу не явился в суд, уголовное дело было рассмотрено в его отсутствие, сторона защиты была лишена возможности допросить его; противоречия в показаниях устранены не были.

Суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Выводы суда являются надуманными, не подтверждаются доказательствами, которые сфабрикованы и получены с нарушением требований УПК РФ.

Считает, что судьей были допущены нарушения УПК РФ, повлиявшие на вынесение незаконного приговора. Приводит доводы о нарушении его права на защиту, выразившиеся в том, что судья в середине его выступления в прениях сторон не дала ему выступить в полном объеме. Суд лишил его возможности выступить с последним словом, прервав его.

С учетом изложенного просит приговор отменить, уголовное дело в связи с отсутствием событий преступлений и состава преступлений в действиях осужденных прекратить.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденного Федорова адвокат Лебедев выражает несогласие с приговором.

Указывает на необоснованность утверждения в приговоре, что Г уложили на асфальт и нанесли удар рукой в лицо. Оно не подтверждается показаниями Г, в которых иначе описан момент похищения. При осмотре видеозаписей момента выхода Г из ресторана и посадки в автомобиль установлено, что физического насилия в виде нанесения телесных повреждений к нему никто не применял. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, высказаться о давности образования и обстоятельствах причинения имеющихся у Г телесных повреждений: ссадины в области правой ушной раковины, в области правого и левого локтевых суставов, не представляется возможным.

Полагает, что показания свидетеля П опровергают выводы суда о наличии корыстного умысла, что, по мнению автора жалобы, подтверждается тем, что О обращалась с соответствующими заявлениями в правоохранительные органы.

Суд установил, что в отношении Г насилия не применялось и угрозы насилия не высказывались. В качестве квалифицирующего признака ст. 163 УК РФ суд признал демонстрацию Г пистолета и высказанные ему угрозы появления на нем отпечатков пальцев потерпевшего, что посчитал, как угрозу распространения сведений, позорящих потерпевшего. Вместе с тем, пистолет не изымался, в материалах дела он отсутствует, вещественным доказательством не признан. Кроме Г о наличии пистолета никто не заявляет.

Полагает, что у Г имеются основания для оговора Федорова, который выступил на стороне его бывшей сожительницы О, а именно личные неприязненные отношения.

Указывает на то, что Г, похищая у О ключи от ее автомобиля "Мерседес", тем самым вынуждал ее к общению с ним и преследовал цель восстановить с ней прежние отношения.

Приводит доводы об искусственном создании доказательств обвинения, поскольку Г был добровольно освобожден, а без вменения иного преступления - вымогательства, Федоров подлежал освобождению от уголовной ответственности. Отмечает, что, согласно материалам уголовного дела, Г получил денежные средства у А 10 августа 2017 года, то есть после того, как им было написано заявление в правоохранительные органы и после того, когда он перестал удерживаться осужденными. О передаче полученных у А денежных средств осужденным сведений нет, в приговоре данные обстоятельства отсутствуют. Данные факты, по мнению автора жалобы, свидетельствуют о том, что Г искусственно создавал основания для привлечения осужденных к уголовной ответственности.

Полагает, что суд необоснованно признал достоверными голословные показания Г, факт наличия у Федорова пистолета и угрозы распространения позорящих сведений, хотя в аналогичной ситуации исключил из обвинения требования передачи чужого имущества под угрозой применения насилия и получения осужденными 650 000 рублей.

Выражает несогласие с квалификацией действий Федорова.

С учетом изложенного просит приговор отменить, дело производством прекратить за отсутствием в действиях Федорова состава преступления.

В апелляционной жалобе с дополнениями адвокат Наумова в защиту осужденного Федорова выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене ввиду отсутствия доказательств, подтверждающих виновность Федорова.

Ссылаясь на то, что показания Федорова со стадии предварительного следствия последовательны, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, указывает на отсутствие в действиях Федорова вменяемых ему составов преступлений. Корыстный мотив и субъективная сторона вымогательства не доказана. Указывает на то, что Бармашов и Самуйленко дали аналогичные показания об отсутствии в их действиях каких-либо составов преступлений. Показания всех подсудимых не опровергаются доказательствами стороны обвинения. Из показаний потерпевшего Г от 29 июня 2017 года следует, что Федоров его не похищал, денег не вымогал, он вообще не упоминается в этих показаниях. Полагает, что показания потерпевшего Г о его похищении и вымогательстве с него денежных средств непоследовательные и противоречивые, ничем не подтверждены, опровергаются данными камер видеонаблюдения. Отмечает, что в своих показаниях Г описывает внешность ранее ему незнакомого Федорова, в дальнейших допросах он указывает фамилию Федорова; вопрос о том, откуда ему стала известна фамилия Федорова, не был выяснен, поскольку в материалах дела отсутствуют опознания, очные ставки и факты предоставления потерпевшему видеозаписей.

Исследования видеозаписей с целью идентификации лиц, изображенных на ней, следствием не проводилось.

Анализируя показания потерпевшего Г, свидетеля А и справку Сбербанка, автор жалобы приходит к выводу, что Г звонил А и просил у него деньги 10 апреля 2017 года, то есть уже после написания заявления в полицию и на следующий день после описанных в обвинении событий. Считает, что не было никакого вымогательства, имеет место искусственное создание доказательств для дальнейшего преследования осужденных.

Отмечает, что следователь необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства Федорова о допросе П, П, Г, О, истребовании распечатки телефонных переговоров с его номеров и номера Г и О, проведении очных ставок между ним и О, а также с Бармашовым, Самуйленко, Г, П и О, чем нарушил право на защиту.

Полагает, что в действиях Федорова не доказан и отсутствует корыстный мотив, субъективная сторона состава преступления.

Цитируя ч.4 ст. 302 УПК РФ, автор жалобы полагает, что Федоров должен быть оправдан в связи с отсутствием в его действиях составов преступлений.

Просит приговор в отношении Федорова отменить, дело производством прекратить за отсутствием в деяниях составов преступлений.

В апелляционной жалобе с дополнениями осужденный Бармашов выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным и немотивированным; выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Суд неправильно применил уголовный закон, существенно нарушил нормы УПК РФ, в том числе ст.ст. 14, 85, 77, ч.4 ст. 302 УПК РФ. Выводы суда противоречивы, не подтверждаются рассмотренными в судебном заседании доказательствами, основаны на предположениях. В приговоре не указано, почему суд принял одни из доказательств и отверг другие. Приговор основан на противоречивых доказательствах; уголовный закон применен неправильно в связи с неустранимыми противоречиями.

Считает, что суд необоснованно отверг все доводы защиты и принял за доказательство голословные доводы стороны обвинения. Приговор содержит внутренние изъяны и противоречия, построен на предположениях, его действия квалифицированы неверно. Указывает на возможное самоуправство в действиях осужденных.

Полагает, что доказательства его вины и наличия сговора отсутствуют. Не выяснено, какие его действия были непосредственно направлены на выполнение объективной стороны преступлений. В нарушение требований закона суд не конкретизировал время и места первоначальных встреч, проведенных с целью доведения подготовки до конца, чем нарушено его право на защиту.

Ссылается на то, что потерпевший Г не явился в судебное заседание, постановления о его принудительном приводе не дали результата, уголовное дело было рассмотрено в отсутствие потерпевшего, ему (Бармашову) обвинением не было предоставлено право задать вопросу Г, очная ставка между ними не проводилась; не было опознания его (Бармашова) по фотографии, что нарушает его права, в том числе право на защиту. Считает, что это подтверждает тот факт, что потерпевший Г давал заведомо ложные и противоречивые показания, которые неоднократно менял, в том числе в отношении него (Бармашова). Показания потерпевшего Г, данные на предварительном следствии, судом были оглашены судом без согласия стороны защиты, имеющие противоречия устранены не были.

Приводит доводы о том, что суд необоснованно и немотивированно оставил без удовлетворения ходатайство Федорова о проведении судебно-психиатрической экспертизы потерпевшему Г, чем были нарушены права осужденных.

Выражает несогласие с оценкой, данной судом показаниям потерпевшего Г, О, М, полагая, что она должна быть критической. Отмечает, что О отказалась отвечать на вопросы подсудимых и адвокатов, чем был нарушен принцип состязательности сторон. Суд проигнорировал ходатайство защиты о привлечении М, давшей заведомо ложные показания, к уголовной ответственности по ст. 306 УК РФ.

Полагает, что Г просил деньги у А на следующий день после освобождения, в связи с чем отсутствует вымогательство. Уголовное дело по вымогательству было возбуждено по сфальсифицированным доказательствам, А необоснованно признан потерпевшим по нему.

Считает, что следователь на предварительном следствии грубо нарушал нормы УК и УПК РФ, фальсифицируя и создавая доказательства вины осужденных, намеренно исказил показания свидетеля М о том, что "***" носила фиктивный характер, поскольку свидетель в суде их в этой части не подтвердил. Приводит доводы о законной деятельности компании ООО "***" под руководством Федорова, в которой он (Бармашов) и Самуйленко были официально трудоустроены и выполняли свои обязанности по осуществлению физической защиты и консультировали по безопасности. Выражает несогласие с оценкой, данной судом показаниям П, которые были искажены следователем. Полагает, что судья должна была вынести определение о проведении проверки фальсификации уголовного дела.

Указывает на недопустимость доказательств и их фальсификацию следователем, в том числе показаний свидетеля А, который был необоснованно признан потерпевшим по вымогательству. Считает, что следователь сфальсифицировал доказательства вины, чтобы незаконно продолжить уголовное преследование осужденных.

Суд необоснованно положил в основу приговора его (Бармашова) показания на предварительном следствии, которые являются недопустимым доказательством, они опровергаются материалами дела, являются самооговором. Отмечает, что суд не дал должной оценки его доводам о том, что он был вынужден подписать протокол допроса, а также тому обстоятельству, что он подал жалобу на действия следователя в порядке ст. 125 УПК РФ в Хамовнический районный суд г. Москвы, которая не рассмотрена, поэтому считает, что его первоначальные показания не могли быть положены судом в основу приговора. После того, как он (Бармашов) отказался от своих показаний в суде, его стали переводить в самые плохие камеры с дагестанцами и чеченцами, тем самым оказывая на него давление, что он изложил в ходатайстве, которое не было рассмотрено судьей. Считает, что судья дала неправильную оценку его (Бармашова) показаниям, полученным с нарушениями закона.

Отмечает, что его вина не доказана, на видеозаписях он отсутствует, в инкриминируемых событиях он не участвовал, что подтвердили в суде О, Самуйленко и Федоров.

Обращает внимание на то, что за период содержания под стражей к нему в следственный изолятор приходили оперативные сотрудники, которые оказывали на него давление, приносили для опознания фотографии, не оформляя никаких процессуальных документов.

Полагает, что по итогам судебного следствия и с учетом позиции государственного обвинителя вымогательство у потерпевшего А денежных средств надлежало исключить из объема обвинения.

Приводит доводы о незаконном признании судом Г потерпевшим по вымогательству, аналогичные изложенным в других жалобах стороны защиты.

Считает, что показания Г о том, что он находился в машине, опровергаются билинГ его телефона, который фиксировался разными базовыми станциями.

Обращает внимание на то, что на видеозаписи отсутствует цифровое нанесение даты и времени, видеофайлы подписаны вручную, происхождение "нарезки" этих материалов не установлено; считает, что подлежал изъятию весь файл целиком; диски низкого качества, не воспроизводились, имеется монтаж кадров. Пояснения подсудимых по видеозаписям не были отражены в протоколах судебного заседания, ходатайства об их исключении из числа доказательств остались без рассмотрения. Направленные им (Бармашовым) через следственный изолятор два ходатайства о проведении экспертизы видеофайлов и об их исключении не были разрешены судом.

Уголовное дело было рассмотрено с обвинительным уклоном, с нарушением принципа состязательности и равноправия сторон. В нарушение Конвенции о защите прав человека и ст. 9 УПК РФ его в наручниках доставляли в зал судебного заседания, где он находился в клетке. Считает, что судья злоупотребила своими процессуальными правами; ему не было предоставлено право подать замечания на протоколы судебного заседания, которые он получил несвоевременно. Судья неоднократно переносила рассмотрение ходатайства Федорова о прекращении уголовного дела в части обвинения по вымогательству, которое так и не было рассмотрено, что нарушает нормы УПК РФ и права осужденных.

Приводит доводы о том, что ему немотивированно было отказано в возбуждении уголовного дела в отношении следователя; данное постановление им обжаловано в порядке ст. 125 УПК РФ в Хамовническом районном суде г. Москвы; решение до настоящего времени не принято.

В ходе судебных прений ему не было предоставлено право реплики. Приводит доводы о нарушении его права на защиту, поскольку копию приговора он получил только 23 июля 2019 года.

Указывает на неполноту протокола судебного заседания, в том числе от 18 сентября 2019 года. В протоколе судебного заседания от 7 мая 2018 года неполностью и с искажениями изложено его ходатайство о недопустимости в качестве доказательств его (Бармашова) показаний на предварительном следствии, которое не было рассмотрено судом. О 23 мая 2018 года отказалась от своих показаний, ее адвокат заявил ходатайство об исключении из дела ее показаний и очных ставок, но это не отражено в протоколе судебного заседания. В дальнейшем О не явилась в судебное заседание; 19 июля 2018 года материалы уголовного дела в отношении нее были выделены в отдельное производство в порядке п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ; данное постановление признано незаконным и отменено Московским городским судом 29 октября 2018 года. Ходатайство стороны защиты о соединении уголовных дел в одно производство было проигнорировано, чем нарушены нормы УПК РФ и право на защиту.

26 февраля 2019 года адвокат Матюшенко заявил ходатайство о недопустимости т. 6 л.д. 142-144; т. 2 л.д. 65-67; 62-64; 34 протоколов допроса П, которое, в нарушение УПК РФ, не было рассмотрено.

Отмечает, что он (Бармашов) заявил множество ходатайств, которые не были рассмотрены судом, в том числе о проведении выездного судебного заседания по месту его работы по адресу: г Москва, ***.

Считает, что суд необоснованно ограничил ему время для подачи дополнений к апелляционной жалобе.

Указывает на то, что до вступления приговора в законную силу он мог находиться не под стражей, чтобы надлежащим образом подготовиться к апелляции. Суд в приговоре не принял мер к сохранности его имущества.

С учетом изложенного просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор и освободить его из-под стражи.

В апелляционной жалобе адвокат Миняйчев в защиту осужденного Бармашова выражает несогласие с приговором; ссылаясь на положения п.п.1, 2 ч.1 ст. 73; ст.ст.14; 297 УПК РФ, считает его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене с вынесением нового решения. Полагает, что установленные судом фактические обстоятельства произошедшего не подтверждаются исследованными судом доказательствами.

Указывает на то, что в ходе судебного следствия установлено наличие неприязненных отношений между лицом, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, и потерпевшим Г.

Приводит доводы о недопустимости в качестве доказательств показаний Бармашова в качестве подозреваемого и обвиняемого, которые необоснованно положены судом в основу приговора. Отмечает идентичность текстов этих двух протоколов, в том числе допущенных ошибок; данному обстоятельств суд первой инстанции не дал оценки.

Обращает внимание на то, что показания потерпевшего Г были оглашены судом без согласия стороны защиты.

Анализируя фактические обстоятельства, приведенные в приговоре, показания Бармашова, потерпевшего Г и О, адвокат приходит к выводу, что данные действия могут подпадать под самоуправство.

Ссылаясь на показания свидетелей А и П, которые, по мнению автора жалобы, согласуются между собой, логичны и последовательны, оснований им не доверять не имеется, приходит к выводу, что Г звонил и просил денег у своих знакомых 10 апреля 2017 года, то есть после написания заявления в полицию и на следующий день после описываемых в приговоре событий. Считает, что событие вымогательства не доказано, имело место искусственное создание и фальсификация доказательств для дальнейшего уголовного преследования подсудимых.

Просит приговор отменить, вынести новое решение, которым полностью оправдать Бармашова.

В апелляционной жалобе с дополнениями адвокат Матюшенко в защиту осужденного Самуйленко выражает несогласие с приговором, считает его незаконным и необоснованным; выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, не подтверждаются рассмотренными в судебном заседании доказательствами; судом допущены нарушения ст.14, ч.2 ст. 77 УПК РФ и неправильно применен уголовный закон.

В обоснование своей позиции автор жалобы цитирует приговор и указывает на свое несогласие с выводами суда о наличии сговора между соучастниками, о разработке ими плана, возникновении умысла на вымогательство денежных средств у потерпевшего, которые, по его мнению, ничем не подтверждены, являются предположениями и не основаны на материалах дела.

Указывает на то, что Самуйленко находился в автомашине вместе с О, но суд сделал необоснованный вывод, что Самуйленко и другие вступили в сговор, находясь в автомашине "БМВ Х5", госномер ***.

Считает, что суд необоснованно положил в основу приговора показания Бармашова на предварительном следствии, от которых он отказался, заявив в ходе судебного разбирательства, что он подписал протокол, не читая, будучи введенным в заблуждение.

Ссылаясь на ч.2 ст. 77 УПК РФ, указывает, что совокупности доказательств вины Бармашова по делу не имеется.

Полагает, что к показаниям обвиняемой О и потерпевшего Г, положенным судом в основу приговора, следует отнестись критически, поскольку они их неоднократно меняли. По мнению автора жалобы, следует учесть, что во время предварительного следствия О вновь находилась с Г в близких отношениях, сожительствовала с ним и могла дать показания, нужные Г. Перед началом допроса в суде О заявила, что испытывает неприязненные отношения к осужденным и ненавидит их. При оценке показаний Г считает, что следует учесть его личность: он неоднократно судим, в том числе за мошенничество, со слов О, регулярно употребляет наркотики; Г сам предложил осужденным деньги.

Приводит доводы о необходимости критической оценки показаний свидетелей А и П, о необъективности показаний свидетеля М, которые опровергнуты видеозаписью, при просмотре которой установлено, что Г в багажник машины никто не сажал; из протокола осмотра видеозаписи с камеры видеонаблюдения видно, что к Г насилие не применялось.

Указывает на то, что наличие в телефоне фото Г, сделанного 9 апреля 2017 года, не является доказательством совершения преступления.

С учетом изложенного просит отменить обвинительный приговор суда первой инстанции и вынести оправдательный приговор в отношении Самуйленко, освободить его из-под стражи.

В апелляционной жалобе с многочисленными дополнениями осужденный Самуйленко выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным и немотивированным; выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют событиям, имевшим место в действительности и фактическим обстоятельствам, не подтверждаются рассмотренными в судебном заседании доказательствами. Суд неправильно применил уголовный закон и вынес несправедливый приговор; допущены существенные нарушения ч.2 ст.14; ст.77 УПК РФ.

В обоснование своих доводов ссылается на Постановления Пленума Верховного Суда РФ, подробно приводит в жалобе и дополнениях цитаты из приговора, а также перечень и содержание доказательств, дает им свою оценку, а также выражает несогласие с оценкой, данной судом фактическим обстоятельствам по делу.

Указывает на отсутствие доказательств события преступления, вступления осужденных в сговор; подсудимая О в суде опровергла наличие сговора на совершение похищения и вымогательства. Считает, что выводы суда о вступлении осужденных в сговор на похищение и вымогательство являются предположениями, ничем не подтверждены, опровергнуты показаниями его (Самуйленко) и других участников дела.

Суд необоснованно положил в основу первоначальные показания Бармашова, данные на предварительном следствии, не указав в приговоре о том, что на протяжении всего судебного следствия Бармашов заявлял, что данные показания ему были навязаны, протокол он подписал, не читая, поскольку был введен в заблуждение. Совокупности доказательств, подтверждающих виновность Бармашанова, как это предусмотрено ч.2 ст. 77 УПК РФ, по делу не имеется.

Полагает, что потерпевший Г неоднократно изменял свои показания, в связи с чем невозможно сделать вывод об их правдивости и к ним следует отнестись критически; при их оценке, по мнению автора жалобы, также следует принять во внимание характеристику Г, который неоднократно судим, в том числе за мошенничество, со слов О, регулярно употребляет наркотики, что дает основания признать его показания неправдивыми и необъективными. Отсутствие Г в судебном заседании не позволило сторонам задать интересующие вопросы и устранить имеющиеся противоречия.

Приводит доводы, аналогичные доводам адвоката Матюшенко, о необходимости критической оценки показаний свидетелей А и П, о необъективности показаний свидетеля М. Полагает, что показания Г, О, М, М являются ложными. Из протокола осмотра видеозаписи с камеры видеонаблюдения видно, что к Г насилие не применялось.

Указывает на то, что наличие в телефоне фото Г, сделанного 9 апреля 2017 года, не является доказательством совершения преступления.

Вывод о наличии сговора на похищение является предположением и мнением суда, не подтверждается доказательствами. Предположением считает вывод суда о его причастности к вымогательству денежных средств, поскольку он не подтвержден неопровержимыми доказательствами.

Обращает внимание на то, что с момента фактического задержания он указывал на наличие в его действиях самоуправства. Полагает, что законным и справедливым решением будет переквалификация его действия со ст.ст. 126; 163 УК РФ на ст. 330 УК РФ, с этой квалификацией он полностью согласен и раскаивается.

Приводит доводы о недопустимости в качестве доказательства заключения судебно-медицинской экспертизы потерпевшему Г, проведенной с нарушениями ст. ст. 195; 198 УПК РФ.

Отмечает, что свидетель М в судебное заседание не явился, стороной обвинения не принято должных мер по его доставке, тем самым стороны не смогли задать ему вопросы по существу, но его показания на предварительном следствии были положены в основу приговора.

Считает, что при оценке доказательств судом проигнорированы требования ст.ст. 17, 87, 88 УПК РФ, разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда РФ.

Указывает на то, что в период предварительного следствия следователь, в нарушение требований ч.8 ст. 162 УПК РФ, не уведомлял его о продлении срока предварительного расследования, что не позволило ему своевременно реализовать свое право на защиту. Он также не уведомлялся о принятых решениях по его ходатайствам и жалобам, чем нарушены требования ст.ст. 112; 124 УПК РФ.

Ссылается на то, что в списке лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, указаны 5 свидетелей обвинения. Судебные заседания неоднократно откладывались из-за отсутствия свидетелей обвинения; суд не воспользовался мерами процессуального принуждения. Суд нарушил положения ст. 15 УПК РФ, что выразилось в отклонении ходатайств стороны защиты.

После каждого судебного заседания он обращался с ходатайствами об ознакомлении с протоколом судебного заседания, копии которых ему были вручены только спустя месяц после вынесения обвинительного приговора; тем самым, выступая в прениях, он был лишен возможности ссылаться на протокол судебного заседания. Считает, что нарушение судом положений ст. 259 УПК РФ повлекло нарушение его права на защиту.

В период судебного разбирательства неоднократно осуществлялась замена секретаря судебного заседания и государственного обвинителя, при этом суд не уведомлял участников процесса об этом, чем допущены нарушения ч.1 ст. 266 УПК РФ.

Копия приговора ему была вручена спустя 1 месяц и 14 дней, чем не соблюдены требования ст. 312 УПК РФ.

Просит приговор отменить, прекратить уголовное преследование в отношении него, признав за ним право на реабилитацию в соответствии с требованиями ст. 133 УПК РФ, и освободить его из-под стражи, либо отменить обвинительный приговор и вынести оправдательный приговор в отношении него и освободить из-под стражи.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденного Самуйленко адвокат Болховитин выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным и немотивированным, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и событиям, имевшим место в действительности. Указывает на то, что суд выносил решение на основании выводов следствия, изложенных в обвинительном заключении.

Ссылаясь на показания О, полагает, что она давала неоднократные и последовательные показания при производстве предварительного следствия; в части они совпали с показаниями Самуйленко и Федорова. Отмечает, что в суде О изменила свои показания, воспользовавшись своим процессуальным статусом подсудимой, отказалась отвечать на вопросы стороны защиты, направленные на выяснение причины противоречий в ее показаниях. Указывает о своем несогласие с оценкой, данной судом показаниям О, и обращает внимание, что суд не дал оценку ее показаниям в ходе предварительного следствия, не указал, с какими именно доказательствами ее показания в суде согласуются.

Цитируя описанные в установочной части приговора фактические обстоятельства произошедшего, содержание приведенных в приговоре доказательств, выражает несогласие с выводами, к которым пришел суд.

Указывает на ошибочность квалификации действий Самуйленко по ст. 126 УК РФ, полагая, что, если они и содержат какой-либо состав преступления, то его следует квалифицировать по ст. 330 УК РФ.

Считает, что суд сделал вывод о причастности Самуйленко к преступлению, предусмотренному ст. 126 УК РФ, не на доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании, а на основании своего ошибочного убеждения, исходя из общей картины произошедшего, показаний потерпевшего Г, О, данных в судебном заседании, интерпретировав их в угоду стороне обвинения.

Не основан на доказательствах, исследованных в судебном заседании и вывод суда о причастности Самуйленко к вымогательству. Ссылаясь на показания потерпевшего А, свидетеля П, сведения из банка о произведении операции по выдаче А денежных средств 170 000 рублей 10 апреля 2019 года, приходит к выводу, что все события происходили 10 апреля 2019 года, то есть после сообщения Г о совершении в отношении него преступлений; таким образом он готовил фактическую базу для обвинения.

Отмечает, что А отрицает, что является потерпевшим и не знал, что признан таковым по уголовному делу, полагает, что между ним и Г имеют место гражданско-правовые отношения.

По мнению автора жалобы, расследование по уголовному делу и судебное разбирательство проведены с обвинительным уклоном, поскольку остались невыясненными ряд важных для его разрешения вопросов. Обращает внимание на то, что очные ставки между Г и Самуйленко не проводились, Г устранился от участия в рассмотрении уголовного дела; защита была лишена возможности задать ему вопросы. Несмотря на активные поиски Г с проведением комплекса ОРМ, установить его местонахождение не представилось возможным, сведения о том, что его нет в живых или он по объективным причинам не может принять участие в суде, не добыто. Несмотря на это, суд в основу обвинения положил показания Г и в приговоре отразил обстоятельства инкриминируемых Самуйленко преступлений именно в интерпретации Г, не приняв во внимание, что его показания опровергаются другими показаниями и доказательствами.

Указывает на то, что суд в приговоре не учел и не дал оценки наличию смягчающего обстоятельства, предусмотренного п. "з" ч.1 ст. 61 УК РФ, - противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления.

С учетом изложенного просит приговор в отношении Самуйленко отменить и уголовное дело направить на новое рассмотрение.

В судебном заседании осужденные Бармашов, Федоров, Самуйленко, адвокаты Миняйчев, Сорокин, Лебедев и Болховитин апелляционные жалобы поддержали, просили приговор отменить по изложенным в них доводам.

Осужденный Бармашов, адвокаты Миняйчев и Сорокин просили оправдать Бармашова. Кроме того, осужденный Бармашов просил рассмотреть вопрос о привлечении к уголовной ответственности: потерпевшего Г - по ст. 306 УК РФ, следователя- по ст. 303 УК РФ.

Осужденный Самуйленко при отсутствии оснований для отмены приговора, просил переквалифицировать его действия на ст. 330 УК РФ. Адвокат Болховитин просил уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение.

Осужденный Федоров просил направить уголовное дело на новое судебное рассмотрение. Адвокат Лебедев просил направить уголовное дело прокурору.

Осужденные возражали против оставления без изменения избранной в отношении них меры пресечения.

Прокурор Иванникова возражала против доводов апелляционных жалоб, вместе с тем, в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, просила приговор отменить, дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе; меру пресечения Бармашову, Федорову и Самуйленко оставить без изменения в виде заключения под стражу.

Судебная коллегия, изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб находит приговор подлежащим отмене, а уголовное дело направлению на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда по следующим основаниям.

В силу ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным обоснованным и справедливым, каковым он признается, если постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

На основании ст. 389.15, 389.17 УПК РФ основаниями отмены судебного решения в апелляционном порядке являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения, а также несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. Таким признается приговор, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на его выводы.

В соответствии со ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

По смыслу закона, в описательно-мотивировочной части приговора должно содержаться описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий.

Приведенные выше требования уголовно-процессуального закона судом не соблюдены.

Органами предварительного следствия Бармашов, Самуйленко и Федоров обвинялись в совершении вымогательства, то есть в требовании передачи чужого имущества под угрозой применения насилия, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Так, при описании объективной стороны признанного доказанным вымогательства судом в приговоре установлено, что "Федоров подошел к автомобилю марки "БМВ Х5", государственный регистрационный знак ***, в котором удерживали Г, и продемонстрировал последнему неустановленный следствием предмет, внешне похожий на пистолет, демонстрацию которого Г воспринимал как реальную угрозу для своей жизни и здоровья".

Наряду с этим суд пришел к выводу, что в ходе судебного разбирательства не установлена угроза применения насилия в отношении потерпевшего Г при вымогательстве у него денежных средств. Вместе с тем, ссылаясь на показания самого потерпевшего о том, что к нему при вымогательстве денежных средств насилие не применялось, угрозы применения насилия в отношении него не высказывались, суд пришел к выводу, что имели место угрозы распространения сведений, позорящих потерпевшего, выразившиеся, по мнению суда, в том, что "Г демонстрировался пистолет и выказывались угрозы появления на данном пистолете отпечатков его пальцев, и, как следствие, возбуждение в связи с этим в отношении потерпевшего уголовного дела".

Указанные действия осужденных суд квалифицировал как вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Таким образом суд первой инстанции вышел за пределы предъявленного обвинения, в нарушение требований ст. 252 УПК РФ, дал оценку совершенно иным действиям осужденных, которые им не вменялись, чем существенно ухудшил их положение и нарушил их право на защиту.

Указанные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом первой инстанции, являются существенными, поскольку искажают саму суть правосудия, в связи с чем являются безусловным основанием для отмены приговора и направления уголовного дела на новое судебное рассмотрение, поскольку эти нарушения не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции.

В связи с тем, что приговор отменяется в виду нарушений уголовно-процессуального закона, судебная коллегия не входит в обсуждение иных доводов апелляционных жалоб, поскольку они подлежат рассмотрению и оценке при новом рассмотрении уголовного дела, в ходе которого суду необходимо устранить допущенные нарушения, надлежащим образом проверить представленные сторонами доказательства, дать им соответствующую оценку и в зависимости от добытого, принять законное и справедливое решение.

Меру пресечения Бармашову, Самуйленко и Федорову судебная коллегия с учетом характера и тяжести предъявленного обвинения, а также их личности полагает необходимым оставить прежней - в виде заключения под стражу, установив срок содержания каждого под стражей на 2 месяца, то есть до 15 января 2020 года.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Пресненского районного суда г. Москвы от 3 июля 2019 года в отношении Бармашова, Самуйленко, Федорова отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда.

Меру пресечения Бармашову, Самуйленко и Федорову оставить прежней в виде заключения под стражей, установить срок содержания каждого под стражей на 2 месяца, то есть до 15 января 2020 года.

Апелляционные жалобы удовлетворить частично.

Председательствующий:

Судьи: