Постановление Президиума Московского городского суда от 19 ноября 2019 г. по делу N 44г-0418/2019

Президиум Московского городского суда в составе:

Председателя Президиума: Панарина М.М.

и членов Президиума: Фомина Д.А, Афанасьевой Н.П, Ишмуратовой Л.Ю, Васильевой Н.А, Курциньш С.Э.

при секретаре Дудакове А.Н.

рассмотрев в заседании по докладу судьи Клюевой А.И. истребованное по кассационной жалобе представителя Осадчей О.Б. - Лапина П.А. по доверенности гражданское дело по иску Рыжовой О.Н, Барышевой Т.Н. к Осадчей О.Б, 3-и лица: Колесник П.А, нотариус города Москвы Бекташева М.А. о признании завещания недействительным, УСТАНОВИЛ:

Рыжова О.Н, Барышева Т.Н. обратились в суд с иском Осадчей О.Б. о признании недействительным завещания, составленного 01.02.2014 года от имени Алферьевой Г.П. в пользу Осадчей О.Б, удостоверенное Ханамирян Р.Г, временно исполняющей обязанности нотариуса города Москвы Бекташевой М.А. по реестру N *** в связи с нарушением требований закона при его составлении. В обоснование исковых требований указали на то, что *** года в г..Москва умерла Алферьева Г.П, приходящаяся истицам тетей. Рыжова О.Н. и Барышева Т.Н, как племянницы умершей, являются единственными наследниками по закону. На момент смерти Алферьева Г.П. проживала в квартире по адресу: г..***. Более никто в квартире зарегистрирован не был. 1/2 доля в праве общей долевой собственности на квартиру принадлежала тете Алферьевой Г.П, другая 1/2 доля в порядке наследования после смерти дяди Алферьева В.П. была унаследована: Рыжовой О.Н. и Барышевой Т.Н. по 1/8 доле каждой. Таким образом, наследственная масса после смерти Алферьевой Г.П. состояла из 3/4 долей квартиры N ***. Истицы своевременно обратились к нотариусу с заявлениями о принятии наследства, от нотариуса стало известно, что тетя незадолго до смерти составила завещание, по которому все имущество завещала своей соседке Осадчей О.Б... Как следует из текста завещания, ввиду болезни Алферьевой Г.П. по ее личной просьбе в присутствии временно исполняющей обязанности нотариуса подписалась Колесник П.А. Завещание было удостоверено Ханамирян Р.Г, временно исполняющей обязанности нотариуса города Москвы Бекташевой М.А. При жизни и дядя, и тетя ни разу не высказывали пожелание составить завещание, они оба отрицательно относились к его составлению и категорически отказывались подробно обсуждать данную тему. После смерти дяди наследование осуществлялось по закону. С тетей у истиц сложились доверительные отношения и о намерении составить завещание она обязательно бы сообщила.

Истицы навещали тетю в больнице, беседовали с ней, о желании пригласить нотариуса и распорядиться своим имуществом она также ничего не говорила.

Истицы полагают, что при составлении завещания от 01.02.2014 года были нарушены требования закона, а именно ст. 1125 ГК РФ, выразившиеся в прочтении завещания не лично наследодателем, а нотариусом и подписании завещания рукоприкладчиком, а не лично наследодателем.

Как следует из текста завещания оно было подписано Колесник П.А. ввиду болезни Алферьевой Г.П, однако тетя могла подписать завещание сама, никаких медицинских показаний, по которым она собственноручно не могла поставить подпись под завещанием или прочитать его, не имелось.

Никаких объективных данных о наличии заболевания, препятствующего в силу ст. 1125 ГК РФ прочитать завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, не имелось. До его подписания оно должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса. Также подписание завещания по общим правилам должно быть произведено лично наследодателем. Прочтение текста завещания нотариусом вместо завещателя и использование подписи рукоприкладчика является исключением и наличие такого исключения должно быть доказано.

Данные нарушения при составлении и подписании завещания истицы считают существенными и влияющими на понимание волеизъявления завещателя, завещанием нарушаются права истиц как наследников по закону после смерти Алферьевой Г.П, поскольку при наследовании по закону вся наследственная масса, а именно 3/4 доли квартиры, принадлежавшие ей, перешли бы к истицам в порядке наследования по закону по 3/8 доли каждой.

Решением Измайловского районного суда города Москвы от 06 августа 2018 года постановлено: В удовлетворении исковых требований Рыжовой О.Н, Барышевой Т.Н. к Осадчей О.Б. о признании завещания недействительным - отказать.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 апреля 2019 года постановлено: решение Измайловского районного суда города Москвы от 06 августа 2018 года отменить. Вынести по делу новое решение. Признать недействительным завещание, составленное 01.02.2014 года от имени Алферьевой Г.П. в пользу Осадчей О.Б, удостоверенное Ханамирян Р.Г, ВРИО нотариуса Бекташевой М.А, зарегистрированное в реестре за N ***.

В кассационной жалобе представитель Осадчей О.Б. - Лапин П.А. по доверенности ставит вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским дела Московского городского суда от 10 апреля 2019 года и направлении дела на новое апелляционное рассмотрение.

19 сентября 2019 года судьей Московского городского суда дело истребовано в Московский городской суд.

О пределением судьи Московского городского суда от 08 ноября 2019 года кассационная жалоба представителя Осадчей О.Б. - Лапина П.А. по доверенности с делом передана для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и определения о передаче кассационной жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, выслушав представителя Осадчей О.Б. - адвоката Волынкина Д.М. по ордеру, представителя истиц Рыжовой О.Н. и Барышевой Т.Н. - Ольшевскую С.В. по доверенности и ордеру, Президиум Московского городского суда находит доводы, изложенные в кассационной жалобе обоснованными, а апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 апреля 2019 года - подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Из материалов дела следует, что 01.02.2014 года Ханамирян Р.Г, временно исполняющей обязанности нотариуса города Москвы Бекташевой М.А, в Городской клинической больнице им. Иноземцева ДЗМ удостоверено завещание, согласно которому Алферьева Г.П. все свое имущество, какое на день ее смерти окажется ей принадлежащим, в чем бы таковое не заключалось и где бы оно ни находилось, завещала Осадчей О.Б.

Как указано в завещании, ввиду болезни Алферьевой Г.П, по ее личной просьбе, завещание подписано рукоприкладчиком Колесник П.А, *** г.р, зарегистрированной по адресу: г. ***, завещание зарегистрировано в реестре за N***.

Оспаривая указанное завещание, как совершенное с нарушением закона, истицы указали, что оно составлено с нарушением ст. 1125 ГК РФ, т.к. объективных доказательств, подтверждающих то, что наследодатель страдала тяжелой болезнью, имела физические недостатки или была неграмотной, что являлось основанием для привлечения к подписанию завещания рукоприкладчика, не имеется. Ссылка в завещании на наличие у наследодателя болезни, не свидетельствует о невозможности лично подписать завещание и не влечет привлечение рукоприкладчика для его подписания.

В соответствии со ст. 1125 ГК РФ нотариально удостоверенное завещание должно быть написано завещателем или записано с его слов нотариусом. При написании или записи завещания могут быть использованы технические средства (электронно-вычислительная машина, пишущая машинка и другие).

Завещание, записанное нотариусом со слов завещателя, до его подписания должно быть полностью прочитано завещателем в присутствии нотариуса. Если завещатель не в состоянии лично прочитать завещание, его текст оглашается для него нотариусом, о чем на завещании делается соответствующая надпись с указанием причин, по которым завещатель не смог лично прочитать завещание.

Завещание должно быть собственноручно подписано завещателем.

Если завещатель в силу физических недостатков, тяжелой болезни или неграмотности не может собственноручно подписать завещание, оно по его просьбе может быть подписано другим гражданином в присутствии нотариуса. В завещании должны быть указаны причины, по которым завещатель не мог подписать завещание собственноручно, а также фамилия, имя, отчество и место жительства гражданина, подписавшего завещание по просьбе завещателя, в соответствии с документом, удостоверяющим личность этого гражданина.

В соответствии с п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О судебной практике по делам о наследовании" от 29.05.2012 N 9, завещание может быть признано недействительным по решению суда, в частности, в случаях: несоответствия лица, привлеченного в качестве свидетеля, а также лица, подписывающего завещание по просьбе завещателя (абзац второй пункта 3 статьи 1125 ГК РФ), требованиям, установленным пунктом 2 статьи 1124 ГК РФ; присутствия при составлении, подписании, удостоверении завещания и при его передаче нотариусу лица, в пользу которого составлено завещание или сделан завещательный отказ, супруга такого лица, его детей и родителей (пункт 2 статьи 1124 ГК РФ); в иных случаях, если судом установлено наличие нарушений порядка составления, подписания или удостоверения завещания, а также недостатков завещания, искажающих волеизъявление завещателя.

Исходя из анализа указанных выше норм права, следует, что тяжелая болезнь, как основание для привлечения рукоприкладчика для подписания завещания, поставлено в один ряд с физическим недостатком и неграмотностью, то есть с таким обстоятельством, при которых завещатель объективно лишен возможности поставить свою подпись.

Наряду с этим учитывается, что составление и удостоверение завещания с участием рукоприкладчика имеет исключительный характер; наличие физических недостатков, тяжелой болезни, неграмотности должно быть очевидным и бесспорным; отсутствие доказательств, безусловно подтверждающих указанные обстоятельства, означает несоблюдение требований о собственноручном подписании завещания.

В соответствии с п. 34 Методических рекомендаций по удостоверению завещаний, принятию нотариусом закрытого завещания, вскрытию и оглашению закрытого завещания, утверждены решением Правления Федеральной нотариальной палаты (Протокол N 04/04 от 1 - 2 июля 2004 года), нотариус обязан выяснить волю завещателя, направленную на определение судьбы имущества завещателя на день его смерти. Воля завещателя может быть выяснена в ходе личной беседы нотариуса и завещателя о действительном и свободном намерении завещателя составить завещание в отношении определенных лиц и определенного имущества. Нотариус принимает меры, позволяющие завещателю изложить волю свободно, без влияния третьих лиц на ее формирование.

Согласно пункту 39 Методических рекомендаций, при нотариальном удостоверении завещания допускается присутствие помимо завещателя и нотариуса только переводчика, исполнителя завещания, свидетеля, лица, подписывающего завещание вместо завещателя (далее - рукоприкладчика).

В обязательном порядке предусматривается присутствие при нотариальном удостоверении завещания рукоприкладчика, если завещатель в силу физических недостатков, тяжелой болезни или неграмотности не может собственноручно подписать завещание.

Лицам, присутствующим при удостоверении завещания, нотариус разъясняет их обязанность до открытия наследства хранить тайну завещания, не разглашать сведения, касающиеся содержания завещания, его совершения, изменения или отмены, и право завещателя потребовать компенсацию морального вреда или воспользоваться другими способами защиты гражданских прав в случае нарушения тайны завещания.

В силу п. 42 Методических рекомендаций, подписание завещания вместо завещателя рукоприкладчиком допускается исключительно в случаях, прямо предусмотренных ГК РФ (ст. 1125): физические недостатки завещателя, его тяжелая болезнь или неграмотность. Завещание подписывается рукоприкладчиком по просьбе завещателя в его присутствии и в присутствии нотариуса.

Согласно п. 45 Методических рекомендаций, участие рукоприкладчика в процессе составления и удостоверения завещания не должно носить формальный характер и ограничиваться только подписанием завещания. Рукоприкладчик обязан ознакомиться с текстом завещания, к подписанию которого он привлечен. Если завещатель не может лично ознакомиться с текстом завещания в силу своей неграмотности или физических недостатков, убедиться, что текст завещания верно записан нотариусом, со слов завещателя, и соответствует его воле, должен рукоприкладчик.

Исходя из правового анализа указанных выше норм права, следует, что тяжелая болезнь, как основание для привлечения рукоприкладчика для подписания завещания, поставлено в один ряд с физическим недостатком и неграмотностью, то есть с таким обстоятельством, при которых завещатель объективно лишен возможности поставить свою подпись.

Из материалов дела следует, что в завещании на имя Осадчей О.Б, подписанном рукоприкладчиком Колесник П.А. указано, что подпись выполнена рукоприкладчиками ввиду болезни Алферьевой Г.П.

Из пояснений 3-его лица Колесник П.А, данных в ходе судебного заседания 23.11.2017 года следует, что она проживала вместе с Алферьевой Г.П. в одном доме. Алферьева Г.П. составила завещание на имя Осадчей О.Б, потому что отношения у них были очень близкие, все считали их родственниками. После того как у Алферьевой Г.П. умер муж ее состояние начало ухудшаться. Алферьева Г.П. говорила ей, что хочет составить завещание на Осадчую О.Б. Еще при жизни Алферьева Г.П. ездила с Осадчей О.Б. к нотариусу, после того как они приехали от нотариуса, Алферьева Г.П. оступилась на ступеньке в подъезде и упала, в больнице выяснилось, что у нее перелом шейки бедра. После Алферьева Г.П. сказала, что хочет написать завещание. Колесник П.А. позвонила нотариусу сказала, что Алферьева Г.П. хочет написать завещание и возможно ли это сделать в больнице. Нотариус поинтересовалась в состоянии ли Алферьева Г.П. подписать документ, и если она не может этого сделать, то нужен рукоприкладчик. У Алферьвой Г.П. руки тряслись при жизни, когда они приехали с нотариусом, Алферьева Г.П. была после операции, ее руки были перебинтованы, были установлены катетеры. Было заблаговременно изготовлено два документа, где Алферьева Г.П. могла подписать завещание, а на другом, рукоприкладчик. После подписания, завещания на имя Осадчей О.Б, явились другие родственники.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд 1-ой инстанции исходил из того, что материалы дела содержат доказательства, свидетельствующие о том, что наследодатель Алферьева Г.П, *** года рождения, страдала тяжелой болезнью, имела физические недостатки, препятствующие личному подписанию завещания. Медицинские документы, представленные по делу, свидетельствуют о наличие у Алферьевой Г.П. ряда заболеваний, на наличие у нее тяжелой болезни, препятствующей подписанию завещания. Суд пришел к выводу, что завещание является действительным, поскольку спорное завещание на имя Осадчей О.Б. от имени Алферьевой Г.П. было совершено с соблюдением установленных ГК РФ (ст. 1124, 1125, 160) правил о письменной форме завещания, с соблюдением порядка их удостоверения.

Рассматривая дело в апелляционном порядке, судебная коллегия с выводами суда 1-ой инстанции не согласилась, указав, что при составлении завещания были допущены существенные нарушения норм материального права. Завещание при отсутствии противопоказаний подписано не лицом, составившим завещание, а рукоприкладчиком, что делает невозможным установить действительную волю наследодателя, в связи с чем коллегия пришла к выводу о вынесении нового решения, которым исковые требования удовлетворила и признала завещание от 01.02.2014 года недействительным.

В кассационной жалобе представитель ответчицы указывает на то, что судом апелляционной инстанций были допущены существенные нарушения норм процессуального права, а именно апелляционное определение Московского городского суда от 10 апреля 2019 года, подшитое в материалы гражданского дела состоит из 6 страниц, подшитых на листах дела 421-426. На листах 424-425 находится идентичный по содержанию текст, на листе дела 426 начинается новый абзац, не находящийся во взаимосвязи с предыдущим текстом и содержащий вывод о необоснованности решения суда 1-ой инстанции, однако из данного судебного постановления невозможно определить мотивы и обстоятельства, по которым судебная коллегия пришла к данному выводу.

Согласно ч. 2 п.п. 5, 6 ст. 329 ГПК РФ в апелляционном определении указываются обстоятельства дела, установленные судом апелляционной инстанции, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии постановления, мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле; мотивы, по которым суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, если его решение было отменено полностью или в части, однако, апелляционное определение судебной коллегии Московского городского суда от 10 апреля 2019 года не соответствует указанным требованиям, поскольку в указанном судебном акте отсутствует мотивировочная часть определения.

Более того, из материалов гражданского дела следует, что сначала Рыжова О.Н. и Барышева Т.Н. обращались в суд с иском к Осадчей О.Б. о признании указанного завещания недействительным, по тем основаниям, что на момент составления завещания Алферьева Г.П. не обладала дееспособностью в полном объеме, не могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими, уточнив требования, в соответствии со ст. ст. 166, 177 ГК РФ истицы просили признать недействительным завещание, составленное Алферьевой Г.П. в пользу Осадчей О.Б, вместе с тем, с требованиями о том, что указанное завещание составлено с нарушением ст. 1125 ГК РФ истицы в суд не обращались.

Вступившим в законную силу решением Измайловского районного суда города Москвы от 21 июня 2016 года в удовлетворении исковых требований Рыжовой О.Н. и Барышевой Т.Н. к Осадчей О.Б. о признании завещания недействительным - отказано.

Кроме того, в ходе проверки доводов кассационной жалобы установлено, что в автоматизированной информационной системе (АИС) "Правосудие" имеется иной текст апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 апреля 2019 года, так в обоснование своих выводов о том, что завещание составлено с нарушением требований ст. 1125 ГК РФ, судебная коллегия сослалась на ответ из ГКБ им. Иноземцева ДЗМ подписанный главным врачом Митичкиным А.Е, который поступил на запрос суда, из указанного ответа следует, что в указанный период составления завещания, согласно медицинской карты, состояние пациентки Алферовой Г.П. оценивалось как средней тяжести, она была контактна, адекватна и могла собственноручно подписать завещание, вместе с тем из материалов дела не следует, что главный врач ГКБ им. Иноземцева ДЗМ Митичкин А.Е. непосредственно наблюдал Алферову Г.П. в момент составления и подписания спорного завещания.

При таких данных апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 апреля 2019 года вынесено с существенными нарушениями норм процессуального права, которые влияют на исход дела, в связи с чем апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 апреля 2019 года - подлежит отмене, а дело - направлению на новое апелляционное рассмотрение.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 387, 388, 390 ГПК РФ, Президиум Московского городского суда

ПОСТАНОВИЛ:

Апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 10 апреля 2019 года - отменить, дело направить на новое апелляционное рассмотрение.

Председатель Президиума

Московского городского суда М.М.Панарин