Апелляционное определение СК по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции от 11 марта 2020 г. по делу N 55-122/2020

Судебная коллегия по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Напалкова С.В, судей Клюсовой С.А. и Шулиной И.А, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Валиевым Ф.А, с участием:

старшего прокурора отдела Генеральной прокуратуры РФ Мариинской Н.В, осуждённого Зелянина А.Б, при помощи системы видеоконференц-связи, защитника - адвоката Сивцова М.Ю, рассмотрела в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам осуждённого Зелянина А.Б. и его защитника - адвоката Сивцова М.Ю, а также потерпевших Потерпевший N3 и Потерпевший N1 на приговор Архангельского областного суда с участием присяжных заседателей от 1 октября 2019 года, которым

ЗЕЛЯНИН Алексей Борисович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин Российской Федерации, судимый 12 апреля 2016 года по ст. 2641 УК РФ к 90 часам обязательных работ с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок 3 года, осуждён:

по ч. 3 ст. 30, п.п. "а", "д", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 12 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год;

по п.п. "д", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 18 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год;

по ч. 2 ст. 167 УК РФ к 3 годам лишения свободы;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний окончательно Зелянину А.Б. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 20 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима и с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, с возложением обязанности и установлением ограничений:

не выезжать за пределы территории муниципального образования, где осуждённый будет проживать после отбывания лишения свободы;

не изменять место жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осуждённым наказания в виде ограничения свободы, в случаях, предусмотренном законодательством Российской Федерации;

являться в указанный специализированный государственный орган два раза в месяц для регистрации;

мера пресечения Зелянину А.Б. в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу;

в срок отбывания наказания в виде лишения свободы Зелянину А.Б. зачтено время его содержания под стражей в период с 22 июля 2018 года до вступления приговора в законную силу, с момента которого ему исчислен срок отбывания наказания;

взысканы с Зелянина А.Б. в пользу федерального бюджета процессуальные издержки в размере 5780 рублей;

разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Напалкова С.В. о содержании судебного решения, существе принесённых на него апелляционных жалоб и поданных возражений, выслушав выступления осуждённого Зелянина А.Б. и защитника Сивцова М.Ю, поддержавших доводы своих апелляционных жалоб и настаивавших на отмене приговора, мнение прокурора Мариинской Н.В, полагавшей необходимым судебное решение оставить без изменения, Установила:

Вердиктом коллегии присяжных заседателей от 6 сентября 2019 года Зелянин А.Б. признан виновным в покушении на убийство своих родителей - Потерпевший N3 и ФИО9, а также в убийстве последнего, совершённом с особой жестокостью, общеопасным способом.

Этим же вердиктом Зелянин А.Б. признан виновным в умышленном уничтожении чужого имущества, в том числе домовладения Потерпевший N3, причинившем ей значительный ущерб, совершённое путём поджога.

Преступления совершены в д. Верхняя Кица МО "Кицкое" Виноградовского района Архангельской области 21 июля 2018 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Своей вины в судебном заседании Зелянин А.Б. не признал.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осуждённый Зелянин А.Б. выражает несогласие с состоявшимся судебным решением, считая его несправедливым, постановленным с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, при неправильном применении уголовного закона.

Полагает, что суд необоснованно квалифицировал его действия как покушение на убийство двух лиц в совокупности с оконченным убийством одного из них, поскольку в данном конкретном случае разъяснения, содержащиеся в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года "О судебной практике по делам об убийстве" не могли быть применены в его деле на том основании, что с того момента, как его мать выпрыгнула из окна домовладения до момента возгорания домовладения прошло более часа. При этом сторона обвинения представила события так, будто все указанные действия происходили одно за другим. Вердиктом коллегии не установлена единая последовательная совокупность его действий, а также умысел и мотив, который, исходя из предъявленного ему обвинения, не являлся одним и тем же по разным эпизодам. В этой связи указывает, что единый умысел на совершение инкриминированных ему действий отсутствовал, а между его предполагаемыми действиями в отношении Потерпевший N3 и ФИО9 прошло более часа, что подтверждается свидетельскими показаниями. Полагает, что при таких обстоятельствах, квалифицируя его действия, суд должен был исходить из того, что имело место покушение на убийство одного лица, а не двух лиц, поскольку покушение на убийство второго из них было окончено.

Обращает внимание Судебной коллегии на то, что в ходе судебного разбирательства происходило незаконное оперативное сопровождение процесса, о чем стало известно из выступления государственного обвинителя, который сообщил в ходе судебного следствия о сделанном прокуратурой запросе в адрес следственного управления Следственного Комитета РФ, которым в свою очередь были запрошены сведения о состоянии здоровья Потерпевший N1 Такими действиями, как полагает осуждённый, органы следствия незаконно вмешались в ход судебного следствия по делу, в то время, как прокуратура располагала самостоятельной возможностью запроса указанных сведений и правом поставить вопрос об их запросе непосредственно перед судом. Кроме того, сам характер оперативно-розыскных мероприятий предполагает использование негласных методов и средств сбора информации, что не может соответствовать процедуре надлежащего получения доказательств в рамках судебного следствия в соответствии с уголовно-процессуальным законом.

В отдельно поданном заявлении осуждённый также указывает, что в условиях нахождения в следственном изоляторе ему стало известно о том, что один из присяжных заседателей - ФИО5 в 2008 году привлекался к уголовной ответственности по ст. 112 УК РФ, а уголовное дело в отношении него было прекращено по нереабилитирующим основаниям, однако тот скрыл этот факт при процедуре отбора коллегии, чем лишил его возможности заявить ему отвод.

Просит обжалуемый приговор отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Сивцов М.Ю. в интересах осуждённого Зелянина А.Б. считает постановленный приговор незаконным.

Защитник указывает, что при формировании коллегии присяжных заседателей судом были допущены повлиявшие на принятие справедливого решения существенные нарушения. Так, председательствующим было необоснованно отказано стороне защиты в удовлетворении мотивированного отвода кандидата в присяжные заседатели ФИО6, заявленного на том основании, что последний, являясь бывшим сотрудником правоохранительных органов, был лично знаком с экспертом ФИО7, проводившим экспертизу по настоящему уголовному делу, а накануне вместе с ним проводил своё свободное время.

Также председательствующим было необоснованно отказано в удовлетворении аналогичного заявления об отводе кандидата в присяжные заседатели ФИО13, являющегося судьёй Пинежского районного суда Архангельской области в отставке, который заявил, что рассматривал, в том числе, уголовные дела, визуально знает, как председательствующего по делу, так и иных судей Архангельского областного суда. Сообщённые кандидатом сведения давали основания предполагать наличие у него личных контактов и знакомств с судьями областного суда, сотрудниками правоохранительных органов и прокуратуры, что вызывало сомнения в возможности сохранения им объективности и беспристрастности при рассмотрении дела.

Отклонение судом заявленного ФИО13 отвода вынудило сторону защиты использовать право на единственный имеющийся немотивированный отвод в отношении указанного лица, в результате чего в состав коллегии смог войти ФИО8, который, помимо прочего, на стадии отбора коллегии присяжных заседателей сокрыл от участников процесса значимую информацию.

Так, из протокола судебного заседания следует, что на вопрос о том, имеются ли среди кандидатов лица, имеющие физические недостатки, препятствующие полноценному участию в рассмотрении судом уголовного дела, либо те, кто по состоянию здоровья не способен выполнять обязанности присяжного заседателя, ФИО8 руки не поднял и положительного ответа не дал.

Вместе с тем, избранный впоследствии старшиной коллегии присяжных заседателей, ФИО8, выйди из совещательной комнаты, не смог огласить вердикт, так как забыл необходимые для чтения очки, в результате чего вердикт был оглашен присяжным заседателем N 4. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что и находясь в совещательной комнате старшина не мог исполнять свои обязанности, предусмотренные ч. 2 ст. 331, ч. 1 ст. 342, ч.ч. 8 и 10 ст. 343 УПК РФ, то есть не в состоянии был прочитать и поставить на обсуждение вопросы в установленной последовательности и не мог вносить в вопросный лист ответы, что означает исполнение обязанностей старшины иным лицом.

В подготовительной части судебного заседания председательствующий не разъяснил Зелянину А.Б. его право, предусмотренное ч. 3 ст. 274 УПК РФ, позволяющее ему давать показания в любой момент судебного следствия с разрешения председательствующего. При этом, сторона защиты заявляла ходатайство о допросе подсудимого до начала представления доказательств стороной обвинения, однако судом в его удовлетворении было отказано.

Ссылаясь на судебную практику, защитник полагает, что наличие обязательного разрешения председательствующего для дачи подсудимым показаний в произвольный момент судебного следствия вместе с первоочередным правом определения порядка исследования доказательств по делу стороной обвинения, не могли являться достаточными основаниями для ограничения прав подсудимого, гарантированных уголовно-процессуальным законом. Такое ограничение, по мнению защитника, привело к формированию у присяжных заседателей негативного образа Зелянина А.Б. Кроме того, допущенное нарушение позволило государственным обвинителям в прениях сторон использовать его в качестве довода о том, что подсудимый не желает говорить правду и меняет свои показания, подстраиваясь под собранные доказательства.

Защитник также полагает, что суд ограничил для коллегии присяжных заседателей выбор возможного решения при ответе на поставленные перед ними вопросы.

Как следует из вопросного листа, коллегия присяжных заседателей признала недоказанным то, что ФИО9 и внутренние помещения дома были подожжены с помощью спичек, при том, что именно эти действия оспаривались стороной защиты, настаивавшей на том, что возгорание бензина произошло помимо воли подсудимого.

Однако, ознакомившись с вердиктом, председательствующий признал его неясным и противоречивым, после чего обратился к коллегии с разъяснениями, в которых указал на необходимость зачеркнуть данный ими ответ, указать о его недействительности и дать новый ответ, не содержащий противоречий. По возвращении коллегии из совещательной комнаты, председательствующий вновь возвратил присяжных заседателей, разъяснив, что первоначальный ответ необходимо было зачеркнуть полностью. По мнению защитника, то обстоятельство, что присяжные заседатели посчитали доказанными наступившие последствия, не давал суду основания считать противоречивыми те отрицательные ответы, которые были даны ими на вопросы о действиях подсудимого, связанных с поджогом. Таким образом, председательствующий ограничил для коллегии выбор возможного решения определенными рамками, поскольку настаивал на том, что те ответы, которые были даны на первый вопрос первоначально, непременно должны быть вычеркнуты в полном объеме.

При этом в протоколе судебного заседания изложенные выше разъяснения председательствующего были приведены не в полном объеме, а замечания на протокол были необоснованно отклонены.

Просит обжалуемый приговор отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение.

В апелляционной жалобе потерпевшая Потерпевший N3 выражает несогласие с состоявшимся судебным решением, полагая его подлежащим отмене ввиду существенного нарушения норм уголовно-процессуального закона. Указывает, что на стадии заявления мотивированных отводов кандидатам в присяжные заседатели она была лишена возможности высказать своё мнение, поскольку к столу председательствующего её не пригласили. Обращает внимание на отказ суда в удовлетворении заявленного стороной защиты мотивированного отвода кандидату N 11 ФИО21, который ранее являлся судьёй и был знаком с работниками Архангельского областного суда, а также кандидата N 3 ФИО22, находящегося в близких отношениях с экспертом ФИО23, принимавшим активное участие в осмотре места происшествия. При этом, указанный протокол осмотра и фототаблица к нему составлены посредственно и не позволяют судить о значимых для дела обстоятельствах. Так, из протокола и фототаблицы не ясно, в каком состоянии была обнаружена канистра, в которой, по мнению следствия, находился бензин, впоследствии разлитый по дому, хотя в ней находилась вода; невозможно установить точные места, способы обнаружения и изъятия грунта с места происшествия. Указывает, что протокол осмотра места происшествия и фототаблица к нему составлены в целом с нарушениями тактики и методики проведения данного следственного действия, поскольку отсутствуют детальные и узловые снимки, фиксирующие местоположение и состояние изымаемых объектов. Кроме того, в протоколе не отражены остатки печи, состояние ее заслонок, остатки самовара, который мог являться подлинным источником возгорания. Также акцентирует внимание на том, что дополнительный осмотр места происшествия был произведен только спустя 12 дней после первого, а за это время место происшествия разграблялось неизвестными лицами по причине отсутствия организации охраны места пожара.

При таких обстоятельствах в судебном заседании было необходимо допросить эксперта ФИО24 по указанным вопросам, однако ввиду его знакомства со старшиной присяжных заседателей ФИО25 это не представилось возможным. Полагает, что не имея возможности донести свое мнение относительно возможности отправления указанным лицом правосудия в качестве присяжного заседателя, она была незаконно ограничена в своих процессуальных правах, а суд не смог принять по заявленному отводу обоснованное решение.

Считает, что её отсутствие в судебном заседании 30 августа 2019 года по состоянию здоровья являлось препятствием для продолжения судебного разбирательства, однако суд, не выяснив её позиции по данному вопросу, продолжил судебное следствие без её участия и исследовал в данном судебном заседании ряд важных доказательств, чем существенно нарушил процессуальные права потерпевшей, лишив возможности задавать вопросы участникам процесса и давать пояснения по указанным доказательствам.

Просит обжалуемый приговор отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение.

В апелляционной жалобе потерпевший Потерпевший N1 выражает несогласие с состоявшимся судебным решением, полагая его подлежащим отмене ввиду существенного нарушения норм уголовно-процессуального закона.

Указывает, что был лишен гарантированных ему как участнику процесса прав, что повлекло нарушение процедуры судопроизводства, которое оказало влияние на законность постановленного по делу приговора. Так, отбор присяжных заседателей и большая часть судебного следствия были проведены в его отсутствие, которое было обусловлено наличием у него остеохондроза и невозможности передвигаться в период обострения данного заболевания, однако его мнение о возможности продолжения судебного разбирательства в его отсутствие судом не выяснялось, а согласия на его информирование о ходе судебного разбирательства посредством телефонной связи он не давал. Такими действиями он был лишен возможности представлять доказательства, давать показания, задавать вопросы и возражать против действий участников процесса. В то же время, являясь очевидцем событий, он мог довести до присяжных заседателей важную информацию, имеющую значение для оценки представленных в суде доказательств. Обращает также внимание на то обстоятельство, что во время процесса председательствующий пользовался двумя разными совещательными комнатами, при этом выносил вердикт присяжных заседателей из зала судебного заседания для проверки, что, по его мнению, не предусмотрено законом. Просит обжалуемый приговор отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение.

В возражениях на апелляционные жалобы государственные обвинители Григорьев Н.Е. и Гильмутдинова С.А. выражают несогласие с доводами жалоб, считая их несостоятельными, поскольку каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона или неправильного применения уголовного закона при рассмотрении дела, влекущих отмену или изменение состоявшегося судебного решения, судом допущено не было.

Просят обжалуемое судебное решение оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Зелянина А.Б, защитника Сивцова М.Ю, потерпевших Потерпевший N3 и Потерпевший N1 - без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденный Зелянин А.Б. и защитник Сивцов М.Ю. доводы своих апелляционных жалоб поддержали, дополнительно обратив внимание на то, что старшина коллегии не смог прочитать вердикт даже после того, как вернулся в совещательную комнату за очками, а имеющаяся в материалах уголовного дела аудиозапись судебного заседания имеет дефект, заключающийся в том, что разъяснения председательствующего, продолжавшего обращаться к присяжным заседателям в момент их возвращения в совещательную комнату для устранения противоречий в вердикте, зафиксирован не в полном объеме и заявили ходатайство о прослушивании аудиозаписи, которая велась стороной защиты. Кроме того, опираясь на свои специальные познания в области криминалистики, полученные им ранее при работе экспертом в органах внутренних дел, адвокат Сивцов М.Ю. заявил ходатайство о назначении почерковедческой экспертизы для выяснения вопроса о том, одним или несколькими лицами внесены рукописные записи в ответе на первый вопрос вопросного листа

Прокурор Мариинская Н.В. полагала, что апелляционные жалобы, равно как и заявленные в ходе судебного заседания ходатайства, не подлежат удовлетворению, поскольку основаны не на законе, а в большей степени на предположениях лиц, опротестовавших приговор, привела свои аргументы в отношении каждого из выдвинутых стороной защиты доводов и просила оставить обжалуемое судебное решение без изменения, как законное и обоснованное.

Изучив материалы уголовного дела и выслушав выступления участников процесса, проверив доводы апелляционных жалоб и обсудив заявленные в судебном заседании ходатайства, Судебная коллегия не усматривает таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ставили бы под сомнение законность процедуры судебного разбирательства и находит вынесенный приговор соответствующим требованиям ст.ст. 348, 350, 351 УПК РФ.

Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ и утверждено надлежащим лицом, не имеет таких недостатков, которые исключали бы возможность отправления на его основе судопроизводства по делу и постановление приговора с участием присяжных заседателей.

Форма судопроизводства по делу определена с учётом заявленного Зеляниным А.Б. по окончании предварительного следствия ходатайства о рассмотрении дела судом с участием коллегии присяжных заседателей, которое было им подтверждено в ходе предварительного слушания дела.

В подготовительной части судебного заседания председательствующий в строгом соответствии с требованиями ст. 267 и ч. 5 ст. 327 УПК РФ разъяснил подсудимому Зелянину А.В. его права, предусмотренные не только ст. 47 УПК РФ, но и те, которыми он вправе был воспользоваться в ходе судебного разбирательства с учетом рассмотрения его дела присяжными заседателями, в том числе и на стадии формирования коллегии (т. 7 л.д. 25).

Доводы же адвоката Сивцова М.Ю. о том, что подсудимый не был осведомлён о наличии у него права давать показания в любой момент судебного следствия Судебная коллегия признать обоснованными не может, поскольку из протокола судебного заседания следует (т. 7 л.д. 49), что при обсуждении вопроса о порядке исследования доказательств сторона защиты заявила ходатайство о допросе подсудимого до представления доказательств стороной обвинения, которое председательствующим было рассмотрено и обоснованно отклонено.

Предусмотренное ч. 3 ст. 274 УПК РФ право подсудимого давать показания в любой момент судебного следствия не предопределяет действия председательствующего в этой части, так как может быть реализовано только лишь с его разрешения. В рассматриваемом случае, с учетом возражений государственных обвинителей, которые представляли доказательства первыми, суд принял правильное решение, отклонив ходатайство подсудимого и его защитника об изменении порядка исследования доказательств, что не препятствовало доведению подсудимым своей позиции относительно предъявленного обвинения до сведения присяжных заседателей во вступительном слове, а также дать подробные показания впоследствии.

Судебная коллегия не считает, что это решение могло сформировать у коллегии негативное к подсудимому отношение, как об этом безосновательно заявляется в апелляционной жалобе защитника. Выступление же представителей государственного обвинения в прениях касалось противоречий, имевшихся в показаниях Зелянина А.Б. на различных стадиях производства по делу и к установленному порядку исследования доказательств отношения не имело.

Доводы потерпевшего Потерпевший N1 о нарушении его прав в связи с проведением процедуры отбора коллегии присяжных заседателей в его отсутствие являются надуманными и опровергаются имеющимися в уголовном деле материалами.

Так, в постановлении о назначении судебного заседания от 23 июля 2019 года (т. 6 л.д. 172-174) был установлен график проведения судебных заседаний на весь период его рассмотрения судом, а копия этого постановления была направлена Потерпевший N1 (т. 6 л.д. 175), который дополнительно, после неоднократных попыток (т. 6 л.д. 238), был также извещен о дате и времени предстоящего судебного заседания телефонограммой (т. 6 л.д. 239).

Как следует из протокола судебного заседания, потерпевший Потерпевший N1, будучи извещен о месте и времени судебных заседаний, не явился в суд 15 августа 2019 года в связи с занятостью на рабочем месте, а 26 августа 2019 года опоздал, о чем суду сообщила его супруга - потерпевшая Потерпевший N2

При этом, ходатайств об отложении судебного заседания от Потерпевший N1 не поступало, а никто из явившихся участников процесса, в том числе иные потерпевшие, чья позиция очевидно являлась согласованной, против продолжения судебного заседания не возражал (т. 7 л.д. 23, 25-26).

При таких обстоятельствах председательствующий принял обоснованное решение о продолжении судебного разбирательства и формировании коллегии присяжных заседателей при состоявшейся явке сторон, чем никоим образом не нарушил право потерпевшего, не воспользовавшегося своим правом на участие как в этом, так и в последующих судебных заседаниях, перед началом каждого из которых процедура обсуждения возможности продолжения судебного разбирательства в отсутствие как указанного потерпевшего, так и Потерпевший N3, которая не смогла явиться в судебное заседание 30 августа 2019 года по состоянию здоровья, но об его отложении не ходатайствовала (т. 7 л.д. 133), повторялась, при том, что с учетом положений ч. 2 ст. 249 УПК РФ неявка в судебное заседание своевременно и надлежаще извещённого потерпевшего продолжению рассмотрения уголовного дела по существу не препятствует.

Более того, обеспечить участие Потерпевший N1 в судебном заседании для его допроса стало возможным лишь в результате его принудительного привода, поскольку судом было достоверно установлено, что уважительных причин его неявки по вызовам в судебные заседания не имелось (т. 7 л.д. 148).

Истребование же государственными обвинителями информации о состоянии здоровья потерпевшего из медицинских учреждений посредством обращения в следственные органы, в соответствии с которой он вполне мог принимать участие в судебном заседании, не имело отношения к процессу рассмотрения дела с участием присяжных заседателей и не может расцениваться, как оперативное сопровождение хода судебного разбирательства (т. 6 л.д. 211-213).

3 сентября 2019 года доставленный в судебное заседание потерпевший Потерпевший N1 был ознакомлен с составом суда, участниками процесса и, как следует из протокола судебного заседания, никому из участников процесса отвода не заявил, выразил своё доверие коллегии присяжных заседателей, а на вопрос председательствующего о наличии у него заявлений и ходатайств, в том числе о вызове новых свидетелей, представлении либо исключении доказательств, заявил об отсутствии таковых. (т. 7 л.д. 156-159).

В этот же день он был допрошен в присутствии присяжных заседателей и ему была предоставлена возможность довести до сведения коллегии всю известную информацию, которую он счёл необходимым сообщить, что опровергает доводы потерпевшего об ущемлении его прав, которые он сам не пожелал реализовать.

Доводы потерпевшей Потерпевший N3 об ограничении ее прав при формировании коллегии присяжных заседателей опровергаются протоколом судебного заседания, в котором зафиксировано ее собственное заявление о том, что к столу председательствующего будет подходить потерпевшая Потерпевший N2, которой она доверяет представлять ее интересы (т. 7 л.д. 33).

На стадии рассмотрения мотивированных отводов потерпевшая Потерпевший N3 таковых не заявляла, а потерпевшая Потерпевший N2 высказала свою согласованную с последней позицию о том, что отвод, заявленный адвокатом Сивцовым М.Ю. кандидату N 3 подлежит удовлетворению, оставив разрешение вопроса по иным отводам на усмотрение суда (т. 7 л.д. 43-44).

Вопреки доводам апелляционных жалоб председательствующим были соблюдены требования ст. 328 УПК РФ и ст. 3 Федерального закона от 20 августа 2004 года N 113-ФЗ "О присяжных заседателей федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" в части тщательной проверки обстоятельств, препятствующих участию тех или иных кандидатов в присяжные заседатели в отправлении правосудия по настоящему делу.

В процессе формирования коллегии присяжных заседателей участниками процесса обсуждались сообщенные кандидатами в присяжные заседатели NN 3 (ФИО8) и 11 (ФИО13) сведения о себе, своей биографии и взаимоотношениях с участниками производства по делу. Однако, в связи с отсутствием обстоятельств, исключающих возможность участия указанных кандидатов в формировании коллегии, процедура была правомерно продолжена судом в условиях отсутствия каких-либо возражений со стороны участников процесса (т. 7 л.д. 36).

По смыслу ч.ч. 10 и 11 ст. 328 УПК РФ разрешение мотивированных отводов сторон отнесено к дискретным полномочиям суда и не связывается исключительно с волеизъявлением сторон.

Сам факт знакомства кандидата в присяжные заседатели ФИО6 с экспертом ФИО7, принимавшим участие в осмотре места происшествия, не может свидетельствовать о его предвзятости, при том, что отвечая на вопросы сторон, указанный кандидат заявил, что не обсуждал с последним обстоятельства данного уголовного дела и на его объективность это знакомство не повлияет.

Доводы же потерпевшей Потерпевший N3 о том, что включение указанного кандидата в список коллегии присяжных заседателей лишило возможности допросить вышеназванного эксперта являются несостоятельными, поскольку таких ходатайств ей не заявлялось, а те вопросы, по которым она, якобы, намерена была его допросить, изложенные ею в апелляционной жалобе, в любом случае не подлежали исследованию в присутствии присяжных заседателей, поскольку относились к обстоятельствам изъятия следов и фиксации обстановки на месте происшествия.

Аналогичный отрицательный ответ был дан и кандидатом в присяжные заседатели ФИО13, который ранее действительно являлся судьёй Пинежского районного суда Архангельской области, но на момент формирования коллегии присяжных заседателей находился в отставке более 5 лет. Указанный кандидат подтвердил, что лично ни с кем из участников процесса лично не знаком, судей областного суда знает лишь визуально и эти обстоятельства не окажут влияния на его объективность при рассмотрении данного дела (т. 7 л.д. 44).

Вопреки утверждениям защитника, оснований полагать, что работа в должности судьи длительное время тому назад могла повлиять на мнение по делу данного кандидата и свидетельствовать о наличии у него предубеждения, у председательствующего объективно не имелось, а доводы адвоката Сивцова А.Ю. о наличии у ФИО13 личных контактов с работниками суда, правоохранительных органов и прокуратуры, тем или иным образом связанными с данным делом, являются лишь его предположениями и подтверждений этому нет, с чем сам защитник согласился в судебном заседании суда апелляционной инстанции.

При всём том, кандидат ФИО13 в состав коллеги не вошёл и участия в вынесении вердикта по данному делу не принимал, поскольку был немотивированно отведён стороной защиты.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия находит, что председательствующий справедливо отклонил мотивированные отводы стороны защиты указанным лицам, что, вопреки доводам адвоката, не могло повлиять на выбор сторон о немотивированном отводе того или иного кандидата в присяжные заседатели.

Из материалов дела следует, что осуждённый Зелянин А.Б. после постановления в отношении него приговора обратился с заявлением, в котором указал о ставшей ему известной информации о привлечении одного из присяжных заседателей - ФИО5 к уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ст. 112 УК РФ и прекращении в отношении него данного уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, которую тот при формировании коллегии скрыл. Вместе с тем, как следует из протокола судебного заседания, участники процесса не задавали кандидатам в присяжные заседатели такого вопроса, который предполагал бы выявление сведений такого рода, а сам по себе этот факт, вне зависимости от его достоверности, не являлся препятствием к участию данного кандидата в рассмотрении данного дела в силу закона.

Данных о том, что в суде исследовались неотносимые и (или) недопустимые доказательства, или ошибочно признаны недопустимыми и исключены из разбирательства дела допустимые доказательства, либо сторонам было отказано в исследовании допустимых и имеющих значение для дела доказательств, не имеется. Не имеется согласно протокола судебного заседания сведений и о том, что судебное разбирательство по настоящему делу было проведено в условиях отсутствия равноправия или состязательности сторон.

Доводы потерпевшей Потерпевший N3 в части ненадлежащим образом составленных протокола осмотра места происшествия и фототаблицы к ней, что не позволило в должной мере исследовать имеющие значение для уголовного дела обстоятельства, Судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку оценка содержания и достаточности указанных доказательств, исследованных в присутствии коллегии присяжных заседателей, относится к исключительной компетенции коллегии в соответствии со ст. 334 УПК РФ и не может быть предметом обжалования в апелляционном порядке. Кроме того, исходя из содержания протокола судебного заседания потерпевшей Потерпевший N3, равно как и иными участниками процесса, вопрос об исключении из дела указанных доказательств не поднимался. В то же время, все те обстоятельства, которые, по мнению потерпевшей, были не в полном объеме зафиксированы в указанных протоколах, могли быть доведены ею до сведения коллегии в ходе дачи показаний, при условии их относимости к компетенции присяжных заседателей.

Таким образом, Судебная коллегия приходит к выводу о том, что в ходе судебного разбирательства не было допущено нарушений уголовно-процессуального закона, которые привели бы к ограничению прав сторон, в том числе на представление доказательств, а те из них, которые были исследованы в присутствии присяжных заседателей, в полной мере отвечали требованиям допустимости.

В напутственном слове председательствующий в соответствии со ст. 340 УПК РФ привёл содержание обвинения, напомнил присяжным заседателям об исследованных доказательствах, изложил позиции государственных обвинителей, потерпевших и стороны защиты, прозвучавшие в прениях, разъяснил должным образом правила оценки доказательств, в том числе показаний подсудимого, сущность презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимого и другие вопросы, предусмотренные ст. 340 УПК РФ. В рамках, необходимых для понимания сути предъявленного обвинения, присяжным заседателям разъяснён уголовный закон, по которому Зелянин А.Б. привлекался к ответственности.

Напоминая исследованные доказательства, председательствующий акценты на их значимости не расставлял и напротив, указал, что ни одно из них не имеет преимущественного значения. Собственного мнения относительно достоверности того либо иного доказательства он не высказывал и в какие-либо непредусмотренные законом рамки присяжных заседателей в вопросе оценки доказательств не ставил.

Заявлений от участников процесса о нарушении председательствующим принципа объективности в связи с содержанием напутственного слова, не поступило.

Нарушений требований ст. 338 УПК РФ, регламентирующей порядок постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, также допущено не было. Вопросы были поставлены в соответствии с требованиями закона - исходя из предъявленного обвинения с учётом обстоятельств, установленных в судебном заседании.

Как следует из протокола судебного заседания, ни подсудимый Зелянин А.Б, ни его защитник замечаний и предложений к проекту вопросного листа не имели.

Замечания же, поступившие от потерпевших, настаивавших на том, что действиями Зелянина А.Б. им ущерб не причинён и утверждавших, что потерпевшую Потерпевший N3 он бензином не обливал и пути из дома ей не преграждал (т. 7 л.д. 240-241), фактически касались тех обстоятельств, доказанность которых относилась к компетенции присяжных заседателей, располагавших сведениями о такой позиции потерпевших и имевших возможность при ответе на вопросы их исключить.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами адвоката Сивцова М.Ю. о том, что председательствующий, указывая присяжным заседателям на необходимость возвращения в совещательную комнату для устранения неясностей и противоречий вердикта, каким-либо образом ограничил их в возможных действиях или иным образом указал им на правильный, по его мнению, ответ.

Как следует из вердикта (т. 6 л.д. 231-233), присяжные заседатели, признав доказанным событие инкриминируемого Зелянину А.Б. деяния, его причастность к совершению указанных в вопросном листе действий и его вину, единодушно придя к выводу о том, что он не заслуживает снисхождения, вместе с тем, при ответе на вопрос N 1 исключили то, что "лицо... подожгло ФИО9 с помощью спичек" и "подожгло внутренние помещения дома с помощью спичек".

При таких обстоятельствах председательствующий, ознакомившись с ответами присяжных заседателей в совещательной комнате, абсолютно обоснованно пришел к выводу о том, что при таких обстоятельствах вердикт является неясным и противоречивым, поскольку исключены были такие действия, которые непосредственно связаны с наступившими последствиями и противоречили ответам, данным присяжными заседателями на иные вопросы.

При этом ни из протокола судебного заседания, ни из приведённой адвокатом в своей апелляционной жалобе стенограммы аудиозаписи судебного заседания, осуществляемой им лично, не следует, что указывая на обнаруженные в вопросном листе недостатки и разъясняя процедуру их устранения, председательствующий каким-либо образом попытался изменить принятое коллегией решение либо поставил присяжных заседателей в очерченные им самим определённые рамки, не позволяющие им четко выразить принятое ими в совещательной комнате решение.

Указание председательствующего о том, что для устранения неясностей необходимо зачеркнуть ранее данный ответ на вопрос N 1, после чего дать такой ответ, который не содержал бы в себе противоречий (т. 8 л.д.1) - по сути единственное верное разъяснение, которое могло быть дано в данной ситуации и которое никоим образом не лишало коллегию права признать Зелянина А.Б. непричастным либо невиновным в том случае, если бы она действительно пришла к такому выводу.

Удаление присяжных заседателей в совещательную комнату во второй раз было обусловлено необходимостью технически правильного оформления внесённых в вопросный лист исправлений и не касалось существа данных присяжными заседателями ответов.

Ссылка адвоката Сивцова М.Ю. на то, что приобщенная к материалам уголовного дела аудиозапись судебного заседания является неполной не свидетельствует о её искажении либо наличии в ней иных дефектов, поскольку из контекста самой апелляционной жалобы в этой части следует, что аудиозапись с использованием комплекса "Фемида" была приостановлена после того, как присяжным заседателям было предложено пройти в совещательную комнату, а завершение обращения председательствующего к коллегии, повторявшего в этот момент уже данные ранее указания по устранению недостатков, зафиксированное защитником, не содержит каких-либо новых данных, наличие которых в протоколе оказало бы влияние на его содержание и позволяло бы дать иную оценку происходящему в судебном заседании.

То обстоятельство, что после признания председательствующим вердикта ясным и непротиворечивым, он по поручению старшины присяжных заседателей был провозглашен в зале судебного заседания присяжным заседателем N 4, не свидетельствует о нарушении уголовно-процессуального закона, способном поставить под сомнение процедуру вынесения вердикта, а также результаты совещания коллегии присяжных заседателей в целом.

Данное отклонение от процедуры, предусмотренной ч. 3 ст. 345 УПК РФ, было обусловлено объективными причинами, связанными с тем, что старшина ФИО8 не взял с собой необходимые ему для чтения очки, что нашло своё отражение в протоколе судебного заседания (т. 8 л.д. 1об).

Дополнительно сделанное защитником заявление в судебном заседании суда апелляционной инстанции о том, что старшине было предложено воспользоваться очками, в которых ему было тяжело прочитать текст, не ставит под сомнение способность присяжного заседателя ФИО6 полноценно участвовать в рассмотрении уголовного дела и исполнять обязанности старшины, поскольку не свидетельствует о наличии у него таких физических недостатков, о которых говорится в п. 3 ч. 3 ст. 3 Федерального закона от 20 августа 2004 года N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации".

Правильность заполнения вопросного листа, содержащего подписи старшины, в том числе после каждого внесённого в ответ исправления, у Судебной коллегии сомнений также не вызывает, в связи с чем оснований признать убедительными и согласиться с доводами адвоката, основанными на имеющемся у него по его же собственному заявлению опыте работы в качестве эксперта, о заполнении вопросного листа разными лицами, объективно не имеется.

Оснований для применения положений ч. 5 ст. 348 УПК РФ о роспуске коллегии присяжных заседателей судом в связи с вынесением по делу обвинительного вердикта суд справедливо не усмотрел. Не усматривает их и Судебная коллегия.

Вопреки доводу жалобы потерпевшего Потерпевший N1, требования к процедуре принятия судьёй решения в совещательной комнате и удаления в неё, закреплённые в ст. 298 УПК РФ, не содержат императивного указания на необходимость удаления судьи в какое-либо конкретное помещение, равно как и указания на недопустимость использования разных помещений в качестве совещательных комнат в рамках одного процесса. То обстоятельство, что председательствующий по делу использовал в ходе процесса в качестве совещательных комнат разные помещения, Судебная коллегия не находит нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку сведений о нарушении им положений ст. 298 УПК РФ о тайне совещания судей суду апелляционной инстанции представлено не было.

Приговор в отношении Зелянина А.Б. постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, основанном на всестороннем и полном исследовании представленных сторонами доказательств.

В соответствии с уголовно-процессуальным законом председательствующий, постановляя приговор на основании обвинительного вердикта коллегии присяжных заседателей, в описательно-мотивировочной части приговора правильно указал лишь преступное деяние, в котором осужденный был признан виновным, и квалификацию содеянного. Указания в приговоре о подтверждении выводов суда собранными в судебном заседании доказательствами по закону не требуется.

При обстоятельствах, установленных вердиктом коллегии присяжных заседателей, действия Зелянина А.Б. председательствующим квалифицированы правильно.

Вопреки доводам осуждённого, исходя из разъяснений, содержащихся в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года N 1 (в ред. от 3 марта 2015 года) "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)", убийство одного лица и покушение на убийство другого независимо от последовательности преступных действий не может расцениваться, как оконченное преступление - убийство двух лиц. В таких случаях содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В данном случае умысел Зелянина А.Б, исходя из тех действий, которые были признаны доказанными коллегией присяжных заседателей, был направлен на убийство обоих своих родителей, которых он облил бензином. Однако смерть Потерпевший N3 не наступила лишь потому, что той удалось скрыться через окно домовладения до поджога осуждённым домовладения и своего отца - ФИО9, который скончался от полученных термических ожогов 80% поверхности тела. При этом временной промежуток между такими преступными деяниями при наличии единства умысла на лишение жизни обоих лиц не имеет в данном случае того правового значения, о котором указывает в своей жалобе осуждённый.

Сожжение потерпевших заживо, безусловно, свидетельствует об особой жестокости избранного Зеляниным А.Б. способа лишения их жизни, а использование легковоспламеняющейся жидкости и открытого источника пламени в деревянном доме, который как и находящийся рядом гараж был уничтожен пламенем, не перекинувшемся на близлежащие деревянные дома деревни лишь в результате тушения пожара сотрудниками пожарной части, верно расценено судом, как совершение преступления общеопасным способом.

При таких обстоятельствах, действия Зелянина А.Б. верно квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, п.п. "а", "д", "е" ч. 2 ст. 105 и по п.п. "д", "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Судебная коллегия также соглашается с тем, что, несмотря на изменение потерпевшими своих первоначальных показаний о причиненном им ущербе, суд первой инстанции дал правильную оценку тому, что ущерб, причиненный Потерпевший N3 уничтожением домовладения стоимостью 600 000 рублей, с учётом её имущественного положения и иных установленных в судебном заседании значимых для разрешения данного вопроса обстоятельств, является для потерпевшей значительным и обоснованно квалифицировал действия осуждённого по ч. 2 ст. 167 УК РФ.

Оснований для иной квалификации действий осуждённого Зелянина А.Б. нет.

Как основное, так и дополнительное наказания назначены в пределах санкций соответствующих статей уголовного закона, с учётом разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания".

Наказание, как за каждое совершённое преступление, так и окончательное по их совокупности - в виде 20 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, с установлением ограничений и возложением обязанности, указанных в приговоре, назначено Зелянину А.Б. в соответствии с уголовным законом, с учётом характера и степени общественной опасности совершённых им преступлений, данных о его личности, влияния назначенного наказания на исправление осуждённого, а также всех обстоятельств дела в совокупности и по своему размеру существенно мягче чем то, на котором настаивала сторона обвинения.

Суд учёл в качестве смягчающего наказание Зелянина А.Б. обстоятельства добровольное возмещение им причинённого материального ущерба и обоснованно признал совершение им преступлений в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, установленное вердиктом коллегии присяжных заседателей, обстоятельством отягчающим наказание, убедительно аргументировав своё решение.

Исключительных обстоятельств, относящихся к целям и мотивам совершённых Зеляниным А.Б. преступлений, а также иных обстоятельств, которые могли являться основанием для назначения более мягкого наказания и применения положений ст. 64 УК РФ, суд не усмотрел. Не усматривает таковых и Судебная коллегия.

Таким образом, Оснований, которые могли бы служить поводом для отмены либо изменения приговора суда, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, в жалобах не содержится и Судебной коллегией по результатам апелляционного рассмотрения дела не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, Судебная коллегия

Определила:

Приговор Архангельского областного суда с участием присяжных заседателей от 1 октября 2019 года в отношении осуждённого Зелянина Алексея Борисовича оставить без изменения, апелляционные жалобы осуждённого Зелянина А.Б, адвоката Сивцова М.Ю, потерпевших Потерпевший N3 и Потерпевший N1 - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, предусмотренном главой 47? УПК РФ.

Председательствующий

Судьи