Апелляционное определение СК по уголовным делам Южного окружного военного суда от 12 марта 2020 г. по делу N 22-102/2020

Судебная коллегия по уголовным делам Южного окружного военного суда в составе: председательствующего Сапрунова Р.В., судей Гулько Н.С. и Опанасенко В.С., при помощнике судьи Смольской Н.А., с участием государственного обвинителя - военного прокурора отдела военной прокуратуры Южного военного округа подполковника юстиции Мартынова А.К., представителя потерпевшего - Министерства обороны РФ Исаенко Д.Н., осужденных Лапштаева В.Г. и Усманова И.Р., защитников Башбакова С.Н. и БокарёваА.В., рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам указанных защитников на приговор Волгоградского гарнизонного военного суда от 23 декабря 2019 г., в соответствии с которым бывший военнослужащий войсковой части N "данные изъяты"

Лапштаев ФИО13, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", несудимый, с высшим образованием, женатый, проходивший военную службу с ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ г, в том числе с ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ г. в качестве офицера, зарегистрированный по адресу: "адрес", войсковая часть N, проживавший по адресу: "адрес", "адрес", "адрес", осужден за совершение преступлений, предусмотренных:

- ч. 4 ст. 160 УК РФ, к лишению свободы на срок 3 года 6 месяцев со штрафом в размере N руб. без ограничения свободы;

- ч. 4 ст. 160 УК РФ, к лишению свободы на срок 7 лет 6 месяцев со штрафом в размере N руб. без ограничения свободы, с лишением на основании ст. 48 УК РФ воинского звания " "данные изъяты"".

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений окончательное наказание Лапштаеву В.Г. назначено путем частичного сложения назначенных наказаний в виде лишения свободы на срок 8 лет в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере N руб. без ограничения свободы, с лишением воинского звания " "данные изъяты"", и гражданин

Усманов ФИО14, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в д. "адрес" "адрес", несудимый, со средним профессиональным образованием, холостой, зарегистрированный и проживавший по адресу: "адрес", "адрес", "адрес", осужден по ч. 4 ст. 160 УК РФ, к лишению свободы на срок 4 года в исправительной колонии общего режима, со штрафом в размере N руб. без ограничения свободы.

В соответствии с ч. 2 ст. 71 УК РФ назначенные Лапштаеву В.Г. дополнительные наказания в виде штрафа в размере N руб. и лишения воинского звания " "данные изъяты"", а также назначенное Усманову И.Р. дополнительное наказание в виде штрафа в размере N руб. постановлено исполнять самостоятельно.

Гражданский иск потерпевшего - Министерства обороны РФ о возмещении материального ущерба удовлетворен частично, постановлено взыскать с осужденного Лапштаева В.Г. в пользу Министерства обороны РФ N, а также с осужденных Лапштаева В.Г. и Усманова И.Р. в солидарном порядке N руб. N коп, а в остальной части исковых требований на сумму N руб. N коп. - отказано.

Заслушав доклад председательствующего Сапрунова Р.В, выступления защитников Башбакова С.Н. и Бокарёва А.В, осужденных Лапштаева В.Г. и Усманова И.Р. в поддержку доводов апелляционных жалоб, а также возражения представителя потерпевшего Исаенко Д.Н. и государственного обвинителя - прокурора Мартынова А.К, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Лапштаев признан виновным в растрате, то есть хищении чужого имущества, вверенного виновному, совершенном лицом с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Лапштаев и Усманов, каждый, признаны виновными в присвоении и растрате, то есть хищении чужого имущества, вверенного виновным, совершенном лицом с использованием своего служебного положения, организованной группой, в особо крупном размере.

Данные преступления совершены осужденными при следующих установленных судом первой инстанции обстоятельствах.

ФИО1 с ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ г. по ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ г. проходил военную службу в должности начальника службы ГСМ войсковой части N, будучи в указанный период должностным лицом, постоянно выполняющим в Вооруженных Силах РФ организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, являясь начальником для личного состава службы ГСМ и непосредственно осуществляя полномочия по получению, хранению и выдаче в подразделении воинской части горючего и по организации этой работы, по контролю за расходом горючего, по проведению проверок наличия горючего в подразделениях и на складе воинской части, по предотвращению недостач и хищений горючего. Кроме того, Лапштаев отвечал за ведение учета материальных ценностей и своевременное представление в довольствующий орган отчетных документов.

7 февраля 2013 г. Лапштаев, находясь в г. Камышине Волгоградской области, с целью незаконного обогащения, используя свое служебное положение, дал указание подчиненным ему военнослужащим, неосведомленным о совершаемом хищении, слить в полном объеме из железнодорожной цистерны, находившейся на тупиковой железнодорожной ветке, расположенной вдоль ул. Витебской г. Камышина (далее - тупиковая железнодорожная ветка), в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части 74507 топливо - бензин "Регуляр-92", которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и указанное топливо, массой N кг, стоимостью N руб, было вывезено гражданскими автомобилями-топливозаправщиками в пользу других лиц.

Похищенное при изложенных выше обстоятельствах топливо в указанном количестве по указанию ФИО1 делопроизводителями службы ГСМ было документально оприходовано, как поступившее на склад ГСМ войсковой части N, и в дальнейшем списано с учетов воинской части по подложным (поддельным) учетным документам, чем государству в лице Министерства обороны РФ был причинен ущерб на указанную сумму.

Усманов с ДД.ММ.ГГГГ на основании заключенного с ним трудового договора, а также в период с ДД.ММ.ГГГГ. на основании устного приказа командира войсковой части N исполнял обязанности заведующего складом ГСМ данной воинской части и был наделен правом получения, хранения и выдачи ГСМ со склада ГСМ и составления отчетной документации о движении материальных средств на указанном складе.

По предложению Лапштаева, в один из дней ДД.ММ.ГГГГ г. Лапштаев и Усманов, желая незаконно обогатиться путем хищения дизельного топлива, предназначенного для нужд войсковой части N, объединились в организованную группу под руководством Лапштаева, при этом их действия были охвачены общим умыслом и единой корыстной целью по хищению указанного топлива с использованием своего служебного положения.

Согласно распределенных Лапштаевым ролей, он должен был подыскивать покупателей похищаемого топлива, поступившего для нужд войсковой части N, давать указания Усманову об организации передачи топлива другим лицам, получать материальное вознаграждение от других лиц за переданное топливо и распределять его между участниками организованной группы, а в случае отсутствия Усманова, Лапштаев должен был лично организовывать хищение указанного имущества, давая указания военнослужащим войсковой части N, которые о совершаемом хищении осведомлены не были.

Согласно отведенной Усманову роли и функциям в организованной группе, он должен был по указанию Лапштаева организовывать непосредственную передачу другим лицам вверенного ему и Лапштаеву по службе горючего, поступающего железнодорожным транспортом для нужд войсковой части N, а также руководить действиями военнослужащих этой же воинской части, непосредственно принимавших участие в передаче горючего другим лицам, неосведомленных о совершаемом хищении.

Кроме того, после заключения ДД.ММ.ГГГГ командиром войсковой части N с ФИО2 трудового договора, согласно которому последний принят на работу в указанную воинскую часть на должность водителя, Лапштаев в ДД.ММ.ГГГГ г, являясь в течение длительного периода начальником службы ГСМ войсковой части N, обладая авторитетом перед командованием воинской части, в целях сохранения устоявшейся структуры организованной им преступной группы, для дальнейшей беспрепятственной реализации преступных намерений, направленных на хищение совместно с Усмановым горючего войсковой части N по заранее разработанному и действующему плану, ходатайствовал перед командованием названной воинской части о допуске Усманова к фактическому исполнению обязанностей заведующего складом ГСМ данной воинской части, убедив командование в необходимости этого, что и было сделано.

Таким образом, Лапштаев и Усманов, действуя в составе устойчивой преступной группы лиц, объединившихся для совершения преступлений, в соответствии с распределенными ролями, согласно заранее разработанного плана, желая незаконно обогатиться, находясь в г. Камышине Волгоградской области, используя свое должностное (служебное) положение, совершили хищение вверенного им чужого имущества в особо крупном размере, при следующих обстоятельствах.

Так, ДД.ММ.ГГГГ Лапштаев, находясь на тупиковой железнодорожной ветке, расположенной вдоль ул. Витебской г. Камышина, в целях сокрытия своих преступных намерений, военнослужащим взвода подвоза горючего войсковой части N, привлеченным к транспортировке дизельного топлива, сообщил заведомо ложные сведения, согласно которым, якобы в связи с отсутствием места для хранения топлива в резервуарах склада ГСМ войсковой части N, дизельное топливо, поступившее для нужд воинской части и находящееся в этом же месте в трех железнодорожных цистернах, необходимо слить и перевести для временного хранения на гражданскую автозаправочную станцию (далее - АЗС) "Нарат", расположенную на повороте на п. Тороповка Камышинского района Волгоградской области с автомобильной дороги "Волгоград - Саратов".

В те же сутки данное распоряжение Лапштаева было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо зимнее, общей массой N кг, общей стоимостью N руб, было вывезено на территорию нефункционировавшей АЗС "Нарат", и слито в емкости, имеющиеся на территории данной АЗС.

В последующем указанное выше дизельное топливо зимнее общей массой N кг в войсковую часть N не поступило.

ФИО2, в свою очередь, действуя в рамках ранее достигнутой с Лапштаевым договоренности, будучи осведомленным о хищении указанного топлива общей массой N кг, контролировал доставку топлива военнослужащими на АЗС "Нарат", и, действуя совместно с Лапштаевым, принял по документам указанное топливо как учтенное за складом ГСМ войсковой части N, для последующего его списания с учетов воинской части по подложным (поддельным) учетным документам.

В период времени с ДД.ММ.ГГГГ Усманов, продолжая реализовывать преступную договоренность, довел до военнослужащих, неосведомленных о совершаемом хищении, указание Лапштаева слить в полном объеме из железнодорожной цистерны, находившейся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо летнее, массой не менее N кг, стоимостью N руб, было вывезено гражданскими автомобилями-топливозаправщиками в пользу других лиц.

В период времени с ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ Усманов, продолжая реализовывать преступную договоренность, довел до военнослужащих, неосведомленных о совершаемом хищении, указание Лапштаева слить в полном объеме из железнодорожной цистерны, находившейся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо зимнее, массой не менее N кг, стоимостью N руб, было вывезено гражданскими автомобилями-топливозаправщиками в пользу других лиц.

ДД.ММ.ГГГГ Усманов, продолжая реализовывать преступную договоренность, довел до военнослужащих, неосведомленных о совершаемом хищении, указание Лапштаева слить в полном объеме из двух железнодорожных цистерн, находившихся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо зимнее, массой не менее N кг, стоимостью 3475674 руб, было вывезено гражданскими автомобилями-топливозаправщиками в пользу других лиц.

В период времени с ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ Усманов, продолжая реализовывать преступную договоренность, довел до военнослужащих, неосведомленных о совершаемом хищении, указание Лапштаева слить в полном объеме из железнодорожной цистерны, находившейся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо зимнее, массой не менее N кг, стоимостью N руб, было вывезено в пользу других лиц.

ДД.ММ.ГГГГ Усманов, продолжая реализовывать преступную договоренность, довел до военнослужащих, неосведомленных о совершаемом хищении, указание Лапштаева слить в полном объеме из железнодорожной цистерны, находившейся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо зимнее, массой не менее N кг, стоимостью N руб, было вывезено в пользу других лиц.

ДД.ММ.ГГГГ Усманов, продолжая реализовывать преступную договоренность, довел до военнослужащих, неосведомленных о совершаемом хищении, указание Лапштаева слить в полном объеме из трех железнодорожных цистерн, находившихся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо летнее, массой не менее N кг, стоимостью N руб, было вывезено гражданскими автомобилями-топливозаправщиками в пользу других лиц.

ДД.ММ.ГГГГ Лапштаев, ввиду отсутствия Усманова на военной службе в связи с нахождением в отпуске, лично дал указание подчиненным военнослужащим, неосведомленным о совершаемом хищении, слить в полном объеме из железнодорожной цистерны, находившейся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо летнее, массой не менее N кг, стоимостью N руб, было вывезено гражданскими автомобилями-топливозаправщиками в пользу других лиц.

Усманов, в свою очередь, действуя в рамках ранее достигнутой с Лапштаевым договоренности, будучи осведомленным о хищении указанного топлива массой N кг, действуя сообща с Лапштаевым, принял по документам указанное топливо, как учтенное за складом ГСМ войсковой части N, для последующего его списания с учетов воинской части по подложным (поддельным) учетным документам.

ДД.ММ.ГГГГ Усманов, продолжая реализовывать преступную договоренность, довел до военнослужащих, неосведомленных о совершаемом хищении, указание Лапштаева слить в полном объеме из железнодорожной цистерны, находившейся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо летнее, массой не менее N кг, стоимостью N руб, было вывезено гражданскими автомобилями-топливозаправщиками в пользу других лиц.

ДД.ММ.ГГГГ Усманов, продолжая реализовывать преступную договоренность, довел до военнослужащих, неосведомленных о совершаемом хищении, указание Лапштаева слить в полном объеме из железнодорожной цистерны, находившейся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данное распоряжение Лапштаева в те же сутки было выполнено этими военнослужащими, и дизельное топливо зимнее, массой не менее N кг, стоимостью N руб, было вывезено гражданскими автомобилями-топливозаправщиками в пользу других лиц.

В период времени с ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ Усманов, продолжая реализовывать преступную договоренность, не менее двух раз доводил до военнослужащих, неосведомленных о совершаемом хищении, указание Лапштаева слить в полном объеме из железнодорожных цистерн, находившихся на тупиковой железнодорожной ветке, в гражданские автомобили-топливозаправщики, поступившее для нужд войсковой части N топливо, которое Лапштаев должен был принять для доставки на склад ГСМ воинской части. Данные распоряжения Лапштаева были выполнены этими военнослужащими, и дизельное топливо зимнее, массой не менее N кг, стоимостью N руб, было вывезено гражданскими автомобилями-топливозаправщиками в пользу других лиц.

Кроме того, Лапштаев и Усманов, действуя организованной группой, в рамках ранее достигнутой договоренности о совершении хищения топлива, наряду с указанными выше хищениями дизельного топлива, поступившего в железнодорожных цистернах для нужд войсковой части N, совершили несколько хищений дизельного топлива путем его вывоза из склада ГСМ данной воинской части и его передачи иным лицам при следующих обстоятельствах.

Так, в один из дней с середины января по начало ДД.ММ.ГГГГ г. Лапштаев дал указание Усманову организовать на складе ГСМ заливку дизельного топлива в три пластиковые емкости объемом по N л, расположенных в кузове грузового автомобиля войсковой части N "KAMA3-5350" под управлением военнослужащего, неосведомленного о совершаемом хищении. Усманов, понимая, что совершается хищение топлива, реализуя распоряжение Лапштаева, дал указание двум военнослужащим, также неосведомленным о совершаемом хищении, выдать указанному водителю дизельное топливо в указанном объеме, что и было выполнено этими военнослужащими, а водитель данного грузового автомобиля доставил полученное дизельное топливо зимнее объемом N л, т.е. N кг, стоимостью не менее N руб, на автомобильную стоянку, расположенную на выезде из г. Камышина вблизи автомобильной дороги "Камышин - Саратов", и передал топливо другим лицам.

Также, в один из дней с середины января по начало марта 2015 г. Лапштаев дал указание Усманову организовать на складе ГСМ заливку дизельного топлива в пять пластиковых емкостей объемом по N л, расположенных в кузове грузового автомобиля войсковой части 74507 "КАМАЗ-5350" под управлением военнослужащего, неосведомленного о совершаемом хищении. Усманов, понимая, что совершается хищение топлива, реализуя распоряжение Лапштаева, дал указание двум военнослужащим, также неосведомленным о совершаемом хищении, выдать указанному водителю дизельное топливо в указанном объеме, что и было выполнено этими военнослужащими, а водитель данного грузового автомобиля доставил полученное дизельное топливо зимнее объемом N л, т.е. N кг, стоимостью не менее N руб, на ту же автомобильную стоянку и передал топливо другим лицам.

Кроме того, в один из дней середины ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ г. Лапштаев дал указание Усманову организовать на складе ГСМ заливку дизельного топлива в четыре пластиковые емкости объемом по N л, расположенных в кузове грузового автомобиля войсковой части N "KAMA3-53501" под управлением военнослужащего, неосведомленного о совершаемом хищении. Усманов, понимая, что совершается хищение топлива, реализуя распоряжение Лапштаева, дал указание двум военнослужащим, также неосведомленным о совершаемом хищении, выдать указанному водителю дизельное топливо в указанном объеме, что и было выполнено этими военнослужащими, а водитель данного грузового автомобиля доставил полученное дизельное топливо зимнее объемом N л, т.е. N кг, стоимостью не менее N руб, на вышеуказанную автомобильную стоянку и передал топливо другим лицам.

Далее, в один из дней начала ДД.ММ.ГГГГ г. Лапштаев дал указание Усманову организовать на складе ГСМ заливку дизельного топлива в двадцать металлических емкостей объемом по 200 л, расположенных в кузове грузового автомобиля войсковой части N "KAMA3-53501" под управлением военнослужащего, неосведомленного о совершаемом хищении. Усманов, понимая, что совершается хищение топлива, реализуя распоряжение Лапштаева, дал указание двум военнослужащим, также неосведомленным о совершаемом хищении, выдать указанному водителю дизельное топливо в указанном объеме, что и было выполнено этими военнослужащими, а водитель данного грузового автомобиля доставил полученное дизельное топливо зимнее объемом N л, т.е. N кг, стоимостью не менее N руб, на вышеуказанную автомобильную стоянку и передал топливо другим лицам.

Также, в один из дней середины ДД.ММ.ГГГГ г, Лапштаев дал указание ФИО2 организовать на складе ГСМ заливку дизельного топлива в четыре пластиковые емкости объемом по N л, расположенных в кузове грузового автомобиля войсковой части N "KAMA3-5350" под управлением военнослужащего, неосведомленного о совершаемом хищении. ФИО2, понимая, что совершается хищение топлива, реализуя распоряжение ФИО1, дал указание двум военнослужащим, также неосведомленным о совершаемом хищении, выдать указанному военнослужащему дизельное топливо в указанном объеме, что и было выполнено этими военнослужащими, а водитель данного грузового автомобиля доставил полученное дизельное топливо зимнее объемом N л, т.е. N кг, стоимостью не менее N руб, на вышеуказанную автомобильную стоянку и передал топливо другим лицам.

Похищенное в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ г. при изложенных выше обстоятельствах дизельное топливо общей массой N кг, общей стоимостью N руб, по указанию ФИО1 делопроизводителями службы ГСМ было документально оприходовано, как поступившее на склад ГСМ войсковой части N, и в дальнейшем списано с учетов воинской части по подложным (поддельным) учетным документам, чем государству в лице Министерства обороны РФ был причинен ущерб на указанную сумму.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО1 - Башбаков, считая приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, просит его отменить и постановить в отношении указанного осужденного оправдательный приговор.

В обоснование апелляционной жалобы защитник дает собственный анализ доказательств по делу, в том числе показаний свидетелей, на основании которого утверждает, что вина ФИО1 в совершении инкриминируемых ему преступлений не доказана, и приводит следующие доводы:

- вывод суда первой инстанции о совершении осужденными преступления организованной группой основан лишь на предположениях о сплоченности и устойчивости группы, наличии организатора и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, а также распределения ролей между членами при подготовке к совершению преступлений и осуществлению преступного умысла, поскольку в приговоре не приведены объективные доказательства, подтверждающие данное обстоятельство, а между ФИО1 и ФИО2 были только служебные отношения;

- Лапштаев по занимаемой воинской должности не являлся материально ответственным лицом, что подтверждается показаниями специалиста Головина и свидетеля Букреева;

- в ходе проверок и инвентаризаций в службе ГСМ войсковой части N в период с ДД.ММ.ГГГГ недостача топлива за пределами допустимых значений обнаружена не была, что подтверждается соответствующими актами проверок за ДД.ММ.ГГГГ а также показаниями свидетелей ФИО16, ФИО17 и ФИО18. Также, свидетели ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22 и Мирзалиев положительно охарактеризовали Лапштаева и указали, что в период прохождения ими военной службы в названной воинской части недостач в службе ГСМ не выявлялось. Специалист Головин показал, что на момент принятия им дел и должности начальника службы ГСМ войсковой части N (ДД.ММ.ГГГГ г.) была выявлена недостача только по складу ГСМ текущего довольствия, а по складу ГСМ длительного хранения недостачи не было;

- ДД.ММ.ГГГГ вывоз дизельного топлива на АЗС "Нарат" был согласован с командованием войсковой части N и отделом ФСБ РФ, и был осуществлен по причине отсутствия места для дизельного топлива на складе ГСМ указанной воинской части. Данное обстоятельство подтверждается официальным письмом командира названной воинской части, адресованном руководству АЗС "Нарат" с просьбой о временном размещении в их резервуарах дизельного топлива, принадлежащего воинской части. Изложенное подтвердили свидетели ФИО24, ФИО25, ФИО26 и ФИО27. Кроме того, не весь поступивший в войсковую часть N объем топлива был размещен в резервуарах АЗС "Нарат", поскольку топливозаправщики после раскачки топлива возвращались в воинскую часть полными. Это подтверждено показаниями свидетелей ФИО28 и ФИО29. Данные обстоятельства также подтверждаются показаниями свидетеля ФИО30, согласно которым вся техника в воинской части, в том числе и топливозаправщики, должны храниться на местах стоянки с полными цистернами топлива. Свидетели ФИО31, ФИО32 также показали, что подписи от их имени в актах приема материалов им не принадлежат. Следовательно, суд необоснованно вменил Лапштаеву и Усманову все поступившее в воинскую часть топливо как похищенное;

- вопреки требованиям ч. 1 ст. 73 УПК РФ суд не установилсобытие преступления, а именно во всех эпизодах не было установлено, кому реализовано похищенное топливо;

- Лапштаев не являлся начальником для свидетелей ФИО33, ФИО34 и ФИО35 и не давал им указаний составлять фиктивные документы на списание ГСМ;

- постановление следователя от ДД.ММ.ГГГГ о прекращении в отношении Лапштаева уголовного преследования по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 327 УК РФ (по обстоятельствам, связанным с организацией им совершения ФИО36, ФИО37 и ФИО38 указанных преступлений) по основанию, предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с истечением срока давности уголовного преследования, является недопустимым доказательством по делу, поскольку Лапштаев дал согласие на прекращение уголовного преследования по указанному основанию под давлением следователя;

- показания свидетеля ФИО39 о том, что он с ДД.ММ.ГГГГ. дважды вывозил дизельное топливо со склада ГСМ войсковой части N, не являются доказательством вины осужденных Лапштаева и Усманова в инкриминируемом деянии по данному эпизоду, поскольку указанный свидетель показал, что вывоз топлива осуществлялся по указанию Ахмедзанова, а осужденные к вывозу этого топлива отношения не имели. Аналогичные показания о трех фактах вывоза дизельного топливо со склада ГСМ войсковой части N в ДД.ММ.ГГГГ г. дал свидетель ФИО40;

- действия ФИО42, ФИО43 и ФИО44 по вывозу топлива со склада ГСМ воинской части в пользу гражданских лиц были санкционированы командованием для приобретения аккумуляторов для нужд воинской части. Между тем, суд квалифицировал данные действия как хищение, и вменил его осужденным Лапштаеву и Усманову, что представляется неверным, поскольку этими действиями материального ущерба воинской части причинено не было. Более того, материалы дела не содержат доказательств, подтверждающих получение осужденными какой-либо выгоды в связи с указанным вывозом топлива;

- материалы дела не содержат доказательств, подтверждающих то, что Лапштаев просил ФИО45 и ФИО46 оказывать помощь гражданским лицам в раскачке железнодорожных цистерн, и передавал им за это денежные средства;

- к показаниям свидетелей ФИО47 и ФИО48 суду следовало отнестись критически, поскольку их показания о датах совершения хищений топлива из железнодорожных цистерн являются неубедительными по причине того, что они дали их на основании железнодорожных накладных и актов приема материалов, которые им показывал следователь. Также стоит критически отнестись и к показаниям свидетеля Сухоставского, поскольку он не смог показать, как вспомнил точные даты вывоза топлива, а также к показаниям осужденного Усманова, поскольку они носят непоследовательный и нелогичный характер;

- материалы дела не содержат сведений, куда ФИО49 вывозил якобы приобретенное у ФИО50 топливо. При этом показания свидетеля ФИО51 ничем объективно не подтверждены, кроме как показаниями свидетеля ФИО53, который является его работником, ввиду чего имеет заинтересованность. Более того, показания свидетеля ФИО52 противоречат показаниям свидетелей ФИО55 и ФИО54 о времени раскачки топлива в гражданские топливозаправщики;

- свидетель Огоньков показал, что перед раскачкой железнодорожных цистерн ФИО1 проводил построение и инструктаж личного состава взвода, при этом присутствовала пожарная автомашина, что свидетельствует о том, что "раскачка" топлива была легальной;

- доказательством того, что по эпизодам, инкриминируемым осужденным ФИО56 и ФИО57 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (6 эпизодов) не было хищений, а происходила рядовая раскачка топлива, поступившего в войсковую часть N, свидетельствуют наряды на использование машин (от ДД.ММ.ГГГГ N, от ДД.ММ.ГГГГ N, от ДД.ММ.ГГГГ N, от ДД.ММ.ГГГГ N, от ДД.ММ.ГГГГ N, от ДД.ММ.ГГГГ N и от ДД.ММ.ГГГГ N). О том, что по нарядам на использование машин от ДД.ММ.ГГГГ N и от ДД.ММ.ГГГГ N осуществлялся выезд, свидетельствуют копии путевых листов;

- выводы эксперта ФИО58 являются недостоверными, поскольку они построены на фиктивных актах приема материалов. Данный эксперт также показала, что если было похищено топливо с нескольких поставок железнодорожным транспортом, либо было хищение из несколько цистерн, выполняя расчеты, она брала за основу цистерны с наибольшим объемом, такой вывод был сделан, "чтобы определить максимальную сумму ущерба". Кроме того, во всех случаях хищения она указывала стоимость зимнего топлива, поскольку его стоимость выше.

В заключение данной апелляционной жалобы указывается, что в материалах уголовного дела имеются взаимоисключающие документы, а именно: постановление от ДД.ММ.ГГГГ о возбуждении уголовного дела в отношении Усманова по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 292 УК РФ по факту утраты им в ДД.ММ.ГГГГ. дизельного топлива зимнего в количестве N кг стоимостью N руб. N коп. и приказы командира войсковой части N от ДД.ММ.ГГГГ N и N "О недобросовестном отношении к исполнению обязанностей и возмещению ущерба", согласно которым Усманов привлечен к материальной ответственности, и с него в счет возмещения ущерба взысканы N руб. N коп. в пользу указанной воинской части. Впоследствии данный эпизод был квалифицирован органом следствия как хищение, и инкриминирован Лапштаеву и Усманову, однако приказы командира части о привлечении Усманова к материальной ответственности никто не отменял. Тем самым Усманов был привлечен к ответственности дважды за одно и то же деяние.

В апелляционной жалобе защитник осужденного Усманова - Бокарёв, не оспаривая правильности квалификации содеянного Усмановым, считает приговор в отношении него несправедливым вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания, в связи с чем просит его изменить, применив ст. 73 УК РФ.

В обоснование он указывает, что суд не мотивировал, почему цель исправления осужденного может быть достигнута назначением ему наказания в виде лишения свободы, и не может быть назначено наказание с применением ст. 73 УК РФ.

Также автор апелляционной жалобы указывает, что Усманов признал свою вину, раскаялся в содеянном, в ходе предварительного расследования неоднократно заявлял ходатайство о досудебном соглашении о сотрудничестве, в своем последнем слове просил назначить ему наказание, не связанное с реальным лишением свободы, условно, а также Усманов предоставив, гарантийное письмо о трудоустройстве, продемонстрировал, что своим трудом докажет свое исправление. Устроившись на работу, он мог бы быстрее исполнить приговор в части гражданского иска. В период следствия Усманов своим безупречным поведением доказал, что он не опасен для общества. Перечисленные обстоятельства свидетельствуют о необходимости смягчения наказания Усманову и возможности его исправления без изоляции от общества.

Автор данной апелляционной жалобы также утверждает, что обжалуемый приговор соответствует фабуле обвинения и позиции государственного обвинителя, при том, что государственный обвинитель в свое речи просил признать лишь одно смягчающее наказание обстоятельство, а судом в качестве таковых были признаны дополнительные обстоятельства. Однако на размер наказания это не повлияло, что свидетельствует о несправедливости приговора.

Кроме того, суд первой инстанции при назначении наказания Усманову не в должной мере учел обстоятельства, признанные смягчающими наказание.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника Башбакова государственный обвинитель - военный прокурор отдела военной прокуратуры Южного военного округа подполковник юстиции Мартынов А.К, а государственный обвинитель - старший помощник военного прокурора Волгоградского гарнизона капитан юстиции Морев Н.А. - в возражениях на апелляционную жалобу защитника Бокарёва, просят приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Рассмотрев материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражения на них, судебная коллегия приходит к выводу о том, что приговор является законным, обоснованным и справедливым, а указанные жалобы - не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из протокола судебного заседания, в соответствии с требованиями ст. 15, 244, 274 УПК РФ обеспечено равенство прав сторон, которым суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастие, создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Все представленные сторонами доказательства надлежаще исследованы судом, и сомнений в своей достоверности и допустимости они не вызывают, все заявленные участниками судебного разбирательства ходатайства разрешены в установленном законом порядке, а содержащиеся в исследованных судом доказательствах противоречия выявлены и устранены.

Судебной коллегией не установлено данных, свидетельствующих об исследовании судом первой инстанции недопустимых доказательств, ошибочном исключении из разбирательства по делу допустимых доказательств или об отказе сторонам в исследовании доказательств, которые могли бы иметь существенное значение для правильного разрешения дела.

Вывод суда о виновности Лапштаева и Усманова в совершении инкриминированных им деяний, вопреки доводу апелляционной жалобы защитника Башбакова, соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств: показаниях осужденного Усманова, данных на предварительном следствии и в суде, представителя потерпевшего Исаенко, свидетелей ФИО60, ФИО61, ФИО62, ФИО63, ФИО64, ФИО65, ФИО66, ФИО67, ФИО68, ФИО69, ФИО70, ФИО71, ФИО72, ФИО73, ФИО74, ФИО75, ФИО76, ФИО77, ФИО78, специалиста ФИО79, эксперта ФИО80, заключениями экспертов и специалиста, протоколами проверки показаний на месте, очных ставок, осмотров предметов и места происшествия, следственного эксперимента и других доказательствах, которые достаточно полно и правильно приведены в приговоре, сомнений в своей достоверности не вызывают, взаимно дополняют друг друга.

Указанные доказательств, надлежащим образом исследованы и оценены судом в ходе судебного разбирательства, достаточно полно и правильно изложены в приговоре, сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают, согласуются между собой и с другими материалами дела по фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании, взаимно дополняют друг друга, не содержат существенных противоречий, в связи с чем обоснованно признаны судом достаточными для установления вины осужденных в содеянном и взяты за основу при постановлении приговора.

В этой связи несостоятельными следует признать доводы апелляционной жалобы защитника Башбакова о наличии отдельных противоречий в показаниях вышеуказанных свидетелей, поскольку таковые являются незначительными, не влияющими на законность и обоснованность приговора.

При этом каких-либо объективных данных, свидетельствующих о наличии возможных неприязненных, конфликтных отношений либо иных обстоятельств, могущих явиться причиной для оговора Лапштаева свидетелями, давшими изобличающие осужденного показания, судом первой инстанции не установлено, в материалах уголовного дела не имеется.

Несогласие же стороны защиты с показаниями допрошенных по делу свидетелей, само по себе, не влечет исключение показаний этих лиц из числа доказательств и признание их недопустимыми, а оснований сомневаться в их объективности и достоверности не имеется.

Что касается утверждений указанного защитника о том, что в войсковой части N проводились проверки наличия и состояния материальных средств, по результатам которых в период нахождения Лапштаева на должности начальника службы ГСМ случаев недостачи горючего не выявлено, данное обстоятельство вовсе не свидетельствует о не совершении подсудимыми хищений горючего.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника Башбакова, отсутствие в службе ГСМ войсковой части N в ДД.ММ.ГГГГ гг. недостачи топлива за пределами допустимых значений, а также отсутствие недостачи по складу ГСМ длительного хранения не свидетельствует об отсутствии вины осужденного Лапштаева в инкриминируемых ему деяниях, поскольку судом первой инстанции достоверно установлено, что по указанию Лапштаева и с ведома Усманова делопроизводителями службы ГСМ воинской части ФИО81, ФИО82 и ФИО83 именно с целью сокрытия недостачи топлива в отчетную документацию о движении, расходовании и списании горючего вносились ложные сведения, с завышением объемов израсходованного горючего, с целью незаконного списания похищенного имущества.

Утверждения указанного защитника о том, что Лапштаев не являлся начальником для делопроизводителей службы ГСМ воинской части ФИО84, ФИО85 и ФИО86 и не давал им каких-либо указаний, также основаны только на отрицании установленных судом первой инстанции фактических обстоятельств дела, в связи с чем являются несостоятельными.

Доводы апелляционной жалобы защитника Башбакова о том, что ДД.ММ.ГГГГг. вывоз дизельного топлива на АЗС "Нарат" был осуществлен легально и связан с отсутствием места для дизельного топлива на складе ГСМ указанной воинской части, о чем свидетельствует, в том числе, проведение при этом инструктажа и присутствие пожарной машины, являются несостоятельными, поскольку из показаний осужденного Усманова, свидетелей ФИО87, ФИО88, ФИО89, ФИО90, ФИО91, ФИО92 и ФИО93, следует, что якобы нехватка резервуаров войсковой части N для хранения топлива стала лишь предлогом для реализации задуманного Лапштаевым, поддержанного Усмановым хищения вверенного им дизельного топлива.

При этом проведение мероприятий, предшествующих и сопутствующих сливу топлива из железнодорожных цистерн (инструктаж личного состава, неосведомленных об истинных целях вывоза топлива на гражданскую АЗС, а не его доставка на склад ГСМ воинской части, и наличие пожарной машины на месте слива топлива) не опровергают установленные в ходе предварительного следствия и подверженные в суде первой инстанции обстоятельства, связанные с хищением указанного топлива, поскольку оно в последующем в войсковую часть N не возвращалось после высвобождения резервуаров, имеющихся на складе ГСМ воинской части.

Более того, проведение инструктажа личного состава, привлечение пожарной машины, то есть придание легальности "раскачке" указанного топлива для последующего его хищения, бесспорно свидетельствует об использовании Лапштаевым своего служебного положения при совершении указанных преступлений, о чем правильно указано и в обжалуемом приговоре.

Довод апелляционной жалобы защитника Башбакова о том, что данный вывоз топлива на АЗС "Нарат" был осуществлен по согласованию с командованием воинской части весной или ДД.ММ.ГГГГ г, опровергнут в ходе судебного следствия свидетелями ФИО94 и ФИО95 - бывшими на тот период командиром данной воинской части и заместителем командира по тылу, соответственно.

Учитывая, что у Лапштаева были обнаружены бланки исходящих документов в виде 9 белых листов формата "А4" с оттисками гербовых печатей и угловых штампов войсковой части N, не свидетельствует о легальности вывоза дизельного топлива на АЗС "Нарат" ДД.ММ.ГГГГ якобы имевшее место письмо командира войсковой части N с просьбой о хранении горючего воинской части в емкостях АЗС "Нарат".

Утверждение защитника Башбакова о том, что поступившее для нужд войсковой части N дизельное топливо не в полном объеме было вывезено на АЗС "Нарат", а также его ссылка на показания свидетелей Ткачева и Курдюмова в подтверждение данного утверждения, являются несостоятельными, поскольку указанные свидетели в суде первой инстанции подтвердили свои показания о том, что водителями взвода горючего выполнялось указание ФИО1 о вывозе на АЗС "Нарат" всего топлива, поступившего на тот период в железнодорожных цистернах.

При этом, как видно из материалов дела, показания свидетелей ФИО96 и ФИО97 в судебного заседании о том, что последний рейс с топливом они совершили на склад ГСМ воинской части и затем поставили свои топливозаправщики с полными цистернами, носят предположительный характер.

В то же время, специалист ФИО98 в суде показал, что согласно требованиям руководящих документов по боевой готовности, емкости автомобильной техники, как из числа строевой группы, так и из числа транспортной группы, всегда должны быть заправлены горючим. Однако, если смотреть с точки зрения практичности, заливать горючим для хранения емкости автомобильной техники из числа транспортной группы не следует, поскольку через непродолжительное время данное топливо придется слить, чтобы ехать получать горючее текущего довольствия, в связи с чем на практике топливозаправщики из числа транспортной группы стоят с пустыми цистернами в готовности выехать на базу горючего для получения топлива.

Кроме того, как следует из показаний ФИО99, к моменту его прибытия к новому месту службы в войсковую часть N в ДД.ММ.ГГГГ г. все емкости топливозаправщиков роты материального обеспечения из числа транспортной группы (т.е. предназначенные для подвоза горючего) были пустыми.

Вопреки доводу апелляционной жалобы защитника Башбакова, не имеет правового значения, обращено ли похищенное имущество в пользу подсудимых или в пользу других лиц, поскольку похищенное имущество находилось в правомерном ведении Лапштаева и Усманова, то есть данное имущество им было вверено, и их противоправными действиями причинен ущерб государству в лице Министерства обороны РФ, которому принадлежало похищенное имущество.

Также, беспредметным является довод апелляционной жалобы защитника Башбакова об одновременном привлечении осужденного Усманова к материальной и уголовной ответственности по факту утраты (хищения, как впоследствии достоверно установлено) в ДД.ММ.ГГГГ г. дизельного топлива зимнего в количестве N кг на сумму N руб. N коп, поскольку применение таких мер в отношении виновных лиц не освобождает последних от уголовной ответственности в случае обнаружения впоследствии в тех же их действиях признаков преступления.

На основе вышеприведенных доказательств, полно и правильно установленных фактических обстоятельств содеянного осужденными, суд первой инстанции верно квалифицировал деяние осужденного Лапштаева как преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 160 УК РФ, а также деяния осужденных Лапштаева и Усманова как преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 160 УК РФ.

При этом совершение Лапштаевым инкриминируемого ему преступления в составе организованной группы достоверно установлено в ходе судебного заседания, подтверждено исследованными доказательствами, в том числе показаниями свидетелей и в достаточной степени мотивировано при вынесении итогового решения по делу, а утверждение защитника Башбакова об обратном основано только на голословном отрицании осужденным Лапштаевым установленных в ходе предварительного следствия и подтвержденных в суде приведенных выше обстоятельств, связанных с созданием им устойчивой преступной группы лиц, объединившихся для совершения преступлений, то есть организованной группой, в соответствии с распределенными ролями согласно заранее разработанному плану и распределенных ролей.

Оценивая доводы апелляционной жалобы защитника Башбакова о том, что Лапштаев не являлся материально ответственным лицом, в связи с чем не являлся субъектом преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ, судебная коллегия исходит из следующего.

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", как присвоение или растрату надлежит квалифицировать хищение имущества, вверенного виновному. Имущество считается вверенным лицу, если данное лицо являлось фактическим обладателем имущества на определенном законном основании либо если лицо осуществляло в отношении имущества правомочия по распоряжению, управлению, доставке или хранению (при этом не требуется, чтобы у субъекта был весь набор этих полномочий, достаточно любого из них).

В соответствии со ст. 113, 127 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ начальник службы ГСМ обязан, помимо прочего, осуществлять получение, хранение, выдачу в подразделения горючего и горюче-смазочных материалов, то есть он по занимаемой должности обладает функциями распоряжения и управления имуществом возглавляемой им службы, которое ему таким образом вверено.

При этом в соответствии с законом присвоение либо растрата отличается от кражи тем, что виновный использует имеющиеся у него правомочия в отношении похищаемого имущества.

Как установлено в суде первой инстанции, при совершении хищений Лапштаев использовал имевшиеся у него правомочия в отношении топлива воинской части, обеспечивая его выдачу иным лицам, а также вывоз похищаемого топлива с территории воинской части, в связи с чем беспредметным является довод апелляционной жалобы защитника Башбакова о том, что Лапштаев не являлся материально ответственным лицом.

Исковые требования Министерства обороны РФ о возмещении материального ущерба судом разрешены верно.

Доказательства, подтверждающие размер материального ущерба, исследованы судом первой инстанции, и им дана надлежащая оценка, которая достаточно полно приведена в приговоре. Об этом, в частности, свидетельствует и уменьшение судом первой инстанции размера требуемых потерпевшим сумм, исходя из установленных в судебном заседании размеров хищений, совершенных осужденными.

При этом вывод суда об обоснованности исковых требований о возмещении материального ущерба осужденным Лапштаевым в размере N руб, а также осужденными Лапштаевым и Усмановым в солидарном порядке N руб. N коп, соответствует фактическим обстоятельствам дела и подтверждается совокупностью вышеприведенных доказательств.

Иные доводы апелляционной жалобы защитника Башбакова сводятся к переоценке выводов суда первой инстанции, основаны на неправильной оценке обстоятельств данного дела и ошибочном понимании норм материального права, а поэтому не могут служить основанием для отмены или изменения правильного по существу приговора.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену либо изменение приговора, судом первой инстанции не допущено.

Наказание осужденным Лапштаеву и Усманову назначено в соответствии с положениями уголовного закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, роли каждого в совершении преступления в составе организованной группы, данных о личности виновных, в том числе обстоятельств, приведенных в апелляционной жалобе защитника Бокарёва, и смягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на их исправление и условия жизни их семей.

При назначении наказания осужденному Лапштаеву суд обоснованно принял во внимание, что он к уголовной ответственности привлекается впервые, а также наличие у него ведомственных медалей и звания ветерана военной службы, его положительные характеристики по месту жительства и военной службы до совершения преступлений и по месту содержания под стражей в период предварительного следствия, а также наличие у него дочери, которая нуждается в материальной поддержке в период обучения по очной форме в высшем учебном заведении.

Так, при назначении наказания осужденному Усманову суд обоснованно признал и, вопреки доводу апелляционной жалобы защитника Бокарёва об обратном, в должной мере учел в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, его активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию соучастника преступления, и частичное добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного преступлением.

Также гарнизонный военный суд обоснованно признал смягчающим наказание обстоятельством признание Усмановым своей вины, раскаяние в содеянном.

Кроме того, суд обоснованно указал в приговоре и в должной мере учел, что Усманов по месту жительства характеризуется положительную, ранее ни в чем предосудительном замечен не был, является ветераном боевых действий, награжден ведомственными медалями, трудоустроен и имеет двух детей, нуждающихся в материальной поддержке в период обучения по очной форме в высших учебных заведениях.

Именно с учетом указанных обстоятельств и сведений о личности осужденного Усманова, суд первой инстанции обоснованно посчитал возможным не назначать ему дополнительное наказание, предусмотренное санкцией ч. 4 ст. 160 УК РФ, в виде ограничения свободы.

Ссылки защитника на нарушение судом правил назначения наказания, в связи с назначением наказания в виде лишения свободы без приведения мотивов невозможности назначения более мягкого вида наказания не основаны на законе, поскольку лишение свободы предусмотрено санкцией ч. 4 ст. 160 УК РФ как единственное основное наказание.

При этом мотивирование в приговоре невозможности применения условного осуждения не предусмотрено уголовным и уголовно-процессуальным законами, в связи с чем довод апелляционной жалобы защитника Бокарёва об обратном является беспредметным.

Таким образом, оснований для отмены либо изменения приговора, о чем ставятся вопросы в апелляционных жалобах, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Волгоградского гарнизонного военного суда от 23 декабря 2019 г. в отношении Лапштаева Владимира Геннадьевича и Усманова Ильгиза Рафаэловича оставить без изменения, а апелляционные жалобы защитников Башбакова С.Н. и Бокарёва А.В. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: