Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 04 марта 2020 г. по делу N 8Г-4767/2019[88-1788/2020-(88-4118/2019)]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Матвеевой Л.Н, судей Федотовой Е.В, Тароян Р.В, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Сильевой Ольги Ивановны на решение Ленинского районного суда города Чебоксары от 10 июля 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 23 сентября 2019 г. по гражданскому делу N 2-119/2019 по иску Смирновой Ольги Прохоровны к Сильевой Ольге Ивановне, действующей в интересах несовершеннолетних ФИО21 о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки, прекращении (аннулировании) записи регистрации права собственности, восстановлении записи регистрации права собственности.

Заслушав доклад судьи Матвеевой Л.Н, пояснения представителя Сильевой О.И. Николаева В.А, Смирнову О.П, представителей Смирновой О.П. Ильина Г.Г, Акимова В.П, третьего лица Сильева С.Н, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Смирнова О.П. обратилась с иском в суд к Сильевой О.И, действующей в интересах несовершеннолетних ФИО1, ФИО2, о признании договора дарения недействительным, применении последствий недействительности сделки, прекращении (аннулировании) записи регистрации права собственности, восстановлении записи регистрации права собственности.

В обоснование заявленных исковых требований указано, что между ней и Сильевой О.И, действующей в интересах несовершеннолетних ФИО1, ФИО2, 03 июля 2014 года был заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: "адрес" (на тот момент истице было 82 года).

В первой половине 2014 года в гости стала приходить бывшая жена сына ФИО5, которая говорила, что когда истица останется одна, может умереть в квартире и никто об это не узнает, убеждала переписать указанную квартиру на неё, как и в какой форме это будет выглядеть, она не говорила, и обещала, что в этом случае истица и муж ФИО3 (на тот момент ему было 94 года) ни в чем не будут нуждаться; она будет за ними ухаживать; оплачивать коммунальные платежи; содержать квартиру в чистоте и порядке, делать ремонт в квартире и оплачивать расходы связанные с ним. Через некоторое время Сильева О.И. отвезла истицу в какие то учреждения, где истица подписывала какие-то бумаги. После подписания документов, Сильева О.И. привезла истицу домой и после этого перестала ее посещать. Она приходила в день получения пенсии, забирала большую её часть и уходила. Коммунальные платежи не оплачивала, истица оплачивает их сама из своей пенсии, это обстоятельство убеждало истицу, что она является собственником квартиры.

Истица указывает, что договор дарения, о котором ей стало известно от сына ФИО17, она подписала под моральным убеждением со стороны Сильевой О.И, которая ввела её в заблуждение, обещав ухаживать за ней и оказывать помощь. В момент подписания договора истица находилась в подавленном моральном состоянии, поскольку произошла сильная ссора с сыном ФИО17, муж постоянно болел в силу своего преклонного возраста и ей самой была нужна помощь, но приходилось самой ухаживать за мужем ФИО3, который умер в 2017 году.

Подписывая договор дарения, она была уверена, что подписывает документы на оформление льгот. Став собственником квартиры, Сильева О.И. и внучки ни разу не внесли коммунальные и иные платежи, фактически во владение и пользование квартирой не вступили, никакой помощи вообще не оказывали, а только лишь приходили за деньгами.

Как указывает истец, действия Сильевой О.И, которая обещала ей и её мужу уход и содержание, должны быть классифицированы, как сокрытие сделки ренты, в силу чего договор дарения является еще и притворной сделкой. Договор дарения не соответствовал её воле и был заключен под влиянием обмана. Преклонный возраст на момент заключения оспариваемой сделки (82 года), затрудняет ориентированность в практических вопросах, делал невозможным должное восприятие сути содержания сделки и понимание ее правовых последствий. Как указывает истец, данное обстоятельство нашло подтверждение в заключении судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов) от 26 марта 2019 года N. Допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО11, указала, что психическое расстройство истицы повлияло на понимание совершенной сделки.

Решением Ленинского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики от 10 июля 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 23 сентября 2019 г, постановлено: признать договор дарения "адрес", заключенный 03 июля 2014 года между Смирновой Ольгой Прохоровной и Сильевой Ольгой Ивановной, действующей в интересах несовершеннолетних ФИО1, ФИО2, недействительным.

Применить последствия недействительности сделки: признать за Смирновой Ольгой Прохоровной право собственности на квартиру, расположенную по адресу: "адрес".

Прекратить запись о государственной регистрации N от 16 июля 2017 года в едином государственном реестре недвижимости о праве собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на "адрес" за ФИО22.

Прекратить запись о государственной регистрации N от 16 июля 2017 года в едином государственном реестре недвижимости о праве собственности на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на "адрес" за ФИО23.

Обеспечительные меры, принятые определением Ленинского суда г. Чебоксары от 06 февраля 2019 года, сохранить до вступления решения суда в законную силу.

В кассационной жалобе ответчик Сильева О.И. просит отменить судебные постановления, указывая на их незаконность и необоснованность.

Указывает, что судом необоснованно не применен срок исковой давности, истекший 3 июля 2015 года, поскольку, подписав договор дарения от 3 июля 2014 года, истец была о нем осведомлена.

Договором дарения предусмотрены все его существенные условия, четко выражены предмет и воля сторон, он подписан истцом собственноручно, его текст является ясным и исключает его иное толкование.

Заключение судебно-психиатрической экспертизы не дало ответа на вопрос о том - понимала ли ФИО4 при подписании договора дарения характер и значение своих действий, в связи с чем решение суда противоречит заключению судебной экспертизы. Также полагает, что судом допущено нарушение процессуального права ненадлежащим извещением ее о судебном заседании по делу на 30 октября 2018 года, на котором были допрошены свидетели, чем суд нарушил ее процессуальные права.

В судебном заседании представитель Сильевой О.И. Николаев В.А. на доводах кассационной жалобы настаивал.

Смирнова О.П, представители Смирновой О.П. Ильин Г.Г, Акимов В.П, третье лицо Сильев С.Н. в судебном заседании с использованием средств видеоконференц-связи с Ленинским районным судом г. Чебоксары возражали против удовлетворения кассационной жалобы.

Иные лица, участвовавшие в деле, извещенные о времени и месте рассмотрения жалобы, в судебное заседание не явились.

Судебная коллегия, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, посчитала возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно части первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Однако указанных нарушений судом первой и апелляционной инстанций допущено не было.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, ФИО4 принадлежала на праве собственности "адрес".

03 июля 2014 года между истцом ФИО4 (даритель) и Сильевой О.И, действующей в интересах несовершеннолетних ФИО1, ФИО2 (одаряемые), заключен договор дарения, согласно которому ФИО4 дарит, а одаряемые принимают в дар по 1/2 доле в праве собственности на "адрес".

Даритель производит отчуждение квартиры с нотариального согласия своего супруга ФИО3

Согласно условиям оспариваемого договора дарения от 3 июля 2014 года с момента подписания сторонами договора обязанность дарителя по передаче вышеуказанной недвижимости одаряемой и обязанности одаряемой принять в дар вышеуказанное недвижимое имущество считаются исполненными.

Договор дарения зарегистрирован Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Чувашской Республике 16 июля 2014 года под N, в Единый государственный реестр недвижимости внесена запись о праве собственности ФИО1 и ФИО2 по 1/2 доле в праве общей долевой собственности на "адрес".

Суд первой инстанции, оценив представленные доказательства, а именно: преклонный возраст ФИО4, данные ею показания в судебном заседании, заключение судебно-психиатрической экспертизы от 26 марта 2019 г. N, пояснения свидетелей и иные доказательства, руководствуясь ст. ст.572, ч.1 ст.421, ст. 167, ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, правомерно пришел к выводу, что истица при заключении оспариваемого договора дарения заблуждалась относительно природы заключаемой сделки, ее правовых последствий.

Суд учел, что кроме спорного жилого помещения другого жилья ФИО4 не имеет, переезжать в другое место жительства она не планировала, после заключения договора дарения продолжала проживать в спорном жилом помещении и нести бремя ее содержания. В то время как ответчица с детьми в это жилое помещение не вселялась, не проживала в нем, лицевые счета на квартиру не переоформила, фактически передача имущества одаряемой не состоялась. Суд обоснованно пришел к выводу, что волеизъявление истицы не соответствовало ее действительной воле, она не имела намерения лишить себя права собственности на квартиру.

При установленных обстоятельствах, суд первой инстанции обоснованно применил последствия недействительности заключенного между истцом и ответчиком договора дарения, постановив прекратить зарегистрированное право собственности за ФИО2 и ФИО1

Также обоснованно суды указали, что срок исковой давности для предъявления требований о признании сделки недействительной истцом не пропущен.

Руководствуясь ст. ст. 195, ч.2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, на основании установленных по делу обстоятельств, а именно, что истцу стало известно о существе заключенного ДД.ММ.ГГГГ договора дарения только в сентябре 2018 года со слов сына ФИО17, суд пришел к правильному выводу о том, что срок исковой давности ФИО4 не пропущен.

Иные доводы, изложенные в кассационной жалобе, выводы судов первой и апелляционной инстанций не опровергают, не подтверждают существенных нарушений норм материального права и норм процессуального права, повлиявших на исход дела, и не являются достаточным основанием для отмены судебных актов в кассационном порядке.

Доводы кассационной жалобы фактически повторяют позицию ответчицы в суде первой и апелляционной инстанции, им дана надлежащая оценка в решении суда и апелляционном определении суда.

В соответствии с ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Таким образом, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены решения суда и апелляционного определения, поскольку они основаны на правильном применении к спорным правоотношениям норм материального права, выводы подтверждаются представленными при разрешении спора доказательствами, которым судом дана соответствующая оценка, отвечающая требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, выводы мотивированы и подробно изложены в обжалуемых постановлениях суда.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

При таких данных судебная коллегия не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений по доводам кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Ленинского районного суда города Чебоксары от 10 июля 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 23 сентября 2019 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу Сильевой Ольги Ивановны - без удовлетворения.

Председательствующий Л.Н. Матвеева

Судьи Р.В. Тароян

Е.В. Федотова