Апелляционное определение СК по уголовным делам Московского городского суда от 16 марта 2020 г. по делу N 10-2178/2020

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда в составе:

председательствующего

- судьи Неделиной О.А, судей - Федоровой С.В, Заурбекова Ю.З, при помощнике судьи - Сыровой А.В, с участием:

зам естителя Тушинского межрайонного прокурора г.Москвы - Кутузова А.А, осужденных - Бондарева И.В, Эмухвари Т.Н, Белюченко Г.Н, защитников - адвокатов

Тагирова Т.В, Барановского Д.Ю, Боженовой Т.Я, представителя потерпевшей П.ой Н.В. - адвоката Назарова А.В, рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционное представление первого заместителя Тушинского межрайонного прокурора г.Москвы Кутузова А.А. и апелляционные жалобы осужденных Бондарева И.В, Белюченко Г.Н, адвокатов Тагирова Т.В, Барановского Д.Ю. на приговор Тушинского районного суда г. Москвы от 23 июля 2019 года, которым

Бондарев

осужден по ч.3 ст. 162 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 8 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в отношении Бондарева И.В. оставлена без изменения - в виде заключения под стражу.

Срок отбывания наказания Бондареву И.В. исчислен с 23 июля 2019 года.

Зачтено в срок отбывания наказания время предварительного содержания его под стражей с 19 декабря 2017 года до 23 июля 2019 года.

На основании п. "а" ч.3.1 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей Бондарева И.В.

с 19 декабря 2017 года до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за один д ень отбывания наказания в исправительной колонии строго го режима;

Эмухвари

осужден по ч.5 ст. 33, ч.3 ст. 162 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 7 лет 3 месяца, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в отношении Эмухвари Т.Н. оставлена без изменения - в виде заключения под стражу.

Срок отбывания наказания Эмухвари Т.Н. исчислен с 23 июля 2019 года.

Зачтено в срок отбывания наказания время предварительного содержания его под стражей с 19 декабря 2017 года до 23 июля 2019 года.

На основании п. "а" ч.3.1 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей Эмухвари Т.Н. с 19 декабря 2017 года до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за один д ень отбывания наказания в исправительной колонии строго го режима;

Белюченко

осуждена по ч.3 ст. 162 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 7 лет 6 месяцев, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в отношении Белюченко Г.Н. оставлена без изменения, - в виде заключения под стражу.

Срок отбывания наказания Белюченко Г.Н. исчислен с 23 июля 2019 года.

Зачтено в срок отбывания наказания время предварительного содержания ее под стражей с 19 декабря 2017 года до 23 июля 2019 года.

На основании п. "б" ч.3.1 ст. 72 УК РФ время содержания под стражей Белюченко Г.Н. с 19 декабря 2017 года до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора д ня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, с учетом положений ч.3.3 ст.72 УК РФ.

Гражданский иск потерпевшей П.ой Н.В. удовлетворен частично.

Постановлено взыскать солидарно с Бондарева И.В, Эмухвари Т.Н, Белюченко Г.Н. в пользу П.ой Н.В. денежные средства в счет возмещения материального ущерба в размере 407 198 рублей 55 копеек.

Отказано в удовлетворении исковых требований П.ой о взыскании с Бондарева И.В, Эмухвари Т.Н, Белюченко Г.Н. денежных средств в счет возмещения морального вреда в размере 50 000 рублей.

Приговором решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Федоровой С.В, выслушав мнение участников процесса по доводам апелляционного представления и апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда Бондарев И.В. и Белюченко Г.Н. признаны виновными в том, что совершили разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере, а Эмухвари Т.Н. признан виновным в том, что совершил пособничество в разбое, то есть в нападении в целях хищения чужого имущества, совершенного с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере.

Преступление совершено ими совместно с неустановленными лицами в г.Москве 07 декабря 2017 года в отношении потерпевшей П.ой Н.В. при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании, согласно приговора, осужденный Бондарев И.В. вину признал частично, осужденные Эмухвари Т.Н. и Белюченко Г.Н. вину не признали.

В апелляционном представлении заместитель Тушинского межрайонного прокурора г.Москвы Кутузов А.А. считает, что приговор является незаконным и подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, неправильным применением уголовного закона, в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона и несправедливостью приговора. Не согласен с квалификацией действий осужденных, данной судом, который переквалифицировал действия Эмухвари Т.Н. на ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 162 УК РФ, посчитав его пособником в совершении нападения на П.у Н.В, а также исключил из действий всех осужденных квалифицирующий признак совершения разбоя "с применением предмета, используемого в качестве оружия", сославшись на то, что в ходе предварительного расследования предмет, похожий на нож, который приставлялся к шее потерпевшей, не был обнаружен и исследован, его поражающие свойства, как орудия преступления не были установлены. Автор представления, приводя нормы действующего законодательства, указывает на то, что при квалификации действий осужденного по признаку совершения разбоя "с применением предмета, используемого в качестве оружия", уголовный закон не предусматривает необходимости обязательного установления и изъятия орудия преступления, а также производства его экспертизы, а главным является определение возможности причинения используемым при нападении предметом "смерти или вреда здоровью потерпевшего, а также наличие реальной опасности для жизни или здоровья потерпевшего при применении указанных предметов". Перечень таковых предметов является открытым.

Обращает внимание на то, что по делу установлено, что в ходе нападения потерпевшая П.а Н.В. испугалась за свою жизнь, т.к. понимала, что нападавший использует нож, который был ей продемонстрирован, указанный нож был приставлен к её шее и мог быть использован в отношении неё при сопротивлении, при этом суд указал в приговоре, что оснований не доверять показаниям потерпевшей П.ой Н.В, а также ее способностям по внешнему виду определить предмет, который приставляли к её шее в ходе нападения, не усматривает. Отмечает также, что суд положил данные показания потерпевшей в обоснование наличия квалифицирующего признака - "угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья". Приводит довод о том, что квалифицирующие признаки "применение предмета, используемого в качестве оружия" и "угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья" неразрывно связаны между собой. Ссылается на то, что потерпевшая этот нож не только видела, но и чувствовала, и понимала, что использование данного ножа вполне достаточно для причинения ей смерти или вреда здоровью, для причинения телесных повреждений, что влечёт реальную опасность для ее жизни или здоровья, именно поэтому она испугалась, перестала кричать и оказывать сопротивление нападавшим.

Указывает на то, что вывод суда о квалификации действий осужденного Эмухвари Т.Н, как пособничества в совершении разбойного нападения на П.у Н.В, со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ, влечет наименьшую опасность его действий и, как следствие, назначение ему более мягкого наказания, чем может быть назначено соисполнителю преступления, что также является незаконным и необоснованным. Отмечает, что при описании объективной стороны совершенного преступления суд, в противоречие своим выводам, отражает в приговоре, как установленное обстоятельство, что Эмухвари Т.Н. вступил с Бондаревым И.В, Белюченко Г.Н. и неустановленными лицами в предварительный преступный сговор, направленный на хищение имущества в крупном размере, путем разбойного нападения на П.у Н.В, и описывает действия Эмухвари Т.Н. именно как соисполнителя преступления, а не как пособника. Таким образом, текст приговора свидетельствуют о том, что суд, установив наличие предварительной договоренности между Эмухвари Т.Н. и другими соучастниками преступления, распределение ролей, наличие общего преступного результата, факт совершения всеми осужденными, в том числе и Эмухвари Т.Н, целенаправленных, согласованных, последовательных преступных действий, необоснованно пришел к выводу о том, что Эмухвари Т.Н. является лишь пособником в совершении разбойного нападения на П.у Н.В. Полагает, что указание суда на то, что Эмухвари Т.Н. не принимал непосредственного участия в совершении действий, образующих объективную сторону состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 УК РФ, полностью противоречит всем фактам, установленным приговором. Считает, что данное обстоятельство указывает на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, что является основанием для отмены судебного решения в этой части.

Помимо этого отмечает, что, указывая в приговоре на квалификацию действий Эмухвари Т.Н, как пособничество в разбое, суд не описал, в чем же выразилось это пособничество, в связи с чем осталось непонятным, какие же действия Эмухвари Т.Н, по мнению суда, образуют пособничество в совершении разбоя, и каким действиям, перечисленным в ч. 5 ст. 33 УК РФ, они соответствуют, чем существенно нарушены положения п. 3 ч. 1 ст. 299, п. 1 ст. 307 УПК РФ. Ссылается на нормы действующего законодательства о том, что уголовная ответственность за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления, содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ.

Указание суда на то, что Эмухвари Т.Н. "не принимал

непосредственного участия в совершении действий, образующих

объективную сторону состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162

УК РФ", свидетельствует о подмене судом двух различных понятий:

"непосредственное изъятие имущества" и "совершение действий, образующих объективную сторону состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 УК РФ". Обращает внимание на материалы уголовного дела, свидетельствующие о том, что Эмухвари Т.Н. не участвовал именно в изъятии имущества у потерпевшей П.ой Н.В, однако, иные действия, являющиеся объективной стороной преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 УК РФ, он выполнил: участвовал в достижении предварительной договорённости о нападении на П.у Н.В. и в распределении ролей, в приискании неустановленного предмета, похожего на нож, привез Бондарева И.В. к месту совершения преступления, ожидал его вблизи места совершения преступления, обеспечивая Бондареву И.В. возможность своевременно скрыться с места преступления, пока Бондарев И.В. ходил в подъезд и осматривал окружающую обстановку, при этом, Эмухвари Т.Н. хранил в багажнике своей машины заранее приготовленную сумку, в которую в последующем было помещено похищенное.

Высказывает мнение о том, что, исходя их конкретных действий осужденного, которые были установлены по делу, действия Эмухвари Т.Н. должны быть квалифицированы как соисполнительство, т.е. совершение разбоя с квалифицирующими признаками, без ссылки на ч. 5 ст. 33 УК РФ, а назначенное ему наказание надлежит усилить до 7 лет 8 месяцев лишения свободы.

Приводит довод о том, что судом необоснованно по существу разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств, поскольку, как следует из материалов уголовного дела и приговора суда, нападение на П.у Н.В. совершено с участием неустановленных лиц, соответственно, окончательно судьба вещественных доказательств может быть разрешена только при вынесении итогового судебного решения по выделенному уголовному делу, т.к. в ходе расследования уголовного дела и рассмотрения его судом стороны вправе знакомиться с вещественными доказательствами по делу и представлять их суду.

Просит приговор в отношении Бондарева И.В, Эмухвари Т.Н. и Белюченко Т.Н. отменить; квалифицировать действия Бондарева И.В, Эмухвари Т.Н, Белюченко Т.Н. по ч. 3 ст. 162 УК РФ, как разбой, т.е. нападение в целях хищения чужого имущества, совершённое с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере; в связи с квалификацией действий Эмухвари Т.Н. как соисполнителя в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 163 УК РФ (без ссылки на ч. 5 ст. 33 УК РФ), назначенное ему наказание усилить до 7 лет 8 месяцев лишения свободы; разрешить судьбу вещественных доказательств - вещественные

доказательства хранить по месту их хранения до принятия итогового

решения по выделенному в отношении неустановленных лиц уголовному

делу.

В возражениях на апелляционное представление осужденная Белюченко Г.Н. указывает на то, что приговор не может быть основан на предположениях, а неустранимые сомнения толкуются в пользу подсудимого; признание подсудимым вины, если оно не подтверждено совокупностью доказательств, не может служить основанием для постановления обвинительного приговора, вместе с тем, данные требования закона не выполнены, доказательства оценены неверно, в том числе, показания потерпевшей, иные версии не исследовались. Необоснованной считает просьбу прокурора в представлении о вменении квалифицирующего признака совершения преступления с применением предмета, используемого в качестве оружия, поскольку обвинение является ошибочным в целом, как и выводы суда о виновности осужденных в совершении разбоя. Просит апелляционное представление оставить без удовлетворения.

В апелляционной жалобе осужденный Бондарев И.В. высказывает несогласие с приговором суда, считает его ошибочным, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, которые были установлены в судебном заседании, приговор содержит существенные нарушения норм УПК РФ, неправильно применен уголовный закон, что привело к его необоснованному осуждению.

Обращает внимание на обстоятельства назначения следователем товароведческой экспертизы по определению рыночной стоимости похищенного у П.ой Н.В. имущества, а также на хронологию с момента вынесения постановления о назначении данной экспертизы от 30.10.2018 года до получения заключения эксперта от 08.11.2018 года. Кроме того, высказывает несогласие с признанием заключения указанной экспертизы доказательством по делу, а также с суммой ущерба, причиненного потерпевшей в результате хищения ее имущества, которую установилследователь, отмечая, что выводы экспертизы вызывают сомнения в своей обоснованности, заключение ошибочно по своему содержанию, экспертиза проведена экспертом без обладания специальными знаниями, с нарушением норм действующего законодательства, содержит методологические ошибки, неточности и противоречия, оказавшие существенное влияние на результат оценки. Полагает также, неправильным выбор следователем учреждения (коммерческого), в котором была назначена товароведческая экспертиза, которое не относится к государственному экспертному учреждению. Ссылается на ответ, полученный на запрос защиты из указанного учреждения о том, что оно не проводит экспертизы и что материалы уголовного дела, так же как и запрос следователя о проведении экспертизы, к ним не поступали. Из изложенного делает вывод о том, что товароведческая экспертиза является сфальсифицированной и подлежит исключению из числа доказательств.

Помимо этого, считает ряд других доказательств, положенных в основу приговора, недопустимыми, как полученные с нарушениями норм УПК РФ, в числе которых: протокол его личного обыска, в ходе которого у него изъята шапка, поскольку указанные в протоколе понятые - Янгель и Измайлов в действительности не присутствовали, а свидетель - сотрудник полиции Хомутский по обстоятельствам участия понятых дал противоречивые показания; протокол осмотра изъятых предметов.

Приводит довод о необоснованном отклонении ходатайств, заявленных стороной защиты, в том числе, о вызове понятых, в качестве свидетелей, о назначении по делу ряда экспертиз.

Считает, что судом было нарушено его право на защиту, поскольку суд необоснованно не допустил по его ходатайству в качестве иного лица наряду с адвокатом Л.у Л.С. для защиты его интересов в рамках данного дела, при отсутствии к тому препятствий, несмотря на то, что при продлении срока содержания его под стражей 06.06.2018 года постановлением Хорошевского районного суда г.Москвы она была допущена в порядке ст. 49 УПК РФ для участия в судебном заседании, из чего делает вывод, что было нарушено его конституционное право на защиту.

Ссылаясь на положения действующего законодательства, высказывает несогласие с квалификацией его действий, в частности, о совершении разбойного нападения в составе группы лиц по предварительному сговору, о применении насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшей, а также предмета в качестве оружия, о незаконном проникновении в жилище, а также о сумме причиненного П.ой Н.В. материального ущерба. Указывает на то, что инкриминируемых ему действий он не совершал. Обращает внимание на то, что потерпевшая к врачам на помощью не обращалась, никаких телесных повреждений у нее не было, словестно ей не угрожали, при этом автор жалобы отмечает наличие противоречий в показаниях П.ой Н.В, как в суде, так и на следствии, относительно обстоятельств совершения в отношении нее противоправных действий, их последовательности, количества нападавших и их описание, перечня и стоимости похищенного.

Основываясь на исследованных в суде доказательствах, полагает, что предъявленное ему обвинение не нашло своего объективного подтверждения, исследованные доказательства стороной обвинения истолкованы односторонне, без надлежащей оценки, без учета высказанной им позиции. Полагает, что показания потерпевшей и свидетелей, материалы оперативно-розыскных мероприятий и иные документы по делу не могут подтвердить факт его участия в разбойном нападении. Ссылается на то, что свидетели - сотрудники полиции - Я. и Ж, будучи представителями обвинения, являются лицами, заинтересованными в исходе дела. Отмечает, что при первичном осмотре в суде записей с городских видеокамер на компакт-диске информация отсутствовала, а при осмотре другого диска, на котором должна находится информация о детализации телефонных соединений, имеются обезличенные таблицы, которые автор жалобы не считает доказательством по делу, как и таблицу телефонных соединений абонентов, протоколы осмотра предметов, протоколы допросов свидетелей Л.ой, Л.ой, постановления о признании вещественными доказательствами, все компакт-диски.

Указывает на то, что в период предварительного расследования на него оказывалось физическое и психологическое давление, его показания в качестве обвиняемого получены путем насилия, пыток и обмана, с применением недозволенных методов ведения следствия, что приводит к утрачиванию юридического значения полученных таком способом доказательств; кроме того, предварительное следствие по делу проводилось с грубыми нарушениями норм УПК РФ. Считает, что по делу имеют место неустранимые сомнения в его виновности и отсутствуют достоверные доказательства, поэтому обвинительный приговор не мог быть постановлен.

Приводит довод о том, что в 2010 году ГД ФС была принята амнистия, которая к нему должна быть применена, поэтому судимости у него не имеется, в связи с чем указание на судимость подлежит исключению из приговора. Не согласен также с правильностью разрешения вопроса по гражданскому иску, указывая на высказанные им в суде сомнения в обоснованности заявленной потерпевшей стоимости похищенного имущества и в подлинности представленных потерпевшей чеков, как платежных документов, в подтверждение суммы причиненного ущерба.

Обращает внимание на то, что он является единственным кормильцем в семье, характеризуется положительно, имеет на иждивении несовершеннолетних детей и родителя-пенсионера.

Просит приговор отменить и возвратить дело прокурору, а также просит обвинение по ч.3 ст. 162 УК РФ исключить, как ошибочно вмененное органом предварительного расследования, переквалифицировать его действия на п.п. "а, в, г, д" ч.2 ст. 161 УК РФ, исключить из обвинения квалифицирующие признаки - "применение насилия, опасного для жизни и здоровья" и "крупный ущерб", с учетом смягчающих обстоятельств назначить наиболее мягкое наказание, предусмотренное санкцией ч.2 ст. 161 УК РФ, вынести частное определение по факту фальсификации сотрудниками СЧ СУ УВД по СЗАО ГУ МВД России по г.Москве доказательств по уголовному делу, установленных в ходе судебного рассмотрения.

В дополнениях к апелляционной жалобе указывает на то, что выводы суда не подтверждаются исследованными в суде доказательствами, суд не учел обстоятельства, которые могли бы существенно повлиять на его выводы, доказательства свидетельствуют о том, что следствие встало на позицию обвинения, не собирая должным образом доказательства, как и органы прокуратуры, подписав обвинительное заключение без его юридической оценки. Полагает, что судом нарушен принцип невиновности, имевшиеся сомнения не были истолкованы в его пользу. Ссылается на положения ст. 183 УПК РФ, согласно которой выемка электронных носителей производится с участием специалиста, о чем составляется протокол, эта же статься определяет положения о проведении копировании информации. Обращает внимание на то, что в судебном заседании было установлено, что диск CD - R 700 МВ пустой, что не нашло своего отражения в приговоре, а следователь данное обстоятельство пояснить не смог, но сообщил о том, что у него имеется копия содержимого данного диска, которую он может предоставить. Ходатайство стороны защиты о признании пустого диска недопустимым доказательством оставлено без удовлетворения. Указывает на копию видеозаписи с камер видеонаблюдения, которая была получена прокурором из отдела полиции и просмотрена в судебном заседании, поясняя, что она не соответствует видеозаписи, которая была ранее на CD - R 700 МВ. Ходатайство стороны защиты о проведении технической экспертизы диска с видеозаписями с городских камер видеонаблюдения на предмет монтажа и внешнего воздействия также осталось без удовлетворения, как и ходатайство о признании копии видеозаписи недопустимым доказательством. Считает, что таким образом было нарушено его право на защиту, а допущенные нарушения норм УПК РФ вызывают неустранимые сомнения в объективности, обоснованности и достоверности процесса обнаружения, фиксации, изъятия, упаковки исследования диска с видеозаписью, а, значит, допустимости его использования в процессе доказывания.

Высказывает мнение о том, что показания свидетеля Ж.а полностью переписаны с обвинительного заключения, а также приводит содержание показаний данного лица, высказывая по ним критическое отношение. Кроме того, полагает, что допрошенный по делу Ш. не может являться свидетелем по делу, поскольку отсутствуют доказательства, подтверждающие факт его нахождения в районе места преступления, обращая внимание на то, что данный свидетель появился со слов оперативных сотрудников. Ссылается на то, что судом в основу обвинительного приговора были положены доказательства, полученные с нарушением закона, которые должным образом не исследовались, в том числе, противоречивые.

Приводит довод о том, что потерпевшая П.а Н.В. пояснила, что высказываний о намерении немедленно причинить ей смерть или вред здоровью не поступало, поэтому вменение угрозы, опасной для жизни и здоровья, является излишним.

Просит приговор изменить, переквалифицировать его действия на ч.2 ст. 161 УК РФ.

В апелляционной жалобе осужденная Белюченко Г.Н, не соглашаясь с приговором, считает, что он является незаконным, необоснованным, немотивированным, постановленным при существенном нарушении уголовного закона, при несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, которые были установлены. Полагает, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании; суд не учел обстоятельства, которые могли бы существенно повлиять на его выводы.

Приводит доводы обвинительного уклона органов предварительного расследования и прокуратуры, которые аналогичны доводам жалобы осужденного Бондарева И.В. Просит приговор отменить и вынести новое решение.

В дополнительной апелляционной жалобе осужденная указывает на то, что приговор подлежит отмене с вынесением в отношении нее оправдательного приговора в связи с отсутствием доказательств ее участия в преступлении. Ссылается на то, что приговор представляет собой точную копию обвинительного заключения; судом допущены нарушения, которые лишили всех участников уголовного судопроизводства возможности осуществления их прав на справедливое судебное разбирательства на основе принципов состязательности и равноправия сторон. Указывает на противоречивость показаний свидетеля Ш.а, в том числе, в части возможности описания им женщины, которая подозревалась в совершении преступления. Высказывает мнение о том, что протокол очной ставки между ней и свидетелем Ш.ым был изменен в части отражения показаний данного свидетеля, которые тот относительно того, что видел лицо женщины, когда та сняла в машине медицинскую маску, не давал. Обращает внимание на то, что показания свидетеля неточные, неконкретные и часто изменялись, что не нашло должной оценки суда. Указывает на свое заявление в суде о том, что данная очная ставка с ней проводилась не 21, а 20 декабря 2017 года, что подписи в ней поддельные, а протокол очной ставки был переписан следователем после ознакомления всех обвиняемых с материалами дела, несмотря на это, ходатайство стороны защиты о проведении почерковедческой экспертизы было отклонено.

Приводит довод о том, что при проведении ее опознания (т.1 л.д. 228-230) адвоката Конкина не было, статисты резко отличались от нее внешне; до проведения опознания свидетель Ш. не допрашивался об обстоятельствах, при которых он видел предъявляемое для опознание лицо, а также о приметах и особенностях, по которым может лицо опознать. Отмечает, что данный свидетель судом не допрашивался, в основу приговора были положены его показания, данные на следствии, что делает их недопустимым доказательством, ссылаясь на то, что сторона защиты просила именно о допросе свидетеля в суде и возражала против оглашения показаний последнего на следствии. Указывает на то, что при установлении места нахождения Ш.а по время судебного следствия были получены противоречивые сведения о его дате его выезда с территории РФ, а также фотография, которая не соответствует тому человеку, который был на опознании и на очной ставке. Суд данным обстоятельствам не дал надлежащей оценки.

Критически относится к показаниям свидетеля - сотрудника полиции Ж.а об обстоятельствах обнаружения им марки и водителя автомобиля "Хендай Солярис", отмечая, что они полностью совпадают с обвинительным заключением. Помимо этого, ссылка свидетеля на АИПС "Поток" является бездоказательной, поскольку данные из указанной системы и сведения о поиске в ней в материалах дела отсутствуют. Не имеется подтверждения и тому, что свидетель Ш. находился в автомобиле "Хендай Солярис" в районе места преступления.

Несмотря на показания свидетеля Ж.а о просмотре им видеозаписи с камер видеонаблюдения, содержащейся на CD - R 700 МВ, на котором зафиксированы подозреваемые в совершении преступления лица, в деле отсутствует протокол выемки данного диска, данные о том, в какое организации проводилась выемка, протокол о копировании и заключение специалиста, вопреки требованиям ст. 183 УПК РФ. Ссылается на то, что при ознакомлении с материалами дела ею и другими участниками дела данный диск был просмотрен, видеозапись была черно-белая, с плохим качеством, с нее в дальнейшем были сделаны фотографии (т.1 л.д. 98-100). Суд необоснованно принял данные фотографии в качестве допустимых доказательств, при этом также положил в основу обвинения показания следователя Кольцова, которые существенно противоречат показаниям свидетелей - сотрудников ОУР Я.а и Ж.а, чему в приговоре оценки не дано.

Приводит в жалобе доводы, связанные с установлением в судебном заседании факта отсутствия видеозаписи на диске CD - R 700 МВ, а также факта просмотра копии видеозаписи с камер видеонаблюдения, представленного прокурором, которая в копии осталась у следователя Кольцова, которая не соответствует ранее просмотренной видеозаписи с диска, при этом сторона защиты обратила внимание на то, что копия записи была уже цветной, а не черно-белой, изменилась и качество записи, при этом некоторые файлы отсутствовали. Ссылается на нарушение ее права на защиту, поскольку ранее копию видеозаписи она не видела и не могла выразить своей мнение при ее воспроизведении. Полагает, что копия видеозаписи была получена с нарушением УПК РФ и не может являться допустимым доказательством.

Высказывает мнение о том, что осмотренные в суде вещи, изъятые при проведении обыска в ее квартире и признанные по делу вещественными доказательствами, таковыми не являются. При этом, автор жалобы ссылается на то, что в суде потерпевшая указала, что изъятая куртка не является той, которая была одета на женщине, совершившей преступление, как и изъятый шарф.

Указывает на то, что в подтверждение ее виновности судом положены в основу приговора протокол осмотра документов по детализации входящих/исходящих абонентов (т.1 л.д. 40-41, т.4 л.д. 130-138, 139-140), а также компакт-диск с данной информацией (т.4 л.д. 134-138), находящийся в конверте без пояснительных надписей. При просмотре диска на нем обнаружены обезличенные таблицы с телефонами соединяемых абонентов, которые автор жалобы считает недопустимыми доказательствами, поскольку они не соответствуют нормам УПК РФ, не несут в себе признаков официального документа, кроме того, содержащаяся информация является неполной, т.к. не отражен промежуток времени с 5 ч. 49 мин. по 11 ч. 45 мин. за 07.12.2017 года.

Обращает внимание на то, что суд отказывал в удовлетворении ходатайств, заявленных стороной защиты об исследовании доказательств, однако, признавал их допустимыми. Указывает о том, что в судебном заседании понятые В. Е.И. и В. В.И, присутствовавшие при обыске у Эмухвари Т.Н, опровергли показания свидетеля - сотрудника полиции Я.а о том, что в ходе обыска тот пояснил, что выданные им добровольно ювелирные украшения он получил от своих знакомых Белюченко и Бондарева.

Не согласна с квалификацией ее действий, данных судом, поскольку отсутствует признак совершения преступления с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, учитывая отсутствие тому доказательств, ссылаясь на показания потерпевшей в суде о том, что высказываний о немедленном причинении ей смерти или вреда здоровью не было.

Просит приговор в отношении нее отменить и вынести оправдательный приговор за невиновностью.

В апелляционной жалобе адвокат Тагиров Т.В. в защиту осужденного Бондарева И.В. высказывает несогласие с приговором, полагая его ошибочным и подлежащим отмене в отношении его подзащитного, поскольку имеют место несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенное нарушение УПК РФ и неправильное применение УК РФ. Приводя нормы действующего законодательства, регламентирующие постановление приговора, автор жалобы указывает на их несоблюдение судом, отмечая, что при оценке доказательств суд оценивал их не по отдельности, а в совокупности, что не позволило суду усмотреть несостоятельность обвинения в целом и повлекло ошибку в выводах суда о виновности осужденных в совершении разбоя. Кроме того, суд не исследовал иные версии совершения преступления, перечислив фамилии свидетелей, суд не дал надлежащей оценки содержанию их показаний, в то время, как их анализ позволяет утверждать, что выводы суда в приговоре не соответствуют содержанию этих показаний. Обращает внимание на то, что суд не дал оценки тому обстоятельству, что потерпевшая П.а Н.В. не давала показаний, которые бы изобличали Бондарева И.В. в инкриминируемом ему деянии, при этом не дал оценки существенным противоречиям в показаниях потерпевшей, а также ее заявлению в суде, оправдывающем осужденного и изобличающему иных лиц, которые могли быть причастны к преступлению. В обоснование своих доводов автор жалобы дает подробный анализ показаниям П.ой Н.В, отмечая, что ее показания на предварительном следствии не совпадают с показаниями в суде, в частности, относительно обстоятельств нападения и описания напавших мужчин, а также их количества. Считает, что факт нападения на потерпевшую и проникновения к ней в квартиру Бондарева И.В. не доказан, нападение было совершено неустановленными лицами. Кроме того, отмечает, что потерпевшая в период проведения ее допросов дополняла показания новым перечнем похищенного имущества с указанием его стоимости.

Высказывает сомнения в правильности определения стоимости похищенного у потерпевшей имущества, которое не было новым и длительное время использовалась П.ой Н.В.

Ссылается на то, что не проверена версия, связанная с оплатой задолженности потерпевшей за ремонт квартиры, исходя из показаний Бондарева И.В. о том, что ему была сообщена подобная информация и дальнейшие его действия были связаны с тем, что рабочие забрали имущество потерпевшей в качестве оплаты за ремонт. Приводит довод о том, что суд необоснованно сослался на показания Бондарева И.В. на предварительном следствии об обстоятельствах совершения им преступления, поскольку они были даны осужденным под физическим и психологическим давлением работников полиции, при нарушении права на защиту, учитывал, что адвокат ему посоветовал признать свою вину и подписать протокол допроса.

Критически относится к показаниям свидетеля Ш.а, данным на предварительном следствии, которые были оглашены в судебном заседании, обращая при этом внимание на то, что указанный свидетель не изобличал Бондарева И.В. в инкриминируемом деянии, как и иные допрошенные по делу лица. Полагает, что показания сотрудников полиции Я.а и Ж.а должны быть признаны недостоверными, поскольку они являлись лицами, заинтересованными в исходе дела, т.к. были ответственны за раскрытие преступления; кроме того, их показания не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и существенно противоречат показаниям потерпевшей, осужденного Эмухвари Т.Н. и свидетелей В.ых. Обращает внимание на то, что и письменные доказательства, положенные в основу приговора, содержание которых раскрывается в жалобе, не свидетельствуют о виновности Бондарева И.В. Ссылается на то, что суд ошибочно оценил заключение проведенной на следствии экспертизы, проведенной лицом, которое не имеет допуска для ее проведения (т.3 л.д. 217-240)

Приводит доводы, аналогичные доводам жалобы осужденного Бондарева И.В, связанные с диском, который содержал записи с камер видеонаблюдения, признанный вещественным доказательством по делу, об отсутствии на нем в моменту рассмотрения дела в суде информации, просмотренной стороной защиты в ходе предварительного расследования, а также о недопустимости в качестве доказательства представленного в суд стороной обвинения другого диска с видеозаписями. Согласен с исключением квалифицирующего признака совершения разбоя "с применением предмета, используемого в качестве оружия".

Просит приговор в отношении Бондарева И.В. изменить, переквалифицировать его действия на ч.2 ст. 161 УК РФ, смягчить наказание.

В апелляционной жалобе с дополнениями адвокат Барановский Д.Ю. в защиту осужденного Эмухвари Т.Н. не соглашается с приговором, поскольку он вынесен с нарушением норм УПК РФ и УК РФ и подлежит изменению. Указывает на неверную квалификацию действий его подзащитного, данную судом в приговоре, отмечая, что по делу не установлено, что Эмухвари Т.Н. знал о том, что неизвестные ему лица будут проникать в квартиру П.ой Н.В, как будет совершаться преступление, о наличии ножа, о том, что им будут потерпевшей угрожать, при этом ссылается на показания самого Эмухвари Т.Н, Бондарева И.В, Белюченко Г.Н, отмечая, что исследованные доказательства не свидетельствуют о том, что тот угрожал применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с незаконным проникновением в жилище. Высказывает мнение о том, что в действиях Эмухвари Т.Н. имеется эксцесс исполнителя, поскольку его действия не охватывались умыслом других соучастников преступления. Указывает на противоречия при описании в приговоре действий осужденного, отведенной ему роли, умысла и последующей квалификацией его действий, как пособника при совершении преступления. Полагает, что действия Эмухвари Т.Н. должны быть квалифицированы как пособничество в грабеже, а не в разбое, отмечая то обстоятельство, что в приговоре суд не пришел к выводу о том, что осужденные и неустановленные лица заранее приискали неустановленный предмет, похожий на нож, и полимерную липкую ленту. Ссылаясь на показания потерпевшей о том, что предмет, похожий на нож, она не рассмотрела, описать его подробно не могла, делает вывод о том, что потерпевшей могли угрожать не ножом, а иным неустановленным предметом, в связи с чем угроза в отношении П.ой Н.В. именно ножом носит предположительный характер, в то время, как приговор не должен строится на предположениях и догадках.

Приводит довод о том, что судом при разрешении гражданского иска потерпевшей был сделан однозначный вывод о том, что никто из осужденных ей ударов не наносил, ножом не угрожал, т.е. вывод о том, что осужденные к ней никакого насилия не применяли.

Помимо этого, считает недоказанным признак совершения разбоя в крупном размере, полагая, что сумма похищенного у потерпевшей имущество не подтверждена объективно материалами дела и носит голословный характер, а заключение проведенной товароведческой экспертизы подтверждает стоимость похищенных у потерпевшей драгоценностей на 92 125 рублей, представленные чеки подтверждают стоимость похищенного имущества на 109 000 рублей, а, с учетом похищенных также денежных средств, полагает, что материалами дела объективно подтверждается причинение потерпевшей материального вреда на общую сумму в размере 220 323 руб. 55 коп, что образует причинение значительного ущерба, что может вменено осужденным, в связи с чем полагает, что из обвинения подлежит исключению квалифицирующий признак причинения ущерба "в крупном размере".

После переквалификации действий Эмухвари Т.Н. на ч.3 ст. 33, п. "а" ч.2 ст. 161 УК РФ, судом необходимо учесть, что тот ранее к ответственности не привлекался, на учетах в НД и ПНД не состоит, на момент задержания работал, характеризуется положительно, его состояние здоровья, наличие заболевания сердца и иных тяжелых заболеваний системы кровообращения, а также длительное содержание под стражей, и применить положения ч.1 ст. 62, п. "б" ч.1 ст. 61, п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ. Ссылается на то, что при нахождения осужденного в следственном изоляторе его состояние здоровья сильно ухудшилось, его заболевания требуют лечения.

Просит приговор в отношении Эмухвари Т.Н. изменить, переквалифицировать его действия на ч.5 ст. 33, п. "а" ч.2 ст. 161 УК РФ, применить в качестве смягчающего обстоятельства п. "к" ч.1 ст. 61 УК РФ - иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему, поскольку он в ходе обыска в жилище добровольно выдал пакет с драгоценностями потерпевшей, назначить наказание с применением ч.1 ст. 62 УК РФ сроком на 4 года лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, применить положения п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ с зачетом время содержания осужденного под стражей из расчета 1 день лишения свободы за полтора дня отбывания в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч.3.3 ст. 72 УК РФ.

В суде апелляционной инстанции

прокурор Кутузов А.А. не согласился с доводами апелляционных жалоб, просил оставить их без удовлетворения; первоначально поддержал доводы апелляционного представления, уточнив его просительную часть, так прокурор просил приговор отменить; квалифицировать действия Бондарева И.В, Эмухвари Т.Н, Белюченко Т.Н. по ч. 3 ст. 162 УК РФ, как разбой, т.е. нападение в целях хищения чужого имущества, совершённое с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере; в связи с квалификацией действий Эмухвари Т.Н. как соисполнителя в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 УК РФ, назначенное ему наказание усилить до 7 лет 8 месяцев лишения свободы; разрешить судьбу вещественных доказательств - хранить по месту их хранения до принятия итогового решения по выделенному в отношении неустановленных лиц уголовному делу.

В судебных прениях прокурор высказал просьбу об отмене приговора и о направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Осужденный Бондарев И.В. и адвокат Тагиров Т.В. доводы апелляционных жалоб поддержали, а с доводами апелляционного представления не согласились. Просили переквалифицировать действия Бондарева И.В. на ч.2 ст. 161 УК РФ и снизить назначенное осужденному наказание.

Осужденная Белюченко Г.Н. и адвокат

Боженова Т.Я. доводы апелляционных жалоб поддержали, а с доводами апелляционного представления не согласились. Осужденная изначально просила приговор отменить и возвратить уголовное дело прокурору для проведения дополнительного расследования, адвокат данную позицию поддержала. В дальнейшем, осужденная просила возвратить дело в суд на новое рассмотрение, а адвокат просила приговор отменить и прекратить производство по делу, указав, что нет доказательств виновности Белюченко Г.Н.

Осужденный Эмухвари Т.Н. и адвокат Барановский Д.Ю. доводы апелляционных жалоб поддержали, а с доводами апелляционного представления не согласились. Адвокат просил приговор в отношении Эмухвари Т.Н. изменить, переквалифицировать его действия на ч.5 ст. 33, п. "а" ч.2 ст. 161 УК РФ, применить в качестве смягчающего обстоятельства п. "к" ч.1 ст. 61 УК РФ, назначить наказание с применением ч.1 ст. 62 УК РФ сроком на 4 года лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, применить положения п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ с зачетом время содержания осужденного под стражей из расчета 1 день лишения свободы за полтора дня отбывания в исправительной колонии общего режима.

Представитель потерпевшей П.ой Н.В. - адвокат Назаров А.В, поддержал доводы апелляционного представления и не согласился с апелляционными жалобами.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, апелляционного представления и возражений на него, выслушав мнение участников процесса, судебная коллегия считает, что приговор подлежит отмене, а уголовное дело направлению на новое судебное разбирательство по следующим основаниям.

Так, согласно ч.2 ст. 297 УПК РФ, приговор суда признается законным, обоснованным и справедливым, если он основан на правильном применении уголовного закона и постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Между тем, данные требования закона судом первой инстанции не выполнены.

В соответствии с п.п.1, 2 ст. 389.15, ч. 1 ст. 389.16 УПК РФ, основанием для отмены судебного решения в апелляционном порядке являются существенное нарушение норм уголовно-процессуального права, а также несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, в том числе, когда выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, суд не учел обстоятельства, которые могли бы существенно повлиять на его выводы, и когда изложенные в приговоре выводы суда содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности или невиновности лица, на правильность применения уголовного закона или на определение меры наказания.

Частично соглашаясь с доводами апелляционного представления, судебная коллегия обращает внимание на следующее.

Органами предварительного расследования действия Бондарева И.В, Эмухвари Т.Н. и Белюченко Г.Н. по факту нападения на П.у Н.В. квалифицированы по ч.3 ст. 162 УК РФ, как разбой, т.е. нападение в целях хищения чужого имущества, совершённое с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере.

Суд, не согласившись с такой квалификацией действий всех осужденных, исключил признак совершения разбоя "с применением предметов, используемых в качестве оружия", а также переквалифицировал действия Эмухвари Т.Н. на ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 162 УК РФ, посчитав его пособником в совершении нападения на П.у Н.В.

Вместе с тем, описание преступного деяния, признанного судом доказанным, изложено в приговоре таким образом, что имеет место несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, поскольку данное судом описание свидетельствуют о том, что суд, установив наличие предварительной договоренности между Эмухвари Т.Н. и другими соучастниками преступления, распределение ролей, наличие общего преступного результата, факт совершения всеми осужденными, в том числе и Эмухвари Т.Н, целенаправленных, согласованных, последовательных преступных действий, пришел к выводу о том, что Эмухвари Т.Н. является лишь пособником в совершении разбойного нападения на П.у Н.В.

Переквалифицируя действия Эмухвари Т.Н. на ч.5 ст. 33, ч.3 ст. 162 УК РФ, суд сослался на то, что осужденный не принимал непосредственного участия в совершении действий, образующих объективную сторону состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 УК РФ, при этом, посчитал доказанным обвинение в том, что Эмухвари Т.Н. участвовал в достижении предварительной договорённости о нападении на П.у Н.В. и в распределении ролей, в приискании неустановленного предмета, похожего на нож, что он привез Бондарева И.В. к месту совершения преступления, ожидал его вблизи места совершения преступления, обеспечивая тому возможность своевременно скрыться с места преступления, пока Бондарев И.В. ходил в подъезд и осматривал окружающую обстановку, при этом, Эмухвари Т.Н. хранил в багажнике своей машины заранее приготовленную сумку, в которую в последующем было помещено похищенное, которое было обнаружено в его квартире при проведении обыска.

Таким образом, в приговоре суд описал совершенные осужденным Эмухвари Т.Н. действия, фактически являющиеся объективной стороной преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 162 УК РФ, но о квалификации его действий сделал иной вывод, что противоречит положениям действующего законодательства, и в целом повлияло на правильность применения уголовного закона и на определение меры наказания.

Судебная коллегия обращает внимание на то, что понятие пособничества, согласно ч. 5 ст. 33 УК РФ, включает в себя содействие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранение препятствий, заранее обещанное сокрытие преступника, средств или орудий совершения преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем, а равно заранее обещанное приобретение или сбыт таких предметов. Вместе с тем, в приговоре не конкретизировано, какие именно действия Эмухвари Т.Н. образуют пособничество в совершении разбоя, и каким действиям, перечисленным в ч. 5 ст. 33 УК РФ, они соответствуют, чем существенно нарушены положения п. 3 ч. 1 ст. 299, п. 1 ст. 307 УПК РФ.

В основу обвинительного приговора суд первой инстанции положил заключение судебной товароведческой экспертизы об определении стоимости похищенного у потерпевшей П.ой Н.В. имущества, признав ее выводы относимым, допустимым и достоверным доказательством.

При этом, судом не дана надлежащая оценка доводам осужденных и стороны защиты о том, что проведенная в период предварительного расследования товароведческая экспертиза по определению рыночной стоимости похищенного имущества является недопустимым доказательством, которое не могло быть положено в основу обвинительного приговора в качестве одного из доказательств виновности осужденных в совершении преступления, с учетом полученного в период проведения судебного разбирательства ответа из Саморегулируемой организации Ассоциации оценщиков "Сообщество профессионалов оценки", связанного с обстоятельствами проведения указанной экспертизы.

Так, из материалов уголовного дела усматривается, что в период предварительного расследования на основании постановления следователя по ОВД 2 отдела СЧ СУ УВД по СЗАО ГУ МВД России по г.Москве Кольцова А.Н. от 30.10.2018 года была назначена товароведческая экспертиза для определения рыночной стоимости ювелирных и иных изделий, производство которой поручено Саморегулирующейся организации оценщиков "Сообщества профессионалов оценки", при этом, руководителю указанной организации поручено разъяснить эксперту права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, и предупредить об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ (т.3 л.д. 210-212). На основании указанного постановления следователя экспертом (оценщиком) Г.ой Е.С. была проведена товароведческая судебная экспертиза (Заключение N 1015/2018 от 08 ноября 2018 года - т. 3 л.д. 217-240).

В суд стороной защиты по запросу были представлены ответы директора Саморегулируемой организации Ассоциации оценщиков "Сообщество профессионалов оценки", приобщенные судом к материалам дела, из которых усматривается, что производство экспертизы в рамках предварительного следствия по уголовному делу регламентируется нормами УПК РФ, и в силу специального процессуального характера проведения судебной экспертизы к порядку ее проведения не применяются нормы ФЗ "Об оценочной деятельности в РФ", а также иные нормативные правовые акты и внутренние документы Ассоциации, регулирующие оценочную деятельности членов Ассоциации, членом которой являлась оценщик Г.а Е.С. Кроме того, вопреки п.1 постановления следователя от 30.10.2018 года о назначении судебной товароведческой экспертизы, материалы уголовного дела и (или) запрос органа следствия о проведении экспертизы по данному уголовному делу в Ассоциацию не поступали.

Данные обстоятельства директор Саморегулируемой организации Ассоциации оценщиков "Сообщество профессионалов оценки" подтвердил по запросу суда апелляционной инстанции, дополнительно указав следующее: копия постановления следователя Кольцова А.Н. от 30.10.2018 года о назначении товароведческой экспертизы для определения рыночной стоимости ювелирных и иных изделий, а также сами изделия не поступали; руководителем Саморегулируемой организации Ассоциации оценщиков "Сообщество профессионалов оценки" Г.а Е.С. для проведения указанной экспертизы не назначалась; Ассоциация является некоммерческой организацией - саморегулируемой организацией оценщиков, созданной в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, Федеральным законом от 12.01.1996 N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" и Федеральным законом от 29.07.1998 N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" (далее Федеральный закон), включена в Единый государственный реестр саморегулируемых организаций оценщиков 20.11.2009 года за N 0009, уставом Ассоциации среди ее функций прямо не предусмотрено осуществление судебно-экспертной деятельности; Ассоциация не располагает данными о наличии у Г.ой Е.С. стажа работы в качестве судебного эксперта.

Судебная коллегия обращает внимание на положения ст. 195 УПК РФ о том, что, п ризнав необходимым назначение судебной экспертизы, следователь выносит об этом постановление, котором указываются: основания назначения судебной экспертизы; фамилия, имя и отчество эксперта или наименование экспертного учреждения, в котором должна быть произведена судебная экспертиза; вопросы, поставленные перед экспертом; материалы, предоставляемые в распоряжение эксперта.

Согласно Федерального закона "О судебной экспертизе по уголовным делам" и ст. 195 УПК РФ, судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями. При этом, под негосударственными судебно-экспертными учреждениями следует понимать некоммерческие организации (некоммерческие партнерства, частные учреждения или автономные некоммерческие организации), созданные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом "О некоммерческих организациях", осуществляющие судебно-экспертную деятельность в соответствии с принятыми ими уставами.

Несмотря на данное требование закона, в нарушение ч.2 ст. 195 УПК РФ и Федерального закона "О государственное судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", судебная экспертиза была назначена к проведению в организации, в Уставе которой не указано, что она имеет право на судебно-экспертную деятельность.

Кроме того, по делу было установлено, что следователь назначил проведение судебной товароведческой экспертизы в организации, в которую ни постановление следователя о назначении экспертизы, ни сами предметы, по которым требовалось ее проведение, не поступали, руководитель оценщику Г.ой Е.С. не поручал проведение экспертизы по данному уголовному делу.

Суд первой инстанции не принял во внимание и не дал оценку тому обстоятельству, что экспертиза N 1015/2018 от 08 ноября 2018 года была проведена при отсутствии в материалах уголовного дела сведений о том, что Г.а Е.С. имеет право заниматься экспертной деятельностью, учитывая представленные документы, подтверждающие ее право осуществлять только оценочную деятельность, что не является равнозначным с экспертной.

Таким образом, по мнению судебной коллегии, фактическая стоимость похищенного у потерпевшей П.ой Н.В. имущества на момент совершения преступления, необходимая для определения размера причиненного ей ущерба, судом должным образом установлена не была.

С учетом изложенного, принимая во внимание, что сумма причиненного преступлением ущерба, фактическая стоимость предметов хищения относятся к существу обвинения и являются существенными обстоятельствами, имеющими значение для дела, а также предметом доказывания, судебная коллегия приходит к выводу о том, что приговор не соответствует требованиям УПК РФ.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что допущенные судом первой инстанции нарушения уголовно-процессуального закона, предъявляемые к содержанию приговора, нарушают общие принципы судопроизводства, являются существенными, искажают саму суть правосудия и смысл судебного решения, как акта правосудия и могли повлиять на исход дела.

В этой связи приговор подлежит отмене, а уголовное дело - направлению на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду надлежит строго соблюдать положения уголовного-процессуального закона, всесторонне, полно и объективно исследовать представленные сторонами доказательства, дать им надлежащую оценку и вынести законное, обоснованное и мотивированное решение.

В связи с отменой приговора из-за допущенных нарушений, иные доводы, изложенные в апелляционном представлении и апелляционных жалобах, подлежат проверке при новом судебном разбирательстве.

С учетом необходимости обеспечения производства по делу, а также характера и степени общественной опасности инкриминируемого преступления, данных о личности Бондарева И.В, Эмухвари Т.Н, Белюченко Г.Н, судебная коллегия считает необходимым установить срок содержания каждого из них под стражей до 16 мая 2020 года включительно, не находя в настоящий момент оснований для применения иной, более мягкой, меры пресечения.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Тушинского районного суда г. Москвы от 23 июля 2019 года в отношении Бондарева, Эмухвари, Белюченко отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд, в ином составе, со стадии судебного разбирательства.

Меру пресечения в отношении Бондарева, Эмухвари, Белюченко оставить без изменения - в виде заключения под стражу, установить срок содержания каждого под стражей по 16 мая 2020 года включительно.

Апелляционные жалобы адвокатов Тагирова Т.В, Барановского Д.Ю. оставить без удовлетворения, апелляционные жалобы осужденных Бондарева И.В. и Белюченко Г.Н, а также апелляционное представление прокурора удовлетворить частично.

Председательствующий:

Судьи: