Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 03 февраля 2020 г. по делу N 8Г-5309/2019[88-1694/2020-(88-4420/2019)]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Белинской С.В, судей Лепской К.И, Смирновой О.В, рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи Лепской К.И. гражданское дело N2-267/18 по иску Стронговской Виктории Брониславовны к Колпакову Игорю Дмитриевичу об установлении факта родственных отношений, признании завещания недействительным, признании права собственности на наследственное недвижимое имущество, по кассационной жалобе Стронговской Виктории Брониславовны на решение Московского районного суда Санкт-Петербурга от 30 апреля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 24 сентября 2019 года.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, установила:

Стронговская В.Б. обратилась в Московский районный суд Санкт- Петербурга с настоящим иском к Колпакову И.Д, уточнив исковые требования в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса РФ, просила установить факт родственных отношений, признав, что Стронговская В.Б, является двоюродной сестрой Житомирского Сергея Васильевича, умершего 11.01.2018; признать недействительным завещание и его дубликат от 3 июня 2014 года, в соответствии с которым Житомирский С.В. завещал Колпакову И.Д. квартиру, расположенную по адресу: "адрес", признать за ней право собственности на указанную двухкомнатную квартиру.

Решением Московского районного суда Санкт-Петербурга от 30 апреля 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 24 сентября 2019 года в удовлетворении заявленных исковых требований отказано.

В кассационной жалобе Стронговская В.Б. просит об отмене судебных актов, ссылаясь на нарушения нижестоящими судами норм процессуального и материального права, правил оценки доказательств. Указывает на неверное установление судами юридически значимых обстоятельств по делу, а также на необоснованность вывода судов об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований.

В судебное заседание суда кассационной инстанции явились представители ответчика: Анущенко И.Н. и Скоробогатов Ю.И.

Остальные участники процесса, извещенные судом о времени и месте рассмотрения дела по кассационной жалобе, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились.

До начала судебного заседания от Стронговской В.Б. поступило ходатайство об отложении рассмотрения дела, со ссылкой на то, что она была поздно извещена и не смогла заключить соглашение с адвокатом Галкиной О.Н, которая занята в ранее назначенном судебном заседании в Ленинском районном суде Санкт-Петербурга.

Выслушав участников процесса, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, полагает указанное ходатайство не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Из материалов дела усматривается, что истец надлежащим образом, заблаговременно, 29 января 2020 года была извещена о судебном заседании, назначенном на 03 февраля 2020 года. Между тем в судебное заседание не явилась, ходатайствовала об отложении дела для участия в нем своего представителя адвоката Галкиной О.Н.

При этом к указанному ходатайству приложена справка, выданная адвокатской консультацией N 76 г. Санкт-Петербурга за подписью адвоката Галкиной О.Н. о её занятости в процессах.

Следовательно, доводы Стронговской В.Б. об отсутствии возможности заключить соглашение с адвокатом Галкиной О.Н. на её участие в суде кассационной инстанции по настоящему делу несостоятельны, поскольку само наличие указанной справки свидетельствует о реальной возможности у последней заключить соглашение с данным адвокатом.

Неявка представителя в судебное заседание по причине его участия в другом процессе не является уважительной причиной для отложения рассмотрения дела.

При таком положении отказ суда в удовлетворении ходатайства истца об отложении судебного разбирательства в связи с невозможностью явки его представителя не свидетельствует о нарушении принципа состязательности сторон и положений ч. 1 ст. 48 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку истец не была лишена возможности самостоятельно представлять суду доказательства по делу, пользоваться иными правами, предусмотренными процессуальным законодательством.

Учитывая, что реализация участниками гражданского судопроизводства своих прав не должна нарушать права и охраняемые законом интересы других участников процесса на справедливое судебное разбирательство в разумный срок, закрепленное ст. 6.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно правилам статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела кассационную жалобу в отсутствии не явившихся участников процесса (их представителей).

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность судебных актов в пределах доводов кассационной жалобы согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав представителей ответчика Анущенко И.Н. и Скоробогатова Ю.И, возражавших против удовлетворения доводов кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, не находит оснований для ее удовлетворения и отмены судебных актов нижестоящих судов.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

По настоящему делу таких нарушений с учетом доводов кассационной жалобы не установлено.

Судами установлено и подтверждено материалами дела, что Житомирский Серей Васильевич, 19 апреля 1961 года рождения умер 11 января 2018 года, что подтверждается свидетельством о смерти (л.д.66-69).

После смерти Житомирского С.В. открылось наследственное имущество - квартира, расположенная по адресу: "адрес" жилой дом, расположенный по адресу: "адрес" (л.д.26-27)

К нотариусу Щербина С.С. с заявлением о принятии наследства обратилась истец Стронговская В.Б..

Также к нотариусу обратился с заявлением о принятии наследства и ответчик Колпаков И.Д..

По утверждению истца, она является двоюродной сестрой умершего Житомирского С.В. и его единственным наследником по закону.

В ходе судебного разбирательства судом установлено, что архивные документы не содержат данных сведений, а представленные документы имеют существенные противоречия, в связи с которыми невозможно установить факт родственных отношений между Житомирским С.В. и Стронговской В.Б.

Как следует из материалов дела, Стронговская Виктория Брониславовна родилась 16 февраля 1950 года, ее отцом являлся Стронговский Бронислав Викентьевич (л.д.8). Отец истицы умер 13.11.1993, что подтверждается свидетельством о смерти (л.д.40, 41).

Житомирский С.В. родился 19.04.1961 и при рождении, со слов истца, имел фамилию по отцу - Балаганский. Запись об его рождении или свидетельство об его рождении суду не представлено. В связи с чем, установить, кто были родителями Житомирского С.В. суду не представляется возможным.

В дело представлены документы о смене фамилии Житомирским С.В. А именно, 14 марта 1987 года он сменил фамилию с "Балаганского" на "Стронговского" (л.д. 17). 5 октября 2001 года он сменил фамилию с "Стронговского" на "Житомирского" (л.д. 16).

По утверждению истца, родителями Стронговской Ядвиги

Викентьевны (матери истицы) и Стронговского Бронислава Викентьевича (отца Житомирского С.В.) являлись Стронговский Викентий Иванович и Стронговская Анна Ануфриевна.

Как следует из справки Андрушевского городского Совета Андрушевского района Житомирской области (л.д. 147), Стронговская Ядвига Викентьевна и Стронговский Бронислав Викентьевич приходились друг другу сестрой и братом. Однако, документы о регистрации их рождения, из которых бы следовали сведения об их родителях, в деле отсутствуют.

Также не представлены доказательства того, что Стронговская Ядвига Викентьевна является матерью Житомирского С.В. (Балаганского, Стронговского).

В материалы дела нотариусом Всеволожского нотариального округа Щербина С.С. представлено, как нотариально удостоверенная копия завещания от 03.06.2014, так и копия дубликата завещания от 03.06.2014 согласно которому Житомирский Сергей Васильевич, завещал из принадлежащего ему имущества квартиру по адресу: "адрес" Колпакову Игорю Дмитриевичу. Из текста завещания также следует поручение Житомирского С.В,. адресованное Колпакову Игорю Дмитриевичу, об его погребение в г. Житомире на Польском кладбище по ул. Короленко рядом с его матерью Стронговской Ядвигой Викентьевной.

Судом установлено, что из текста завещания, не следует, что спорная квартира завещана под каким-либо условием, поскольку указано лишь на волю умершего об его захоронении в г. Житомире на Польском кладбище, как поручение наследнику по завещанию.

Согласно показаниям Колпакова И.Д, Анущенко И.Н, Алимардановой Р.А, которые не оспорены истцом, воля Житомирского С.В. о месте захоронения действительно выполнена.

Судом учтено, что указание в своем завещании Житомирским С.В. на Стронговскую Ядвигу Викентьевну, как на свою мать, свидетельствует лишь о его желании быть захороненным в указанном им месте, рядом с прахом Стронговской Я.В. и об отношении его к умершей, как к своей матери.

Разрешая по существу заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 218, 111, 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к правомерному выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований, поскольку истицей не доказан факта родственных отношений с наследодателем, в связи с чем совершенным Житомирским С.В. завещанием в пользу Колпакова И.Д. не нарушены права или охраняемые законом интересы истицы.

Проверяя законность решения в апелляционном порядке, суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для его отмены, так как согласился с выводами суда первой инстанции, ввиду чего судебная коллегия по мотивам, изложенным в апелляционном определении, оставила решение суда без изменения, апелляционную жалобу Стронговской В.Б.- без удовлетворения.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что вопреки доводам автора кассационной жалобы, выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, и нормам материального права, регулирующим спорные отношения сторон.

Доводы кассационной жалобы, повторяющие позицию истцаСтронговской В.Б, выраженную в судах первой и апелляционной инстанции, относятся к фактической стороне спора и по существу сводятся к несогласию с произведенной судами оценкой доказательств, что в силу положений ст. ст.379.6, ч.3 ст. 390, ст. 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не может повлечь пересмотр дела в кассационном порядке. В свою очередь, оснований для вывода о нарушении установленных ст. 67 ГПК РФ правил оценки доказательств содержание обжалуемых судебных актов и доводы жалобы не дают.

Доводы кассационной жалобы о нарушении нижестоящими судами правил оценки доказательств не могут быть приняты во внимание, поскольку опровергаются содержанием обжалуемых судебных актов, из которых следует, что всем представленным сторонами доказательствам по делу дана оценка в их совокупности и взаимосвязи друг с другом по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Нарушений правил оценки доказательств судами не допущено, оснований для иной оценки доказательств не имеется.

Изложенные в кассационной жалобе доводы основаны на ошибочном толковании норм материального права и процессуального права, повторяют доводы, которые были предметом судебного исследования, данным доводам в судебных постановлениях дана соответствующая оценка, указаны мотивы и сделаны выводы, по которым данные доводы судом не приняты, в связи с чем отсутствует необходимость в приведении в кассационном определении таких мотивов.

Суд кассационной инстанции правом истребования и оценки доказательств не наделен. Применительно к положениям ст. ст.379.6, ч.3 ст. 390, ст. 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом кассационной инстанции не производится переоценка имеющихся в деле доказательств и установление обстоятельств, которые не были установлены судами первой и второй инстанции или были ими опровергнуты.

В силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Несогласие заявителя с установленными по делу обстоятельствами и оценкой судами доказательств, с выводами судов, иная оценка им фактических обстоятельств дела, иное толкование положений законодательства не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для пересмотра судебных актов кассационным судом общей юрисдикции.

Вопреки доводам автора кассационной жалобы, оспариваемые судебные акты постановлены с соблюдением норм процессуального и материального права, которые подлежат применению к установленным правоотношениям, сомнений в их законности не имеется.

Надлежит также отметить, что принцип правовой определенности, являющийся гарантией верховенства права, предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены или изменения вступившего в законную силу судебного постановления нижестоящего суда.

Доводы заявителя кассационной жалобы требованиям принципа правовой определенности не отвечают.

Руководствуясь статьей 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Московского районного суда Санкт-Петербурга от 30 апреля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 24 сентября 2019 года оставить без изменения, кассационную жалобу Стронговской Виктории Брониславовны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи