Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 11 марта 2020 г. по делу N 8Г-2367/2020[88-3716/2020]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

Председательствующего судьи Шевчук Т.В.

судей Киреевой И.А. и Телятниковой И.Н.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело N 2- 2899/2019 Калининского районного суда города Санкт-Петербурга по иску Яковлевой Марины Леонидовны к Хайловой Нине Владимировне о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, применении последствий недействительности сделки, по кассационной жалобе Яковлевой Марины Леонидовны на решение Калининского районного суда города Санкт-Петербурга от 4 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 28 ноября 2019 года, заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Киреевой И.А, объяснения Яковлевой Марины Леонидовны и ее представителя Байкалова Никиты Владимировича, поддержавших доводы кассационной жалобы, установила:

20 марта 2019 года Яковлева М.Л. обратилась в Калининский районный суд города Санкт- Петербурга с иском к Хайловой Н.В. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры от 26 мая 2017 года, применении последствий недействительности сделки в виде прекращения права собственности Хайловой Н.В. на жилое помещение, расположенное по адресу: г. Санкт-Петербург, ул. Брянцева, д. 18, кв. 14, восстановлении права собственности Яковлевой М.Л. на указанное жилое помещение.

В обоснование заявленных требований указано, что в 2015 году у истца возникло тяжелое материальное положение, вызванное

онкологическим заболевания у матери истца и ее нуждаемостью в лечении. Истцу понадобились денежные средства на лечение и она обратилась в компанию по выдаче займа под залог квартиры, рекламу которой увидела на асфальте рядом с домом. Поскольку у истца в собственности была квартира, расположенная по адресу: г. Санкт-Петербург, улица Брянцева, дом 18, квартира 14, истец обратилась к менеджерам компании, которые убедили ее взять 600 ООО рублей, хотя ей нужно было меньше.

Истцом 10 августа 2015 года был подписан договор ипотеки, как оказалось с физическим лицом Черновским А.С.

Впоследствии, из-за высокого процента по займу, истец не смогла своевременно соблюдать график платежей, в результате чего накопилась большая сумма задолженности.

Через полтора года истцу позвонил Хайлов О.С. и сообщил, что он выкупил долг истца у Черновского А.С. за 2 ООО ООО рублей и истцу необходимо подписать с ним обновленный договор займа, за что он предоставит истцу отсрочку в платежах на 1 год для поиска работы с более высокой заработной платой.

19 ноября 2016 года, истцом с Хайловым О.С. был подписан нотариальный договор займа с одновременным залогом недвижимого имущества (ипотеки). Предметом залога выступала квартира истца. Согласно условиям договора, заем предоставлялся в сумме 2 960 000 рублей.

В соответствии с пунктом 1.12 нотариального договора займа, до подписания договора, Черновский А.С. выразил свое согласие на передачу квартиры в последующий залог.

Через некоторое время, так и не найдя работу с более высокой заработной платой и из-за внушительной суммы ежемесячного платежа, истец допустила просрочку в возврате займа. После этого Хайлов О.С. связался с истцом и сообщил, что с Черновским А.С. он решить вопрос по выкупу долга до конца не смог. Квартира все еще находится в залоге у Черновского А.С, поэтому с целью избежание им споров с Черновским А.С, пообещав не принимать к истцу "радикальных" мер за несвоевременный возврат денег, настоял на оформлении сделки купли- продажи квартиры на его маму Хайлову Н.В. Хайлов О.С. обещал вернуть квартиру обратно после урегулирования вопроса с Черновским А.С.

Истец испытывала страх за себя и за мать, поэтому 26 мая 2017 года она подписала с Хайловой Н.В. договор купли-продажи квартиры.

Считает, что обстоятельством, подтверждающим мнимость совершенной сделки, служит тот факт, что истец не имела намерения продать свое единственное жилье, в котором проживают она и ее мама- инвалид. Денежных средств по договору купли-продажи от 26 мая 2017 года истец от ответчика не получала. Помещение ответчику по акту не передавала.

Мнимость со стороны ответчика подтверждается тем, что Хайлова Н.В. не участвует в оплате коммунальных платежей и других платежей по содержанию имущества. Ответчик в помещение не вселялся. Налог на имущество не оплачивал.

Заключение договора купли-продажи квартиры от 26 мая 2017 года было совершено под влиянием угрозы применения психологического насилия к истцу и ее матери за не возврат денежных средств, которые высказывал Хайлов О.С, убеждая заключить спорный договор.

Указанные обстоятельства подтверждаются ее обращением в правоохранительные органы 24 января 2019 года.

24 декабря 2018 года к истцу домой пришел Хайлов О.С. и потребовал от истца и матери сняться с регистрационного учета по месту жительства и освободить помещение. В противном случае он обещал, что после приезда из Таиланда начнет их терроризировать. Хайлов О.С. пояснил, что будет вырезать болгаркой двери, принудительно заселять иностранных граждан. При этом Хайлов О.С. указывал, что те методы, которые он будет использовать, будут оказывать психологическое давление на мать истца (лежачую онкобольную) и она от этого скоро умрет. После того, как Хайлов О.С. стал выгонять истца из квартиы, 28 января 2019 года она обратилась в МФЦ за получением выписки из ЕГРН на квартиру и обнаружила, что обременения Хайлова О.С. и Черновского А.С. по договорам займа отсутствуют.

Таким образом, ответчик и Хайлов О.С. ввели ее в заблуждение относительно необходимости заключения договора купли-продажи квартиры от 26 мая 2017 года.

При указанных обстоятельствах и с учетом того, что истец осуществляет постоянный уход за лежачей онкологически больной матерью, она не имела возможности обратиться в суд за признанием недействительным договора купли-продажи квартиры от 26 мая 2017 года раньше. Узнала об отсутствии обременения квартиры только после получения выписки из МФЦ 28 января 2019 года, в связи с чем просила суд признать причины пропуска срока исковой давности уважительными и восстановить срок.

Решением Калининского районного суда Санкт-Петербурга от 4 июля 2019 года в удовлетворении исковых требований Яковлевой M.JI. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 28 ноября 2019 года решение Калининского районного суда Санкт-Петербурга от 4 июля 2019 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба Яковлевой М.Л.- без удовлетворения.

В Кассационной жалобе Яковлева М.Л. просит об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений как незаконных и необоснованных, постановленных с существенными нарушенияями норм материального и процессуального права.

Излагает обстоятельства дела, доводы изложенные в исковом заявлении. Считает, что ее доводы относительно мнимости сделки судами не исследованы.

Руководствуясь ч. 5 ст. 379.5 ГПК РФ, судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, надлежащим образом извещенных о дате и времени рассмотрения дела в суде кассационной инстанции.

В соответствии с частью первой статьи 376 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу судебные постановления, указанные в части второй статьи 377 настоящего Кодекса, могут быть обжалованы в порядке, установленном настоящим параграфом, в кассационный суд общей юрисдикции лицами, участвующими в деле, и другими лицами, если их права и законные интересы нарушены судебными постановлениями.

В соответствии с ч. 1 о ст. 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального или норм процессуального права.

В соответствии с частью третьей статьи 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Таких оснований для пересмотра оспариваемых судебных постановлений в кассационном порядке по доводам кассационной жалобы, а также по материалам гражданского дела не установлено.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1 ГК РФ граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно пункту 1 статьи 420 ГК РФ договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

По правилам части 1 статьи 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

В силу статьи 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

Из приведенной правовой нормы следует, что толкование судом договора исходя из действительной воли сторон и его цели с учетом, в том числе, установившейся практики взаимоотношений сторон, допускается лишь в случае, если установить буквальное значение его условий не представляется возможным.

В соответствии с пунктом 1 статьи 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем его существенным условиям. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Согласно части 1, 2 статьи 166 ГК РФ, требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

По правилам части 1 статьи 168 ГК РФ за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 6 мая 2017 года между продавцом Яковлевой M.JI. и покупателем Хайловой Н.В. заключен предварительный договор купли-продажи квартиры, согласно которому стороны обязуются заключить в будущем договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: г. Санкт- Петербург, ул. Брянцева, д. 18, литера А, кв. 14, по цене 5 500 ООО рублей.

Между сторонами 26 мая 2017 года заключен договор купли-продажи квартиры, в соответствии с которым Яковлева M.JI. обязалась передать в собственность Хайловой Н.В. принадлежащую ей на праве собственности квартиру, расположенную по адресу: г. Санкт-Петербург, ул. Брянцева, д. 18, литера А, кв. 14, а Хайлова Н.В. принять в собственность и оплатить вышеуказанную квартиру в сумме и в сроки, предусмотренные договором.

Согласно пункту 4 договора, стороны оценивают отчуждаемую квартиру в 5 500 000 рублей.

В соответствии с пунктом 5 договора, расчет между сторонами производится следующим образом: до подписания договора Покупатель передает Продавцу сумму в размере 5 500 000 рублей. Передача суммы подтверждается распиской, составленной собственноручно.

В подтверждение факта передачи денежных средств суду была представлена расписка к договору купли-продажи от 26 мая 2017 года, согласно которой Яковлева М.Л. получила от Хайловой Н.В. 5 500 000 рублей за проданную квартиру по указанному адресу.

Факт собственноручного подписания предварительного договора купли-продажи, договора купли-продажи, а также расписки о получении денежных средств Яковлева М.Л. не оспаривала.

В Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 31 мая 2017 года зарегистрирован переход права собственности на квартиру на имя Хайловой Н.В.

Вопреки доводам жалобы обстоятельства, приведенные истцом в подтверждение мнимости сделки, были предметом исследования суда первой инстанции.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 421, 167, 170, 179 ГК РФ, оценив в совокупности собранные по делу доказательства, установил, что доказательства наличия обстоятельств, предусмотренных статьей 170, частями 1, 2 статьи 179 ГК РФ, в нарушение статьи 56 ГПК РФ, истцом суду представлены не были, судом в ходе рассмотрения дела не добыты, вследствие чего пришел к обоснованному и мотивированному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных истцом требований. Кроме того, суд пришел к выводу о пропуске истцом срока исковой давности в части требований об оспаривании сделки по основаниям статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, о применении которого было заявлено ответчиком в ходе рассмотрения дела.

Судебная коллегия обоснованно и мотивированно согласилась с выводами суда первой инстанции.

Как правомерно указали суды, бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных частью 1 статьи 170, частями 1, 2 статьи 179 ГК РФ подлежит возложению на истца.

Истец, повторяя свою позицию в апелляционной жалобе, ссылается на то обстоятельство, что оспариваемый договор является мнимой сделкой, поскольку она не имела намерения продавать свое единственное жилье, денежных средств по договору не получала, квартиру по акту не передавала. Ответчик не участвует в оплате коммунальных платежей и других платежей по содержанию имущества, в помещение не вселялась.

Исходя из пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.

Юридически значимым и подлежащим доказыванию является вопрос, был ли заключен оспариваемый договор с намерением создания соответствующих правовых последствий.

Согласно части 1 статьи 454 ГК РФ по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Для сделок купли-продажи правовым последствием является переход титула собственника от продавца к покупателю на основании заключенного сторонами договора.

Согласно пункту 1 статьи 551 ГК РФ переход права собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости от продавца к покупателю подлежит государственной регистрации.

В силу пункта 2 статьи 223 ГК РФ в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации.

Ответчик в установленном законом порядке зарегистрировала право собственности на приобретенную квартиру, что подтверждается представленной в материалы дела выпиской из ЕГРП, расчет по договору купли-продажи между сторонами произведен полностью до подписания договора, что следует из пункта 5 договора, условия которого согласованы сторонами. Взаимных претензий по поводу исполнения условий договора купли-продажи стороны друг к другу до настоящего времени не предъявляли.

Доказательств, подтверждающих безденежность оспариваемого договора, истцом не представлено.

Согласно пункту 1 статьи 549 ГК РФ по договору купли-продажи недвижимого имущества продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество (статья 130 кодекса).

Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом (пункт 2 статьи 209 ГК РФ).

Обосновывая свой довод о мнимости спорной сделки, истец в качестве одного из оснований своего иска указывал на то, что спорное имущество фактически покупателю не передавалось и что он до настоящего времени несет бремя содержания спорного имущества.

При этом, в пункте 10 оспариваемого договора от 26 мая 2017 года стороны согласовали, что продавец передал вышеуказанную квартиру покупателю без составления передаточного акта до регистрации перехода права собственности на вышеуказанную квартиру в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Санкт-Петербургу. Данный договор является одновременно актом приема-передачи. Претензий по передаваемой квартире у покупателя к продавцу нет.

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

По смыслу названных законоположений, добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны.

Как обоснованно указали суды, сам по себе факт того, что истец, следуя буквальному толкованию договора купли-продажи от 26 мая 2017 года, передала спорную квартиру покупателю, однако продолжила проживать в спорном жилом помещении, не подтверждает мнимость сделки, поскольку собственник в силу предоставления ему законом полномочий, вправе предоставить принадлежащее ей жилое помещение для проживания иных лиц.

В материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие, что при отчуждении спорной квартиры в пользу ответчика истец имела волю на совершение иной сделки либо не имела намерения на отчуждение принадлежавшей ей квартиры.

При таких обстоятельствах, буквальное толкование договора купли- продажи, являющегося одновременно актом приема-передачи жилого помещения, а так же фактическая оплата покупной цены со стороны покупателя и совершение сторонами действий по совместному обращению за государственной регистрацией перехода правасобственности, убедительно расценено судами как надлежащее исполнение принятых на себя договорных обязательств, и верно оценено судами как достоверное и достаточное доказательство исполнения сторонами условий договора.

В соответствии с положениями статьи 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (часть 1).

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки (часть 2).

В соответствии с разъяснениями, данными в пунктах 98, 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела

части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" Сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 1 статьи 179 ГК РФ). При этом закон не устанавливает, что насилие или угроза должны исходить исключительно от другой стороны сделки. Поэтому сделка может быть оспорена потерпевшим и в случае, когда насилие или угроза исходили от третьего лица, а другая сторона сделки знала об этом обстоятельстве.

Сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки (пункт 2 статьи 179 ГК РФ).

Следует учитывать, что закон не связывает оспаривание сделки на основании пунктов 1 и 2 статьи 179 ГК РФ с наличием уголовного производства по фактам применения насилия, угрозы или обмана.

Обстоятельства применения насилия, угрозы или обмана могут подтверждаться по общим правилам о доказывании.

Истцом не доказана совокупность обстоятельств, при наличии которых оспариваемый договор мог быть квалифицирован как сделка, совершенная под угрозой применения насилия или угрозы, а также влиянием обмана.

Суды также пришли к обоснованному выводу о пропуске истцом срока исковой давности для оспаривания договора купли-продажи по данным основаниям.

В силу части 2 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Поскольку договор займа был заключен 26 мая 2017 года, течение срока исковой давности по требованию о признании недействительным указанного договора начинается с даты его заключения, а, следовательно, к моменту обращения истца в суд с настоящими исковыми требованиями в январе 2019 года, срок исковой давности по указанным требованиям истек.

С учетом изложенного, доводы кассационной жалобы фактически были предметом рассмотрения судов обеих инстанций, всем доказательствам по делу судами дана надлежащая правовая оценка в соответствии со ст.67 ГПК РФ, выводы судов основаны на совокупности и достаточности допустимых доказательств, при правильном применении норм материального и процессуального права.

При вынесении оспариваемых судебных постановлений судами не было допущено существенных нарушений норм материального и процессуального права, которые в силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могут повлечь отмену судебных постановлений в кассационном порядке и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Доводов, свидетельствующих о наличии подобных нарушений в оспариваемых судебных постановлениях, кассационная жалоба не содержит.

Руководствуясь статьями 379-6, 390, 390-1 Гражданского

процессуального кодекса Российской Федерации, определила:

решение Калининского районного суда города Санкт-Петербурга от 4 июля 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 16 октября 2019 года оставить без изменения, кассационную жалобу Яковлевой Марины Леонидовны - без удовлетворения.