Апелляционное определение СК по административным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции от 20 августа 2020 г. по делу N 66а-558/2020

Судебная коллегия по административным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Знаменщикова Р.В, судей Никитиной Г.Н, Роженцевой Ю.В.

при секретаре Таран И.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело 3а-171/2020 по административным исковым заявлениям Плеханова В.А, Тетерина В.А. о признании не действующим в части указа Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года N 59-уг "О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций", а также утвержденных этим указом Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки), с апелляционной жалобой административного истца Тетерина В.А. на решение Иркутского областного суда от 6 мая 2020 года, которым в удовлетворении административных исковых заявлений отказано.

Заслушав доклад судьи Пятого апелляционного суда общей юрисдикции Никитиной Г.Н, объяснения административного истца Тетерина В.А, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Довыденко Н.П, полагавшей решение законным и обоснованным, судебная коллегия по административным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции, УСТАНОВИЛА:

18 марта 2020 года в связи с угрозой распространения чрезвычайной ситуации, в целях принятия мер, направленных на профилактику распространения коронавирусной инфекции COVID-19, временно исполняющим обязанности Губернатора Иркутской области принят указ N 59-уг "О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций" (далее - Указ Губернатора от 18 марта 2020 года N 59-уг), который опубликован 19 марта 2020 года на официальном интернет-портале правовой информации http://publication.pravo.gov.ru.

Указами Губернатора Иркутской области от 20 марта 2020 года N 61-уг, от 27 марта 2020 года N 65-уг, от 28 марта 2020 года N 66-уг, от 29 марта 2020 года N 67-уг, от 31 марта 2020 года N 70-уг, от 1 апреля 2020 года N 74-уг, от 4 апреля 2020 года N 78-уг, от 6 апреля 2020 года N 84-уг, от 9 апреля 2020 года N 92-уг, от 13 апреля 2020 года N 101-уг, от 15 апреля 2020 года N 110-уг, от 17 апреля 2020 года N 112-уг, от 24 апреля 2020 года N 116-уг, от 25 апреля 2020 года N 117-уг, от 26 апреля 2020 года N 118-уг, от 29 апреля 2020 года N 125-уг в Указ Губернатора от 18 марта 2020 года N 59-уг внесены изменения, опубликованные на официальном интернет-портале правовой информации http://publication.pravo.gov.ru.

Плеханов В.А. обратился в Иркутский областной суд с административным исковым заявлением и с учетом уточненных требований просил признать недействующим пункт 1 Указа Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года N 59-уг (в редакции Указа Губернатора Иркутской области от 29 апреля 2020 года N 125-уг) в следующей редакции:

"1.Ввести на территории Иркутской области с 20.00 часов 18 марта 2020 года режим функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций".

Также просил признать недействующими пункт 1 (с 17 апреля 2020 года пункт 3) Указа Губернатора от 18 марта 2020 года N 59-уг в редакциях указов Губернатора Иркутской области от 31 марта 2020 года N 70-уг, от 17 апреля 2020 года N 112-уг, от 29 апреля 2020 года N 125-уг, определяющих период введения на территории Иркутской области режима самоизоляции с 20 час. 00 мин. 31 марта 2020 года по 11 мая 2020 года;

подпункт 2 пункта 24 (5) Указа Губернатора от 18 марта 2020 года N 59-уг в редакции указа Губернатора Иркутской области, действовавшей на дату принятия решения, обязывающий на территории Иркутской области "граждан не покидать места проживания (пребывания), за исключением случаев обращения за экстренной (неотложной) медицинской помощью и случаев иной прямой угрозы жизни и здоровью, случаев следования к месту (от места) осуществления деятельности (в том числе работы), которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом, осуществления деятельности, связанной с передвижением по территории Иркутской области, в случае, если такое передвижение непосредственно связано с осуществлением деятельности, которая не приостановлена в соответствии с настоящим указом (в том числе оказанием транспортных услуг и услуг доставки), а также следования к ближайшему месту приобретения товаров, работ, услуг, реализация которых не ограничена в соответствии с настоящим указом, выгула домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания (пребывания), выноса отходов до ближайшего места накопления отходов", ссылаясь на их несоответствие положениям статей 27, 37, части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, статье 8 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации", статье 1, пунктам 1, 3 статьи 31 Федерального закона от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", статьям 1, 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера". В обоснование заявленных требований указывал, что режим повышенной готовности, предусмотренный Федеральным законом от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" не является особым

режимом проживания, при котором может ограничиваться право на свободу передвижения, следовательно, не является особым режимом проживания населения и режимом повышенной готовности, введенным обжалуемым указом на основании данного Федерального закона. Основанием для введения режима повышенной готовности в рамках реализации названного Федерального закона в обжалуемом указе обозначена угроза распространения в городе Иркутске и Иркутской области новой коронавирусной инфекции (COVID-19), вместе с тем, в редакции, действующей на 18 марта 2020 года, имел иной предмет регулирования, не включающий в себя отношения по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения, в том числе по предотвращению возникновения и распространения инфекционных заболеваний. Считает, что на 18 марта 2020 года у Губернатора Иркутской области не было оснований руководствоваться нормами Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" при угрозе распространения в Иркутской области новой коронавирусной инфекции (COVID-19), поскольку только Федеральным законом от 1 апреля 2020 года N 98-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" распространение заболеваний, представляющих опасность для окружающих, было признано чрезвычайной ситуацией. Кроме того считает, что обжалуемый указ в части возложения на граждан обязанности не покидать место проживания не отвечает требованиям ясности, недвусмысленности, адекватности, пропорциональности, соразмерности и необходимости.

По мнению административного истца, при введении ограничений на свободу передвижения, высшее должное лицо субъекта Российской Федерации проигнорировало основания и порядок введения карантина, предусмотренного Федеральным законом от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", санитарными правилами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, так как обязанность граждан не покидать места проживания, установленная обжалуемым указом, не предусмотрена Федеральными законами. Нет обоснования отличий обстановки с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) на 29 марта 2020 года, когда впервые был введен запрет на выход граждан из места проживания, с предыдущими днями, когда такого запрета не было. Применяемый термин "место проживания" отсутствует в законодательстве, что порождает неопределенность. Обязывая граждан не покидать место проживание, обжалуемый указ не только входит в противоречие с федеральным законодательством и международными обязательствами Российской Федерации, но и не отвечает целям, закрепленным в части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, тем самым нарушает его права на свободу передвижения.

Тетерин В.А. также обратился в Иркутский областной суд с административным исковым заявлением и с учетом уточненного иска просил признать не действующими пункт 3 Указа Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года N 59-уг "О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций" (в редакции Указов Губернатора Иркутской области от 9 апреля 2020 года N 92-уг, от 10 апреля 2020 года N 69-уг, от 17 апреля 2020 года N 112-уг, от 24 апреля 2020 года N 116-уг, от 29 апреля 2020 года N 125-уг) о введении на территории Иркутской области режима самоизоляции граждан с 5 апреля 2020 года по 11 мая 2020 года, в соответствии с Правилами поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядком передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки), пункты 1, 7 Правил поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки), утвержденных Указом Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года N 59-уг (в редакции на 1 мая 2020 года), (далее - Порядок), а именно:

Пункт 1, согласно которому лица, находящиеся на территории Иркутской области, в период с 5 апреля по 11 мая 2020 года вправе передвигаться по территории Иркутской области в следующих случаях:

1) следования к месту (от места) работы, которая не приостановлена в соответствии с федеральными и областными правовыми актами;

2) следования к ближайшему месту приобретения (торговли) продуктами, лекарствами и товарами первой необходимости, выноса отходов до ближайшего места накопления отходов и обратно;

3) выгула домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания (пребывания);

4) обращения за экстренной (неотложной) медицинской помощью и случаев иной прямой угрозы жизни и здоровью, и иных экстренных случаев;

5) следования к месту (от места) осуществления деятельности следующими организациями, индивидуальными предпринимателями:

на которые не распространяется действие указов Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 года N 239 "О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)", от 28 апреля 2020 года N 294 "О продлении действия мер по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)";

деятельность которых ограничена в соответствии с федеральным и областным законодательством;

6) обращения за предоставлением услуг по погребению и (или) участия в погребении;

7) следования от места проживания (пребывания) к загородным жилым строениям, дачным (жилым), садовым домам, земельным участкам в целях ведения садоводства, огородничества, личного подсобного хозяйства (и обратно), при условии соблюдения маршрута следования и наличия документов, подтверждающих ведение личного подсобного хозяйства или занятие садоводством, огородничеством (членская книжка, правоустанавливающие документы на земельный участок с целевым назначением: ведение личного подсобного хозяйства, садоводства, огородничества и др.) преимущественно на личном транспорте.

В пункте 7 Правил указано, что передвижение лиц в пределах Иркутской области на личном транспорте возможно в случаях, установленных в пункте 1 настоящих Правил.

Административный истец ссылается на их несоответствие положениям Федерального закона от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", Санитарным нормам и правилам (СанПин), постановлению Главного государственного санитарного врача Российской Федерации, Федеральному закону от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", Уставу Иркутской области, Закону Иркутской области от 12 января 2010 года N 1-оз "О правовых актах и правотворческой деятельности в Иркутской области". В обоснование заявленных требований указывает на нарушение его права на свободу передвижения, право на свободу собраний, право на труд, право на благоприятную окружающую среду. Указывает, что Губернатор Иркутской области нарушил положения пункта 1.2 Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации N 5 "О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-пСоV)", так как эпидемический порог с заболеваемостью гриппом и ОРВИ в регионе был низким и имел динамику к улучшению в последующие недели после принятия оспариваемых ограничительных мер, и для принятия этих мер и их последующего продления отсутствовали объективные основания. При введении ограничительных мероприятий в виде карантина органы публичной власти не могут устанавливать любые запреты, действуя произвольно по своему усмотрению, а, обязаны действовать строго в рамках полномочий, предоставленных им нормативными правовыми актами, а федеральное законодательство в области санитарно-эпидемиологического благополучия населения не предоставляет Губернатору Иркутской области право вводить ограничения прав, свобод и законных интересов граждан, не предусмотренные федеральным законодательством.

Определением Иркутского областного суда от 28 апреля 2020 года административные исковые заявления Плеханова В.А. и Тетерина В.А. объединены в одно производство.

Решением Иркутского областного суда от 6 мая 2020 года в удовлетворении административных исковых заявлений отказано.

Не согласившись с решением суда первой инстанции, Тетерин В.А. обратился с апелляционной жалобой в Пятый апелляционный суд общей юрисдикции, в которой просит решение отменить и принять по делу новое решение, которым заявленные требования удовлетворить в полном объеме. В обоснование доводов указывает, что выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела, судом неправильно применены нормы материального и процессуального права. Суд в решении делает вывод о том, что меры, введенные оспариваемым указом, соответствуют эпидемиологической обстановке, тогда как уровень заболеваемости населения гриппом и ОРВИ находился ниже эпидемического порога на 33%. Суд не применил нормы материального права, а именно положения Федерального закона от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", который является специальным законом именно для случаев распространения инфекционных заболеваний. Суд также не применил положения международных договоров в сфере прав человека, гарантирующих право на свободу передвижения. Не согласен истец с выводом суда относительно определения понятия "ограничение доступа". В обжалуемом решении не дана оценка его утверждениям о том, что соблюдение ограничений, предусмотренных оспариваемыми нормативными правовыми актами, нарушает его право на охрану здоровья, поскольку отсутствие возможности свободно передвигаться на свежем воздухе приводит к обострению имеющихся у административного истца хронических заболеваний.

Относительно изложенных в апелляционной жалобе доводов Губернатором Иркутской области, прокурором, участвовавшим в деле, представлены возражения.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы извещены своевременно и в надлежащей форме.

Суд апелляционной инстанции рассмотрел административное дело в соответствии с частью 1 статьи 308 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по административным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии со статьей 72 Конституции Российской Федерации вопросы защиты прав и свобод человека и гражданина; координация вопросов здравоохранения, в том числе обеспечение оказания доступной и качественной медицинской помощи, сохранение и укрепление общественного здоровья, осуществление мер по борьбе с катастрофами, стихийными бедствиями, эпидемиями, ликвидация их последствий находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

Согласно статье 76 Конституции Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации.

Вне пределов ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации республики, края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных правовых актов.

В соответствии со статьями 1 и 2, подпунктами "а, м" пункта 1 статьи 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" (далее - Федеральный закон от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ) к полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации отнесено принятие нормативных правовых актов в области защиты населения, в том числе, направленных на ограничение права граждан на свободу передвижения в пределах территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации.

Согласно пункту 10 статьи 4.1 данного закона при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, а также при установлении уровня реагирования для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций Правительственная комиссия по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности или должностное лицо, установленные пунктами 8 и 9 настоящей статьи, может определять руководителя ликвидации чрезвычайной ситуации, который несет ответственность за проведение этих работ в соответствии с законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации, и принимать дополнительные меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в том числе, ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, а также в зону чрезвычайной ситуации.

На основании пункта 8 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ таким должностным лицом на региональном уровне является высшее должностное лицо субъекта Российской Федерации (руководитель высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации).

Статья 11 Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ закрепляет полномочия органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в частности, органы государственной власти субъектов Российской Федерации принимают в соответствии с федеральными законами законы и иные нормативные правовые акты в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций межмуниципального и регионального характера; принимают решения о вводе режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации для соответствующих органов управления и сил единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций; устанавливают обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности; могут устанавливать дополнительные обязательные для исполнения гражданами и организациями правила поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации.

Согласно подпункту "а" пункта 10 статьи 4.1 Федерального закона от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ при введении режима повышенной готовности руководитель ликвидации чрезвычайной ситуации, которым является должностное лицо субъекта Российской Федерации, вправе принимать дополнительные меры по защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, в том числе, ограничивать доступ людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, которые обязаны соблюдать граждане в соответствии со статьей 19 данного закона.

При таких обстоятельствах суд пришел к обоснованному выводу о том, что оспариваемый указ Губернатора Иркутской области (с последующими изменениями) принят в пределах полномочий Губернатора Иркутской области.

В связи с этим, довод апелляционной жалобы о том, что Федеральный закон от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" не подлежал применению при разрешении данного дела, является несостоятельным.

В Конституции Российской Федерации закреплены основные права граждан, в том числе, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (статья 23), на недопущение сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия (статья 24), на свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства (статья 27). В то же время, в соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, в частности, со статьей 2 Протокола N 4 "Об обеспечении некоторых прав и свобод помимо тех, которые уже включены в Конвенцию и первый Протокол к ней", подписанным 16 сентября 1963 года, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Как следует из наименования и содержания указа Губернатора Иркутской области от 18 марта 2020 года N 59-уг "О введении режима функционирования повышенной готовности для территориальной подсистемы Иркутской области единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций" (с последующими изменениями и дополнениями), он принят в связи с угрозой распространения в Иркутской области новой коронавирусной инфекции, получившей название COVID-19, присвоенное 11 февраля 2020 года Всемирной организацией здравоохранения. Указ принят в целях предотвращения распространения заболевания на территории Иркутской области. С этой же целью и в связи с введением режима повышенной готовности, были утверждены данным указом Правила поведения при введении режима повышенной готовности на территории Иркутской области, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19) (Порядок передвижения на территории Иркутской области лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки).

Вопреки доводам апелляционной жалобы 30 января 2020 года Генеральный директор Всемирной организации здравоохранения определилвспышку коронавирусного заболевания (COVID-19) как чрезвычайную ситуацию в области общественного здравоохранения, имеющую международное значение.

Данный термин в Международных медико-санитарных правилах определяется как экстраординарное событие, представляющее риск для здоровья населения в других государствах в результате международного распространения болезни и могущее потребовать координированных международных ответных мер.

Ввиду дальнейшего развития вспышки заболевания государства - члены Всемирной организации здравоохранения должны предусмотреть варианты предотвращения проникновения болезни на новые территории или сокращения передачи вируса от человека к человеку на тех территориях, где уже имеет место распространение COVID-19. К числу мер, которые для достижения этих целей могут быть приняты системой общественного здравоохранения, относится ограничение передвижения и отделение здоровых граждан, возможно подвергавшихся воздействию вируса, от остального населения в целях наблюдения за симптомами и раннего выявления случаев заболевания. Ограничения должны вводиться в рамках комплексного пакета мер реагирования системы общественного здравоохранения, и мер сдерживания распространения заболевания в соответствии с нормами Международных медико - санитарных правил.

11 марта 2020 года Всемирная организация здравоохранения пришла к выводу о том, что вспышка COVID-19 может быть охарактеризована как пандемия.

В целях выполнения рекомендаций Всемирной организации здравоохранения и защиты здоровья граждан, Губернатор Иркутской области принял указ от 18 марта 2020 года N 59-уг о введении режима повышенной готовности и ограничении передвижения граждан в комплексе с другими мерами защиты.

2 апреля 2020 года Президентом Российской Федерации принят Указ N 239 "О мерах по обеспечению санитарно - эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)", согласно пункту 2 которого высшим должностным лицам (руководителям высших исполнительных органов государственной власти) субъектов Российской Федерации, с учетом положений настоящего Указа, исходя из санитарно-эпидемиологической обстановки и особенностей распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) в субъекте Российской Федерации, обеспечить разработку и реализацию комплекса ограничительных и иных мероприятий, в том числе, установить особый порядок передвижения на соответствующей территории лиц и транспортных средств, за исключением транспортных средств, осуществляющих межрегиональные перевозки.

Правила поведения, обязательные для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, утверждены Постановлением Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2020 года N 417 "Об утверждении Правил поведения, обязательных для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации".

4 апреля 2020 года принят указ Губернатора Иркутской области N 78-уг о внесении изменений в оспариваемый нормативный правовой акт, которым утвержден Порядок.

Представленные по делу доказательства позволили суду сделать правильный вывод о наличии оснований для введения, а в последующем, и для сохранения режима повышенной готовности.

Суд пришел к правильному выводу, что введенный на территории Иркутской области режим самоизоляции граждан, ограничивающий права граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах территории, путем возложения на население обязанности соблюдать установленные правила поведения, направленные на недопущение распространения на территории Иркутской области коронавирусной инфекции, а также предписывающий не покидать места проживания (пребывания), за исключением определенных случаев, соответствует законодательству Российской Федерации и Иркутской области, а утверждения административного истца о нарушении пункта 1.2 Постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 2 марта 2020 года N 5 "О дополнительных мерах по снижению рисков завоза и распространения новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV) судом признаны несостоятельными.

Оценив представленную информацию по коронавирусу на территории Иркутской области, динамику распространения новой короновирусной инфекции на территории Иркутской области, суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о наличии оснований для продления ограничительных мер, а доводы Тетерина В.А. в этой части признал необоснованными.

Нельзя согласиться с мнением административного истца о том, что суд неверно толкует федеральный закон в части понятия "ограничение доступа", поскольку физически невозможно ограничить доступ на территорию людям, которые уже на ней находятся.

Правовое регулирование положений подпункта "а" пункта 10 статьи 4.1 Федерального закона от 21 ноября 1994 года N 69-ФЗ направлено на ограничение доступа людей и транспортных средств на территорию, на которой уже существует угроза возникновения чрезвычайно ситуации. Кроме того, предупреждение чрезвычайных ситуаций - это комплекс мероприятий, проводимых заблаговременно и направленных на максимально возможное уменьшение риска возникновения чрезвычайных ситуаций, а также на сохранение здоровья людей, снижение размеров ущерба окружающей среде и материальных потерь в случае их возникновения; ликвидация чрезвычайных ситуаций - это аварийно-спасательные и другие неотложные работы, проводимые при возникновении чрезвычайных ситуаций и направленные на спасение жизни и сохранение здоровья людей, снижение размеров ущерба окружающей среде и материальных потерь, а также на локализацию зон чрезвычайных ситуаций, прекращение действия характерных для них опасных факторов.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 января 2020 года N 66 коронавирусная инфекция внесена в Перечень заболеваний, представляющих опасность для окружающих.

Указом Президента Российской Федерации от 2 апреля 2020 года N 239 "О мерах по обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения на территории Российской Федерации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)" высшим должностным лицам субъектов Российской Федерации предписано, исходя из санитарно-эпидемиологической обстановки обеспечить разработку и реализацию комплекса ограничительных и иных мероприятий, в том числе, установить особый порядок передвижения на соответствующей территории лиц и транспортных средств.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 2 апреля 2020 года N 417 установлены правила поведения, обязательные для исполнения гражданами и организациями, при введении режима повышенной готовности или чрезвычайно ситуации.

При угрозе возникновения или возникновения чрезвычайной ситуации гражданам запрещается осуществлять действия, создающие угрозу собственной безопасности, жизни и здоровью, осуществлять действия, создающие угрозу безопасности, жизни, здоровью, санитарно- эпидемиологическому благополучию иных лиц, находящихся на территории, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации.

Таким образом, оспариваемым указом определен порядок передвижения граждан, в том числе, транспортных средств, в пределах Иркутской области.

Вопреки утверждению административного истца, оспариваемый указ (с последующими изменениями) принят в соответствии с нормами международного права, Конституции Российской Федерации, Конвенции о защите прав человека и основных свобод и не противоречат нормам федерального законодательства, в том числе, вышеуказанным федеральным законам: Федеральному закону от 21 декабря 1994 года N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера", Федеральному закону от 25 июня 1993 года N 5242-1 "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации", а также законодательству Иркутской области, которые были применены судом при разрешении спора.

Утверждения Тетерина В.А. в суде апелляционной инстанции о том, что цели, которые преследовались при издании оспариваемого указа, не были достигнуты, противоречат сложившейся в стране и в мире санитарно-эпидемиологической обстановке, которая охарактеризована Всемирной организацией здравоохранения как пандемия.

Суд обоснованно не применил Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 года N 3-ФКЗ "О чрезвычайном положении", Федеральный закон от 30 марта 1999 года N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", на которые ссылались административные истцы, поскольку такие положения на территории Иркутской области не вводились.

При этом суд правильно оценил доводы административных истцов о необходимости принятия специального федерального закона, выводы суда в мотивированы.

Указанные выводы сделаны судом в полном соответствии со статьей 213 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и пунктом 28 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года N 50 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами", согласно которому, проверяя полномочия органа (должностного лица), необходимо, в частности, учитывать, что суды не вправе обсуждать вопрос о целесообразности принятия органом или должностным лицом оспариваемого акта, поскольку это относится к исключительной компетенции органов государственной власти Российской Федерации, ее субъектов, органов местного самоуправления и их должностных лиц.

Не может служить основанием для отмены судебного акта довод апелляционной жалобы о нарушении судом норм процессуального права, выразившемся в отсутствии оценки судом утверждений административного истца об ухудшении его состояния здоровья в результате соблюдения ограничительных мер, введенных оспариваемым указом, поскольку доказательств, подтверждающих данный факт, административным истцом не представлено, в том числе, и суду апелляционной инстанции.

Апелляционная жалоба не содержат новых обстоятельств, которые не были бы исследованы судом первой инстанции при рассмотрении административного дела и не получили бы соответствующую оценку в решении.

В связи с изложенным, судебная коллегия считает, что оспариваемый указ принят в пределах полномочий Губернатора Иркутской области, в надлежащей форме, в соответствии с установленным порядком, не противоречит нормативным актам, имеющим большую юридическую силу, судом первой инстанции нормы материального и процессуального права не нарушены, оснований для отмены судебного решения, предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, не имеется.

Решение суда первой инстанции является законным и обоснованным, подробно мотивировано и содержит все необходимые ссылки на нормы материального права, регулирующего рассматриваемые правоотношения, что подтверждается его содержанием. Доводам административных истцов, имеющим значение при рассмотрении дела в порядке абстрактного нормоконтроля, дана правильная правовая оценка.

Руководствуясь статьями 308 - 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Иркутского областного суда от 6 мая 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Тетерина В.А. - без удовлетворения.

На апелляционное определение могут быть поданы кассационные жалоба, представление через Иркутский областной суд в течение шести месяцев со дня вынесения в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции.

Председательствующий

Судьи