Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 13 февраля 2020 г. по делу N 33-2582/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

председательствующего

Ильинской Л.В.

судей

Князевой О.Е, Петровой А.В.

при секретаре

Кулинич Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Парамонова Евгения Викторовича, ФСИН России на решение Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 30 октября 2019 года по гражданскому делу N2-2673/2019 ~ М-2259/2019 по иску ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального Казначейства по Санкт-Петербургу, ФСИН России, УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Ильинской Л.В, выслушав объяснения представителя ответчиков ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, ФСИН России, УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Берзон Т.В, поддержавшую доводы апелляционной жалобы ответчика, возражавшую против удовлетворения апелляционной жалобы истца, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

УСТАНОВИЛА:

Парамонов Е.В. обратился в Колпинский районный суд Санкт-Петербурга с исками к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области о взыскании компенсации морального вреда в размере 100 000 рублей за каждый день с 01 июня 2016 года по 07 июня 2016 года за нарушения, имевшие место при проведении ежедневных прогулок в указанный период.

В обоснование заявленных требований ссылался на то, что в период с 22 сентября 2014 года по 19 июля 2017 года и с 23 апреля 2018 года по 19 декабря 2018 года Парамонов Е.В. содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области. За время содержания в указанном учреждении ответчиком при проведении ежедневных прогулок неоднократно нарушались Правила внутреннего распорядка СИЗО УИС, а именно: прогулка предоставлялась продолжительностью менее одного часа, прогулочный двор не был оборудован согласно требованиям п. 136 Правил, так как в нем не было скамейки для сидения, навес от дождя был старым, прохудившимся и пропускал осадки, пол во дворах был по большей части земляной, с ямами, лужами, был непригоден для прогулок. Указанные нарушения причиняли истцу моральные, нравственные, физические страдания, причиняли вред здоровью, препятствовали в реализации прав на благоприятную окружающую среду. Проход на прогулочный двор осуществлялся через опасные, узкие, крутые лестницы, не освещенные переходы, близко к контейнеру для сбора мусора, который был постоянно переполнен, расположен неподалеку от прогулочных двориков, разносил зловония, неприятный запах, не способствовал укреплению здоровья во время прогулки.

Определением Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от 03 апреля 2019 года для совместного рассмотрения и разрешения в одно производство объединены гражданские дела N2-2667/2019, N2-2668/2019, N2-2669/2019, N 2-2670/2019, N2-2671/2019, N2-2672/2019 по искам Парамонова Е.В. к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области о возмещении морального вреда. Делу присвоен номер N 2-2692/2019.

По ходатайству сторон к участию в деле в качестве соответчиков были привлечены Министерство Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального Казначейства по городу Санкт-Петербургу, ФСИН России, УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Решением Колпинского районного суда города Санкт-Петербурга от 30 октября 2019 года исковые требования Парамонова Е.В. удовлетворены частично.

С ФСИН России за счет средств казны Российской Федерации в пользу Парамонова Е.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 500 руб.

В остальной части требования оставлены без удовлетворения.

Парамонов Е.В. с решением суда не согласился и в апелляционной жалобе просит его отменить как незаконное и необоснованное, принять по делу новое решение об удовлетворении заявленных истцом требований в полном объеме.

Ответчик ФСИН России также не согласился с решением суда в части удовлетворения требования о взыскании компенсации морального вреда в размере 500 руб, указав, что истцом не доказан факт причинения морального вреда действиями СИЗО-1, а также наличия причинно-следственной связи между причиненными истцу нравственными и физическими страданиями и какими-либо действиями ответчиков, ссылаясь, кроме того, на недобросовестность поведения истца, обратившегося в суд спустя более 4 лет. Суд необоснованно сделал вывод о ненадлежащем состоянии прогулочных дворов в СИЗО-1 при отсутствии каких-либо объективных доказательств этого, основываясь лишь на показаниях свидетелей. Кроме того, суд при вынесении решения самостоятельно, вопреки волеизъявлению истца, из трех ответчиков, к которым не были сформулированы в отдельности исковые требования, взыскал компенсацию с ФСИН России.

На рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции истец Парамонов Е.В. не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, ходатайств об отложении судебного заседания в суд апелляционной инстанции не направил, доказательств уважительности причин неявки суду не представили, в связи с чем в соответствии со статьей 167, частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьей 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации судебная коллегия определилавозможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Права и свободы человека и гражданина согласно статье 18 Конституции Российской Федерации являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Согласно статье 21 Конституции Российской Федерации достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

По правилам статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Согласно пункту 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" суду следует установить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Верховным Судом Российской Федерации в пункте 8 Постановления Пленума от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

По смыслу приведенных правовых норм и акта их толкования, сами по себе нарушения личных неимущественных прав потерпевшего или посягательство на нематериальные блага не являются безусловными основаниями для удовлетворения требований о компенсации морального вреда. Обязательным условием удовлетворения названных требований является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий.

Процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания законодательно урегулирован, осуществляется на основании нормативно-правовых актов и соответствующих актов Министерства юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, а также права и обязанности лиц, ответственных за их содержание.

Содержание на законных основаниях лица под стражей или отбывание им наказания в местах, соответствующих установленным государством нормативам, заведомо не может причинить физические и нравственные страдания, поскольку такие нормативы создавались именно с целью обеспечить не только содержание в местах лишения свободы или под стражей, но и обеспечить при этом соблюдение прав лиц, оказавшихся в них вследствие реализации механизма государственного принуждения.

При таких обстоятельствах, само по себе содержание лица под стражей или отбывание им наказания в местах лишения свободы, осуществляемые на законных основаниях, не порождают у осужденного права на компенсацию морального вреда.

Как установлено судом и следует из материалов дела Парамонов Е.В. с 22 сентября 2014 года по 19 июля 2017 года и с 23 апреля 2018 года по 19 декабря 2018 года содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

В период содержания в СИЗО-1 истцу ежедневно с 1 июня 2016 года по 07 июня 2019 года предоставлялось право на прогулку.

Парамонов Е.В. в обоснование заявленных требований о компенсации морального вреда, ссылался на то, что прогулки в указанные дни предоставлялись продолжительностью менее одного часа, отсутствовали скамейки для сидения, навес от дождя был старый, напольное покрытие земляное, лестницы узкие, крутые, переходы не освещались, кроме того, рядом находился мусорный контейнер, от которого распространялся неприятный запах.

В подтверждение указанных доводов к материалам дела был приобщен протокол судебного заседания от 26 марта 2019 года по гражданскому делу N 2-630/2019 по иску Парамонова Е.В. к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области о взыскании компенсации морального вреда, содержащий показания свидетелей "... " С.Б, "... " А.Г, "... " Ш.С.о, опрошенных по ходатайству истца, а также показания "... " С.А, опрошенного по ходатайству ответчика.

Свидетель "... " С.Б. пояснил, что познакомился с Парамоновым Е.В. во время нахождения в ФК ЛПУ Областной больнице им. Гааза ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области. С 2014 года по 2016 год содержался в старом здании ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области во втором корпусе; был во всех прогулочных дворах данного учреждения; свидетель является инвалидом 2 группы и не мог позволить себе ежедневные прогулки из-за состояния прогулочных двориков, поскольку не мог присесть; размер прогулочного дворика составляет примерно 4 метра на 2 метра; скамейки были разломаны, асфальта не было; для выхода на прогулку в летний период необходимо брать бутылку воды, чтобы поливать землю, поскольку если люди начинали ходить, поднималась пыль и нечем было дышать; фактически навес имеется, но он протекает; по времени прогулка осуществлялась в течение часа, иногда меньше; о длительности прогулки свидетель ориентировался по часам, которые он носит вследствие имеющегося заболевания и необходимости приема медикаментов в определенное время; на прогулке совместно с Парамоновым Е.В. не был; напольное покрытие представляло из себя разбитый асфальт, везде были ямы; в прогулочных дворах, имеющих форму треугольника, настенное покрытие было "шубное" и, прислонившись к стене, можно нанести себе рану; в таких дворах скамейки отсутствовали.

Из показаний свидетеля "... " А.Г. следует, что с Парамоновым Е.В. познакомился во время содержания в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, где находился в период с 20 мая 2013 года по 3 октября 2016 года; свидетель в одной камере совместно с истцом не содержался; был во всех прогулочных дворах учреждения; прогулочные дворики, относящиеся к первому корпусу, были двух видов - старые и новые; старые дворы представляли из себя кирпичные стены, размерами примерно 10 кв.м, новые были побольше; скамейки в прогулочных дворах были разрушены, за весь период содержания свидетеля в учреждении ремонт скамеек не производился; навесы были в полуразрушенном состоянии; в прогулочных дворах, относящихся ко второму корпусу, скамеек вообще не было; их невозможно там поставить, поскольку двор принимал форму треугольника, в широкой части была дверь; навеса там не было; в старых дворах напольное покрытие полностью разрушено; после дождя двор представлял собой лужу грязи; в сухую погоду все было в пыли; свидетель содержался в камере 244, в которой после его освобождения в октябре 2016 года содержался Парамонов Е.В.; в главном корпусе были часы, по которым можно было ориентироваться по времени; очень часто прогулка занимала 30 минут; прогулка длилась 1 час в случае плохой погоды, поскольку не было желающих выходить на прогулку.

Согласно показаниям свидетеля "... " Ш.С.о. с Парамоновым Е.В. он познакомился во время отбытия наказания в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области, где находился с декабря 2014 года по май 2017 года; содержался с Парамоновым Е.В. в одной камере N 323 в период с октября по декабрь 2016 года и в камере N 244 с января по февраль 2017 года; в апреле и мае 2017 года свидетеля перевели в другой корпус; с истцом вместе ходили на прогулки, когда содержались в 3 корпусе; прогулочный дворик был площадью 8-12 кв.м; скамейки были разломаны, присесть на них было невозможно, имелись прогулочные дворы, где вообще не было скамеек; напольное покрытие отсутствовало, была земля; навес от дождя был небольшого размера, фактически от дождя там спрятаться было невозможно; под навесом мог уместиться только один человек; в прогулочных дворах, принимающих форму треугольника, скамеек не было, навес был только над дверью; во время содержания с Парамоновым Е.В. в одной камере, свидетель видел, что сотрудники не всегда принимали у него жалобы, говорили, что много жалоб отправлять нельзя, говорили, что отправят его в карцер; после судебных заседаний прогулки Парамонову Е.В. не предоставлялись, даже по его просьбе; у Парамонова Е.В. имеются проблемы со здоровьем, на все его жалобы врачи давали таблетки "Парацетамол", других препаратов не выдавалось.

Возражая против удовлетворения заявленных требований, представитель ответчика ФСИН России ссылался на то, что прогулочные дворики оборудованы надлежащим образом, в соответствии с Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов, длительность прогулок соответствовала установленному времени.

В подтверждение указанных обстоятельств судом первой инстанции был опрошен свидетель "... " С.А, который показал, что Парамонова Е.В, знает в связи с работой; в обязанности свидетеля входило предоставление прогулок заключенным; свидетель работает в дневную смену с 2010 года на 1 и 2 корпусе; точных размеров двора, расположенного у первого корпуса не помнит; в 2016 году в прогулочных дворах были скамейки, сваренные из металлических пластин, сверху была деревянная доска; заключенные ломали скамейки, но по мере возможности они восстанавливались; перед предоставлением прогулки все прогулочные дворики осматривались на предмет целостности; периодически на скамейках отсутствовали деревянные доски; в прогулочном дворе, расположенном в первом корпусе был навес, представлявший собой щит шириной примерно полтора метра; существуют старые и новые прогулочные дворы; новые представляют собой чистые бетонные стены с навесом и скамейками; старые прогулочные дворы представляют из себя то же самое, однако напольное покрытие неровное, посыпано песком; навес в старых дворах был из прогнившего железа, мог пропускать воду; в прогулочных дворах, имеющих форму треугольника, навес был как в старых прогулочных дворах; скамейки были не везде, но их восстанавливали по мере возможности; в прогулочных дворах, имеющих форму треугольника, скамейки устанавливались у стены, под навесом; напольное покрытие было неровным; после поломки скамейки направлялись заявки руководству и сварщики восстанавливали скамейки; Парамонов Е.В. за все время содержания в СИЗО-1 к свидетелю с жалобами не обращался; свидетель не может достоверно сказать, обращался ли истец к кому-то из сотрудников с жалобами или за помощью; прогулки длились не менее часа, начиная с момента выхода из камеры; время прогулки указывалось в журнале; никому из заключенных не разрешается носить часы; уборка двора осуществлялась хозяйственным отрядом после каждой прогулки заключенных; пропущенные прогулки фиксировались по заявлениям; часы, которые

висят в общем корпусе, не работают; лица, содержащиеся в карцере, гуляли в отдельных дворах; "шубного" покрытия практически нигде не было.

Также в подтверждение доводов ответчика к материалам дела был приобщен протокол судебного заседания от 27 мая 2019 года по гражданскому делу N 2-2557/2019 по иску Парамонова Евгения Викторовича к ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области, Министерству Финансов РФ в лице Управления Федерального Казначейства по городу Санкт-Петербургу, ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда, содержащий показания свидетеля Петрова С.Ю, опрошенного по ходатайству ответчика.

Свидетель "... " С.Ю. пояснил, что с 1994 года является сотрудником СИЗО-1, работает сотрудником дневной смены. Выполняет обязанности младшего инспектора, выводит спецконтингент на мероприятия в следственные кабинеты, бани, на прогулки; с марта по май 2016 года также выполнял указанные обязанности; в 2016 году работал в старых "крестах", выводил осужденных на прогулки в первом корпусе; Парамонова Е.В. знает, конфликтов с ним нет, выводил его на прогулки; в обязанности свидетеля входит: довести до прогулочных дворов, подождать час на прогулке, и отвести обратно в камеру; сам в прогулочные дворы заходил; в них имеется ведро для мусора, скамейка; дворы везде одинаковые, только новые чуть побольше; прогулка длится не менее часа, часы прогулки регистрировались в журнале; скамейки в прогулочных дворах ломались; если скамейка сломана, выводили гулять в этот двор только после починки скамейки; дворы содержались в чистоте; спортивного инвентаря во дворах не было; покрытие полов, где гулял Парамонов Е.В, было асфальтированное; в новых дворах асфальт был получше, чем в старых, но он был; на стенах во дворах была рельефная, фактурная штукатурка; навес не закрывал весь двор; закрывал примерно полтора-два метра; навес постоянно ремонтировали; во дворах были нормальные скамейки, надлежащего качества; откуда поступали материалы для ремонта двора, свидетелю не известно; сломанные скамейки во дворах попадались, но гулять туда никого не выводили, пока не отремонтируют скамейку; о необходимости ремонта скамейки сообщали устно, письменно заявок не оставляли; бывало, что в некоторых дворах из земли торчала только арматура и углы от скамеек; скамейки ломали сами заключенные; другим сотрудникам не сообщал о том, в каких дворах сломанные скамейки; на прогулку Парамонова Е.В. водил не только данный свидетель; график работы свидетеля был два через два; перед тем как вывести заключенного во двор, двор осматривался, если есть поломанная скамейка, то прогулка происходила в другом дворе.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции на основании тщательного анализа представленных доказательств, в том числе, свидетельских показаний, которые в силу абз. 2 ч. 1 ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются доказательствами по делу, правильно определив юридически значимые обстоятельства, установив, что условия содержания истца в изоляторе временного содержания не соответствовали в полной мере нормам, установленным Федеральным законом "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ и Правилам внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, не обеспечивалось достаточное материально-бытовое обеспечение, прогулочные дворы не были в полной мере оборудованы скамейками для сидения, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ФСИН России компенсации морального вреда. В удовлетворении требований Парамонова Е.В. к остальным ответчикам суд первой инстанции отказал, посчитав их ненадлежащими ответчиками.

С выводом суда о наличии оснований для удовлетворения заявленных требований судебная коллегия соглашается, отклоняя приведенные в опровержение этих выводов доводы апелляционной жалобы ответчика ФСИН России, как несостоятельные, а также считает необходимым указать следующее.

Федеральный закон от 15 июля 1995 года N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" предусматривает, что в местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

Юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством по делу о компенсации морального вреда является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий при содержании под стражей с нарушением установленного порядка и правил.

Согласно статье 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и требований, содержащихся в постановлениях Европейского суда по правам человека, условия содержания обвиняемых под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству. При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания.

Условия содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений в изоляторах временного содержания, в том числе, требования к этим помещениям, регламентированы Федеральным законом от 15 июля 1995 года N 103 "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и конкретизированы в Правилах внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых N 950 от 22 ноября 2005 года.

Федеральный закон предусматривает, что порядок проведения ежедневных прогулок подозреваемых и обвиняемых установлен Правилами внутреннего распорядка (пункт 14 ч. 2 ст. 16).

Глава XV Правил регламентирует порядок проведения ежедневных прогулок подозреваемых и обвиняемых.

Ежедневные прогулки осуществляются в целях обеспечения режима в местах содержания под стражей, возложенного на администрацию, которая несет установленную законом ответственность за неисполнение или ненадлежащее выполнение служебных обязанностей (ст. ст. 15, 16 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений").

Заключенные в свою очередь обязаны соблюдать порядок содержания под стражей, установленный Федеральным законом и Правилами. Таким образом, право пользоваться ежедневной прогулкой обусловлено требованием обеспечения режима в местах содержания под стражей.

Согласно п. п. 134, 135 Правил подозреваемые и обвиняемые, в том числе водворенные в карцер, пользуются ежедневной прогулкой продолжительностью не менее одного часа, несовершеннолетние - не менее двух часов. В случае если подозреваемый или обвиняемый участвовал в судебном заседании, следственных действиях или по иной причине в установленное время не смог воспользоваться ежедневной прогулкой, по его письменному заявлению ему предоставляется одна дополнительная прогулка установленной продолжительности. Прогулка предоставляется подозреваемым и обвиняемым преимущественно в светлое время суток. Время вывода на прогулку лиц, содержащихся в разных камерах, устанавливается по скользящему графику.

Обращаясь в суд с настоящим исковым заявлением, Парамонов Е.В, указывая о нарушении его прав в период содержания в СИЗО-1, ссылался на нарушения правил предоставления ежедневных прогулок.

Материалами дела достоверно установлено, что условия содержания истца в изоляторе временного содержания, не соответствовали в полной мере нормам, установленным Федеральным законом "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" от 15.07.1995 года N 103-ФЗ и Правилам внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, не обеспечивалось достаточное материально-бытовое обеспечение, прогулочные дворы не были в полной мере оборудованы скамейками, в связи с чем вывод суда об обоснованности заявленных Парамоновым Е.В. требований по праву является правильным.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ФСИН России в размере 500 руб, суд первой инстанции учел длительность пребывания истца в ненадлежащих условиях, основания содержания в следственном изоляторе, категорию преступления, за совершение которого впоследствии был осужден истец, степень нравственных страданий, его индивидуальные особенности, требования разумности и справедливости, а также отсутствие доказательств, свидетельствующих о том, что не обеспечение надлежащих условий содержания повлекло какие-либо тяжкие последствия или причинило вред здоровью истца.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия с размером определенной судом первой инстанции компенсации морального вреда в сумме 500 руб. согласна, поскольку указанная сумма соответствует требованиям статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации о разумности и справедливости, и с учетом конкретных обстоятельств дела признается коллегией обоснованной.

Оснований для увеличения размера взысканной в пользу истца суммы компенсации морального вреда по доводам апелляционной жалобы истца судебная коллегия не усматривает, по существу доводы жалобы истца о несогласии с размером взысканной в пользу истца суммы сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом рассмотрения суда, и переоценке исследованных доказательств.

Доводы апелляционной жалобы истца о том, что суд необоснованно объединил несколько дел в одно производство, не могут повлечь отмены постановленного решения, поскольку в силу части 4 статьи 151 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судья, установив, что в производстве данного суда имеется несколько однородных дел, в которых участвуют одни и те же стороны, либо несколько дел по искам одного истца к различным ответчикам или различных истцов к одному ответчику, с учетом мнения сторон вправе объединить эти дела в одно производство для совместного рассмотрения и разрешения, если признает, что такое объединение будет способствовать правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела.

Довод апелляционной жалобы ответчика, выражающий несогласие с оценкой показаний свидетелей, которую дал суд, не является основанием для отмены решения суда, поскольку при оценке доказательств суд нормы процессуального права не нарушил, руководствовался ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ и оценил доказательства в их совокупности.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что ФСИН России является ненадлежащим ответчиком, несостоятельны, так как по смыслу статей 125 и 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 3 статьи 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации по искам о возмещении вреда, причиненного в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, а также их должностных лиц, за счет казны Российской Федерации от имени Российской Федерации в суде выступают главные распорядители соответствующих бюджетных средств.

При этом в соответствии с подпунктом 6 пункта 7 Положения о Федеральной службе исполнения наказания, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 года N 1314, ФСИН России осуществляет функции главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций.

По смыслу приведенных норм и положений по искам о возмещении причиненного в результате действий (бездействия) сотрудников уголовно-исполнительной системы вреда за счет казны Российской Федерации от имени Российской Федерации в суде выступает Федеральная служба исполнения наказаний России как главный распорядитель бюджетных средств.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что суд первой инстанции самостоятельно, вопреки волеизъявлению истца, из трех ответчиков, к которым не были сформулированы отдельные исковые требования, взыскал компенсацию только с ФСИН России, также не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку в силу абзаца четвертого ст. 148 и п. 4 ч. 1 ст. 150 Гражданского процессуального кодекса РФ судья при подготовке дела к судебному разбирательству разрешает вопрос о составе лиц, участвующих в деле, и других участников процесса и о вступлении в дело соистцов, соответчиков и третьих лиц без самостоятельных требований относительно предмета спора, а также разрешает вопросы о замене ненадлежащего ответчика.

Абзацем вторым ч. 3 ст. 40 указанного кодекса предусмотрено, что в случае невозможности рассмотрения дела без участия соответчика или соответчиков в связи с характером спорного правоотношения суд привлекает его или их к участию в деле по своей инициативе.

В данном случае суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что характер спорных правоотношений является основанием для привлечения в качестве ответчика ФСИН России - главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций. В связи с этим судебная коллегия полагает, что положения процессуального закона судом первой инстанции в данном случае нарушены не были.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о недобросовестности поведения истца, который в течение четырех лет с указанными требованиями не обращался, на правильность выводов суда не влияют.

Истец Парамонов Е.В. осуществляет свои права по своему усмотрению и в своих интересах, в том числе и процессуальные. Защита своих интересов в суде является правом, а не обязанностью истца. На требования о компенсации морального вреда вытекает из нарушения личных неимущественных прав и других нематериальных благ, в силу статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность не распространяется. В связи с этим истец вправе реализовать свои права на защиту в судебном порядке в любое время, без ограничений срока на его защиту.

Учитывая изложенное, судебная коллегия считает, что суд правильно определилобстоятельства, имеющие существенное значение для дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и постановилрешение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

Нарушений норм процессуального права, которые в силу части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются безусловными основаниями к отмене решения суда первой инстанции, в ходе рассмотрения дела судом допущено не было.

При таком положении, обжалуемое решение подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба, которая не содержит предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда первой инстанции, - оставлению без удовлетворения.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Колпинского районного суда Санкт-Петербурга от

30 октября 2019 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Парамонова Евгения Викторовича, ФСИН России - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: