Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 21 мая 2020 г. по делу N 33-6781/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе:

Председательствующего Вологдиной Т.И, судей Сопраньковой Т.Г, Петровой А.В.

при секретаре Сергееня О.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу В.В. на решение Октябрьского районного суда города Санкт-Петербурга от 04 сентября 2019 года по гражданскому делу N 24848/2019 по иску В.В. к Банку ВТБ (ПАО) о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Вологдиной Т.И, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

УСТАНОВИЛА:

В.В. обратился в Октябрьский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Банку ВТБ (ПАО) о взыскании компенсации морального вреда 100 000 руб. В обоснование требований истец указал, что между ним и ответчиком заключены кредитные договоры по выпуску и обслуживанию кредитных карт с кредитным лимитом. В период с 2007 года он являлся добросовестным клиентом банка, своевременно и в полном объеме выполнял все обязательства. В 2018 году в связи с болезнью близкого родственника (отца) он был вынужден нарушить график платежей и у него образовалась просроченная задолженность перед ответчиком. 22.12.2018 в его адрес поступило письменное сообщение от банка, в котором тот нарушил обязательные требования Федерального закона "О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях" от 03.07.2016 N 230-ФЗ, что выразилось во введении его в заблуждение и оказании на него психологического давления.

Решением Октябрьского районного суда города Санкт-Петербурга от 04 сентября 2019 года В.В. в удовлетворении требований отказано.

В апелляционной жалобе истец просит решение суда отменить как незаконное, принять по делу новое решение, ссылаясь на то, что выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела, а также на существенное нарушение норм материального и процессуального права.

В заседание суда апелляционной инстанции стороны не явились, просили о рассмотрении дела без их участия.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, не находит оснований для отмены постановленного судом решения.

В соответствии со статьей 15 Закона РФ "О защите прав потребителей" моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером) прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно ст. 6 Федерального закона от 03.07.2016 г. N 230-ФЗ "О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях" (далее - Федерального закона N 230-ФЗ) при осуществлении действий, направленных на возврат просроченной задолженности, кредитор или лицо, действующее от его имени и (или) в его интересах, обязаны действовать добросовестно и разумно.

В соответствии с п. п. 1, 2 ч. 6 ст. 7 Федерального закона N 230-ФЗ в телеграфных сообщениях, текстовых, голосовых и иных сообщениях, передаваемых по сетям электросвязи, в том числе подвижной радиотелефонной связи, в целях возврата просроченной задолженности, должнику должны быть сообщены: фамилия, имя и отчество (при наличии) либо наименование кредитора, а также лица, действующего от его имени и (или) в его интересах; сведения о факте наличия просроченной задолженности (без указания ее размера и структуры).

Согласно пункту 4 части 2 статьи 6 Федерального закона от 03.07.2016 N 230-ФЗ "О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности и о внесении изменений в Федеральный закон "О микрофинансовой деятельности и микрофинансовых организациях", не допускаются направленные на возврат просроченной задолженности действия кредитора или лица, действующего от его имени и (или) в его интересах, связанные в том числе с оказанием психологического давления на должника и иных лиц, использованием выражений и совершением иных действий, унижающих честь и достоинство должника и иных лиц.

В силу пункта 5 части 2 статьи 6 Федерального закона от 03.07.2016 N 230-ФЗ не допускаются направленные на возврат просроченной задолженности действия кредитора или лица, действующего от его имени и (или) в его интересах, связанные, в том числе, с введением должника и иных лиц в заблуждение относительно: а) правовой природы и размера неисполненного обязательства, причин его неисполнения должником, сроков исполнения обязательства; б) передачи вопроса о возврате просроченной задолженности на рассмотрение суда, последствий неисполнения обязательства для должника и иных лиц, возможности применения к должнику мер административного и уголовно-процессуального воздействия и уголовного преследования.

Как установлено судом, следует из представленных по делу доказательств и не опровергнуто истцом, между сторонами существовали кредитные правоотношения, в рамках которых истец допустил просрочку исполнения кредитных обязательств.

Банком ВТБ (ПАО) истцу почтовым отправлением направлено требование о погашении просроченной задолженности и надлежащем исполнении кредитных обязательств, что само по себе закону не противоречило.

В требовании указано, что у истца имеется задолженность перед банком по кредитному договору от 18.04.2016 N.., размер задолженности на 13.12.2018 - 769 648, 87 руб, в том числе просроченный основной долг 106 852, 72 руб, просроченные проценты 15 053, 21 руб, пени 31 631, 32 руб.

По кредитному договору от 01.02.2011 N... Размер задолженности на 13.12.2018: 192 231, 76 руб, в том числе: - просроченный основной долг: 17891, 98 руб, просроченные проценты: 15053.21 руб, пени: 31631.32 руб.

Кроме того, в указанном сообщении имеются разъяснения о том, что по данным кредитным договорам допускается нарушение обязательств, вследствие чего портится кредитная история, повышается долговая нагрузка за счет начисления штрафных санкций, банк может применить принудительные меры взыскания, вследствие чего рассматривает целесообразность применения таких мер, как досрочное взыскание задолженности, обращение в суд для ее взыскания, продажу долга третьему лицу или иному юридическому лицу, осуществляющему взыскание просроченной задолженности.

Также истцу даны разъяснения о мерах, которые могут быть приняты в рамках исполнительного производства, о том, что злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности подпадает под признаки преступления, предусмотренного ст. 177 Уголовного кодекса РФ, о том что срочное погашение задолженности в интересах адресата, а также предложены варианты выхода из сложившейся ситуации, при возникновении финансовых трудностей и утрате возможности справляться с платежной нагрузкой в прежнем объеме.

Истец полагал, что на момент получения им уведомления, в отношении него не было вступивших в законную силу решений суда о взыскании задолженности и возбужденных исполнительных производств, что является необходимым условием для возбуждения уголовного дела по преступлению, предусмотренному ст. 177 УК РФ. Таким образом, никакого состава преступления в его действиях не было, а сотрудник банка использовал ссылку на уголовный закон для оказания на него давления. Действиями ответчика ему был причинен моральный вред, поскольку угроза возбуждения в отношении него уголовного дела явилась стрессовым событием, которое спровоцировало развитие депрессивного эпизода средней тяжести, в связи с этим он был вынужден обратиться за психиатрической помощью и получить лечение от депрессии.

Разрешая спор, суд, проанализировав, содержание данного обращения и иные представленные доказательства, пришел к выводу о том, что направленное в адрес истца требование с указанием размера задолженности по кредитным договорам, наличие которой истцом не отрицается, разъясняющее истцу общие положения Уголовного кодекса Российской Федерации о признаках преступления, предусмотренного статьей 177 данного кодекса, Федерального закона "Об исполнительном производстве", положения ГК РФ о праве кредитора на досрочное истребование задолженности (статья 811 ГК РФ), о неустойке при просрочке платежа (ст. 330 ГК РФ), об уступке права требования (ст. 388 ГК РФ), воспроизводит положения нормативных правовых актов и содержание кредитных договоров и само по себе не вводило истца в заблуждение относительно применения к нему мер уголовно-процессуального воздействия и уголовного преследования и не может быть расценено как способ оказания психологического давления.

Судебная коллегия соглашается с данным выводом суда о том, что содержание требования о погашении просроченной задолженности, которая фактически имела место, не противоречило положениям части 1 статьи 6 Федерального закона от 03.07.2016 N 230-ФЗ о добросовестности и разумности действий кредитора при осуществлении действий, направленных на возврат просроченной задолженности, действия банка обусловлены намерением защитить права и охраняемые законом интересы, не были совершены исключительно с намерением причинить вред истцу. Каких-либо угроз жизни, здоровью и имуществу истца, его родственникам и близким людям, равно как и угроз предоставления информации о задолженности истца третьим лицам, не наделенным полномочиями по взысканию задолженности, каких-либо высказываний, унижающих честь и достоинство истца, либо его близких людей, недостоверных сведений о передаче вопроса о возврате просроченной задолженности на рассмотрение суда, как об уже свершившемся факте, каких-то указаний на применение непосредственно к истцу мер уголовно-процессуального воздействия и уголовного преследования данное требование не содержит. При этом, судебная коллегия отмечает, что данное требование, помимо общих разъяснений о возможных последствих возникновения просроченной задолженности содержало подробную информацию о способах устранения возникших при погашении задолженности трудностей, в том числе о возможной отмене части штрафных санкций и о возможности проведения реструктуризации долга, в связи с чем давало истцу полезные для него рекомендации, направленные на снижение размера задолженности.

Личное восприятие истцом текста требования, в том числе обусловленное его психологическим состоянием, ошибочно трактуется истцом, как психологическое давление, которое применительно к положениям Федерального закона от 03.07.2016 N 230-ФЗ, имеет иной смысл, отличный от обыденного восприятия требования о возврате долга.

Оснований для назначения по делу судебной экспертизы у суда первой инстанции не имелось, поскольку оценка представленного по делу письменного доказательства была произведена судом в полном соответствии с требованиями статьи 67 ГПК РФ. При этом наличие каких-либо специальных познаний для толкования содержания данного обращения и для ответа на те вопросы, которые были сформулированы в ходатайстве истца о назначении экспертизы, не требовалось. В данном случае для правильной квалификации текста требования, требовалось наличие юридических познаний, а не специальных познаний в психологии.

Представленный истцом протокол осмотра психиатра от 8.03. 2019 года (л.д. 8, 9) не свидетельствует о наличии причинно-следственной связи между установленным истцу диагнозом и направленным в его адрес требованием. При этом данный диагноз истцу был установлен не государственным учреждением, оказывающим услуги в области психиатрии, а врачом частного учреждения, в отношении которого не представлены данные о наличии права на оказание соответствующей медицинской помощи, тогда как помощь оказывалась в связи с жалобами истца на личные жизненные обстоятельства, не связанные с наличием или отсутствием просроченной задолженности.

При этом доказательства наличия у ответчика информации о таких личных особенностях истца, с учетом которых содержание требования заведомо для ответчика могло бы быть истолковано истцом, как оказание давления, в суд первой и апелляционной инстанции не представлены.

Кроме того, истец, просивший о рассмотрении дела судом без его участия, и заявивший о проведении экспертизы за его счет, не выполнил требования части 1 статьи 96 ГПК РФ, обеспечивающие оплату экспертизы.

Вместе с тем, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для назначения судебной психологической экспертизы для оценки текста представленного требования, независимо от факта ее оплаты, и не усматривает оснований для назначения такой экспертизы и в суде апелляционной инстанции по приведенным выше основаниям.

Поскольку истцом не представлено доказательств того, что действиями ответчика были нарушены его права как потребителя финансовых услуг, либо его личные неимущественные права, а ухудшение состояния здоровья истца по причине потери отца, развода и построения новых отношений само по себе о причинении нравственных и физических страданий в результате виновных неправомерных действий ответчика не свидетельствует, суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда.

Доводы апелляционной жалобы правовых оснований для отмены постановленного судом решения не содержат, основаны на неправильном толковании истцом норм материального права, регулирующего спорные правоотношения, и сводятся к выражению несогласия с произведенной судом оценкой обстоятельств дела и представленных доказательств, которую судебная коллегия находит правильной.

При указанных обстоятельствах оснований для отмены решения суда по доводам апелляционной жалобы не имеется.

Руководствуясь положениями ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Октябрьского районного суда города Санкт-Петербурга от 04 сентября 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу (без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: