Апелляционное определение СК по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 23 июня 2020 г. по делу N 33-10489/2020

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего

Кордюковой Г.Л.

судей

Козловой Н.И.

Барминой Е.А.

с участием прокурора

Турченюк В.С.

при секретаре

Чернышове М.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании 23 июня 2020 года апелляционные жалобы Марахтановой Надежды Ивановны, Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Консультативно-диагностический центр N85" на решение Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 13 января 2020 года по гражданскому делу N 2-9/2020 по иску Марахтановой Надежды Ивановны к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Консультативно-диагностический центр N85" о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Кордюковой Г.Л, выслушав объяснения истца Марахтановой Н.И, представителя истца Зиновьевой О.В. (ордер от 23.06.2020, доверенность от 29.11.2017, выдана сроком на 3 года), представителя ответчика Колонтаревой И.Р. (ордер от 23.06.2020, доверенность от 29.03.2020, выдана сроком на 1 год), заключение прокурора Турченюк В.С, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражения на апелляционную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда, УСТАНОВИЛА:

Истец Марахтанова Н.И. обратилась в Кировский районный суд Санкт-Петербурга с иском к Санкт-Петербургскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Консультативно-диагностический центр N85" (далее - СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85") о компенсации морального вреда 5 000 000 рублей, расходов на погребение в размере 259 392 рублей, в счёт возмещения вреда, причинённого смертью кормильца, единовременную денежную сумму в размере 354 874 рублей 12 копеек и пожизненно ежемесячно денежную сумму в размере 20 172 рублей 49 копеек.

В обоснование заявленных требований истец указала, что "дата" года скончался Р.Д.В,, "дата" года рождения, приходящейся ей сыном. Истец полагает, что смерть сына наступила вследствие ненадлежащего исполнения должностных обязанностей сотрудниками ответчика СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85", допустивших недооценку жалоб пациента, недооценку клинической ситуации и тяжести состояния пациента, непринятие мер, направленных на своевременную диагностику и лечение жизненно угрожающего состояния пациента в условиях стационара, что привело к наступлению смерти Р.Д.В, В связи со смертью сына истцу причинён имущественный вред, заключающийся в расходах на погребение последнего, а также в утрате кормильца, так как на момент смерти сына она не работала, являлась пенсионером по старости, получала пенсию в размере 12 094 рублей. Р.Д.В,, работая в ЗАО "Декор-М", получал заработную плату в среднемесячном размере 41 424 рублей 95 копеек. Доход сына являлся постоянным источником существования и составлял основную часть общего бюджета, при этом часть всего дохода приходилась и на долю истца, которая в настоящее время нуждается в оплате лечения и приобретении лекарственных препаратов ввиду наличия у неё периодически возникающих проблем со здоровьем. Действия ответчика, повлекшие смерть сына, причинили истцу моральный вред. Внезапная смерть сына является для истца тяжёлым ударом, истец до сих пор находится в состоянии острого горя.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, настаивала на удовлетворении заявленных требований в полном объёме, Марахтанова Н.И. просила взыскать с СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85" в счёт возмещения имущественного вреда денежные средства в размере 259 392 рублей, в счёт возмещения вреда, причинённого смертью кормильца, единовременную денежную сумму в размере 354 874 рублей 12 копеек, в счёт возмещения вреда, причинённого смертью кормильца, пожизненно денежную сумму в размере 20 172 рублей 49 копеек, компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 рублей.

Решением Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 13 января 2020 года исковые требования Марахтановой Н.И. удовлетворены частично.

С Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Консультативно-диагностический центр N85" в пользу Марахтановой Н.И. взыскан имущественный вред в размере 218 092 рублей, компенсация морального вреда в размере 500 000 рублей, а всего 718 092 рублей.

В апелляционной жалобе СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85" просит решение Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 13 января 2020 года отменить как незаконное, вынесенное с нарушением норм материального права, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В апелляционной жалобе Марахтанова Н.И. просит решение Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 13 января 2020 года изменить в части взыскания компенсации морального вреда, взыскать в ее пользу компенсацию морального вреда в полном объеме 5 000 000 рублей.

Прокуратурой Кировского района Санкт-Петербурга представлены возражения на апелляционные жалобы, по доводам которых прокуратура Кировского района Санкт-Петербурга просит решение суда оставить без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Представитель третьего лица СПб ГУЗ "Городская поликлиника N 93", третье лицо Дасковский В.Л. на рассмотрение дела в суд апелляционной инстанции не явились, о времени и месте проведения судебного заседания извещались надлежащим образом по правилам ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации посредством почтовой связи, ходатайств об отложении слушания дела и документов, подтверждающих уважительность причин своей неявки, в судебную коллегию не представили; из отчетов об отслеживании почтовых отправлений установлено, что судебные извещения ими не получены, судебная корреспонденция возвращена в связи с истечением срока хранения в почтовом узле связи.

В связи с указанными обстоятельствами, руководствуясь разъяснениями, содержащимися в пунктах 63, 67 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", положениями ч.3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц.

Изучив материалы дела, заслушав объяснения представителя ответчика Колонтаревой И.Р, которая доводы своей жалобы поддержала в полном объеме, представителя истца Зиновьевой О.В, истца Марахтановой Н.И, которые доводы своей жалобы поддержали, заключение прокурора Турченюк В.С, которая просила решение районного суда оставить без изменения, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражения на апелляционные жалобы, проверив законность и обоснованность принятого по делу решения в пределах доводов жалоб в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В соответствии с положениями ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного решения в апелляционном порядке по доводам апелляционных жалоб, изученным материалам дела, не имеется, исходя из следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Согласно пункту 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В силу статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье являются нематериальными благами, принадлежащими гражданину от рождения, и являются неотчуждаемыми.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В силу пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты.

Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. (пункт 2 указанного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

Обращаясь с настоящим иском, Марахтанова Н.И. ссылалась на то обстоятельство, что смерть её сына наступила в результате противоправных действий, виновной непредусмотрительности и небрежности работников СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85", допустивших недооценку жалоб пациента, недооценку клинической ситуации и тяжести состояния пациента, непринятие мер, направленных на своевременную диагностику и лечение жизненно угрожающего состояния пациента в условиях стационара. Некачественное оказание медицинских услуг ответчиком привело к наступлению смерти Р.Д.В, Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства компенсации морального вреда", учитывая, что вопросы компенсации морального вреда регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в разные сроки, суду в целях обеспечения правильного и своевременного разрешения возникшего спора необходимо по каждому делу выяснять характер взаимоотношений сторон и какими правовыми нормами они регулируются, допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений и, если такая ответственность установлена, когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях, а также когда были совершены действия, повлекшие причинение морального вреда.

Суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Согласно абзацу 2 пункта 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", установленная статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии с частью 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно части 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Согласно части 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу части 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, результат чего суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно пояснениям истца в суде первой инстанции, на протяжении длительного периода времени Р.Д.В, страдал "... ", в связи с чем обращался за медицинской помощью в СПб ГБУЗ "Городская поликлиника N93" и к ответчику. 5 апреля 2011 года в СПб ГБУЗ "ГП N93" Р.Д.В, поставлен диагноз "... " 22 сентября 2011 года в учреждении ответчика Р.Д.В, установлен диагноз " "... "".

В ночь с 4 на 5 сентября 2017 года на работе в присутствии коллег у Р.Д.В, "... ". Кроме того, Р.Д.В, сообщил истцу "... ". На протяжении следующих дней 5 и 6 сентября 2017 года Р.Д.В, с мобильного телефона пытался дозвониться до регистратуры ответчика, однако, несмотря на совершение не менее пятидесяти попыток, дозвониться до ответчика 5 сентября 2017 года не удалось; 6 сентября 2017 года удалось записаться только на утро "дата" года и только платно.

Рано утром "дата" года Р.Д.В, обратился за медицинской помощью к ответчику на возмездной основе. В ходе осмотра Р.Д.В, врач-гастроэнтеролог была уведомлена о наличии у пациента "... ". Несмотря на анамнез заболевания, требующий организации экстренной госпитализации пациента в хирургический стационар, Р.Д.В, был направлен врачом-гастроэнтерологом на "... ", из протокола от "дата" года которого, следует, что Р.Д.В, диагностированы "... ", то есть диагноз, полностью совпадающий с диагнозом, установленным ранее в 2011 году.

С результатами данного исследования Р.Д.В, сразу же повторно обратился к врачу-гастроэнтерологу О.Л.Г, которой был установлен диагноз " "... "".

Как следует из указанного консультативного заключения, Р.Д.В, была рекомендована сдача клинического и биохимического анализа крови, проведение "... ", контрольное проведение "... " через 1-2 месяца, назначена медикаментозная терапия, после чего Р.Д.В, был отпущен домой для амбулаторного лечения. Каких-либо дополнительных мер по диагностике сотрудниками ответчика выполнено не было, госпитализация Р.Д.В, не предложена, не организована силами ответчика.

О результатах исследования, установленных диагнозах, назначенном лечении Р.Д.В, известил мать по телефону, а также сообщил, что никакой угрозы нет и он направляется домой. На протяжении оставшегося времени "дата" года и следующего дня 8 сентября 2017 года Р.Д.В, на связь с истцом не выходил, однако беспокойства у последней это не вызывало, так как она полагала, что "дата" года после ночной рабочей смены сын отдыхал дома, а с 8 сентября 2017 года вышел на работу. Однако в связи с отсутствием связи с сыном и 9 сентября 2017 года, истец прибыла к нему в квартиру, дверь в которую оказалась закрытой, на телефонные звонки сын не отвечал. Около 12 часов квартира Р.Д.В, была вскрыта, в квартире обнаружен труп последнего без внешних признаков насильственной смерти; у дивана находился таз со значительным (1, 5-2 литра) количества рвотных масс, окрашенных кровью.

Факт обращения Р.Д.В, "дата" года в СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85" за оказанием медицинской помощи с указанными жалобами, ответчиком не оспаривается.

Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что постановлением следователя СО по Кировскому району ГСУ СК Российской Федерации по Санкт-Петербургу от 20 декабря 2018 года отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 306 Уголовного кодекса Российской Федерации (заведомо ложный донос о совершении преступления), в отношении Марахтановой Н.И, в связи с отсутствием в её действиях признаков состава преступления, также отказано в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85" гастроэнторолога О.Л.Г, врача-эндоскописта Д.В.Л. в связи с отсутствием в действиях указанных лиц состава преступления, предусмотренного ч.2 ст.293, п "в" ч.2 ст.238, ч.2 ст.109 УК РФ по основаниям п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ (отсутствие в деянии состава преступления) (том 1 л.д. 84-106).

Из акта судебно-медицинского исследования трупа от 4 октября 2017 года следует, что при судебно-медицинском вскрытии трупа Р.Д.В, обнаружена, что "... ". Смерть Р.Д.В, "... ". Смерть наступила "дата" года, то есть в день обращения Р.Д.В, за квалифицированной медицинской помощью к ответчику именно в связи с имевшимся у него заболеванием (том 1 л.д. 53-57).

Согласно акту проверки учреждения здравоохранения N2 от 14 марта 2018 года, составленному Администрацией Кировского района Санкт-Петербурга по результатам проведённой внеплановой документарной проверки в отношении СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85", в ходе проверки установлено, что Р.Д.В, были оказаны следующие медицинские услуги: консультативный приём врача-гастроэнтеролога, эзофагогастродуоденоскопия. Дефектов оказания медицинской помощи Р.Д.В, "дата" года, повлиявших на неблагоприятный исход, не выявлено (том 1 л.д. 196-197).

Вместе с тем, постановлением следователя СО по Кировскому району ГСУ СК Российской Федерации по Санкт-Петербургу от 22 января 2018 года в рамках проверки по заявлению истца была назначена комиссионная экспертиза, проведение которой поручено экспертам СПб ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы", согласно заключению которой, в день обращения Р.Д.В, в СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85" у него имелись "... " при этом наличие этих заболеваний подтверждается анамнестическими данными, жалобами пациента, объективными клиническими данными, данными фиброгастродуоденоскопии, данными судебно-медицинского исследования трупа (выявление "... ").

Экспертная комиссия пришла к выводу о том, что во время приёма Р.Д.В, "дата" года врачом-гастроэнтерологом анамнез заболевания и жизни собран неполно, без необходимой детализации; интерпретацию анамнеза, жалоб и объективных данных нельзя признать правильными, так как не определена "... "; осмотр пациента осуществлен не в полном объёме: не определена температура тела, не оценён цвет, теплота кожного покрова, не измерено артериальное давление, частота дыхания, "... ".

По мнению экспертной комиссии, врач-гастроэнтеролог после проведённого "дата" года обследования должен был экстренно направить больного с состоявшимся (за день до осмотра) "... " в специализированных хирургический стационар, где имелись условия для выявления "... " решения вопроса о тактике лечения.

На необходимость экстренной госпитализации больного без проведения диагностической ФГДС указывали: "... ". Экспертной комиссией установлено, что направление Румянцева Д. В. на проведение различных диагностических мероприятий (рентгенодиагностика, лабораторные исследования) в амбулаторных условиях не было показано, так как отдаляло начало оказания специализированной помощи и увеличивало вероятность наступления смерти от "... ".

Таким образом, тактика врача-гастроэнтеролога СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85" "дата" года, заключавшаяся в проведении больному Р.Д.В, диагностических и лечебных мероприятий в амбулаторных условиях, была ошибочной (ответ на вопросы 3, 5, 6 заключения).

При ответе на 4 вопрос заключения экспертной комиссией дополнительно отмечено, что проведение в амбулаторных условиях исследования "... " было противопоказано, так как могло спровоцировать "... "; при этом экспертная комиссия пришла к выводу о том, что проведение исследования врачом-эндоскопистом при наличии противопоказаний к его выполнению может объясняться не проведением обязательного опроса больного.

Экспертная комиссия пришла к выводу о том, что причиной смерти Р.Д.В, явилась "... ". Комиссия экспертов сделала вывод о наличии при оказании медицинской помощи Р.Д.В, дефектов, а именно: не направление больного "... ", в специализированный хирургический стационар для дальнейшего лечения.

При этом между этим дефектом и наступлением смерти Р.Д.В, имеется причинно-следственная связь, так как наличие этого дефекта явилось неблагоприятным условием течения имевшегося у Р.Д.В, заболевания, которое привело к смерти (наличие дефекта не позволило прервать или уменьшить тяжесть течения заболевания).

Постановлением следователя СО по Кировскому району ГСУ СК Российской Федерации по Санкт-Петербургу от 1 июня 2018 года в рамках проверки по заявлению была назначена повторная комиссионная (комплексная) судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено экспертам СПб ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно выводам заключения экспертов от 20 сентября 2018 года, экспертная комиссия подтвердила выводы, ранее сделанные в предыдущем заключении N63, о наличии перечисленных дефектов оказания медицинской помощи и наличии косвенной причинно-следственной связи между допущенными дефектами и наступлением смерти Р.Д.В, Дополнительно экспертная комиссия указала, что наличие сведения о "... " - являлось показанием для экстренной госпитализации Р.Д.В, в стационар, имеющий круглосуточную "... ".

Результаты секционного судебно-медицинского исследования и данные судебно-гистологического исследования свидетельствуют, что имевшиеся у Р.Д.В, "... " и, следовательно, могли быть диагностированы врачом, проводившим это исследование, при наличии у пациента на момент исследования "... " у врача-эндоскописта имелась возможность их обнаружить; при этом не обнаружение "... " квалифицировано экспертной комиссией как диагностическая ошибка. Экспертной комиссией дополнительно отмечено, что с учётом анамнеза, изложенного в записях врача-гастроэнтеролога, проведение "... " в амбулаторных условиях было противопоказано.

Таким образом, экспертным путём установлены дефекты оказания Р.Д.В, медицинской помощи и косвенная причинно-следственная связь между допущенными дефектами и наступлением его смерти.

Определением Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 25 июля 2019 года по ходатайству стороны ответчика по делу была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено экспертам СПб ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы". Оплата за проведение экспертизы указанным определением суда возложена на ответчика.

Информационным письмом заведующий отделением особо сложных повторных комиссионных и комплексных экспертиз СПб ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" сообщил о невозможности сбора комиссии с привлечением внештатных специалистов, необходимых для ответа на поставленные вопросы, тогда как проведение экспертизы по поставленным вопросам силами штатного состава Бюро не представляется возможным, ввиду отсутствия оплаты производства экспертизы. В ходе телефонных переговоров выяснилось, что ответчик не располагает средствами для оплаты производства экспертизы (том 1 л.д. 227).

Ранее направленным в адрес суда письмом СПб ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" сообщило о том, что назначенная определением суда от 25 июля 2019 года экспертиза по вопросам профессиональных правонарушений медицинских работников, относится к категории одних из наиболее сложных в судебной медицине и предполагает формирование многопрофильной экспертной комиссии. Изучив представленные на исследование материалы Бюро сообщило, что решение поставленных перед экспертами вопросов требует включения в состав экспертной комиссии специалистов в области клинических дисциплин которые в штате СПб ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы" отсутствуют (том 1 л.д. 226).

Таким образом, ответчик по своему усмотрению распорядился имевшимися процессуальными правами, уклонившись от представления доказательств и проведения экспертизы, что не соотносится с положениями статьи 5 Гражданского процессуального кодека Российской Федерации, согласно которой стороны должны добросовестно пользоваться процессуальными правами.

Судебная экспертиза назначалась с целью определения наличия недостатков (дефектов) оказания ответчиком медицинской помощи Р.Д.В,, причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и наступившей смертью Р.Д.В, по ходатайству ответчика.

По настоящему спору, осознавая и понимая необходимость проведения по делу судебно-медицинской экспертизы, при наличии возражений относительно указаний истца на причинно-следственную связь между действиями (бездействием) ответчика и наступившей смертью Р.Д.В, и представленных в подтверждение данного довода доказательств, ответчик производство экспертизы не оплатил в связи с чем должен нести риск наступления неблагоприятных последствий в связи с невозможностью её проведения вследствие данного обстоятельства.

Действия ответчика по уклонению от проведения экспертизы суд посчитал ничем иным как злоупотреблением правом.

Кроме того, несмотря на включение в состав поставленных перед экспертами вопросов, предложенных стороной истца, обязанность по доказыванию факта оказания медицинских услуг надлежащего качества и отсутствия вины в причинении вреда законом возлагается на ответчика.

Районный суд также указал на то, что апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 09 октября 2019 года определение Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 25 июля 2019 года о назначении по настоящему делу экспертизы оставлено без изменения, частная жалоба СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85" - без удовлетворения.

Однако, несмотря на вступление определения суда о назначении экспертизы в законную силу, которым обязанность по оплате экспертизы возложена на ответчика, в ходе судебного разбирательства сторона ответчика указала на отсутствие намерения оплачивать производство экспертизы в полном объёме (том 2 л.д. 16).

Поскольку ответчик не исполнил возложенную на него законом обязанность по оплате производства экспертизы, судебная коллегия соглашается с выводом районного суда об отсутствии оснований ставить под сомнение предоставленные истцом доказательства в подтверждение факта наличия косвенной причинно-следственной связи между выявленными дефектами оказанной ответчиком медицинской помощи Р.Д.В, и наступлением смерти последнего.

В соответствии с положениями статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, экспертное заключение является лишь одним из видов доказательств по делу. При наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта суд должен учитывать и иные добытые по делу доказательства и дать им надлежащую оценку. Экспертные заключения оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Исходя из изложенного, учитывая установленный факт того, что допущенные ответчиком нарушения при оказании медицинской помощи Р.Д.В, находятся в причинно-следственной связи с его смертью, принимая во внимание, что в ходе судебного разбирательства ответчиком не представлены достоверные доказательства надлежащего оказания им медицинской помощи больному, тогда как доказательств, с достоверностью указывающих на отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями (бездействием) врачей и наступлением смерти пациента, не установлено, судебная коллегия соглашается с выводом районного суда о законности и обоснованности требований Марахтановой Н.И. о взыскании компенсации морального вреда.

Ответчиком не представлено доказательств, с достоверностью исключающих вину медицинского учреждения в смерти Р.Д.В,, как того требует положение статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Хронический характер заболевания пациента не освобождает медицинское учреждение от обязанности по оказанию медицинских услуг надлежащего качества.

Определяя размер компенсации морального вреда, с учётом системного толкования положений статей 151, 1064, 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, установив тесные семейные связи между истцом и умершим, с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, характера и объёма причинённых истцу нравственных страданий в результате гибели сына Р.Д.В,, суд первой инстанции пришел к выводу о взыскании с СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85" в пользу Марахтановой Н.И. такой компенсации в размере 500 000 рублей.

Указанный размер компенсации, по мнению судебной коллегии, соответствует требованиям разумности и справедливости.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы. Перечень необходимых расходов, связанных с погребением, содержится в Федеральном законе от 12 января 1996 года N8-Федерального закона "О погребении и похоронном деле".

Затраты на погребение могут возмещаться на основании документов, подтверждающих произведённые расходы на погребение.

В силу статьи 5 Федерального закона "О погребении и похоронном деле" вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

Заявляя настоящие требования в указанной части, Марахтанова Н.И. просила взыскать с ответчика расходы, понесённые ею на погребение Р.Д.В,, в общем размере 259 392 рублей.

В подтверждение данной части требований истцом в материалы дела представлены счёт N 053046 от 9 сентября 2017 года, кассовый чек, заказ N ---208 от 12 сентября 2017 года, бланк-заказ N 070723 от 13 сентября 2017 года, наряд-заказ Г-1 N 268537 от 13 сентября 2017 года, договор-квитанция N 000044 от 20 августа 2018 года (установка памятника и связанные с ней расходы) (том 1 л.д. 22, 24, 26, 28, 30, 32).

Вместе с тем суд первой инстанции не принял в качестве доказательств представленные истцом счёт N053046 от 9 сентября 2017 года на сумму 1 900 рублей (том 1 л.д. 22), а также заказ N---208 от 12 сентября 2017 года на сумму 39 400 рублей (том 1 л.д. 26), поскольку из них следует, что заказчиком услуг являлся Суходоев С.П.

Доказательств, свидетельствующих об оплате именно истцом услуг по указанным счёту и заказу, представлено не было.

Таким образом, с СПб ГБУЗ "Консультативно-диагностический центр N85" в пользу Марахтановой Н.И. обоснованно взысканы расходы на погребение в размере 218 092 рублей.

Оснований для вывода о том, что понесённые истцом расходы являются чрезмерными, не имеется.

Разрешая по существу заявленные Марахтановой Н.И. требования о взыскании с ответчика в счёт возмещения вреда, причинённого смертью кормильца, единовременной денежной суммы в размере 354 874 рублей 12 копеек, в счёт возмещения вреда, причинённого смертью кормильца, пожизненно ежемесячно денежной суммы в размере 20 172 рублей 49 копеек, руководствуясь положениями статей 1088, 1089 ГК РФ, разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", суд пришел к выводу об отсутствии оснований удовлетворения исковых требований в связи с недоказанностью нахождения истца на иждивении умершего сына Р.Д.В, и отсутствии прямой причинно-следственной связи между смертью Р.Д.В, и действиями сотрудников ответчика

В указанной части решение истцом Марахтановой Н.И. не обжалуется и предметом проверки в апелляционном порядке в соответствии с положениями ч.1 ст. 327.1 ГПК РФ не является.

Довод апелляционной жалобы ответчика об отсутствии вины медицинского учреждения в смерти Р.Д.В,, что состояние Р.Д.В, ухудшилось только вследствие приема "... " не могут быть приняты во внимание, поскольку данного обстоятельства удалось бы избежать при направлении пациента на стационарное обследование.

Кроме того, в случае несогласия с выводами экспертизы, проведенной в рамках уголовного дела, требовалось назначение экспертизы в рамках рассмотрения настоящего гражданского дела.

Однако ответчик отказался оплачивать назначенную судом по ходатайству самого же ответчика экспертизу, а проведение последней без оплаты не представлялось в данном случае возможным ввиду необходимости привлечения внештатных специалистов в области клинических дисциплин для ответа на поставленные вопросы, что следует из информационного письма от заведующей отделением особо сложных повторных комиссионных и комплексных экспертиз СПб ГБУЗ "БСМЭ".

Согласно ч.3 ст.79 ГПК РФ при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.

Относительно доводов апелляционной жалобы о незаконном и необоснованном взыскании с ответчика в пользу истицы расходов на погребение необходимо отметить следующее.

В соответствии со ст. 3 Федерального закона от 12.01.1996 N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле" погребение определяется как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации).

Общеизвестно, что при погребении тела человека, русскими обычаями предусмотрено его поминание, на месте захоронения согласно сложившимся традициям и обычаям предусмотрена установка памятника, оградки. Указанные обстоятельства, как общеизвестные, в силу ч. 1 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не нуждаются в доказывании.

С учетом изложенного, в состав расходов на достойные похороны (погребение) включаются как расходы по предоставлению гроба и других ритуальных предметов (в том числе, расходы по комплексу работ по восстановлению и сохранению внешнего вида умершего), перевозка тела умершего на кладбище, организация подготовки места захоронения, непосредственное погребение, организация поминального обеда в день захоронения, так и установка памятника, обустройство ограды, поскольку установка памятника на могиле умершего и благоустройство могилы общеприняты и соответствуют традициям населения России, являются одной из форм сохранения памяти об умершем.

Таким образом, принимая во внимание, что изготовление и установка памятника не выходит за пределы обрядовых действий по непосредственному погребению, в связи с чем, являются необходимыми для достойных похорон сына Марахтановой Н.И. и разумными, поскольку доказательств их чрезмерности стороной ответчика не представлено.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

Таким образом, согласно нормам, предусмотренным Федеральным законом Российской Федерации 12.01.1996 N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле" изготовление и установка памятника относятся к погребению, как к обрядовым действиям по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с традициями и обычаями.

С доводами апелляционной жалобы истца относительно необоснованно низкого размера компенсации морального вреда необходимо отметить следующее.

В соответствии п. 2 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации N 10 от 20.12.1994 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Таким образом, компенсация морального вреда является оценочной категорией, поскольку каждый по-разному оценивает для себя степень понесенных страданий.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в иных случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность возмещения денежной компенсации указанного вреда.

Степень нравственных и физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, иных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести понесенных страданий.

При определении размера компенсации морального вреда суд, руководствуясь принципами разумности и справедливости, посчитал отвечающей указанным требованиям сумму в размере 500 000 руб. с учетом описанных в иске обстоятельств, материалов дела, в том числе объяснений самого истца.

При данных обстоятельствах речь шла не об определении стоимости здоровья человека, которое является бесценным, а лишь о денежной компенсации морального вреда.

Таким образом, оснований для взыскания компенсации морального вреда в пользу истца в большем размере не имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, исходя из вышеизложенных обстоятельств, решение суда первой инстанции является законным и обоснованным, доводы апелляционных жалоб направлены на переоценку доказательств, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали бы изложенные выводы, в связи с чем, не могут служить основанием для отмены решения суда.

С учетом изложенного, судебная коллегия находит, что суд первой инстанции, разрешив спор, правильно установилобстоятельства, имеющие значение для дела, не допустил недоказанности установленных юридически значимых обстоятельств и несоответствия выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, правомерно учел положения подлежащих применению норм закона, и принял решение в пределах заявленных исковых требований.

Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судебной коллегией не установлено.

При таком положении судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции является законным, обоснованным, оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не имеется.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 13 января 2020 года - оставить без изменения, апелляционные жалобы Марахтановой Надежды Ивановны, Санкт-Петербургского государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Консультативно-диагностический центр N85" - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: